2.
Утро было солнечным и спокойным. Свет мягко пробивался сквозь полупрозрачные занавески, заливая комнату теплым золотистым сиянием. Я уже собралась: на мне была джинсовая юбка, аккуратно выглаженная, с чуть завышенной талией, которая подчеркивала мою фигуру. Белый лонгслив мягко облегал руки и плечи, а капроновые колготки были тонкие, почти невесомые, приятно холодя кожу.
Волосы я собрала в аккуратный пучок и вытянула несколько непослушных прядок, обрамляя лицо. Макияж был легким, но продуманным: ровный тон, чуть румянца на щеках, аккуратные стрелки и блеск на губах. В зеркале на меня смотрела вполне взрослая и готовая ко дню девушка.
Я вышла из своей комнаты, пройдя по коридору, где мягко скрипнули половицы. На кухне пахло кофе и чем-то сладким — возможно, булочками, которые мама иногда пекла по утрам. Мама стояла у плиты, что-то помешивая в кастрюле, и обернулась, когда я вошла.
— Доброе утро, — сказала я, улыбнувшись.
— Доброе, Эмили, — ответила мама, бросив на меня быстрый, оценивающий взгляд. — Ты выглядишь прекрасно. Куда сегодня намылилась такая красавица?
— Просто в школу, — пожала я плечами, скрывая довольную улыбку.
Я открыла шкафчик, достала коробку с хлопьями и налила их в глубокую миску, прислушиваясь к приятному хрусту. Потом открыла холодильник, взяла молоко — оно было холодное, со стеклянными капельками на упаковке — и залила хлопья. Легкий аромат сладкой кукурузы смешался с молочной свежестью. Я взяла ложку и села за стол, сделав первый хрустящий глоток.
Тем временем мама включила телевизор. На экране появилась серьезная ведущая — молодая женщина с идеальной укладкой и профессиональным макияжем. Она говорила четко и спокойно, но в голосе чувствовалась настороженность:
— Сегодня ночью в Нью-Йорке был замечен человек в красном трико, совершавший странные и непонятные действия. По словам очевидцев, он предотвратил ограбление банкомата, обезвредив преступников и стрелялся паутиной. Личность героя не установлена, но полиция советует жителям города быть осторожными и сохранять бдительность.
Я замерла с ложкой на полпути ко рту, уставившись на экран.
— Человек в красном трико? — переспросила я, пытаясь представить себе эту картину. — Это что, какой-то супергерой?
Мама вздохнула, выключая телевизор.
— Эмили, ты у меня уже взрослая, — начала она, присаживаясь напротив меня и глядя мне в глаза. — Но если увидишь что-то подобное, не будь героиней. Просто беги. Хорошо?
— Мама, ну… — я поморщилась. — Это же, наверное, просто слухи или шутка.
— В этом мире бывает всякое, — строго сказала она. — Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Я закатила глаза, но пообещала:
— Ладно, если увижу кого-то в красном трико, сразу убегу. Обещаю.
Мама улыбнулась, но её взгляд оставался тревожным. Я доела свои хлопья, ощущая лёгкое волнение — будто обычное утро вдруг приобрело оттенок чего-то необычного и даже опасного.
Я вышла из дома, накинув легкую куртку, и надела наушники. Музыка мягко заполнила пространство, и каждый шаг по утренним улицам Нью-Йорка словно отбивал ритм мелодии. Ветер был прохладный, он играл моими волосами и тонкими проводами наушников, которые трепетали и путались, но я не обращала внимания. Город только начинал просыпаться: машины лениво тянулись по дорогам, в воздухе пахло кофе и свежей выпечкой из ближайшего кафе.
Я шла к школе по знакомому маршруту, но мысли всё время возвращались к утренним новостям. Человек в красном трико, спасший банкомат… Это звучало так странно и нереально, как будто кто-то вдохновился комиксами и решил воплотить их в жизнь.
