Разбей мое сердце

Сегодня последний день уходящего года. Родители в приподнятом настроении, как в общем и я. Грустно, что мы будем праздновать новый год в стенах больницы, врач не разрешил Бетти покидать лечебную палату, но сам факт, что я все же смогу быть рядом с Бет уже радует, перекрывая печаль.

- Виолетта сказала, что сможет сама разобраться с подготовкой к вечеру. - сообщает мама, заходя на кухню, где мы с отцом уже завтракаем блинчиками. - Так что можем спокойно ехать.

- Куда? - спрашиваю я.

- Мистер и миссис Чон, с которыми мы на днях успешно подписали контракт о сотрудничестве, пригласили нас на обед. Часам к трем надо будет уже собраться. - отвечает отец.

- Чон? Это те, что шили мне школьную форму?

Папа кивает. До этого момента я и понятия не имела с кем у родителей были дела. Да в целом, меня и сейчас это мало волнует. В секунду я осознала тот факт, что проведу насколько часов в компании семейства Чонгука и совершенно не сомневалась в том, что и сам парень будет там. Теперь нужно прокрутить в голове все возможные способы развития событий и придумать тот, который притянет его ко мне еще больше.

Достаю черное платье чуть ниже середины бедра с короткими рукавами и надеваю жемчужное ожерелье, которое укладывается аристократичным узором на слегка розоватой нежной коже шеи. Меняю мягкие розовые тапочки на невысокие лаковые шпильки в стиле шестидесятых и собираю волосы в аккуратный низкий хвост. Сегодня в планах у меня было досмотреть последнюю часть «Дивергента», но по причине предстоящего обеда придется отложить.

Отец уже стоит в прихожей, когда я с спускаюсь к выходу. Мама все еще прихорашивается в своей комнате, и я вижу, как папа изо всех сил старается не крикнуть, чтобы ее поторопить. Ингода я поражаюсь, как складно они живут, приспосабливаясь друг к другу и уважая, но, когда в ответ на этот вопрос они просто говорят о своей любви, молчу, ведь не верю, что одних чувств может хватить для построения достойной семейной жизни.

- Я готова, - торопясь спускается мама с лестницы в красном коктейльном платье и распущенными мелированными локонами.

- Слава богу, не позже десяти вечера, - язвит отец и смеется вместе со мной, когда получает подзатыльник от своей ненаглядной.

Дорога до дома семейства Чон занимает не больше десяти минут. Особняк расположен в том же районе, где и наш, поэтому доезжаем мы быстро. Само здание выглядит преступно красиво. По сравнению с нашим современным дизайном, дом Чонов выполнен в классическом стиле и напоминает скорее замок, чем простое жилище.

- Здравствуйте, - приветствует нас невысокая полненькая женщина лет пятидесяти. - Вас уже ожидают, прошу за мной. - добавляет она, когда мы избавляемся от верхней одежды.

- А вот и Кимы. - поднимается с широкой улыбкой уже знакомая мне мисс Чон, когда мы с родителями входим в большую гостиную.

Взглядом я сразу замечаю в помещении брюнета, что лукаво разглядывает меня. Рядом с ним сидит та девушка, с которой я видела его в парке, а напротив, похоже, и его отец. Двое последних также встали со своих мест и поприветствовали нас с родителями.

Следующий час проходил для меня максимально неловко. Все, что я делала - это пила чай и думала о том, что сестра Гука делает в Корее.

Вчера за разговором с девочками я выяснила подробности той истории, о которой упомянула Дженни, когда мы с компанией мудаков играли на вечеринке. Оказалось, что сестра Чона, которая старше его на три года, пару лет назад уехала, а по слухам так и вовсе сбежала, в Америку и больше не возвращалась. Гук был очень близок с ней, эти двое никогда не имели теплых отношений с родителями, но всегда поддерживали друг друга. Мина, сестра Чона, всегда мечтала о жизни в Соединенный Штатах, но отец не разрешал ей даже подумать о переезде. Его целью было выдать ее замуж за достойного человека, которого сам одобрит, но девушка ненавидела даже думать о браке. В середине последнего для Мины года обучения семья Чон получила неожиданную новость: девушка не пришла на занятия, а потом ее родители и вовсе узнали об отъезде дочери. Та не сказали никому не слова. Она год собирала деньги для устроения жизни в Америки, и даже Чон не имел ни малейшего понятия о ее планах. После этого парень изменился, став гораздо грубее и бесчувственнее. Он окончательно прекратил общение с семьей, а затем и вовсе съехал на отельную квартиру. По словам Дженни, Мина так больше и не появлялась в Корее, даже главные праздники года она проводила в Нью-Йорке. Увидеть же ее сейчас в доме Чон было для меня удивлением. Вчера я думала, что та девушка, гулявшая с Гуком - его очередная подружка, но услышав, как к ней обращаются родные, поняла, кем на самом деле является эта красивая брюнетка, которая сильно изменилась, если сравнивать с единственной фотографией на ее страничке в соц сетях.

