•3• Буря
Яркое солнце пробивается сквозь шторы, бросая лучи в лицо и заставляя жмурится. Окна выходящие на Запад — худшее, что может быть, когда хочется выспаться. Аделина переворачивается с одного бока на другой, утыкаясь носом в чье-то плечо. Она открывает один глаз и видит спящего Кислова, который одной рукой подпирает голову, широко разинув рот. Мозг долбится о стенки черепа, от чего появляется неприятная боль в висках. Сухой язык с трудом отлепляется от нёба.
Сколько же они выпили?
Кириллова переворачивается, оглядывает комнату. На полу валяются куртки и два берца разного размера. Девушка сползает с кровати, подходит к балконной двери и открывает её, солнце так и бьёт в лицо, не оставляя шансов на дальнейший сон. Тёплый ветер обдувает волосы, слышится стук воды по крышам — снег таит от такого тепла. Она разворачивается, опирается руками о стены, чтобы нормально дойти до кухни и не расплостаться в коридоре на маняще-холодном полу.
Зайдя на кухню, Аделя шарит по шкафам, желая найти хоть какую-то кружку, но их нет, взгляд опускается на раковину, наполненную горой посуды. Тихо буркнув, она берёт фильтр, прислоняет горлышко к сухим губам, жадно глотая воду.
В глазах пляшут разноцветные круги, будто кто-то вставил в них детский калейдоскоп. Руки сами тянутся за аптечкой, доставая оттуда две таблетки обезболивающего, она запивает всё новой порцией воды. Голова звенит как самый огромный церковный колокол. Вялое тело больше не в силах держаться, ноги подкашиваются и девушка обессилено сползает на пол, упираясь спиной о кухонную тумбу. В памяти всплывают лишь отрывки начала вечеринки и то, как она тянут парней танцевать. К горлу подступает тошнота, русая сглатывает, но желчь явно не хочет возвращаться обратно и желание выбраться накатывает новой волной. Вскочив с места, Аделина с грохотом открывает дверь туалета, умещаясь возле белоснежного унитаза, ударяя коленями по бежевой старой плитке.
Её полощет, руки ухватываются за ободок унитаза, трясясь от напряжения. Слышится тихое шарконье и длинный стон, она вытирает рот ладошкой, пальцами ища слив. Горло неприятно саднит, на щеках чувствуются мокрые дорожки от слёз. Шаги всё ближе, как и желание очистить желудок снова. Она машет рукой, давая намёки, чтобы парень прошёл мимо и не остановился. Но всё без толку.
Его шершавые ладони захватывают её спутанные волосы, аккуратно собирая их в хвост, пока из неё выходит всё выпитое ранее.
— Так лучше?— шамкает он, отворачиваясь, дабы не смущать.— Я не смотрю, если чё.
— Спасибо, родной.— бормочет Аделя и пытается встать.— Мы сколько выжрали вчера? Я нихера не помню.
— Ну,— слышится смешок, она поднимает взгляд и смотрит на кудрявого, который во всю ушёл в раздумья.— Да хуй его знает. Если честно, мне глубоко насрать, голова трещит по швам, будто кто-то долбит кубиком льда в стакане.
— Я там таблетки достала,— она включает воду, прохладные струйки, льющейся на руки, понемногу приводят в чувства.— Выпей две, должно стать легче.
Голова поднимается, встречаясь с заспанным взглядом в зеркале. Под глазами красуются чёрные пятна потёкшей туши, вперемешку с бежевыми тенями. Волосы запутаны, виднеется пара колтунов, с которыми придётся повозиться, чтобы хоть как-то вычесть это бедствие.
Девушка по-тихоньку приводит себя в порядок, руки шарят по шкафам, желая найти розовую зубную щётку, с разноцветными щетинками. Да, в доме Кислова у неё есть собственная зубная щётка, хранящаяся строго на одном и том же месте — тринадцать лет дружбы дают на это полное право.
Покончив с умыванием, она снимает лонгслив, беря с сушилки чистую футболку Кисы, на которой нарисованы черепа и торчит пара булавок. С кухни слышится звон, в сопровождении запаха свежемолотого кофе.
