Глава 1
Лучи летнего солнца купались в зелени парка у дома семьи Уоррен, проглядывая то и дело через листву и легко касаясь гладкой поверхности озера. Эти же лучи грели и освещали светло-серые стены дома, и заглядывали в его большие окна. Какому-то самому проворному удалось даже попасть в одну из комнат и потеряться в волосах прекрасной хозяйки этих покоев. Она сидела напротив трюмо и рассматривала себя в зеркало, о чем-то глубоко задумавшись. Свет, зашедший в окно поглаживал ее черты лица и, казалось, даже отражался от ее нежной кожи, подсвечивая ее. Каштановые густые волосы небрежно спадали на плечи волнами. Легкий ветерок, залетевший через открытое окно, немного покачивал шторы и легко касался девушки.
Элизабет, покинув свою кровать сидела так уже около часа. "Так странно", - думала она. Мисс Уоррен смотрелась в зеркало каждое утро, ни разу не придавая этому никакого значения. Но сейчас вдруг всматривалась в каждую черточку. Что-то изменилось? Или ей просто так казалось... События, произошедшие уже более полутора лет назад словно были уже так далеко, но все, что было после них, происходило будто в полудреме. Каждый день был похож на предыдущий, и месяца сложились в один длинный, томный и слишком спокойный день. Почему тогда сейчас она решила остановиться, вдруг вглядеться в отражение, посмотреть самой себе в глаза? Может быть, что-то произойдет сегодня?
Нравилось ли ей то, что она видела? Та ли Элизабет, что жила в этой комнате почти два года назад, смотрела на нее? Глаза... Они стали светлее? Но это было не свечение, они будто наоборот потеряли свой цвет. Неужели за такое короткое время можно стать настолько старше, какой она видела себя сейчас? Она утратила свою красоту, или приобрела новую? Нет, все было так же. Ни одной морщинки, ничего не выдавало ее "старость". Может быть, она просто ощущала себя так? На протяжении всего этого времени, как она попрощалась с событиями из недалекого прошлого, она уже не сбегала по лестнице легкой походкой на завтрак, не интересовалась у слуг их настроением, делами. Она лишь спокойно следовала распорядку дня. Завтракала в кругу семьи, гуляла в парке, обсуждала прочитанные книги с младшей сестрой (скорее, просто слушала Джейн). На званых ужинах она уже не сияла так как раньше, пыталась держаться в стороне от оживленных бесед. Хотелось спокойствия и одиночества. Наблюдать за поведением и речами людей было ей теперь гораздо интереснее, чем быть частью каких-либо событий и разговоров. Отклоняя все приглашения на балы, она ужасно расстраивала матушку, которая, казалось, уже отчаялась и принялась за становление Джейн. Даже самые яркие бриллианты сменяются другими. Так же и внимание, коим Элизабет завладела в свое время у общества, уже нашло себе другие увлечения и цели.
Можно ли было жаловаться на такую жизнь? Скорее, нет. Она никогда не стремилась к всеобщему обожанию и вниманию. Размеренное и спокойное существование в любви только самых родных и близких ей людей. Легкая грусть и тоска о прошлых беззаботных днях с Кэтрин. Никаких душевных мук и скитаний. У всей семьи и правда начались светлые времена. Еще одни зародившиеся слухи после свадьбы ее сестры чуть было не погубили их. Но барон Бонем, каким бы грубым он ни был, не мог позволить, чтобы о семье жены его сына ходили слухи об их разорении и бедности. Иначе их перестали бы жаловать в высшем обществе, что отразилось бы и на его репутации. Он незамедлительно помог Уорренам, и провернул это так, что никто даже не заметил резкого улучшения их положения. Речь даже зашла о восстановлении второго поместья в Норфолке.
Конечно, бедным нервам Вероники Уоррен не было покоя даже в такое время. Ее старшая дочь до сих пор не была замужем, а ее средняя дочь, спустя почти два года после свадьбы все еще не ждала ребенка. Но любящая мать, по словам самой миссис Уоррен, никогда не может спать спокойно, она всегда найдет о чем переживать. Правда Элизабет догадывалась, что это скорее просто черта характера ее матушки. Эта женщина просто не могла жить не переживая о чем-либо. И сейчас она, скорее всего, переживала о том, почему ее старшая дочь все еще не спустилась к завтраку.
Одно оставалось неизменным - живость и энергичность младшей дочери Уорренов. Джейн все так же была любознательна, активна и большую часть времени весела. Это не могло не радовать Элизабет, и скрашивало буквально каждый день ее существования.
