VI
Извозчик остановился возле широкого серого дома. Студент вышел из коляски, прошёл в чёрные ворота и оказался в зелёном саду, в котором стояли невысокие берёзки, рос крыжовник и вкусно пахли цветы в английских клумбах. В этом саду также стояла белая беседка, где хозяева каждые выходные устраивали чаепитие. Эта беседка была студенту особенно любима. К нему подошёл лакей — возрастной мужчина с морщинами на лице, седой бородкой и сухими жилистыми руками, который был одет в светлую рубаху, серые штаны и жилетку — подошёл и проводил к хозяевам.
— Позвольте доложить-с: Николай Петрович Вишневский, — объявил он, когда отвёл гостя в общую комнату.
Николай, сняв шляпу, учтиво поклонился.
В комнате находился Кирилла Васильевич с супругой. Николай всегда был желанным гостем в их доме, поэтому князь великодушно поприветствовал его, а княгиня разразилась сладкими комплиментами.
— Чего же ты стоишь, Савелич, — обратился князь к лакею, — неси пуншу, будем гостя потчевать!
Услыхав, громкие возгласы, в комнату спешно вошла Татьяна; она увидела Николая, и счастье отразилось в её глазах. «Всё-таки пришёл!» — думала она про себя. Она, робея, подошла к гостю, и тот поцеловал протянутую ему руку. Вслед за княжной в дверях показалась Анна. Она внимательно оглядела гостя в лорнет, словно хотела убедиться, не ошибся ли он домом. Но, разглядев получше его чудесный наряд, уверила себя, что гость очень любопытный и приятный человек.
Велели накрывать стол. Комната, где в предстоящие часы должно было совершаться торжество, была очень просторной. В ней умещался не только большой круглый стол, но и множество дорогой, роскошной мебели, картины, различные безделушки вроде статуэток или ваз, цветы, и место нашлось даже под фортепьяно, игрой на котором никто из хозяев не мог похвастать. Лакеи, разодетые одинаково и однообразно, ставили на стол посуду и вкусные блюда. Всего через час стол был уже накрыт, а пока прислуга усердно трудилась над этим, хозяева угощали гостя чаем в беседке.
За обеденным столом царила торжественная атмосфера: все были веселы и говорливы. Николай видел Анну впервые, но знакомство оставило в нём хорошее впечатление. Это неудивительно: Анна всегда умела держать себя важно, но не строго, умела вести любой разговор и при этом не выглядеть женщиной глупой и несмышлёной — наоборот, она всегда казалась весьма даже сообразительной. Но не на это Николай обратил своё внимание. В речах Анны он не находил ничего умного, однако ему доставляло удовольствие лёгкое общение с ней. Она же была особенно заинтересована тем, что Николай являлся сыном помещика; помещика хоть и небогатого, но всё-таки помещика. «А этот Nicolas очень недурён. Право сказать, даже весьма приятен. Intéressant! (Интересен) — решила Анна.
Татьяна же была только счастлива от того, что он и её кузина смогли найти общий язык.
— Ну, что же мы всё о себе, да о себе, — обратился князь к Вишневскому, — ты лучше-ка расскажи, как там Пётр Ильич поживает.
Николай, словно вспомнив что-то, едва заметно засмущался, но тотчас ответил:
— Не могу ничего сказать. За то время, что я в Москве, почти не получал от него никаких известий… Одно лишь получил недавно, но и из него мало чего узнал, — прибавил он.
— Ну, а что же тебе Москва? Ведь не эти же ваши деревни. Здесь тебе и жизнь! Здесь тебе и общество! Здесь тебе и люди! Куда уж деревне: совершенно иная жизнь.
— Позвольте?
— Что же здесь мудрёного? Да в этом городе на каждом шагу можно найти что угодно. А балы! Ох, ну это моё почтение. Что бы мы были без Москвы!
— Позвольте, Кирилла Васильевич, я с вами не соглашусь. Что же, по-вашему, деревня совсем медвежий угол?
— Я, может, и не в том смысле выразился, друг мой.
— Да вы ведь ясно это сказали: где Москва! и де-ре-вня…
— Что вы, друг мой. Вы меня совсем неправильно поняли. Я лишь хотел сказать, что Москва чудный город, и только.
— Да, но всё-таки в ваших речах…
— Сейчас же прекратите! — перебила княгиня Ольга, не дав начаться жаркому спору. — Вы посмотрите сюда, — она указала на княжну, — сейчас Танечка нам сыграет.
— Ну, это пожалуй, — довольным голосом сказал князь.
Татьяна, немного сконфузившись, вышла из-за стола, принесла скрипку и стала играть. Чудесная музыка разлилась по всей комнате. Кирилла Васильевич и Ольга Петровна очень любили слушать игру своей дочери, Анна же слышала её впервые. Посидев с минуту, Николай поднялся из-за стола, подошёл к фортепьяно и стал подыгрывать. «Точно недурён! И ещё как недурён!» — мелькнуло в голове Анны.
Когда музыка прекратилась, раздались аплодисменты и Кирилла Васильевич сразу же начал расхваливать таланты своей дочери. Тогда Николай взял за руку Татьяну и сказал:
— Мне нужно передать тебе кое-что…
Они незамедлительно вышли в сад, уверив остальных, что совсем скоро вернутся обратно. Николай завёл Татьяну в беседку, взял её за руку, вынул из кармана серебряное кольцо и сказал:
— Смотри… это тебе.
Татьяна восторженно смотрела на Николая и на подарок.
— Что же ты стоишь? Скорее примерь!
Таня надела кольцо на палец, и красный камень ярко засверкал на нём. Тёплые лучи солнца скользили по её лицу, и Николай ловил их мягким, лёгким взглядом.
— Как красиво… — сказала Таня тихим голосом. Ей хотелось даже плакать от своего душевного счастья.
Николай прижал её к себе и долго не отпускал. Вдруг что-то больно кольнуло его в сердце.
— Таня… ещё кое-что…
Он потупил взгляд в пол, затем посмотрел в лицо Татьяны и увидел в её глазах тревогу.
— Я получил письмо… от отца. Он просит меня приехать… Не знаю, надолго ли. Но к весне я должен вернуться. Я знаю: ты ждёшь весны не меньше моего. Только дождись меня! Я лишь одного боюсь… нашей разлуки!..
Он взял руку Тани и поцеловал её.
— И лишь об одном прошу… Не отрекайся от меня…
Татьяна жалобно смотрела в его лицо. Она поцеловала его и ответила:
— Никогда не отрекусь!..