Домработница для Хайтани

Усуи по себе знала, что за любимого питомца некоторые действительно могут убить. Она однажды, закатив истерику, бросилась с ножницами на грумера, который перед важным мероприятием сделал не ту стрижку её тойтерьеру. А тут Мива подняла руку на любимицу глав страшнейшей преступной организации Японии. Девушка сумела незаметно покинуть особняк, но вот его двор — нет. По внешнему периметру в этот вечер было очень много охраны. Понадеявшись на то, что к утру о ней забудут, эскортница решила тихо отсидеться в саду. Не самое интересное и комфортное времяпровождение, но жизнь дороже.

— Да где эта сука, — раздражённо произнёс Ран, не обнаружив Миву среди рассредоточенных по особняку девиц.

Как только Хайтани проводили Т/и, то немедленно намерились расквитаться с её обидчицей. Однако сразу же этого сделать не удалось, ведь сначала нужно было обсудить с иностранными гостями первоочерёдные вопросы. И теперь, когда появилась возможность, оба брата лично разыскивали Усуи.

— Кого потерял? — поинтересовался Коконой, отрываясь от беседы с нидерландским коллегой.

— Шлюху блондинистую с надменным ебальником.

— А, дочь Усуи? Риндо её тоже искал. Чего она сделала-то?

— Т/и всекла.

— О-о-о, — протянул Хаджиме, понимая, что девице придётся несладко. — Как найдёте, сразу не убивайте. Сначала нефтяника прессанём, потом с девкой чё хотите делайте.

— Как получится, — ответил Ран, и тут же с улицы послышался девичий визг, но никто из гостей и ухом не повёл. — Нашлась.

Дверь в тёмной части винного погреба скрывала за собой ещё одну дверь, ведущую в небольшое мрачное помещение. По сути это была бетонная коробка, напоминающая заготовку для комнаты, но бурые пятна и закреплённые на стене кандалы говорили о том, что комната вполне себе готова. Эта звукоизолированная каморка давно уже ждала новых посетителей и, наконец, дождалась. Риндо за волосы приволок в эту минималистичную пыточную блондинку, что посмела дать их с братом Т/и пощёчину. Мива уже грязная и растрёпанная, с потёкшим макияжем рыдала, раскаивалась, умоляла отпустить, пыталась вырваться, но всё тщетно.

— Ты вовремя, Ран, — заковывая брыкающуюся девицу в кандалы, произнёс Хайтани-младший, когда пришёл старший. — С чего начнём? Или сразу грохнем?

— Коко попросил пока её не убивать, чё-т намутить, походу, надумал. У неё ж папаша нефтяник, — ответил он, закрывая тяжёлую дверь, чтобы крики их жертвы не мешали гостям. — Так что для начала предлагаю ей просто переломать все пальцы.

— Согласен, — поддержал Риндо идею брата и обратился к пленнице: — Т/и работала ведь в твоей семейке, да?

— Нет! Нет! — отрицательно мотая головой прохрипела Мива и почувствовала, как мужская рука потянула на себя её правую ручку.

— Неверный ответ, — заключил Риндо и точным и отработанным движением сломал Усуи указательный палец.

В камере раздался оглушительный визг, но кроме мучителей девушки, его никто не услышал.

— Бедная глупая девочка, — с неприкрыто притворным сочувствием произнёс Ран, — совсем не знает, что нам нельзя врать. Особенно, когда работа у твоей семейки указана в послужном списке. Уверен, ты Т/и-шечке знатно мозги поебала, как и твой братец, но сейчас речь о тебе, красавица. Будешь отвечать за всё своё блядское семейство.

Мива вновь замотала головой и стала пытаться всё отрицать, но опять почувствовала дикую боль — ещё один пальчик правой руки был сломан. О лёгкой смерти, какая могла бы быть тогда в гостиной, девушка теперь могла только мечтать. Своим побегом она лишь усугубила своё и без того плачевное положение. Хайтани измывались над ней и физически, и морально.

Когда все пальчики на правой руке оказались переломаны, пытку прервал звонок на телефон Рана. Связь в этом подвале, как ни странно, была хорошая. Мужчины вышли в винный погреб, чтобы всхлипы и завывания их жертвы не мешали разговору. Звонил им главврач из клиники. Звонок от него в столь поздний час мог означать лишь одно.