Что же касается молодую семью Бонем, Кэтрин и Эндрю, то с ними Элизабет, к сожалению (или к счастью), виделась довольно редко. Не выезжая на балы и светские мероприятия, она не имела возможности встречи с ними. Хотя она и очень скучала по сестре, но знала, что их столкновение каждый раз все еще приносило ей тупую боль, что отзывалась в воспоминаниях и покалывала сердце. Мистер Бонем обычно вовсе не сопровождал свою жену в поездках к Уорренам, ссылаясь на дела и важные встречи. Даже сама Кэтрин жаловалась в своих редких визитах, что так мало видит мужа. Элизабет не покидала одна мысль, за которую она, как обычно, корила себя: была бы их жизнь с Эндрю такой же, и сокрушалась бы она так же как делает это Кэтрин, оставлял бы он ее так часто одну? Прогоняя вновь и вновь подобные мысли, она снова погружалась в рутину жизни, стараясь полностью уйти в книги или игру на фортепиано, чтобы больше не думать о подобном. Запрещать себе думать о возможном счастье становилось уже привычкой.
За завтраком миссис и мистер Уоррен обсуждали планы по восстановлению Уэберт плейс, того самого поместья в Норфолке. Элизабет пребывала в своих мыслях, наслаждаясь чашечкой чая с молоком. Разговоры отца и матушки слились с атмосферой и превратились в монотонный фон. Эти разговоры о поездке в Норфолк и восстановлении фамильной матушкиной ценности уже стали обычным утренним ритуалом, который дальше обсуждения никуда не сдвигался. Именно поэтому Элизабет уже не прислушивалась к ним. Но этот день был особенным, утренние ощущения ее не подвели. Уже после третьего достаточно раздражительного оклика матушки, Элизабет все же услышала, что родители жаждут ее внимания.
- Элизабет! Да что с тобой последнее время? Витаешь в облаках вечно...
Мисс Уоррен повернулась к Веронике, не скрывая своего удивления. Сегодняшние предчувствия, кажется, ее не обманывали. Что-то шло не так, как обычно.
- Да, матушка?
- Ты совсем не слышала, о чем мы с вашим отцом разговаривали?
- Ох, ты же знаешь, что я поддерживаю любые твои идеи по восстановлению поместья. И правда по нему скучаю. Наше детство там было замечательным ...
- Нет, дорогой мой Альфред, наша дочь действительно сама не своя в последнее время. Я же говорила тебе... Ну ладно, надеюсь, что следующая новость тебя взбодрит и вернет в наш мир - она сделала паузу, чтобы увидеть заинтересованность дочери - Ты наслышана о успехах нашей хорошо знакомой Энн Гилмор?
- Энн? Мы довольно часто ведем с ней переписку, мама. Но о каких успехах ты говоришь?
- Милая, неужели, твоя новая подруга тебе не рассказывала о том, насколько много внимания она получает и как много о ней говорят?
- Энн? Ты говоришь об Энн Гилмор, мама?
- Удивительно, не так ли? С ее то данными! Тебя, между прочим, совсем не вспоминают. Теперь мисс Гилмор заняла твое место. Подумать только! Ни происхождения, ни внешних данных...
- Матушка - прервала ее Элизабет - Прошу вас, перестаньте. Энни прекрасная, добрая девушка. И если она не отвечает вашим требованиям и представлениям о красоте, это совсем не значит, что она не имеет права на всеобщее внимание и любовь.
- Ну конечно. Альфред, наша дочь, как всегда, сама доброта и наивность.
- Да, дорогая, к тому же, у нашей Лизи есть еще и чувство такта. Просто немыслимо! Она совсем на тебя не похожа.
- Альфред!
Лизи вдруг представила, что если бы Кэтрин была сейчас с ними, то столовую тут же окутал бы ее звонкий смех. Шуточные ссоры родителей всегда были для нее одним из любимых поводов поднять себе настроение. Элизабет все же решила вернуться к разговору, так как чувствовала нечестное отношение к ее подруге, и считала своим долгом защитить ее.
- Мама. Я все же считаю, что вы несправедливы к Энни. Она прекрасный собеседник и очень милая девушка. Уверена, в ней столько же достоинств, как и в каждой приличной многоуважаемой в обществе леди, а возможно, даже больше.
Вероника громко выдохнула и манерно закатила глаза, что показывало ее неодобрение и некий скептицизм к словам дочери. Но ее можно было понять. Ведь больше порог их дома не обивали молодые юноши в надежде заполучить внимание ее прекрасной, во всех смыслах, дочери. Все внимание было отдано не столь красивой и совсем невзрачной Энн Гилмор. И бедной безутешной матери было совсем неясно такое положение дел. Даже если ее дорогая дочь не проявляла никакого интереса к своему замужеству или светским мероприятиям, то она все равно стояла на ступень, а то и на несколько, выше, чем та, что заняла ее место. Возможно, ее даже обижало то, что именно такая неприметная кроткая и, конечно же, не столь красивая, девушка смогла затмить ее дочь. Но самым больным уколом в сердце матери было и то, из-за чего, а точнее из-за кого, на Энн Гилмор обращено столько внимания.
