Глава 9😕💗
Тогда я просто сбежала с дома и шла по улице, захлебываюсь в собственных слезах. Мне было плохо, одиноко, мне не хватало поддержки, Эдисон все таки согласилась встречаться с Адамом и теперь у них нет времени на меня. Я осталась одна. Придя домой я сразу же уснула.
На следующий день судебное заседание было закрытым. Шло внутреннее расследование. У нас было всего 20 минут, чтобы доказать , что Пэй не виновен. В зал приходило много людей. Я не ждала, что зайдёт отец парня, но насколько сильным было моё удивление, когда он всё таки пришёл. С повязанной головой, но пришёл. Пэйтон заметно нервничал. Я и Элис высказались в защиту Пэя. Оставался его отец.
Судья:Вы, как единственный живой родственник несовершеннолетнего Пэйтона Мурмаера, наблюдали за ним неадекватное поведение?
Сэм:Я плохо общаюсь со своим сыном. Но он победил насилие в психиатрической больнице и теперь умеет реально любить. Он не виновен.
Его слова не несли сильных аргументов, но помогли нам полностью оправдаться. Пэй был освобождён. Прямо в зале с него сняли наручники. Я подбежала к нему и он, как мартышку поднял меня за талию и прижал к себе.
Пэйтон:Что он попросил взамен?
Я сразу поняла , что речь идёт о его отце.
Т/и:Ничего.
Сказала я и обняла его ещё сильнее. Как странно, он недавно был насильником, а сейчас я вешаюсь на его шее. Интересно, а он что-то ко мне чувствует? Краем глаза вижу, как отец Пэя покидает здание суда, а Элис , что то шепчет судье на ухо. Похоже она сообщила им , кто настоящий маньяк. Наряд полиции двинулся оккупировать здание, но было поздно. Преступник сбежал. Пэйтон отпустил меня на пол. Я ниже его на 2 головы, поэтому чувствую, что спустилась со скалы, а не с парня.
Мы тоже выходим из здания. Я была на своём байке, но ключи доверила парню. Я села на сиденье и ждала куда повезёт меня мой водитель.
Пэйтон:Он тебе делал больно? Он трогал тебя?
Я беру его руку, вторую он держит на руле.
Т/и:Нет, всё хорошо.
После этих слов я опустила глаза вниз.
Пэйтон:Не ври мне.
Т/и:Он просто пару раз ударил, но не смертельно.
Парень взял меня за подбородок и взглядом просканировал моё лицо. Синяк на всю скулу было сложно спрятать за тонким слоем пудры.
Пэйтон:Я убью его.
Сквозь зубы сказал парень и поехал ещё быстрее.
Т/и:Ещё раз у меня не получится вытащить тебя.
Он меня проигнорировал. Мы ехали к нему домой. В доме был "небольшой" бардак и следы активной борьбы. Когда мы зашли, то в первую очередь проветрили квартиру и убрали всё по местам. Быстро стемнело. То что я ночую здесь даже не обсуждалось.
Я вышла из душа в майке парня и прошла в спальню.
Пэйтон:За то , что ты ослушалась меня я тебя должен наказать!
С пошлой улыбкой сказал Пэй. Он сидел на краю кровати. Взял меня за руку и положил животом к себе на коленки.
Т/и:Это за то , что я спасла тебя?
Спросила я с улыбкой. Люблю ролевые игры.
Пэйтон:Это за то , что не уехала и выгораживаешь моего отца хорошим человеком. Последний шанс: что он с тобой сделал?
Т/и:Он ударил меня.
Почему я не сказала правду? Мне было стыдно. Будь что будет.
Парень приподнял майку, которая прикрывала мою задницу и сделал первый шлепок. Потом второй, потом третий. Мне было довольно приятно. Он явно умеет обращаться с девушками. Пятый, шестой и седьмой шлепок были сильнее. На восьмой он сильно меня ударил и я хлюпнула носом и издала стон.
Т/и:Пэй, не надо.
Он помог мне подняться и усадил , как маленькую девочку к себе на колени.
Пэйтон:Не смей мне врать. Я не хочу, чтобы с тобой, что нибудь случилось.
Я смотрела в его бездонные карие глаза и видела настоящего хищника. Я готова была ему повиноваться. Пэйтон провёл рукой по моей ноге и усадил меня на кровать. Он выключил свет, раздвинул шторы и направился в сторону постели. Я была возбуждена его наказанием, поэтому ждала продолжения. Он обхватил мою шею руками и страстно поцеловал меня в губы. Как же приятно пахло от него цитрусом и мятой.
Пэйтон:Спокойной ночи)
Прошептал парень и лёг спать. Видно было, что он хотел подразнить меня.
Т/и:Эй. Это что-то типо возбудим,но не дадим?
Пэйтон:Это типо, спокойной ночи))
Внутри уже всё кипело. Он совсем близко, такой разгоряченный, такой наглый и настойчивый. Он прильнул к моим губам, я почувствовала его руки на талии и затылке. Я пыталась было извернуться, но всё было тщетно. Сильные руки, словно оковы, прижали меня к крепкому телу. Губы сами приоткрылись, впуская настырный горячий язык.
Поцелуй получался голодным и диким. В нем не было ни капли нежности или мягкости, лишь животная страсть и голод, что сметали остатки самоконтроля и затыкали голос разума. Воздуха не хватало, перед глазами у обоих плыло и кружилось, а пол, кажется, начал уходить из-под ног.
Губы покрыли влажными поцелуями тонкую шею, а пальцы распустили высокий хвост и вплелись в густые волосы. Он зарылся в них лицом и шумно втянул носом их головокружительный запах.
Мои руки сами тянулись к широким плечам парня и жадно гладила их, стискивая мышцы и почти впиваясь в кожу. Это было невыразимо приятно ощущать крепкое тело Пэйтона, властное, жаждущее, соблазняющее, поднимающие из глубин самые порочные желания.
Пэйтон не собирался держать себя в руках. Он одним рывком стянул с меня майку и сорвал лифчик, застежка на котором жалобно хрустнула.
Мои щеки вспыхнули, стоило мне остаться в шортах. Парень невольно улыбнулся, ощущая прилив нежности. Новая волна испепеляющего желания накрыла его, когда он прошелся языком по молочно-белой коже груди и услышал тихий умоляющий стон девушки.
Нетерпеливо стянув с себя футболку, он оставлял засосы и следы зубов на бледной коже, а я дрожала и терлась об него, ещё больше распаляя желание. Ногти впивались в кожу, пока ещё не сильно, и Пэйтон не возражал. Ему хотелось этого. Чтобы в полной мере ощутить меня рядом с собой, ему было мало просто касаться шелка веснушчатой бледной кожи, мало просто целовать меня. Хотелось стискивать в объятиях, доводить до изнеможения жадными поцелуями, больше похожими на укусы. Он жаждал, чтобы я вонзала ноготки в кожу.
Для нас обоих словно не стало ни комнаты, ни людей, ни былой размолвки и обещания забыть друг о друге. Были только он и я. Словно изголодавшиеся, измученные долгой жаждой мы набрасывались друг на друга, сгорая в этом пламени и рассыпаясь в пепел.
Губы уже опухли и горели, но вновь продолжали соединяться в головокружительных поцелуях. Мы утоляли жажду и опустошали одновременно.