Глава 16
Профессор снова еле слышно выругался, запустив ладонь в волосы, слегка оттянув их. И что вы вытворяете, профессор?
Испортили свою идеальную укладку под конец дня.
- Знаешь что, моя дорогая? - ехидно поинтересовался он у меня.
- Что? - конечно, куда без голоса, будто тебя всю заставляли не спать.
- Если будешь столько реветь - твое лицо превратится в шар, как один из макетов в аудитории Красовского, - успокаивать тем, что твое лицо, будет размером с вселенную ужасная затея, - А еще я могу подумать, что ты в положении.
- Ч-что вы говорите, Богдан Бронеславович?
Сегодня декан определенно устроил мне эмоциональные качели. Подобной нервотрепки у меня за всю жизнь, наверное, не было. Если, "проблема" со всей сегодняшней ерундой решиться - обязательно переведусь или же пойду работать.
Ноги моей здесь больше не будет!
- Так посмотри на себя со стороны - постоянно огрызаешься, пускаешь в ход руки или слезы. Все это - признаки быстрого скачка гормонов. Как еще это можно объяснить? - объяснить это можно тем, что ты идиот, Аренский.
- Может, дело в вас, профессор? Не думали? Какой человек, не будет защищать себя подобными способами, которого насильно таскали из кабинета в кабинет, а потом заперли его там, в поисках правды?
- Получается, ты признаешь, что ты виновата?
- В чем еще вы пытаетесь меня обвинить, профессор? - устало спросила я.
- В так называемой правде, от которой ты пытаешься ускользнуть? - спросил тот, элегантно выгнув левую бровь.
- Почему вы думаете, что я пытаюсь ускользнуть?
- Потому что ты не говоришь мне ее, Вишневская! Прекрати строить из себя дуру!
- Я сказала вам правду. И говорю ее вам на протяжении всего этого времени, но вы, предпочитаете пропускать мои слова мимо ушей и зажимать меня к стенке.
- Твоя правда не сходится с тем, что я видел, а видел я достаточно, чтобы построить логическую цепочку, в которую твои слова никак не вписываются. Пойми, я пытаюсь выяснить правду не ради своей выгоды и лизания задниц начальства, а для того, чтобы помочь студентам. Не только тебе, но и другим людям, которые, по твоей вине, не представили защиту своих работ перед немцами-...
- Но, профессор, я правда не знаю... Точнее, не понимаю своей вины. Я лишь делала все как обычно, а после случилось все это... - декан выдохнул.
Казалось, будто за спиной он нес груду камней, которая сдавливала его дыхание, но что-то мне подсказывало, что той самой грудой была именно я.
- Что именно ты делала как обычно?
- А?
- Скажи мне, чем ты занималась с самого утра и по сей момент? - снова вздохнул мужчина.
- Зачем вам это знать? - я с недоуменнием спросила в ответ.
- Не заставляй меня говорить плохие слова, Лидия, просто отвечай на мои вопросы, которые я буду задавать.
Декан положил руку мне на спину, слегка подталкивая меня в сторону своего стола, любезно отодвигая стул для меня. Когда мы расселись, я снова четко прокрутила весь сегодняшний день, пока декан что-то искал в ящике.
- Так что... - подтолкнул меня к ответу.
- Если уж это поможет вам, то... Начну с того, что встала я, точнее опоздала из-за того, что вчера мы с моей соседкой немного засиделись и забыли поставить первый будильник, затем мы собрались и побежали в вашу аудиторию. Такова вся история.
Декан хмыкнул, а потом постучал ручкой, которую видимо достал из ящика.
- Подумай еще, Вишневская.
- Я рассказала вам все, профессор.
- Что же, ответь мне следующее, ты пила или ела что-то запрещенное? - задал вопрос декан, сузив глаза.
- Я похожа на такого человека, профессор?
- Именно поэтому мне и интересен твой мотив. Глядя на тебя, я больше представлю тебя в роли зачинщика против всего этого, но ты снова, изящно уклонилась от ответа.
- Нет, профессор, я ничего такого не принимала.
Сказала я это с максимально умным и серьезным выражением лица, ведь декан в данный момент был похож на психолога. Не зря же он зачем-то достал ручку и блокнот.