- Может быть, твоя хорошая знакомая рассказывала тебе и то, на скольких мероприятиях она была? И куда ее приглашают?
- Да, мама. Энни рассказывает в своих письмах о своих новых знакомых и местах, что ей удалось посетить.
Вероника улыбнулась, но улыбка эта не показалась Элизабет доброй.
- А почему ее так часто стали приглашать, она тебе не рассказывала?
- Я не понимаю, к чему ведет этот разговор, матушка...
- С кем, по-твоему, она так часто появляется в свете, что ее тут же зауважали?
- Матушка, я не думаю, что Энн настолько неинтересна, как ты думаешь, что ей обязательно нужно чье-то сопровождение.
- Но оно у нее есть! Ох, конечно, не удивительно, что она тебе ничего не говорила об этом. Видимо, боялась задеть твое хрупкое сердце. Или боялась конкуренции...
- Я все еще не понимаю.
- Джеймс Кроуфорд! Вот вся причина ее становления в обществе, дорогая.
От упоминания знакомого имени, у Элизабет, как ей показалось, на несколько секунд остановилось сердце. Она глотнула уже остывший чай, вернула чашку на блюдце и спокойно взглянула на мать. Эта пауза показалась очень долгой, но миссис Уоррен терпеливо ожидала какой-либо реакции от дочери.
Стараясь казаться спокойной и безразличной, Элизабет начала говорить:
- Если я не ошибаюсь, семьи Крофуорд и Гилмор довольно в хороших отношениях. И это совсем неудивительно, матушка, что Джеймс и Энн тесно общаются. Но не думаю, что эта связь могла хоть как-то помочь Энн стать такой популярной, как вы говорите. Она достаточно умна и мила. Может поддержать разговор и...
- Да да... Но, дорогая, когда на всех встречах и балах тебя сопровождает такой джентльмен как Джеймс Кроуфорд, то поддержание разговора становится легче, а, как ты выразилась, милота и ум, заметнее - Вероника приподняла брови, посмотрев на дочь, что сделало ее выражение лица каким-то победоносным.
Каждая встреча и все балы? Элизабет была вполне удивлена, так как не замечала у Джеймса рвение к активной светской жизни и любви к нахождению в обществе. Ее мимолетное замешательство тут же увидела миссис Уоррен и поспешила продолжить разговор.
- В любом случае, Лизи, как бы не было тебе обидно, а мне ужасно больно, у тебя будет шанс увидеться с твоей подругой - последнее слово было произнесено с ноткой язвительности, как показалось Элизабет - Ее отец, Мартин, устраивает праздник в честь своего юбилея. Мы, конечно же, приглашены. - Она сказала это достаточно холодно, будто отчеканила эти слова.
Элизабет заметила, что последнее время у матушки пропал былой задор и живость, когда речь шла о светских мероприятиях. Настолько она привыкла к отказам дочери и незаинтересованности ее же в этом. Видимо и сейчас миссис Уоррен ждала отказа от Элизабет и уже повернулась к Альфреду, чтобы продолжить обсуждение насущных и очень важных тем.
Мисс Уоррен же в этот момент погрузилась в размышления. Сегодняшний день ей с самого утра показался каким-то иным. Она уже начинала привыкать к жизни, которую вела. Ко всему можно привыкнуть. И к матушкиным причитаниям и недовольствам, к размеренной жизни без ярких событий и интересных знакомств, к одиночеству и к разбитому от расставания сердцу. Но сегодня было что-то особенное. Будто сама судьба шептала ей и подталкивала на какие-то действия. И Элизабет твердо решила, что первым действием она удивит или даже собьет с толку свою матушку.
- Думаю, - начала она, чем обратила внимание родителей на себя - что поездка и встреча с нашими дорогими друзьями - это отличная идея. Когда назначен день празднества?
Брови миссис Уоррен изогнулись и она пристально уставилась на дочь. Можно было подумать, что та видела перед собой вовсе не Элизабет. Затем уголки губ Вероники поползли вверх, как только она еще несколько раз воспроизвела у себя в голове слова Элизабет и поверила в их существование.
- Лизи... Неужели святые меня услышали? Альфред, наша дочь только что изъявила желание поехать на бал? Или я совсем с ума схожу и мне это все мерещится?
- Не нужно столько иронии, Вероника - он сказал это строго, но не мог скрыть улыбки и еле сдерживался, чтобы не засмеяться.
- Можете смеяться надо мной сколько хотите, я просто хочу увидеться с Энн и устала сидеть дома.