Когда я подошла к школе, то заметила его. Питер Паркер сидел на лавочке у входа, чуть сутулившись, полностью погружённый в свою тетрадь. Взъерошенные каштановые волосы падали ему на лоб, и он, казалось, не замечал ничего вокруг. Я остановилась, на секунду задумавшись, а потом тихо подошла ближе. Ветер продолжал играть проводами моих наушников, и я ловко их убрала в карман.
Когда я подошла почти вплотную, то заметила, что он что-то рисует. На странице был набросок костюма — ярко-красного, с какими-то линиями и символами. Это выглядело... подозрительно знакомо.
— Привет, Пит, — сказала я, наклоняясь чуть ближе.
Он вздрогнул так резко, что едва не уронил тетрадь. Быстро захлопнул её и положил в чёрный портфель, а на лице появилось то самое знакомое выражение паники и неловкости.
— Эмили... Привет! — его голос слегка дрогнул, и он нервно усмехнулся. — Ты... ты как тут?
— Ну, как бы в школу пришла, — я улыбнулась, присаживаясь рядом. — Ты чего такой... испуганный?
— Я? Испуганный? Нет, — он замотал головой, стараясь выглядеть спокойно, но только выглядел ещё более взволнованным. — Просто... задумался.
— А что ты рисовал? — Я кивнула на его тетрадь.
— Ничего особенного. Просто... эскизы. Ну, знаешь, всякое такое... графика, костюмы… для проекта. Да, школьный проект, — он говорил слишком быстро, и это было явно неправдой.
Я прищурилась, изучая его.
— Случайно не костюм в красном трико?
Он замер на секунду, потом хмыкнул, пытаясь отшутиться.
— Похоже, я слишком много смотрю комиксов.
— А ты слышал новости? — я продолжила, не отводя от него взгляда. — Про того типа в красном костюме, который спас банкомат?
Питер нервно сжал лямку своего рюкзака.
— Эм... да, что-то мельком видел. Забавно, да? Наверное, кто-то устроил розыгрыш. Или, может, какой-то... каскадёр?
— Каскадёр, который ловит грабителей и стреляет паутиной? — я склонила голову на бок, не скрывая скепсиса. — Странный розыгрыш.
— Ну, Нью-Йорк — странный город, — он пожал плечами, избегая моего взгляда.
— Пит, ты чего такой нервный?
— Я не нервный! — сказал он слишком громко, а потом тут же спохватился и натянул неловкую улыбку. — Просто... не выспался. Учёба, знаешь ли, выматывает.
Я ещё раз посмотрела на его портфель, потом на него. Внутри всё больше крепло ощущение, что Питер что-то скрывает. И это что-то явно связано с красным костюмом и сегодняшними новостями. Но решив пока не давить на него, я просто вздохнула.
— Ладно, Паркер, как скажешь. Но я за тобой слежу, — сказала я полушутя, вставая с лавочки.
— Очень... обнадёживающе, — пробормотал он себе под нос.
И всё-таки, когда я шла к дверям школы, я чувствовала на себе его настороженный взгляд.
Два урока прошли настолько скучно, что я едва сдерживала зевоту. Учителя монотонно бубнили что-то о формулах, датах и событиях, но мои мысли витали где-то далеко. Я машинально записывала в тетрадь, изредка бросая взгляд на часы. Время тянулось бесконечно.
Когда, наконец, прозвенел звонок на перемену, я облегчённо вздохнула, собрала вещи и направилась к своему шкафчику. В коридоре, как всегда, было шумно и многолюдно — кто-то обсуждал домашку, кто-то планы на вечер, кто-то просто смеялся, создавая привычный хаос. Я достала рюкзак, перекинула лямку через плечо и направилась на улицу — подышать свежим воздухом и хоть ненадолго сменить обстановку.
Как только я вышла во двор, то сразу заметила нечто странное. Возле одного из столов скопилась толпа, и было понятно, что там происходит что-то явно не хорошее. Люди возбуждённо переговаривались, кто-то смеялся, а кто-то уже доставал телефоны — плохой знак. Сердце тревожно дрогнуло.