***

Эрике не хотелось быть обузой для единственной дочери, она давно подумывала уйти из жизни, но изо всех сил старалась лечиться или делать вид, что лечение ей идёт на пользу, а не остаётся бессмысленным. Преодолевая боль, женщина со временем смогла заставить себя принимать сидячее положение и научилась обманывать кардиомонитор. Душевная боль для неё была сильнее физической, и видеть понурое любимое чадо было невыносимо. Т/и так сияла, так радовалась, когда в лечении был прогресс, что Эрика была готова стерпеть всё и дождаться естественной кончины, ведь её организм и правда стремительно изнашивался, о чём врач ей сообщал, но утаивал по её просьбе от Т/и. Однако визит двух молодых мужчин, без сомнения замешанных в криминале, заставил её действовать в срочном порядке.

Она понимала, что просто так дочка не оставит свою работу, от которой веяло смертельной опасностью, несмотря на кажущуюся на первый взгляд безобидность. Однако Т/и можно сподвигнуть на уход лишь ликвидацией причины необходимости в столь высокооплачиваемой работе — самой Эрики.

Женщина, лишь только обнаружив, что хоть и через силу, но может садиться и поворачивать корпус тела, обдумала план, по которому она погибнет на глазах единственного человека, которому она могла без опаски доверить свою смерть — главврача клиники. Его график работы Эрике был отлично известен.

Чуть меньше недели потребовалось Эрике, чтобы закончить свои земные дела и совершить задуманное. За это время она оставила своё письменное волеизъявление, взяла с детей обещание пожениться, и провела с ними свой последний день, по совместительству пятидесятый день рождения.

Эрика дождалась, пока в её последнюю ночь погаснет свет в окнах соседних зданий и корпусов и, превозмогая сильнейшую боль, заставила себя добраться до окна палаты, что располагалась на четвёртом этаже, и выбросилась из него, насмерть разбившись прямо под окном кабинета главврача, который этой ночью работал допоздна.

***

— Т/ф Эрика погибла, — сообщил главврач клиники, где лежала мать Т/и. Известие, услышанное по громкой связи телефона, очень даже подняло братьям Хайтани настроение.

— Как? — уточнил Ран.

— Самоубийство. Выбросилась из окна, — пояснил главврач, и тут же в криптомессенджере отправил фотографию распластанного на асфальте тела.

— Парализованная? — в унисон выказали небольшое удивление братья.

— Смею предположить, у неё была очень сильная мотивация для суицида.

Мужчина подозревал, что пациентка свела счёты с жизнью из-за того, что объявились эти двое, но в открытую высказать этого не решился.

— Никому о самоубийстве ни слова, особенно её дочери. В заключении напиши что-то неприметное, — приказал Ран, а Риндо дополнил:

— И приведи тётку к похоронам в нормальный вид.

Врачу ничего не осталось кроме как подчиниться их требованиям. Скрыть самоубийство от многочисленных коллег и выдать его за естественную смерть — дело не из лёгких, однако не сделать этого, значит обречь на неприятности себя, свою семью и, не исключено, что даже всю клинику. В срочном порядке вызвав патологоанатома и танатопрактика*, главврач приступил к сокрытию ненужных следов.

К раннему утру, благодаря стараниям специалиста, Эрика была буквально отреставрирована и выглядела словно живая. Патологоанатом в это время составил поддельное заключение о причине смерти, указав, что они были естественными.

Хайтани же после разговора с доктором, на скорую руку отмывшись от крови и сменив испачканную ею одежду, вернулись к гостям в приподнятом настроении и тут же отметили кончину осточертевшей Эрики.

Уже днём они смогут подобраться к Т/и максимально близко и нанести контрольный удар — взять на себя хлопоты о похоронах её любимой мамы, пока сама Т/и будет приходить в себя. И плевать, что некому будет проконтролировать работу клининга, это абсолютно не существенные мелочи, о которых и задумываться не стоит. У парней не было и капли сомнения в том, что их ловушка вот-вот сработает, и Т/ф от них будет некуда деваться, ведь она останется совсем одна. Однако их ждало одно упущенное звено, имя которому Кудо Сота.

_____

Обязательно поставь звёздочку и расскажи в комментариях о своих впечатлениях об эпизоде ^^

Спасибо за прочтение!✨