Былая радость и живость тут же вернулись к миссис Уоррен, будто никогда и не уходили от нее. Она снова засуетилась и начала звать слуг, чтобы те готовились к их отъезду и приказала служанкам приготовить лучшие платья. Юбилей Мартина Гилмора, пусть и не собирался быть одним из главных событий года или даже месяца, но вот выход в свет, за такое долго время, ее несравненной Элизабет можно было назвать таковым. Вероника была уверена, что именно, пусть и дружеское, но соперничество, с ее подругой, вселило в ее дочь уверенность и желание преуспеть снова. Как же была она счастлива. Неужели все снова будет так как раньше? Как же она скучала по этому.
Элизабет смотрела на себя в зеркало. Уже второй раз за этот день она внимательно себя изучала. Бежевое платье, расшитое кружевом по низу и подвязанное нежно-розовой лентой, сидело на ней замечательно. На удивление, она прекрасно ощущала себя в этом воздушном и нежном образе, предназначенном для светского мероприятия, которые она не любила. Но, по непонятной ей причине, сейчас ее сердце трепетало и ждало того самого дня. Судьба и правда благоволила, как она надеялась. Главное, чтобы эта самая судьба не сыграла с ней снова плохую шутку. Конечно, в первую очередь, мисс Уоррен очень ждала встречи с подругой. Если матушка права, то Энн есть что рассказать ей лично. Примерка была закончена под чутким руководством Вероники, которая указывала швее, какими штрихами нужно дополнить образ дочери, чтобы та затмила всех, будто это был ее праздник. Элизабет даже не хотела возражать своей матери, только потому, что очень рада была видеть ее снова активной и невероятно счастливой. Пусть та и делала вид, что это приносит ее нервам сплошное неудобство.
Через пару недель семейство Уоррен уже тряслось в карете на пути в поместье к Гилморам. Дорога была долгой и изматывающей. Но хорошее предчувствие не давало унывать и сохраняло силы.
- Я слышала, что Гилморы не скупились на количество гостей. Там будут наши хорошие знакомые! Они пригласили даже семью барона Бонема. Не уверена, что этот противный старик, конечно, почтит своим вниманием нас. Но я не буду огорчена.
- Матушка!
- Он все равно нас не слышит, а я права, Лизи, и ты это прекрасно знаешь.
- Дорогая - вступил в разговор Альфред - Ты несправедлива к барону. Он все же помог нам и очень существенно. Мы должны быть ему благодарны.
- Ох, будь ты немного попроворней в делах, нам бы не понадобилась эта помощь. К тому же, я скорее благодарна Эндрю, уверенна, вся помощь шла именно с его стороны.
Мистер Уоррен только глубоко вздохнул на сказанное своей женой. Она, конечно, была права. Пусть и высказывалась довольно резко.
- И все же - не унималась Вероника - Откуда у Мартина и Генриетты столько места для гостей? Они обещались разместить у себя всех! Неужели у них столько комнат, в которых будет всем комфортно?
Но как только их карета стала подъезжать к дому Гилморов, то вопросы сразу отпали. Белое большое здание с колоннами приветствовало их с небольшого холма, не давая даже шанса подумать о том, что кому-то там не хватит места. Как только они вышли из экипажа их радушно встретила хозяйка дома.
- Вероника, Альфред! И Элизабет здесь, боже, как вы замечательно выглядите, моя дорогая! - Спускаясь по широкой лестнице с сияющей улыбкой, практически прокричала им Генриетта.
- Вы приехали почти первыми! Еще вчера нас посетили Барон Кэмдон со своим семейством. У него две замечательные дочки и уже взрослый сын. Они сейчас прогуливаются в саду за домом. Скоро уже прибудут все остальные. Ох, прошу прощения за эту суматоху - она показала рукой в сторону снующих слуг - Последние приготовления! Совсем ничего не успеваем - чуть обеспокоенно сообщила она. - Ах, ну что же я вас здесь держу! Прошу, проходите в дом, вас проводят в ваши комнаты.
Обменявшись любезностями и самыми свежими новостями, они вошли в дом. Элизабет выискивала глазами свою подругу, но той нигде не было. Видимо, и правда, все прятались от предпраздничной суматохи.
