Домработница для Хайтани

В прощальном зале крематория было немноголюдно. Проститься с Эрикой пришли лишь Т/и, Сота и братья Хайтани, решившие, что это удобный момент для ненавязчивого личного знакомства с врагом. Их чёрные водолазки скрывали на шеях символику Бонтена: даже если Кудо не знает, чей это отличительный знак, лишнюю информацию к размышлению ему лучше не давать.

На несгибающихся ногах подрагивающая девушка мелкими шажками подошла к украшенному цветами кремационному лотку, в котором её мать лежала словно живая. Сота подошёл вместе с Т/и, придерживая невесту под локти. Лишь на секунду задержав на матери прощальный взгляд, Т/ф в страхе зажмурилась и уткнулась в плечо Кудо, от отчаяния обняв его чуть ли не до хруста костей.

— Тише, тише, — успокаивающе поглаживая невесту по спине, проговорил Сота, — ты молодец.

Хайтани это зрелище раздражало, но грядущее остужало это раздражение: уже следующую утрату Т/и-шечка будет оплакивать только в их руках и уже никуда не денется.

Присутствие двух посторонних мужчин Кудо не слишком беспокоило, хоть какая-то дополнительная группа поддержки Т/и не помешает. Однако столь близкие взаимоотношения его невесты с нанимателями Соте не очень понравились, но не из ревности, а от того, что стал беспокоиться, вдруг из-за привязанности к ним Т/и не захочет уезжать из Японии. Он надеялся, что девушка просто не сможет не выполнить предсмертную просьбу горячо любимой матери, и помолвочное колечко на девичьем безымянном пальчике было тому подтверждением.

Совсем скоро тело Эрики скрылось в печи крематория, а уже через два часа урна с её прахом была в дрожащих ручках Т/и, крепко прижимающих её к груди.

***

С момента кремации прошло две недели, Т/ф понемногу мирилась с потерей. В тот же день, когда произошло сожжение, Сота настоял на том, чтобы Т/и переехала к нему, и теперь каждое утро он просыпался с улыбкой на устах и, затаив дыхание, прислушивался к тому, как его невеста на кухне готовит завтрак.

— Во сколько тебя сегодня забрать? — спросил Кудо за завтраком. Все эти дни он отвозил Т/и на работу и забирал с неё, переживая, что сама она может не доехать.

— Сегодня я на работе, наверно, на ночь останусь, — ответила Т/ф, неохотно поглощая завтрак. Аппетита не было совсем, но девушка знала, как беспокойно, когда близкий человек отказывается есть. Когда-то она сама уговаривала Соту хоть немного поесть.

— На ночь? Зачем?

— Господам Хайтани сложно вставать рано утром, иногда приходится оставаться, чтобы их разбудить, — с лёгкой улыбкой пояснила Т/и.

Сота вздохнул, хоть и был рад улыбке Т/и. Он хотел провести вечер перед очередной командировкой за просмотром фильмов и разговорами с любимой, о чём ей тут же и поведал:

— Эх, а я думал, мы вечером с тобой посмотрим что-нибудь. Хотел перед отъездом с тобой побыть, — И после добавил: - Может, завтра просто пораньше приедешь?

— Ну, у нас уже так сложилось, — проговорила девушка, отодвигая от себя тарелку с почти не тронутым оякодоном, в горло больше не лезло и кусочка, — да и мне спокойнее, точно не опоздаю и не подведу.

Молодого мужчину этот ответ не очень порадовал.

— И часто такое? — припоминая, что как-то раз уже слышал от Т/и, что она оставалась на ночь в хозяйском доме, задал он очередной вопрос, доев блюдо.

В его словах Т/и уловила ревность. Этот тон ей был неплохо знаком, ведь, когда они были подростками, Сота нередко проявлял ревность, однако Т/ф и в голову не приходило, что друг детства ревнует её как девушку, на не как подругу. Порой она смотрела на мир наивно, хоть и считала себя весьма приземлённым человеком.

— Соточка, ты что, ревнуешь? — ответила Т/и вопросом на вопрос, чуть улыбнувшись.

— Да, — признался Кудо. Пусть он и смутился, отрицать он не видел смысла. — Я понимаю, что работа тебя отвлекает, но ты всегда ей очень много времени уделяла. — Парень вздохнул: - Хотя я сам не лучше, вечно на командировках пропадаю.