Внезапно в голову ударила мысль, я ведь пила успокоительное. Блин! А что если из-за него, точнее, в нем все же есть что-то запрещенное, но ведь если бы было, его ведь не продавали, верно?
- Что такое, Лидия? Хочешь чем-то поделиться?
- Эм... профессор, допустим, может ли быть что-то противозаконное в успокительных таблетках.
- Смотря в каких.
- В самых обычных, на подобие тех, что принимают люди при проблемами с сердцем.
- Не вижу в них ничего противозаконного, даже если бы такое было, выпускать такие таблетки запрещено государством.
- Понятно.
- Почему ты спросила? Ты пила их?
- Да, перед выходом, одну.
- Ты пила ее на голодный желудок?
Декан задал вопрос таким образом, будто сомневался в моих умственных способностях.
- Да, я ведь сильно опаздывала...
- Скажи мне, Лидия, неужели ты ни разу не слышала о том, что таблетки запивают водой и до этого едят что-нибудь, чтобы не откинуться?
- Вы слишком, беспокоитесь. Я знаю об этом, но я правда слишком торопилась к вам на урок.
- Бл*ть, ты должна понимать, что молодым девушкам, вроде тебя, не стоит бежать сломя голову, рискуя своим здоровьем. Ты понимаешь это, Вишневская? Или мне организовать для тебя поучительную беседу в паре с фармацевтом? - зло закончил тот.
Я все понимаю, в обязанности преподавателей входит объяснить все студентам, но почему этот мужчина постоянно обращается со мной, как с ребенком. И я прекрасно понимаю, что мне действительно стоило перекусить чего-нибудь сладкого, но все же, его суровый тон заставляет чувствовать себя очень неловко. Очень!
Я похлопала глазами, устримив их после на декана.
- Я ценю ваше беспокойство, но я взрослый человек-...
- Вишневская-...
- Профессор, тем более, я вспомнила, что я не такая беспечная, как вы думаете. Чтобы не "откинуться", как вы выразились, я пила сладкую газировку.
- Снова ты про нее? - декан тоже решил просканировать меня взглядом на уличие во лжи.
Почему, у него такие замечательные глаза? Одним все, а другим ничего. Вот в чем справедливость этого мира и подразумевается, по закону жанра, это "все", достается таким мужчинам, как ловеласу-Аренскому. - Тебе ее дала Егорова, так?
- По сути Никифорова дала ее ей, но так да, Лиза дала ее мне.
- И ты разумеется не смотрела, что пьешь?
- Эм... да, но, зачем мне это?
- Ты на другой планете живешь или в каком-то видимом, лишь только тебе розовом, охраняемом замке, что даже не в курсе, что происходит в мире? Таких глупых и наивных девчонок спаивают и делают после этого все что угодно, начиная от рабства и проституции, заканчивая продажей на органы.
Боже, пока он говорил все это, неприятный табун мурашек проскользнул с головы до пят, но не понятно, страшно стало от его отрезвляющих слов или холодного тона его голоса, будто он наперед знал, что такие вещи вполне возможны.
- Вы ведь не имеете в виду, что моя подруга сделает это со мной? - боязливо поинтересовалась я.
Нет, конечно, выкинь это из головы, это же
Лизка, которая неоднократно выручала меня, как я могу в ней сомневаться.
- Не только твоя подруга, но и те, кто хотели бы сделать это через нее. Она могла бы и не знать того, что происходит, неосознанно причиняя тебе вред.
- Но, Богдан Бронеславович, кто хочет причинить мне вред, тем более в университете? Это - слишком по-детски.
Профессор отложил ручку, немного нагнувшись в мою сторону, согнув руку, смещая на нее свой вес.
- Послушай меня, Лидия. Есть множество отморозков, которые могут воспользоваться твоей... неосмотрительностью и ударить тебя по голове, и произойти это может даже в стенах университета, догоняешь?
Неужели он говорит о случае с волейболом на уроке физкультуры, когда старшекурсник, который просил меня помочь с его докладом, получил отказ из-за того, что у меня не было времени, а после, запустил мячом в мою голову. Так, но откуда Аренский знает об этом? Полагаю, это лишь дело случая и он привел наглядный пример к данной ситуации, но почему-то под ложечкой опасно кололо, а взгляд декана был еще более пронизывающим, чем когда-либо и это все вызывало необычное ощущение в моем теле.