Уже через несколько часов дом был полностью украшен и принимал гостей. Перед балом и праздничным ужином, гости были приглашены на поляну перед домом. Там для гостей располагались столы с напитками и угощениями. А также довольно активные развлечения. Вот Элизабет уже заметила двух девушек играющих в волан и компанию молодых парней и взрослых мужчин увлеченными игрой в кегли. Солнце светило ярко, отчего было довольно жарко и у стола с напитками постоянно можно было найти компанию для светских разговоров. Вокруг все пестрело не только сочной зеленью поляны, но и разноцветными нарядами дам. Мужчины почти все поснимали свои пиджаки и сюртуки и ходили в рубашках и жилетах. Каких-то юношей это заставляло выглядеть еще более статными, что, конечно же, радовало глаз. К сожалению, Энн, почему-то все еще не было, а спросить о ней хозяев дома не представлялось возможности. Их внимание пока не дошло до нее. Элизабет уже познакомилась и пообщалась с достаточным количеством людей, чтобы устать и постоять в стороне, в тени небольшого дерева, наблюдая за этой живой картиной, попивая лимонад. Вот молодого юношу, по-видимому, сына мистера Кэмдона, о котором говорила Генриетта при встрече, окружили молодые дамы. Он увлекательно что-то рассказывает, но слышен только звонкий смех девушек. Мистер Кэмдон очень молод, наверное, даже слишком. По крайней мере, выглядел он именно таковым. Его волнение было заметно даже с того расстояния, с которого наблюдала Элизабет, однако, он хорошо справлялся с таким наплывом внимания, раз звонкий девичий смех раздавался так часто с их стороны. Перед мисс Уоррен разыгрывалось много маленьких пьес в данный момент. Мистер Кэмдон и девушки был только одной из них. В другой стороне можно было наблюдать как мужчины о чем-то громко спорят, обсуждая политику, будто от их разговора на этой солнечной поляне, где они развлекаются и попивают охладительные напитки, изменится судьба человечества или спасется какая-либо страна от голода и бедности, а войны тут же прекратятся, потому что один из них высказал самую умную и емкую мысль и пришел к правильным выводам. Вот как это выглядит со стороны. На свое удивление Элизабет заметила, что ей все это нравится. Она чувствует себя комфортно в этой обстановке, будто вернулась после большого странствия домой. Но и в то же время, ей больше нравилось наблюдать со стороны, чем участвовать в этих миниатюрах. Но самым интересным персонажем в представлении, что открывалось глазам мисс Уоррен, был, несомненно, барон Бонем. К счастью, и к такому же сожалению, молодая чета Бонем не смогли приехать, хоть и были пригашены. Но барон (без своей жены Мэри) почтил всех своим присутствием. Итен Бонем выглядел довольно комично в своем, как обычно, нескромном наряде, который был ему совсем не по фигуре. И, естественно, с его недовольным лицом. Он переходил от одной компании людей к другой, везде вставляя свои колкие замечания и недовольства, чем скорее даже не раздражал собеседников, а смешил. Как только он отходил от одних, другие тут же готовились к его недовольным изречениям, стараясь сменить тему на самую неинтересную для барона.
- Тоже нравится наблюдать за этим зрелищем?
Элизабет чуть не подскочила от неожиданности. Голос прозвучал так близко, прямо над левым ухом. Но как она могла не заметить, не почувствовать, что кто-то так близко стоял к ней? Элизабет взяла себя в руки, чтобы не показать огромного удивления и испуга, который она испытала, и медленно повернула голову в сторону незнакомца. Перед ней стоял широкоплечий молодой человек в кипельно белой рубашке и темно сером жилете, расшитым замысловатыми узорами. Он внимательно смотрел своими серо-зелеными глазами на Элизабет. Так пристально. Элизабет могла поклясться, что в этом взгляде есть какая-то озорная искра и даже крупицы некой дикости. И было непонятно, стоит ли опасаться этого взгляда, или наоборот, хочется узнать его получше. Мужчина не мог не заметить, как пристально его рассматривает дама, стоящая перед ним, и ему это, несомненно, нравилось. Об этом говорила появившаяся полуулыбка на его лице. Элизабет заметила легкое движение его бровей вверх, и его абсолютно бесстыжий и даже насмешливый взгляд, что ее ужасно смутило. Она поняла, что довольно долго рассматривает незнакомца и тут же отвела взгляд обратно в сторону гостей. Незнакомец широко улыбнулся, обнажая белые зубы.
- Я смутил вас? О, прошу прощения - Он отпил из своего бокала, который держал в руке.
Элизабет вспыхнула, она поблагодарила всевышнего, что сейчас этот молодой человек не видит того, как она покраснела потому что она отвернулась секунду назад и стояла к нему спиной.
- Вы скорее напугали меня. Я не заметила как вы подкрались сзади.
- О, правда? Не похоже, чтобы вас было так легко напугать. К тому же, я и не пытался подкрадываться, вы так засмотрелись, что просто не заметили меня. У меня и в мыслях не было напугать такую чудесную незнакомку! - он снова улыбнулся.
"О,Боже, ну неужели все красивые мужчины такие язвительные?" - пронеслось в мыслях у Элизабет.
Молодой человек решил нарушить неловкое молчание, воцарившееся на минуту.
- Лучше любого похода в театр, не правда ли? Таких актеров, как этот чудесный господин нигде не найдешь.
