CXVI
Оттуда Флоси отправился в Оссабёр. Хильдигуни была во дворе. Она сказала:
— Пусть все мужчины выйдут навстречу, когда будет подъезжать Флоси, а женщины пусть уберут в доме и приготовят для Флоси почетное сиденье.
И вот Флоси въехал во двор. Хильдигуни вышла к нему и сказала:
— Добро пожаловать, родич! Сердце мое радуется твоему приезду.
— Здесь мы и поедим, — говорит Флоси, — и отправимся дальше.
Тут привязали их лошадей. Флоси вошел в дом и уселся. Он отбросил на пол почетное сиденье и сказал:
— Я не конунг и не ярл. Нечего подставлять мне почетное сиденье и нечего насмехаться надо мной.
Хильдигуни стояла рядом и сказала:
— Жаль, что тебе это не нравится, потому что мы это сделали от чистого сердца.
Флоси сказал:
— Если ты это сделала от чистого сердца, то тогда добро само наградит себя, а зло само покарает себя.
Хильдигуни засмеялась холодным смехом и сказала:
— Что об этом говорить, то ли будет потом!
Она уселась рядом с Флоси, и они долго разговаривали вполголоса. Затем поставили столы, и Флоси и его люди стали умывать руки. Флоси посмотрел на полотенце и увидел, что оно все в дырах и с одного конца у него оторваи кусок. Он швырнул его на скамью и не захотел им вытираться (он понял, что дырявое полотенце с оторванным концом символизирует положение вдовы убитого). Он оторвал кусок скатерти, вытер им руки и бросил его своим людям. Затем Флоси сел за стол и велел своим людям приняться за еду. Тут вошла Хильдигунн, откинула со лба волосы и заплакала. Флоси сказал:
— Тяжело у тебя на душе, племянница! Но это хорошо, ведь ты плачешь по хорошему человеку.
— Чем ты отплатишь за убийство Хёскульда? — спросила она- Окажешь ли ты мне помощь?
Флоси сказал:
— Я доведу твою тяжбу до конца или добьюсь такого мира, о котором лучшие люди скажут, что он почетеи для нас.
Она сказала:
— Хёскульд отомстнл бы, если бы ему пришлось мстить за тебя.
Флоси ответил:
— Немало в тебе злобы. Ясно, чего ты хочешь.
Хильдигуни сказала:
— Арнор, сын Эрнольва из Лесов Водопадной Реки, меньше зла причинил твоему отцу Торду Годи Фрейра, но Кольбейи и Эгиль, твон братья, убили его на тинге в Скафтафелле.
И Хильдигуни пошла в свою спальную каморку и открыла ларь. Она вынула из него плащ, который Флоси в свое время подарил Хёскульду. В этом плаще Хёскульд был убит, и она сохранила на нем всю его кровь. С плащом в руках она молча подошла к Флоси. Флоси уже поел, и со стола было убрано. Хильдигуни накрыла Флоси плащом, так что его всего обсыпало засохшей кровью. Тогда она сказала:
— Этот плащ ты, Флоси, подарил Хёскульду, и я хочу вернуть его тебе назад. Он был убит в нем. Я призываю бога и добрых людей в свидетели того, что я заклинаю тебя всеми чудесами твоего Христа, твоей честью и твоей доблестью отомстить за те раны, которые были нанесены Хёскульду. Иначе пусть всякий зовет тебя подлым человеком!
Флоси сбросил с себя плащ к ней на руки и сказал:
— Ты чудовище! Ты хочешь, чтобы мы взялись за дело, от которого нам всем придется худо. Правду говорят, что гибельны советы женщины.
Флоси был в таком волнении, что лицо его делалось то красным, как кровь, то бледным, как трава, то синим, как смерть.
Флоси и его люди сели на коней и уехали. Они отправились к Лесному Броду и стали поджидать там сыновей Сигфуса и других своих людей.
Ингьяльд, брат Хродню, матери Хёскульда, сына Ньяля, жил в Ключах. Ингьяльд и Хродню были детьми Хёскульда Белого, сына Ингьяльда Сильного, внука Гейрфинна Рыжего, правнука Сёльви, праправнука Гуннстейна Убийцы Берсерков. Ингьяльд был женат на Траслауг, дочери Эгиля, сына Торда Годи Фрейра. Матерью Эгиля была Траслауг, дочь Торстейна Воробья. Матерью Траслауг была Унн, дочь Эйвинда Окуня.
Флоси послал сказать Ингьяльду, чтобы тот приехал.
Ингьяльд тотчас отправился к нему и с ним четырнадцать человек. Ингьяльд был человек рослый, сильный и неразговорчивый. Он был бесстрашным воином и охотно помогал деньгами своим друзьям. Флоси приветливо поздоровался с ним и сказал:
— В трудное дело попали мы с тобой, родич! Нелегко нам выпутаться. Я прошу тебя оказывать мне поддержку, пока оно не кончится.
Ингьяльд сказал:
— В трудном я оказался положении. Ведь я в родстве с Ньялем и его сыновьями. Да и многое другое меня останавливает.
Флоси сказал:
— Мне казалось, что, когда я отдавал за тебя свою племянницу, ты обещал мне поддерживать меня в любом деле.
— Скорее всего, — ответил Ингьяльд, — я так и сделаю. Но сначала я все же хочу заехать домой, а оттуда уже я поеду на тинг.