- А как тебе в новой школе, Хейзи? - задает мне вопрос мисс Чон, выводя из размышлений.

- Сносно. - честно и сдержано отвечаю я, слегка улыбаясь женщине.

- Звучит не особо хорошо, - подхватывает иронией она. - Надеюсь, мой сын стал для тебя другом, а не врагом? - она аккуратно намекает и пытается выудить у меня информацию о поведении Гука.

- Он просто мой одноклассник. Поддержки от него я не получала, надеюсь, и обратное меня не коснётся. - брюнет давиться соком, когда я договариваю последнюю фразу.

Мать строго мигает глазами на своего сына, но молчит. Чонгук, что до этого внимательно слушал мои ответы на расспросы миссис Чон, поднимается с места.

- Могу я забрать Хейзи на пару минут? - спрашивает он у матери, а та сдержано кивает.

Я прошу прощения и выхожу из-за стола. Брюнет идет впереди, а я ровным шагом следую за ним. Когда мы оказываемся в какой-то комнате, напоминающей гостиную, где нас встретило семейство Чон, парень останавливается. Он садится на небольшой бежевый диван из кожи, и я следую его примеру, устраиваясь на кресле около горящего камина.

- Хочешь, чтобы я поплатился? - говорит он, потирая двумя пальцами подбородок и рассматривая мой профиль.

- А есть за что? - поворачиваю голову к нему и чуть приподнимаю уголок губ в насмешке.

- Ты ведь все знаешь, верно? - ухмыляется он, - Тебе небось рассказали все новости обо мне и парнях сразу после того, как мы впервые мило побеседовали после твоего первого урока в нашей школе. Поэтому и начала сразу вести себя как стерва.

- Так уверен в себе?

- Абсолютно. - заявляет он в ответ, - Признаю, я бы с радостью принял тебя в нашу коллекцию. Ты была бы особенным экземпляром.

Неужели он думает, что этими словами заставит меня растаять? Ощущаю как кожа начинает гореть, но не от жара камина, а от бурлящей в жилах злости. Я держу спокойное выражение лица, но кулак, скрытый от глаз парня, сжимается, в попытках удержать эмоции.

- И раз уж я говорю все как есть, то добавлю, что ты жутко заинтересовала меня Хейзел. - проговаривает он томно мое имя, - Из головы не выходишь просто. - шикает и дергается, а глаза загораются пуще прежнего.

- Сожалею. - ровно отвечаю я и усмехаюсь.

- Незачем. Мне это нравиться, как и тебе, кстати.

Я бы с радостью высказала всю свою ненависть, чтобы стереть самодовольство с его лица, но молчу. Поднимаюсь с места и поправляю прилично задравшийся подол платья.

- С наступающим новым годом, Чон. - говорю я и выхожу из гостиной.

После моего возвращения к родителям, те сообщают, что собираются ехать. Смотрю на время, седьмой час. Вздыхаю, ведь на поиски подарка для Бетти осталось совсем мало времени. Я хотела купить его еще днем, но сообщение об обеде у Чонов подорвало не только план просмотра фильма, но и шоппинг.

Чонгук появляется в главной гостиной только через полчаса, когда мы с родителями уже прощаемся с присутствующими. Он быстро, словно смущенно оглядывает меня, что слегка приводит в недоумение, и поправляет бабочку на чуть помятой белоснежно рубашке. Кивает на прощанье и уходит, поднявшись по большой мраморной лестнице на второй этаж.

Пока мать с отцом перекидываются напоследок парой слов с хозяевами особняка, я уже ухожу в прихожую, чтобы надеть пальто.

-  Он ведь не обижает тебя? - спрашивает Мина, резко появляясь около входа рядом со мной. - Гук думает, что я не знаю о его дурных поступках, но у меня все еще есть уши в Сеуле.

- Я похожа на ту, которая позволит себя обижать?

- Он так смотрит на тебя. - будто не слыша, высказывает свои размышления сестра Чона. - Если ты ему понравилась, он не отступит. - сожалеюще смотрит на меня, ловя мой безэмоциональный взгляд.

- Я прекрасно знаю, кто такой Чон Чонгук. - вздыхаю, - И ни за что не позволю ему сделать мне больно. - Мина кивает, улыбается на прощанье и уходит в глубь дома.

Кого я обманываю? Он уже сделал мне больно, когда мы даже не были знакомы. Заставил мое сердце разбиться, когда я узнала о несчастье Бетти. Это боль за близкого мне человека, и она хуже любой другой.

После вечера у Чонов я встречаюсь с Тимом в одном из торговых центров. Ходить по магазинам в поиске подарка для Бет одной было не самой заманчивой идеей, и почему-то позвонить я решила именно кузену подруги.

