Чёртова дюжина

Количество игроков изрядно сократилось. С двухсот до ста двадцати одного. С отвращением к себе осознал, что не могу вспомнить ни одного погибшего: ни имени, ни лица. Чувство вины придавило сердце своими гадкими тисками.

Я взглянул на стрелки наручных часов. Смена на сегодня практически окончена. Ещё пятнадцать минут, и у меня будет полчаса, чтобы поужинать, обсудить с самим собой, какое я чудовище, и лечь спать.

Расхаживая по крематорию, я контролировал, как Круги выполняют работу по сжиганию выбывших. Мерзкий запах гари забился в носовые пазухи. Въелся кожу – не отмоешься. Уже не осталось сил. Я вот-вот свалюсь от усталости. Не положено, но я позволил себе присесть на наваленную груду ящиков. Благодать.

Двери распахнулись, размахивая серыми металлическими «крыльями», словно бабочка. Розовый комбинезон с треугольником на лбу влетел в помещение, как ошпаренный.

- Докладываю, в спальне игроков драка, - оттарабанил запыхавшийся Треугольник, заметив меня.

- Твою мать, - чертыхнулся я, подскакивая с места. Адреналин брызнул в кровь, стирая даже тень усталости. Не помня себя, я помчался в зал с участниками, по дороге цепляя отряд патрулирующих Треугольников.

Я ворвался в спальню. В нос ударил железный запах свежей пролитой крови. Сморщился. Перед дверью валялся изуродованный игрок, фонтанирующий кровью из шеи. Видимо, пытался сбежать. Я присмотрелся к ранению. Ему, что, зубами прокусили сонную артерию? Мерзость.

Зелёные костюмы рассредоточились по спальне. Кто-то забился в углы или забрался повыше на кровати. Несколько человек махало кулаками в центре зала. Я насчитал десять трупов.

Я выстрелил в воздух. Драка прекратилась. Покорёженные лица уставились на меня, ну, и на ребят с автоматами за моей спиной.

- Кто зачинщики? – громко спросил я. Никто не спешил выдавать их, ведь они не знали, что я буду делать. Набравшись смелости, несколько пальцев ткнули в десятку отморозков.

Взглядом я поймал фигуру грузного мужчины, который занёс заточку над Тринадцатой. Она спряталась за кровать, обнимая свои колени. Её била мелкая дрожь.

- Господин, мы всего лишь избавляемся от слабых звеньев, - проскрипел лизоблюд, проворачивая толстыми пальцами заточку. – К чему вам тратить своё драгоценное время на этих слабаков?

Мой пистолет сделал оглушающий выстрел. Я попал в лоб игроку. Он безжизненным мешком упал перед «013». Она переводила ошалевший взгляд с него на меня.

- Нарушителей расстрелять, - холодно махнул я, давая волю Треугольникам. Ощущение, будто я спустил собак. Посыпался град пуль, точно попадая в цели. Тела тут же с характерным стуком попадали на пол. От криков уже уши болят.

На табло загорелось новое число: «101».

- Равенство превыше всего, - провозгласил я, как и положено в сектантской должностной инструкции.

В спальню зашли Круги с гробами, перетянутыми розовыми подарочными лентами. Соскабливая трупы с пола, они укладывали их в «подарки» и увозили.

- Игроки, отбой через три минуты, - объявили динамики. Такое себе пожелание спокойной ночи.

Я развернулся и направился к выходу. Чувствую, как взгляд Тринадцатой прожигает мою спину. По сути, она впервые увидела, как я убиваю своими руками. Возненавидела меня? Если это плата за её выживание, я готов смириться.

Игрокам на завтрак полагалась тарелка холодного риса, немного креветок и небольшая бутылка молока. Ничто по сравнению с завтраком управляющих. Нам хоть горячий рис дают.

Круг, не проронив ни звука, выдаёт порцию Тринадцатой.