Больше всего Сота ревновал Т/и к работе. Даже сейчас именно к работе, а не к нанимателям. По тем небольшим обрывкам информации, которые Т/ф изредка сообщала о работе, Кудо понял, что она трудится у двух холостых мужчин, живущих вдвоём, от чего стал подозревать, что девушки их не интересуют. А познакомившись с ними лично, убедился в своих подозрениях. Да, эти двое и представились братьями, но уж слишком назойливо старший говорил с ним, а младший в это время, казалось, пытался убить взглядом. Знай Сота хотя бы то, что в персонал, над которым главенствует Т/и, входят и проститутки, пусть и элитные, то ни за что бы не отпускал на работу: мало ли, что взбредёт в голову столь сомнительным личностям, как братья Хайтани.

— Ну так что? Часто? — вновь повторил вопрос Кудо.

— Не очень, за всё время раза три-четыре, наверно, — чуть подумав, ответила Т/и.

***

Этим утром Хайтани скрывали ликование от увиденного: на прощание Сота попытался поцеловать Т/и в губы, но девушка от него уклонилась. Каждый из прошедших после кремации дней играл им на руку, ведь их любимая домработница от печали стала довольно рассеяна, хоть и очень старается бодриться. Отличная возможность продемонстрировать своё расположение к ней. Белыми и пушистыми для Т/и они быть не могли, а вот просто пушистыми - вполне. И этого будет предостаточно.

На следующий день высшему эшелону Бонтена предстояло вылететь на остров Сицилия. Там, в Палермо, должны состояться долгие переговоры с мафиозным кланом Лорети, что переживал из-за смерти старого главы не лучшие времена: почивший босс наплодил слишком много наследников и покинул бренный мир, не позаботившись о том, что будет после его ухода. Бонтен планировал расширять своё влияние на Европу и США, и заручиться поддержкой одной из старейших семей итальянской мафии, а по факту подмять её под себя, было значимым действом для достижения целей якудза. Эта же локация должно была послужить и катализатором для достижения личных целей Хайтани.

— Мы тут с Риндо подумали, — начал говорить Ран, держа лёд на пальчиках левой руки Т/и, которые она недавно прищемила раздвижной дверью гардеробной у него на глазах, — и решили, что...

«От меня хотят отказаться? — в одно мгновение пронеслись мысли в голове Т/ф, пугающие её. — Я в последнее время стала слишком рассеянной... Лишь бы не убили».

— Ты поедешь в Палермо с нами, — завершил свою речь старший.

Это и была идея Риндо: увезти Т/и с собой в Палермо, тем самым не только изолируя её от жениха, но и получая возможность без особых причин держать девушку при себе круглосуточно. Времени на сближение будет предостаточно. Сомнения в том, что нахождение в обществе преступников будет её пугать, не было, ну а Хайтани станут её оберегать.

— С вами? — тихо переспросила Т/ф, не понимая, зачем её брать в поездку.

— Да. Мы к тебе очень привыкли, ты для нас как член семьи, и мы беспокоимся, что с тобой что-то случится, пока нас нет, — аргументировал их решение Ран.

— Это во-первых, — дополнил Риндо, садясь рядом с Т/и. — Во-вторых, нам не помешает женская рука, которой можем довериться.

И оставался последний аргумент, который должен был стать сродни контрольному выстрелу. То, от чего Т/и отказаться никак не сможет.

— А ещё ты сможешь там прах матери развеять, — сказал Хайтани-старший, наблюдая за реакцией домработницы. Та чуть поникла. Мужчина продолжил, отложив лёд: — Говорят, чем скорее будет выполнена посмертная воля, тем легче на там свете покойному.

О таком поверье Т/и никогда не слышала, но людям, что сталкиваются со смертью постоянно, точно лучше знать о подобных суевериях.

— Мама не верила, что по ту сторону жизни что-то есть, — негромко произнесла Т/ф, нервно покручивая на безымянном пальчике правой руки колечко с синим камешком, которое вызывало у братьев раздражение. — Но вдруг там всё же что-то да есть.