Элизабет повернулась к юноше и проследила за его взглядом. Он несомненно говорил о бароне. Она невольно улыбнулась, но тут же решила сдержать усмешку. Однако, как бы она не хотела, но это не укрылось от внимательного незнакомца.
- Видимо, я прав. Вы знаете его?
- О... а вы нет?
- К сожалению, а может быть и к счастью... Я без понятия, кто этот смешной мужчина - он осекся - Надеюсь, не ваш отец?
Элизабет уже не могла сдержать смех.
- Советую не говорить при нем подобных слов. Он не мой отец, и это точно, к счастью.
Парень тоже засмеялся. Элизабет заметила, что смех его был очень приятным, бархатным. Тот, что мог оставить у юной леди мурашки и сниться ей потом ночами. И Элизабет радовалась, что уже не та юная леди, на которую это могло произвести такой эффект.
- Это барон Итен Бонем.
На лице юноши проскользнуло удивление.
- Так вот он ... какой.
Он еще раз внимательно посмотрел на барона, который все еще комично отчитывал за неправильные политические взгляды какого-то юнца, пыхтя и краснея от, по обыкновению,туго завязанного платка на его шее. И тут внезапно незнакомец разразился смехом. Элизабет от неожиданности вздрогнула и с удивлением уставилась на него.
- Ох, простите - успокаиваясь произнес юноша - Я просто слышал о нем, но ни разу не видел. Но благодарю вас за предупреждение.
- Вас что-то связывает с мистером Бонемом?
- Не меня. Мою семью... Точнее, родителей. В частности, мой отец. Не сказал бы, что он питает к барону теплые чувства - снова этот хитрый взгляд и полуулыбка - А кем вам является барон?
- Скажем так... Мы родственники.
Она увидела смущение на лице молодого человека, но заметила, что оно было абсолютно наигранное. Он ни капли не жалел о том, что сказал что-то нелестное о ее родственнике. Но искра интереса в его взгляде загорелась еще ярче.
- Не может быть! Прошу прощения.
- Ничего страшного. Я, как вы заметили, не питаю к барону нежных чувств. Мы родственники не по крови.
- Даже так... - он будто о чем-то задумался, а затем снова широко улыбнулся и подмигнул - Тогда сочувствую.
Тут они уже засмеялись оба. Странно, но Элизабет была уверена, что этот разговор останется только между ними и не принесет никаких проблем, как бы они сейчас не смеялись над кем-либо. Хоть над самой королевой.
Когда они перестали смеяться, молодой человек внимательно посмотрел на Элизабет и сказал:
- И все же... Барон, несомненно, интересная личность, но по-моему, здесь есть и более интересные занятия, чем созерцание его "баронейшества".
- Может быть, вы не поверите, но обычно я не стою в стороне, а как раз являюсь участницей всего этого. Но наблюдать со стороны, оказывается, так же занимательно. Последнее время меня это привлекает больше.
- Отчего же сейчас вы здесь? Обсуждаете с незнакомцем весь этот... все это великолепие?
Элизабет даже не стала гадать, что он хотел сказать. Она прекрасно могла уловить иронию в его голосе.
- Вам не нравится это общество?
Его глаза вспыхнули огнем.
- Отнюдь! Я в восторге от общества. От людей в целом. Именно поэтому я так люблю наблюдать за ним. Это же невероятно интересно. И поэтому я вполне неплохо разбираюсь в людях.
Его самодовольство почему-то даже не задевало и не раздражало Элизабет. Скорее наоборот, привлекало, но она не знала, нравится ли ей эта мимолетная увлеченность.
Он продолжил разговор:
- Но если вы обычно "там", а не по эту сторону, что изменилось сейчас? Понимаю, что сейчас общение со мной интереснее, но вы тут стояли достаточно долго еще до того как я подошел.
Он следил за ней? Как долго?
Щеки Элизабет обрели яркий румянец.
- Вы... - она замялась, впервые она не знала, что сказать. Она не понимала, стоит ли отвечать этому человеку колко или оставаться с ним вежливым. Элизабет не достаточно понимала, нравится ли он ей или нет.
- Я приехала сюда ради подруги, но ее пока здесь нет. К тому же, я спряталась от матушки, которая считает своим долгом познакомить меня со всеми молодыми людьми на этом празднике.
Он тихо посмеялся, медленно отпил из своего бокала и снова с интересом стал разглядывать Элизабет. Теперь она уже почувствовала те самые мурашки, которым была неподвластна еще несколько минут назад.
- Как же зовут вашу подругу? И как она могла оставить вас одну на растерзание матушки и таким ужасным пыткам как знакомство с джентльменами?