- Спасибо, - всё равно благодарит она. Идёт медленно, прижимая судочек со скудным завтраком к груди. Я, как бы невзначай, прохожу мимо. Моя рука ныряет в карман её брюк. Она нащупывает мой «презент» и шокировано смотрит на меня.

Тринадцатая кладёт судок и бутылку на кровать. Я отворачиваюсь от камер. Она тоже. Не должно быть видно движения наших губ.

- Зачем? – прерывисто шепчет Тринадцатая, изучая в своём кармане очертания моего складного ножа.

- Самооборона, - коротко поясняю я. Хорошо, что в такой суматохе никто не видит, что я говорю с игроком.

Она машет головой. Я устало прикрываю веки на секунду.

- Ты выиграть хочешь? – зло выдавливаю я.

- Я хочу уйти отсюда, - она пытается вклинить в мою руку нож.

- Тебе придётся выиграть, - настаиваю я.

- Я никого не убью. Я не убийца, - она закрыла рот рукой. Её кудри пружинят в воздухе.

- Слишком поздно ты вспомнила о том, кто ты. Сейчас ты здесь. И тебе нужно выжить, - бросаю я напоследок. Хочу отойти от неё. В нашей невидимой борьбе она случайно нажимает не туда, и лезвие ножа выпрыгивает и полосует мою перчатку. Неглубокая царапина жжётся на внутренней стороне ладони. Я крепко сжал ладонь и шагнул в сторону. Слишком далеко, чтобы незаметно протянуть мне оружие.

- Но не любой ценой, - уловил слух. Я тебя понял. Боишься испачкать руки. Но я не боюсь.

До меня дошла информация, что четвёртая игра начнётся через полтора часа. Тридцать минут – на обед, час на подготовку к игре. Проходя по компьютерному залу, я заметил, как «коллега» настраивает камеры в гигантском зале. Всегда было любопытно для чего такая высота. Круги разматывают клубок канатной верёвки. «Перетягивание каната, значит». Надо предупредить «013», но как?

Сегодня моего присутствия на игре не требуется, на камерах тоже. Мне назначили работёнку в секции Кругов. То есть я узнаю результаты игры одним из последних. Да даже если бы я лично перерубал канат, что бы это изменило? Что я могу сделать?

«Думай, думай», - командовал я самому себе. Дерьмовая система – сломает, извратит, выправит любого.

«Даже если я скажу, что за игра, чем это поможет Тринадцатой? Не подкачается же она за час».

Круги везут тележки с обедом. И всё-таки странно, что людей решили накормить перед состязанием. Столько бы продуктов сэкономили. Неужели это акт гуманизма? Уродство.

Я зашёл следом в спальню. Хожу по периметру комнаты, «слежу за порядком». Дошёл до жующей «013».

- Выбери команду из крепких мужчин, - сказал я, смотря прямо перед собой. Она непонимающе вскинула брови.

- Уважаемые игроки, скоро начнётся четвёртая игра. Для неё вам необходимо разбиться на команды из десяти человек. Повторяю. Разбейтесь на команды по десять человек, - объявил женский голос.

Тринадцатая оставила свой холодный обед недоеденным. Она моментально поднялась и принялась расхаживать по залу в поисках команды. Но никто не хотел принимать хрупкую девушку в свои ряды. Никто явно не знает, что она бывшая балерина, и силёнок у неё больше, чем у среднестатистической женщины.

Мне резко пришло осознание. Сто один человек. Кто-то останется без команды. А здесь лишних людей не бывает.

Команды почти сформировались. Тринадцатая остаётся без команды. Лишняя. Я не допущу этого.

Вижу, как самый хлипкий участник из команды крепких мужчин просится в туалет. Бесшумно, словно тень, следую за ним. Мужчина смотрится в зеркало. Приглаживает чёлку. Решил прихорошиться перед игрой?

Игрок замечает отражение моего яркого костюма в зеркале.

