Пролог.
Осень в Берлине в этом году была особенно холодной и колючей. Вибрирующий вихрь прохладного воздуха нёс по Гёцштрассе целый ворох сухих листьев, яростно кидая его под ноги спешащим по своим делам прохожим. Кроны деревьев ещё не обнажились, и сейчас стыдливо удерживали на своих ветвях остатки былого зелёного великолепия — теперь это всё было разукрашено всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками охры.
Дженна сидела на подоконнике в своей комнате, в квартире, расположенной на втором этаже старого дома по улице Вербергштрассе, и курила в открытое окно. Ей было свежо и приятно чувствовать, как воздух, наполненный запахом сырого клена, игриво забирается под майку, щекоча своими ледяными пальцами её покрытую мурашками кожу. Лениво наблюдая, как внизу снуют люди, одетые в строгие пальто и почти одинаковые серые куртки, девушка безошибочно определяла среди них тех, кто только притворялся человеком, изображая бурную жизнедеятельность.
Машины.
Набор проводов и титанового сплава, обтянутый экокожей и напичканный сложнейшими компьютерными технологиями, чьи искусственно созданные нейронные связи позволяли роботам мыслить гениальнее любого живого существа — но не дарили даже отпечатка эмоций на их точеных, тщательно продуманных командой дизайнеров, лицах.
Они были повсюду. Смешивались с теми, чья кровь была горяча и перекачивалась по плоти с помощью большого мотора под названием «сердце». Ходили по улицам, пристально изучая окрестности стеклянным взглядом, бесконечно собирая и обрабатывая информацию, оседающую на дне их сложной системы.
Дженна внимательно посмотрела на идущих внизу людей. Вот высокая, ладно сложенная девушка с волосами цвета воронова крыла ласково поправила шарф на таком же красивом мужчине, игриво проводя пальцами по оголенному участку шеи. Но только жест этот был четко выверен и спланирован ещё до того, как она решила протянуть свою руку. В нем не было и малейшего душевного порыва, смущенного подрагивания пальцев или элементарной человеческой любви. Лишь то, что предписала этой девушке программа — тонкий рассчет, осуществляемый неведомыми несведущему человеку импульсами.
Дженна поморщилась, представив себе, что было бы, реши, например, пылесос, стоящий в углу комнаты, протянуть к ней свой шланг и ласково провести им по её щеке. «Нет, — подумала она, — Уж лучше прожить жизнь одной, наслаждаясь тем, что греет твою душу, чем довольствоваться суррогатом, в глубине души осознавая, что до тебя ему нет никакого дела».
Вздохнув, девушка бросила дымящийся окурок в старую глиняную пепельницу и закрыла окно. Шум переполненной улицы мгновенно смолк. Она легко вскочила с подоконника и потянулась всем телом ввысь, закинув руки за голову. Молодое тело вибрировало от бурной силы юности, плещущейся через край, грозясь залить всё вокруг своей неуёмной энергией. Дженне было неспокойно. Она сполоснула руки под струей воды над раковиной, чтобы заглушить запах табака, исходящий от пальцев, и пристально посмотрела на себя в зеркало. Отражение было чужим и каким-то растерянным.
Немного помявшись, она открыла шкатулку, на дне которой покоилась слегка потрёпанная колода карт Таро. Проведя пальцем по их гладкой поверхности, Дженна с теплотой вспомнила бабушку Розу, которая подарила ей эти карты незадолго до своей смерти. Бабушка была человеком удивительной доброты, но при этом женщиной деловитой, эксцентричной. Будучи ребёнком, девушка обожала слушать её рассказы и предания обо всех удивительных вещах, происходящих в этих местах — о Темпельхоффплац, на котором не растёт ни одно дерево, потому что, по легенде, там сожгли сильнейшего колдуна, проклявшего землю, на которой его предали огню, о тамплиерах, проливших свою кровь на местных холмах, о замке Дерницхопф, окружённом мрачными легендами об узниках его темниц...
Бабушка говорила, что в Дженне заложена большая сила, но сама девушка в себе ничего этого не чувствовала. Да и к чему бы ей нужна была эта сила, если она является последним ребёнком в своей родовой ветви?
С лёгким волнением она взяла в руки карты и, глубоко втянув в себя воздух, начала делать незамысловатый расклад. Больше из интереса — странное чувство толкало её к тому, чтобы слегка приоткрыть дверцу ближайшего будущего, хотя Дженна и относилась к этому, как к игре.
Пальцы неловко обхватили старый картон и карты, вырвавшись из её рук, разлетелись вокруг, падая на пол. Чертыхнувшись, девушка быстро опустилась на колени, собирая их и бережно складывая обратно в колоду, а затем снова села на стул.
В смятении она смотрела на три карты, случайно вылетевших на стол одна за другой. «Повешенный». «Смерть». «Башня».
«Случайность», — подумала Дженна и потянулась за другой колодой, новой, купленной недавно на блошином рынке. Тщательно перемещав карты, она зажмурилась и наугад вытащила ещё три, разложив их в ряд рядом с теми, что выпали на деревянную столешницу. Посидела так несколько секунд и осторожно открыла глаза, решительно опустив вниз взгляд серых глаз.
Да, картинки на обеих колодах Таро были абсолютно разными, но их посыл был совершенно очевидным и в то же время пугающим.
«Повешенный». «Смерть». «Башня».
Снова.