Я протиснулась через толпу и, когда увидела происходящее, внутри всё сжалось.
На столе, среди разбросанных подносов и пластиковых тарелок, Флэш — здоровый, лысый громила с самодовольной ухмылкой — держал какого-то младшеклассника за воротник и беспощадно тыкал его лицом в тарелку с едой. Паста с соусом размазывалась по его щекам и одежде, волосы слиплись, а глаза мальчишки блестели от слёз. Он пытался вырваться, но Флэш был намного сильнее, и все его попытки были тщетными.
— Ну что, вкусно? — издевательски усмехнулся Флэш, снова толкнув парня к тарелке. — Ешь давай, раз принёс!
Толпа гоготала. Меня затрясло от злости.
— Эй! — резко крикнула я, делая шаг вперёд. — Ты что творишь? Отпусти его сейчас же!
Флэш медленно повернул голову, и его ухмылка стала ещё шире.
— О, смотрите-ка! — протянул он, окидывая меня насмешливым взглядом. — У нас тут спасительница нашлась.
— Я серьёзно, Флэш! — Я сжала кулаки. — Не трогай его! Ты думаешь, это смешно?
— Слышь, тебя никто не спрашивал, — Флэш усмехнулся. — Иди отсюда, пока я добрый.
Я уже собиралась что-то ответить, когда почувствовала движение за спиной. Кто-то подошёл так близко, что я ощутила его тепло. Я обернулась и замерла — прямо передо мной стоял Питер Паркер. Он был так близко, что мне пришлось отступить на шаг.
— Флэш, отпусти его, — сказал Питер. Голос его был удивительно спокойным, почти тихим, но в этом спокойствии звучала такая твёрдость, что я невольно затаила дыхание.
— Чего? — Флэш прищурился, будто не веря своим ушам.
— Отпусти его, — повторил Питер, не повышая голоса. — Хватит дурачиться.
Несколько секунд Флэш смотрел на него, словно не зная, как реагировать, а потом его лицо исказилось яростью. Он грубо оттолкнул мальчишку, который тут же отполз в сторону, вытирая лицо рукавом.
— Знаешь, Паркер, — процедил Флэш, подходя ближе, — ты меня реально бесишь. Фотограф грёбаный, вечно лезешь куда не просят.
— Я просто пытаюсь остановить идиота, который издевается над теми, кто слабее, — спокойно ответил Питер.
— Ах ты… — Флэш больше не сдерживался. Он толкнул Питера в грудь — сильно, так что тот чуть покачнулся.
И в следующую секунду всё произошло слишком быстро.
Питер резко ударил Флэша в ответ. Это был короткий, точный удар, без замаха — и всё же он отбросил Флэша на пару шагов назад. Толпа ахнула.
— Эй! — крикнула я, отступая назад. — Вы что, с ума сошли?! Перестаньте!
Но Флэша это только разозлило. Он бросился вперёд и ударил Питера в челюсть. Я услышала глухой звук удара и вскрикнула.
— Остановитесь! — закричала я, но меня никто не слышал.
Флэш уже готовился нанести новый удар, но Питер вдруг сделал шаг вперёд и… поднял его.
Одним плавным, лёгким движением, словно Флэш весил не больше рюкзака, Питер поднял его над собой и держал в воздухе. Толпа замерла. Смех прекратился. Наступила тишина, в которой слышалось только тяжёлое дыхание Флэша.
— Ещё раз подойдёшь к нему… — Питер говорил тихо, но в этом голосе была такая угроза, что мне стало по-настоящему страшно. — Или к кому-нибудь другому… я тебя прикончу.
Эти слова прозвучали низко, почти шёпотом — но их услышали все.
И в следующую секунду Питер отпустил Флэша. Тот тяжело рухнул на землю, закашлялся, не в силах сразу встать.
Питер развернулся, спокойно, почти лениво потёр челюсть и направился к школе, оставив за собой полнейшую тишину.
Я стояла, не в силах пошевелиться, смотря ему вслед. Это был не тот Питер, которого я знала. И это меня пугало.