Губы трогает лёгкая улыбка, когда её взору открывается кудрявый шатен, яро мешающий сахар в огромной декоративной кружке.
— Хорош пялиться, Кириллова.— хмыкает Киса и оборачивается на девушку.— Или, ты желаешь быть выебанной на кухне, как в жёсткой порнушке?— он проводит языком по нижней губа, а после, обножает острые клыки в улыбке.
— Фу,— девушка бьет его по плечу и тихо посмеивается.— Чем так вкусно пахнет?— она встаёт на цыпочки, стараясь заглянуть за спину друга, но тот не даёт этого сделать, толкая её бедром.— Кис, ну скажи, чем пахнет?
— Минетом и отлизом, Кириллова.— он опирается руками о столешницу.— Знакомый запах?
Русоволосая окидывает друга взглядом, её взор цепляется за руки, синие вены торчат — так и манят прикоснуться. Что не говори, а Киса действительно выглядит как мечта каждой девушки, если, конечно, не знать его характер.
Кудрявые волосы, которые чаще всего небрежно взъерошены. Карие глаза, похоже больше на чашку самого крепкого кофе: тёмные, манящие. В ухе висит чёрная серёжка в виде креста, на шее красуется серебряная цепочка, на которой висит маленький кулончик в виде сердца — её подарок на его пятнадцать лет, он носит его не снимая. Руки изрисованы маленькими татуировками, в хаотичном порядке разбросаны от кисти до плеча. На ребре виднеется парная татуировка, засевшая в её голове навсегда.
Парень выше её на полторы головы, худой до ужаса, но подкачен, тому виной игра в хоккей. Иван Кислов — капитан команды «Ястребы» — лучшая хоккейная команда их приморского городишки. Ярости в нём как воды в море — не убавишь. Заводиться с пол оборота, а успокоить его можно только одним способом — кислым мармеладом. Он готов на всё, чтобы получить один язычок его обожаемых «Haribo». Об этой слабости знают только близкие друзья, чем девушка чаще всего манипулирует, когда шатен делает то, что ей не нравится.
— Ау, Мелочь.— из раздумий её выводит Ваня, щёлкающий пальцами перед её носом, он широко улыбается, пока девушка хмурит брови.— Хорош втыкать, если так желаешь обълапать меня как сучку, сделай это, я не против почувствовать твои ноготки на своём теле.— лёгкий тычёк в бок и он замолкает, но широкая улыбка не спадает.
— Придурок.— прыскает она, а после, улыбается.— Ты так и не ответил, чем пахнет?— русая складывает руки на груди, устремляя взгляд в друга.
— Яичница,— отрезает он и запускает руку в волосы.— Это всё, что я умею, на большее не надейся.
— Блин, ты хочешь отравить меня?— она играет на опережение, смотря на него с вызовом.
— Ты даже не пробовала.— бурчит парень и берёт сковородку в руку.
— Я просто привередливая, вот представь,— Аделина усаживается на стул, подгребая правую ногу под себя.— Что ты самый лучший повар, какого-нибудь классного мишленовского ресторана. А я — серьёзный, неподкупный критик. Выблюю твоё шедевро-блюдо обратно в тарелку, на твоих же глазах, ещё и звезду отбиру. Что может быть лучше, чем это?
— Перепихон со мной.— самодовольно радуется кудрявый.— Дружеский, самой собой.
— Даже проверять не стану,— она скривилась.— Помойся иди лучше, а то ходишь тут, воняешь!
— Хочешь занюхать другую яичницу?— рука Кисы быстро ныряет под резинку трусов, и через секунду он суёт пальцы под нос девушки.— Как тебе, родная?
Фыркнув, Кириллова звонко ударяет его по руке, отворачиваясь.
— Это хуже любых фильмов ужасов!
— Ты не поймёшь,— шатен подносит руку к своему носу, жадно и глубоко вдыхая.— По-моему, пахнет альфа-самцом, от которого каждая писька течёт.