Она решила пропустить мимо его издевательский тон. Однажды она уже ошиблась, когда начала отвечать колкостями на колкости. Почему-то интуиция подсказывала, что к этому юноше она должна относиться почтительней, хотя он явно не обладал тактичностью.
- Мисс Энн Гилмор.
- Дочь хозяина дома? - он осмотрел Элизабет с ног до головы и, казалось, о чем-то задумался - Что ж. Она достаточно умная девушка. Хоть я и удивлен вашей дружбе.
- От чего же? - Элизабет уже приготовилась защищать свою подругу. Кажется, у этого юноши, имя которого она до сих пор так и не знала, на каждого человека найдется свое едкое слово.
- Как я и говорил, она достаточно умна, но не остроумна. И скучна... - он улыбнулся будто извинялся за свои слова, но не искренне.
- Вы, видимо, совсем ее не знаете. Энн достаточно интересная девушка. Способна поддержать любой разговор и...
- Ох, я не сомневаюсь - перебил он ее, приподнимая свободную ладонь будто пытается ее успокоить, что уже начинало немного задевать мисс Уоррен, но не настолько, чтобы уйти от разговора - Я не собираюсь с вами спорить. Да, возможно она интересна, как вы сказали. Но не для мужчин. - Последнюю фразу он кинул так небрежно, будто отрезал и поставил в разговоре жирную точку.
После нескольких секунд обдумывания того,что она услышала, Элизабет ответила:
- Как бы мне не было стыдно, но, кажется, в этом я вам ничего не могу противопоставить.
Левый уголок его широкого рта приподнялся в самодовольной ухмылке.
- Вам и не нужно. Мое мнение не может поменять вашего отношения к подруге. Я и не пытаюсь вас в чем-то убедить. К тому же...
- Вы очень прямолинейны - перебила его Элизабет.
- Только с теми, с кем могу себе это позволить, чтобы потом у меня не было проблем.
- И я такой человек? Вы же совсем меня не знаете! - с удивлением произнесла мисс Уоррен.
- Я же говорил. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях. Из-за своей наблюдательности... - он снова легко подмигнул.
Складывалось ощущение, будто у них уже есть свои секреты. Но это так смешило Элизабет, так как в ее голове совсем не укладывался факт того, что у нее могут быть какие-то тайны с совершенно незнакомым человеком.
Краем глаза она заметила как со стороны поляны, где находились все гости, к ним приближалась ее матушка в компании с другой женщиной. Этой дамой была старая знакомая и подруга их семьи - Миссис Жозефина Торнтон. Тучная высокая женщина в ярко розовом платье. Ее лицо было очень красивым. Большие светлые зеленые глаза излучали несомненную радость и удовольствие. В ее осанке читались нотки самодовольства и гордости. В молодости эта женщина была стройной, однако не столь живой и красивой, как сейчас, в том возрасте, когда она уже готова была ждать внуков, как и матушка Элизабет. Несмотря на ее тучность, она плыла будто легкое перо навстречу к Элизабет и все еще стоявшему подле нее незнакомцу. Который также смотрел в сторону женщин и поспешил сказать:
- Что ж... Вам, скорее не отвертеться от знакомств сегодня. Сейчас моя матушка несомненно нас познакомит, я уверен.
Элизабет резко повернула к нему голову и, с глазами полными удивления, взглянула на него.
- Матушка?! Значит, вы...
- Мэтью! - весело прокричала подходящая миссис Торнтон - Дорогой, я вижу, вы уже встретились. Как же замечательно! А мы с миссис Уоррен как раз говорили о вас и вспоминали старые деньки.
Теперь очередь удивляться настала и для юноши. Он взглянул на Элизабет будто впервые увидел ее только сейчас.
- Хотите сказать... - чуть слышно произнес он - Вы мисс Уоррен?
- Элизабет, если быть точнее - так же тихо ответила она.
Вероника поняла их замешательство.
- Неужели вы не узнали друг друга? И не познакомились? - она с неодобрением глянула на дочь.
- Мы только что столкнулись, миссис Уоррен. Но, честно признаться, в вашей прекрасной дочери я не узнал ту веснушчатую непоседливую девчонку из детства.
Две матери звонко и по-доброму засмеялись. Элизабет почувствовала как ее с ног до головы накрывает смущение.
- В вас я тоже не узнала того маленького мальчишку, что постоянно задирал меня.
Теперь смеялся Мэтью. Этот смех был другим. Светлее, добрее, чем тот, что она слышала буквально несколько минут назад. Но какой из них был настоящий?