Они не прогадали. Манипулировать Т/и-шечкой при помощи её матери проще простого. Хотя перегибать палку всё же не стоит: Т/ф — девушка не глупенькая и несколько настороженная, несмотря на свою наивность.

Уже через полчаса Т/и была в своей квартире, которую не посещала со дня кремации, оставив здесь урну с прахом. Пока она собирала вещи в поездку, Хайтани ждали её на кухне, прислушиваясь к звукам в соседней комнате. Из этой комнаты доносились звуки торопливых мягких шагов и открывающихся и закрывающихся дверец и ящиков шкафа, но внезапно они стихли.

— Т/и, малышка, — постучавшись в прикрытую дверь, окликнул девушку Ран и неспешно зашёл в комнату, а вместе с ним и Риндо, — всё норм?

Девушка сидела на кровати, держа у уха телефон и нервно покусывая нижнюю губу. Это было даже в какой-то мере соблазнительно. У самой кровати стояло два средних чемодана украшенных абстрактными принтами. В одном из этих чемоданов лежала бережно упакованная урна с прахом Эрики.

— Да, простите, всё хорошо, — Т/и сбросила звонок и, убрав телефон в карман, встала с насиженного места. — Я готова.

— Кому звонила?

— Соту хотела предупредить, что уеду, но он трубку не берёт.

— Тц. СМС-ку пошли, и хватит с него, не подохнет, — вырвалось из Риндо недовольное бурчание, на которое он получил от Рана лёгкий подзатыльник.

Это был уже не первый раз, когда Хайтани-младший, что более резок и груб, чем его брат, остро реагировал на упоминание Кудо. Хотя и старший тоже реагировал на упоминание жениха негативно, но ограничиваясь лишь презрительным фырканием. От внимания Т/и их раздражение не укрывалось, а они и не стремились его сильно скрывать, потому она старалась не говорить ничего о женихе, но братья порой словно нарочно донимали её расспросами.

Для Т/и это недовольство Хайтани было чем-то вроде детской ревности. С подобным она сталкивалась, работая у госпожи Ватанабэ. Её самый младший внук, случалось, дулся и капризничал, когда девушка уделяла внимание другим внучатам хозяйки. Т/ф было невдомёк, что ревность её нынешних владельцев никак не детская, и что она вновь наступила на те же грабли, как и когда принимала ревность Соты за дружескую.

— Риндо хотел сказать, что не стоит беспокоиться, - проговорил Ран, за лёгкой улыбкой скрывая раздражение и думая о том, что программу-шпион нужно сегодня же поставить на телефон девушки. — Он, — Кудо иначе как местоимениями или матерными словами братья не называли, слишком уж большая честь, звать этого парня по фамилии или имени, а звать его женихом да ещё и без обсценных эпитетов язык не поворачивался, — сам тебе перезвонит позже, а сейчас наверняка занят.

Личико Т/ф сначала приняло чуть удивлённый вид, а затем девушка стукнула себя ладошкой по лбу. Сота, конечно, постарался не подать вида, что огорчился, когда Т/и отказала ему в поцелуе, но она это всё равно заметила, и была уверена, что жених обиделся, потому и не берёт трубку. От чувства вины девушке и в голову не приходило, что Кудо просто мог быть занят работой.

— Точно, работает же, — пробормотала Т/и. — Я думала, обиделся.

— А есть повод? — поинтересовался Ран, притворяясь, что ни он, ни его брат не видели, что произошло поутру.

Т/ф, немного замявшись, ответила:

— Мы утром попрощались не очень хорошо.

— Расскажешь? — Ран приобнял домработницу за плечи.

Т/и отрицательно покачала головой, чуть сжавшись.

— Нет, это слишком личное, простите, — попыталась она уйти от расспросов. И это удалось.

Хайтани не стали её донимать, но лишь потому, что знали, что произошло, однако скрытность девушки была им совсем не по душе. Она слишком старалась держать субординацию, это следовало исправить.

Ответа на отказ Т/и не последовало, мужчины лишь понимающе кивнули. Девушка собиралась взять в руки чемоданы, но Ран и Риндо её опередили и сами их взяли.

— Не утруждайся, малышка.

_____

Обязательно поставь звёздочку и расскажи в комментариях о своих впечатлениях об эпизоде ^^

Спасибо за прочтение!✨