— Фу,— она снова кривиться, зарываясь носом в футболке, чтобы забыть этот запах.— Давай своё блюдо, у меня кишка по башке бьет.
Кислов ставит перед ней тарелку, где красуется болтунья и пара долек помидор черри, из кружки выходит пар, заполняя пространство запахом кофе, от чего слюни бегут ручьём. Она втыкает вилку в помидор, жадно ловя его ртом.
— А помолиться перед приёмом пищи?— усмехается Ваня и отпивает напиток, громко хлюпая и шипя от удовольствия.— Ты разве не верующая?
— А что?— она складывает руки в замок, уместив на них подбородок.— Хочешь чтобы я тебе исповедовалась? Желаешь ощутить себя батюшкой?
— Возможно.
— Мечтай, Ванечка. Когда-нибудь, тебе приснится сон о моих грехах. Например, где я покрываю темя трёхэтажным матом.
— Пока мне снишься только ты,— Киса щериться, а после, легонько щёлкает её по носу.— И там мы занимаемся не очень пристойными вещами, после которых, ты моментально попадёшь в ад. Да и я тоже, в одном котле вариться будем, продолжая трахаться.
Девушка тянется через стол, цепляясь ноготком за цепочку на его шее, притягивает к себе и через секунду одаривает его подзатыльником.
— Говнюк грешный!— буркает Кириллова.— Как я оказалась у тебя?— она переводит тему, не желая препираться с другом.
— Я чё, помню?— Ваня вскидывает брови, потирая виски.— Нашла у кого спросить, тупорылыми вопросами закидываешь и без того больную голову.
— То что она больная — я давно знаю.— хихикает девушка и ковыряет вилкой в тарелке.— Надо у Бобы спросить, он помнит каждую тусу, даже...
— Даже ту, где мы сосались.— беспринципно отчеканевает кареглазый, устремляя взгляд в её удивлённое лицо.— А, так ты не помнишь что-ли?
— Ч-что мы делали?
Её лицо заливается краской, а брови приподнимаются.
Она этого не помнит.
— Ну, в дёсна долбились, обменивались слюной, передавали бактерии...
— Замолкни, я поняла, что ты имел ввиду.— перебивает русая, между бровей слегла складка.— Когда это была?
— Я угараю, Кириллова.— посмеивается кудрявый и ловит недовольный взгляд.— Ты мне лучше скажи, вы с Бурей до сих пор вместе?
Вопрос, который заводит её в ступор. По телу пробегает табун покалывающих мурашек, в горле встаёт ком, при упоминании её молодого человека.
Буров Максим — игрок футбольной команды «Боги футбола», гордо носящий звание нападающего. А погоняло — Буря он получил из-за своей фамилии. Отношения с ним начались за пару недель до её отъезда из города. По началу всё было прекрасно: романтика, забота, разного рода подарки. А после, всё пошло наперекосяк, когда парень начал давить на девушку морально: ссоры без причины, скандалы каждый день, слёзы и ночные истерики, которые она глушила подушкой.
Друзья не знали о том, какие ужасы творятся в их отношениях, Аделина умалчивала об этом, не желая видеть худшие исходы. Киса открыто недолюбливал Макса, всем видом показывая свою неприязнь, пока Макс делал вид, что не замечает этого. Буров терпел выпады Кислова, а после, уставивал скандалы Кирилловой о том, чтобы она не общалась с Кисой. Девушка лишь кивала, но общение не прекращала, виделась с друзьями в тайне от возлюбленного, скрывала правду от всех, закапывая её глубоко внутри. Носила этот тяжёлый груз одна.
Подруги часто задавали вопрос: "Почему не расстанешься с ним, раз так много ссор?". Она не могла, боялась до дрожи в коленках — как маленькая девчонка — настолько сильно её запугал футболист. Только подруги знали о их натянутых отношениях, и то, все рассказы и острые углы ссор были сглажены Аделиной, старающейся прикрыть всё за улыбкой. Она привкрашивала и конкретно недоговаривала.