Первый час мы бездумно шатались по огромному зданию в поисках чего-то особенного. Мои идеи крутились от большой коробки сладостей до огромного плюшевого поросенка в магазине игрушек, но Тим то и дело смеялся, слыша эти варианты.

В конечном итоге на часах было уже десять вечера. Мы сидели на фудкорте и пили колу, обсуждая обед у Чонов. Парень продолжал уверять меня, что это плохая идея, но я видела, как он и сам начинает интересоваться развитием событий.

Тут мое внимание привлекает небольшой ювелирный магазин, расположенный около эскалатора. Я подскакиваю с места, говорю Тиму, что скоро вернусь, и спешу туда. Минимализм обстановки привлекает глаз, и я уже уверенна, что найду здесь именно то, что мне нужно.

Отклоняю предложение консультанта о помощи и принимаюсь рассматривать витрины. Замечаю на небольшом белом бархатном манекене в виде ладони серебряный браслет со звёздочками, украшенный бриллиантами. Камни восхитительно переливаются под лучами специальных светильников, и я уверенно показываю парню по ту сторону стойки на украшение.

- Я беру его.

По дороге до больницы Тим спрашивает меня о планах на завтра и зовет прогуляться. Я понимаю, что просмотр фильма откладывается вновь и соглашаюсь. Мне всегда нравилось проводить время с кузеном подруги. Он способен поддержать любую тему, а главное - умеет быть самим собой. Договариваемся на том, что он заедет за мной к часу дня, и выходим из белой ауди.

Родители уже на месте. Тетя и дядя разговаривают с лечащим врачом, а мои режут какую-то бумагу в помещении перед палатой Бетти.

- Что вы делаете? - задаю я им вопрос, садясь рядом на диван.

- Заранее готовим листочки, чтобы загадывать желания. - отвечает мама, и отец хмыкает.

Я вижу, что он недоволен тем, что его посадили резать бумажки детскими ножницами, но спорить с мамой он не станет. Знает, что проиграет.

- Бетти спит. Врач сказал, что она уснула пару часов назад после осмотра и пока ее лучше не тревожить, - говорит тетя, подходя к нам.

Ближе к полуночи я переодеваюсь в туалете с надоевшего мне черного платья в серую толстовку и джинсы, распускаю волосы и снимаю макияж. В этом виде я чувствую себя наиболее комфортно, поэтому именно так и встречаю каждый свой новый год или день рождения. Пишу Мие сообщение, поздравляя с наступающим новым годом и возвращаюсь к остальным. Не знаю, зачем вдруг решила отправить смс со смайликами соседке из Лондона, но задумываться не стала. Раз захотелось, то почему бы и нет.

Мама сообщает, что Бет уже проснулась. Они относят блюда в ее палату и ставят их на большой белый стол, который Тим с дядей уже успели туда принести. Я забегаю к подруге, обнимаю ее и начинаю помогать родителям.

Когда мы уже все вместе сидим за столом, Тим достает телефон и включает точное время. Осталось три минуты. Мы разбираем бумажки, ручки и наливаем шампанское в бокалы. Моему счастью нет предела. Сейчас мне по-настоящему тепло, по-семейному тепло. Мы всегда празднуем новый год в такой компании, но этот раз для меня особенный.

Бетти улыбается, когда ее мама пускает слезу и берет ее руку в свою. Ее отец зажигает свечи, а я выключаю в палате свет. Впервые за все дни нахождения в больнице я не чувствую неприятного запаха лекарств, будто я просто дома, просто рядом с родными мне людьми. Вот оно, доказательство того, что дом не там, где ты живешь, а там, где твои близкие, твоя семья.

Считаем вслух последние десять секунд. Встречаюсь взглядом с сидящей напротив подругой и счастливо улыбаюсь ей в ответ. Часы пробили двенадцать. Все принимаются спешно писать свои желания на бумажке под звуки салютов за окном и поджигают их огнем от свечей. Пишу свое в настоящем времени, как когда-то нам с Бет сказала делать гадалка: «Все в жизни нашей семьи наладилось», подношу к небольшому комочку пламени, жду пока бумажка в моих руках догорит и останется только маленький уголк, и пепел упадет в бокал. Выпиваю содержимое до конца и оглядываю остальных. На часах появляется значок, что первая минута нового года прошла, и папа вновь наполняет наши бокалы. Поднимаю сосуд с пузырьковой жидкостью и стукаюсь с остальными членами семьи над центром стола под радостные крики «с новым годом». Подношу бокал к губам и чувствую вибрацию в кармане толстовки. Не успев глотнуть, ставлю шампанское на столешницу и достаю телефон. На экране сообщение.

«С Новым Годом,

Чонгук»

Сердечко со стрелой и заявка в друзья. Все обмениваются подарками, а я продолжаю смотреть на экран гаджета.