- Я почти всё, господин, - говорит мне он. Я делаю несколько стремительных шагов и ловким движением до хруста сворачиваю его шею. Вытягиваю шнурки из его белых кед. Овиваю вокруг его горла. Подстраиваю суицид.

По голосовой связи зову пару Кругов. Сообщаю о том, что обнаружил повешенное тело игрока номер триста восемь. Никто не выясняет причин, всем плевать. Умер и умер. Точнее выбыл.

Возвращаюсь в спальню один. На табло красиво написано: «Количество игроков: 100».

Тринадцатая робко направляется к команде мужланов. Они возмущаются.

- Какие-то проблемы? – спросил я у них.

- Мы же можем взять кого-то другого? – кривится какой-то атлет.

- К вам либо присоединяется номер «013», либо в вашей команде остаётся девять человек, - безапелляционно чеканю я. У них нет выбора.

- Эй, девка, - мужики окликают «013», - иди сюда.

Группы сформированы. Вышло десять команд по десять человек. «013» в самой сильной команде. Но спокойствия я не чувствую. Мне приходится покинуть спальню. В суете я даже не успел обернуться, попрощаться взглядом (который она не увидит). Либо мы увидимся через час, либо не увидимся никогда. В неведенье я шагал в секцию рабочих.

Я понятия не имею, что там происходит. Какие команды пошли первыми? Она уже прошла или её тело распласталось кровавым пятном на земле?

- Простите, господин, - сквозь толщу мыслей, услышал я чужой голос. Круг уронил пакет с мукой. Она снегом осела на пол.

«Не говори, если тебя не спрашивают» - эхом раздалось правило этого жуткого места. Я исподлобья посмотрел на Круга.

- Работай, - приказал я, отворачиваясь. Посмотрел на время. Прошло сорок минут. Игра почти закончена. Или уже закончена. Меня пожирает это незнание.

Как только я услышал, что четвёртая игра подошла к концу, я, сломя голову, помчался вниз. Пролетая ступеньки, я бежал к уборной – месту наших... свиданий?

Захожу. Дышу громко. На полу сидит обладательница знакомых кудрей. Груда неподъёмных камней упала с моих плеч. Какое счастье. Небывалый коктейль сил наполнил мой тело. Овладевшая мной радость грозила водопадом хлынуть наружу.

«013» истерично, почти как ребёнок, плачет. Она поворачивает голову. Видит меня. Изучает. Она быстро встаёт на ноги и бросается ко мне. Я срываюсь с места и бегу в её сторону. Расстояние между нами стремительно тает. Мы фактически врезаемся друг в друга. Никогда в жизни мне не хотелось так кого-то обнять. Я сгребаю её в объятья, крепко прижимая к ярко-розовому комбинезону. Она забрасывает руки за плечи. Ей приходится встать на носочки. Я отрываю её от земли, и мы крутимся вокруг своей оси.

- Ты жива, - облегчённо констатирую я.

- Я жива, - вторит она, всё ещё льющимися слезами орошая мою одежду.

Мы всё ещё обнимаемся. Её щека плотно прилегает к моему капюшону. Запутались кудрявые волосы. Я опускаю её вниз, и теперь она дышит мне в шею. Мы молчим. Мы и так всё понимаем.

Она отстраняется. Смотрит на меня.

- Сними маску, - просит «013», - я хочу знать в лицо своего спасителя.

- Запрещено, - отвечаю я, как научили. Трясу головой. Как же плотно в меня вросла эта игра. Тяжёлые мысли накрывают меня с головой.

Внезапно я ощущаю прикосновение. Тринадцатая положила пальцы на мою маску. Обводит контур белого квадрата на лбу. Гладит решётчатые скулы, подбородок.

«013» вновь поднимается на носочки. Её лицо всё ближе. Что она делает?

Её губы осторожно касаются моей маски в области рта. Она поцеловала меня в маску. Меня парализовало.