— Ну ебаный сыр, Кириллова!— очередной щелчок перед лицом, её взгляд переводится на Кису, недовольно смотрящего на девушку.— Ты чё поникшая такая?— он нахмурился, заметив неладное.— Буря обидел тебя? Скажи честно, и возможно, я не оторву ему яйца. Не факт.
— Нет, ты чего.— отмахнулась сероглазая и натянула улыбку, которая оказалоась вялой и грустной.— Я... я просто скучаю по нему.
— Ой блять,— друг закатил глаза и откинулся на спинку стула.— Избавь меня от этих соплей, по-братски, не хочу слушать очередные нюни от тебя о том, как ты влюблена в него, мне хватило этого в блядском одиннадцатом классе. Хуйня — эти ваши отношения, вот трахаться без обязательств — это охуенная тема.
Кислов и Кириллова дружат тринадцать лет, их мамы познакомились когда им было по пять, с тех пор эти двое не разлей вода. Садик, школа: всегда вместе, всегда рядом. Пошли в один класс, все одиннадцать лет просидели за одной партой. На выпускном танцевали медленный танец, к которому русоволосая так усердно готовила шатена. После выпуска они поступили в один университет, но на разные специальности, даже это никак не помешало их общению и не разрушило многолетнюю дружбу.
Вообще, мало что могло её разрушить. Да, были ссоры. Да, были недопонимания. Кислов всегда первый приходил к ней мириться, не желая терпеть и тянуть. Долго звонил в дверь, пока она не выйдет поговорить на лестничную площадку. А если Аделина обижалась и не открывала дверь квартиры: парень бежал в магазин и поднимался в её комнату по пожарной лестнице, держась одной рукой за перила, а во второй — крепко сжимал букет её любимых пионов, которые цвели в этом городе круглый год, благодаря огромным теплицам, которые были построены в поле за его пределами.
— Кислов, ты настоящий идиот!— усмехнулась она и встала изо стола, включила воду и принялась мыть гору посуды.— Какого лешего ты не моешь посуду, пиздюк?
— Оно мне нахуй не надо.— он поставил тарелку возле раковины, целуя её в щёку.— У меня же есть ты, вся такая чистоплотная и добродушная.
— Я скоро начну брать оплату.
— Трахом пойдёт?
— Остынь, Кис.— набрав в ладошку прохладной воды, девушка пульнула её в друга.— Буду брать пионами, ты знаешь, где их искать.
— Уговорила, родная.
В комнате послышался звон телефона, кто-то усердно строчил ей сообщения, желая как можно скорее быть услышанным. Девушка кивнула другу и тот быстро метнулся в комнату, через пару секунд, облокотившись о стол, он залез в её телефон, открывая шторку уведомлений.
— А, фу! блять!— скривился кудрявый и положил разблокированный телефон на стол.— Ответь своему долбачёсу.
Вытерев руки о спортивные штаны друга, русая зашла в телеграмм, от сообщений сердце ушло в пятки, а в горле снова пересохло.
Мой Футболист
— Привет, любимая.
11:21
— Мы выиграли, взяли первое место.
11:21
— Помню о том, что ты приехала.
11:22
— Я не видел тебя всего две недели, а так скучаю.
11:22
— Кстати, я через несколько часов буду в городе.
11:24
— Спишь, что ли?
11:24
— Ладно, как проснёшься — ответь. Люблю тебя!
11:25
— Как приеду, встретимся и сходим в наше место.
11:26
______________________________________________
НЕ СКУПИТЕСЬ, ОСТАВЬТЕ ПАРУ ПРИЯТНЫХ СЛОВ, И НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ПРО ГОЛОСА!❤️
Рекомендую к прочтению:
«Мы встретились слишком рано»
«Сердце твоё- камень»
«Спецвыпуски по фанфику «Сердце твоё- камень»
«Уйдём во мрак»
«Одно солнце на двоих» — фф с Борей Хенкиным.
Тгк с моментами из книг, спойлерами к новым главам и многим другим:
|•ctk_sb•|
Тик ток: mbcr_ctk