В детстве Элизабет часто пребывала с семьей в поместье матушки в Норфолке. То поместье, о восстановлении которого последнее время бесконечно разговаривали миссис и мистер Уоррен, и которое находилось по соседству с поместьем семьи старшего сына графа Торнтона. И она действительно помнила этого мальчишку, который вечно зазнавался, чем раздражал маленькую гордую Элизабет. Он постоянно говорил о том, что в будущем его ждет графский титул, хотя тогда в свои 9 лет вел себя так, будто уже им является, любил раздавать всем приказы и задирал нос. С трудом верилось, что тот несуразный худощавый заносчивый ребенок стоял сейчас перед ней и сиял большими глазами и широкой улыбкой. Но она должна была признать, его ехидность и хитрость все еще оставались при нем. Однако, это не отталкивало как в детстве, а скорее придавало его образу некую притягательность, особенно для дам. Кто бы мог подумать?
Вот уже несколько минут они вели непринужденный и достаточно веселый разговор с их матушками и иногда переглядывались друг с другом. А внутри становилось теплее. Может быть поэтому она так спокойно с ним общалась, с этим незнакомцем? Потому что, как оказалось, давно его знала. Элизабет успокаивала себя тем, что в этом и была вся причина. Но в душе корила себя за то, что все же так откровенно разговаривала с ним. Теперь, когда она узнала его имя, когда, казалось, эта притягательная завеса тайны рассеялась, можно было остыть и забыть обо всем, потерять интерес. Но к сожалению, Элизабет ловила себя на мысли, что ей все еще интересно с ним разговаривать. Улавливать кардинальную перемену в нем при разговоре с другими людьми. Будто перед ней стоял не тот озорной с искрами авантюризма в глазах молодой незнакомец. Да, все тот же веселый, с хитрой, но доброй улыбкой. Однако, слишком лощеный и правильный. Что, конечно же, так нравилось женщинам, стоящим перед ними.
Элизабет вдруг уловила какое-то оживление за спинами матерей. Внимание привлекла вышедшая во двор молодая девушка. Мисс Уоррен тут же засияла. Она увидела Энн Гилмор, которая раздавала всем приветствия и нежные лучезарные улыбки. Будто солнце, которое светило и без того ярко, прислало свое дитя освещать всех добротой, а не только светом. Элизабет сразу засуетилась и начала искать предлог для того, чтобы покинуть компанию Торнтонов и своей матушки. Наблюдательный Мэтью, конечно же, не смог этого не увидеть.
- Элизабет... Мисс Уоррен - Он не смог скрыть смущения от того, что проговорился и позволил себе при старших так неформально обратиться к девушке. Возможно, он ругал себя за то, что нанес удар своему идеальному образу. Но, к его облегчению, никто, кроме самой Элизабет, этого не заметил.
Поэтому он тут же поспешил продолжить:
- Вы, возможно, очень скучали по своей подруге. Если я не ошибаюсь, то это Энн почтила всех своим присутствием - он указал взглядом в сторону поляны.
Скептичность в глазах миссис Уоррен не скрылась от ее дочери, но та решила не задевать матушку.
- Вы очень наблюдательны, Мэтью... Мистер Торнтон - ответила Элизабет.
Он не упустил ее колкость в его сторону. Но по его взгляду можно было понять, что это ему, несомненно, понравилось. Он улыбнулся.
- Думаю, что мы не смеем сдерживать долгожданную встречу двух подруг - он взглянул на женщин - Я прав?
- О, конечно, дорогой! - подхватила Жозефина. По какой-то причине, а может быть просто по наитию, Элизабет посчитала, что миссис Торнтон соглашалась со всем, что говорил ее сын. Что ж, она была недалека от истины. Мы можем сказать, что даже очень близка к ней.
Элизабет уже откланялась, попросила прощения и развернулась в сторону своей подруги, дабы поскорее встретиться с ней. Вдруг услышала, как вкрадчивый голос Мэтью бросает ей вслед:
- Надеюсь, что то, что вы оставили нас - значит, что первый танец на сегодняшнем балу - мой?
Это заставило ее резко остановиться. Она развернулась и встретила его пронзительный взгляд. Он смотрел на нее с той бесстыдной искрой, которую она заметила при первом его появлении перед ней. Что-то внутри нее перевернулось и с широкой улыбкой, на которую она только была способна, она произнесла:
- Без сомнения, Мэтью.
Его прищур говорил о его одобрении и неимоверном интересе. Это все еще заставляло Элизабет испытывать небольшую тревогу. Но эти противоречивые чувства сразу отошли когда она развернулась и пошла навстречу подруге, которая уже заметила ее и начала двигаться в ее сторону.
Нельзя не упомянуть и о заговорческих взглядах, которыми в ту же секунду обменялись две старые подруги-матери.
День уже был интересней, чем могла себе представить Элизабет. А впереди ожидал еще вечер и бал, новые события и встречи. И она, казалось, была к ним готова.
Новая жизнь вот-вот ожидала ее, она это чувствовала. Но предвещали ли эти ощущения счастье или новые испытания?