VII. Воспоминания
Голова Ло лежала на коленях Венди. Они были в комнате Ло, в окно пробивались закатные лучи солнца, заливая комнату золотым светом. Слезы на щеках девушки переливались точно бриллианты. Столько боли и любви было в ее глазах.
— Ты плачешь, вспоминая ваш первый поцелуй? — Грустно улыбнувшись, спросила Венди, проведя пальцами по мягким волосам Ло. У неё были очень красивые волосы.
Ло поджала губы и покачала головой.
— Он был холодным. — Сказала она.
— Что?
— Поцелуй был холодным. И мокрым.
Ло немного поморщилась.
— Мне понравилось, да. Но это было... Не то. Есть воспоминания, которые действительно греют мне душу. Понимаешь, о чем я? Например, это его глупое «можно».
Ло рассмеялась сквозь слезы. Венди улыбнулась.
— Ох, Ло, я хочу чтобы ты была моей девушкой, — сказала Венди, подражая мальчишескому голосу.
Ло опять рассмеялась.
— Или когда я не могла заставить его пойти погулять со мной, и мне пришлось отобрать у него телефон, а он погнался за мной, чтобы забрать его обратно. И мы выбежали в одних футболках на улицу. Когда он догнал меня, мы упали в снег.
Венди сжала зубы. В ее глазах появились слезы. Слезы радости. Она впервые видела свет в глазах Ло, с тех пор, как они познакомились.
— Я помню, как он читал мою книгу. Билл ненавидел читать, но мою книгу он прочёл. Он всегда так внимательно слушал меня, когда я рассказывала ему о своих сюжетах и персонажах, объясняла о чем пишу, или рассказывала про другие книги. Он говорил, что любит слушать меня, потому что ему нравится мой голос.
Ло смущённо заулыбалась, пряча лицо в ладонях.
— А как-то раз, когда мы лежали здесь, у меня в комнате, и смотрели на огоньки гирлянды, развешанной у меня на стене, — Ло указала на стену, где до сих пор висела гирлянда, — он гладил мою руку, а потом сказал: «У тебя чудесные длинные пальцы. Они просто созданы для музыки. Тебе стоило бы играть на пианино или... Гитаре». Я любила музыку. Очень любила. Но совершенно не верила, что у меня есть какие-либо способности к ней. Но Билл так не считал. И он начал учить меня играть на гитаре. До сих пор помню: я сижу у него на кровати, в клетчатой синей рубашке и в одной из его футболок. Держу гитару, припоминаю аккорды. Он сидит на полу и смотрит на меня. А потом говорит: «Ты чудесная.» Он всегда говорил «чудесная». Не красивая или милая, как другие. А чудесная. Он сказал: «Ты так хорошо смотришься с гитарой. Словно родилась с ней. Твои руки созданы для нее. И у тебя такой серьёзный взгляд.» И он любил мою рубашку.
Ло кивнула на синюю рубашку, висящую на дверце шкафа.
— Ло? — Венди взяла подругу за руку. — Почему он тогда ударил тебя?
— Потому что любил меня, — пожала плечами Ло. Глаза ее при этом засияли.
— Но разве можно причинить боль человеку, которого любишь?
Ло грустно улыбнулась, посмотрев Венди в глаза.
— Ох, Венди, — вздохнула Ло. — Чаще всего мы причиняем боль именно тем, кого любим сильнее всего. Он любил меня и ненавидел себя за то, что не мог приблизиться ко мне. Мы ведь были разными, совершенно разными. А у Билла...
Ло закрыла глаза, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое.
— Ему было трудно общаться с людьми. Он не любил весь этот мир, но он встретил человека, которого смог полюбить, и ненавидел себя за то, что не мог ничего сделать.
— Но в итоге все ведь хорошо закончилось, да? Он сказал, что любит тебя. Ты ведь так хотела этого, правда?
Ло вдруг снова расплакалась. Венди нежно обняла ее.
— Ну чего ты?
— Какой же он дурак, Венди! Он все испортил. Все испортил... И я потеряла его, потеряла навсегда!
Долорес прижалась щекой к руке подруги.
— У него ведь было все - талант, друзья, любовь... Он потерял нашу любовь. Все уничтожил, обратил в пепел.
— Что случилось, Ло? Что с ним стало?
— Он ушёл... Просто ушёл в один день и все. Но это... Уже совсем другая история.
Последний луч закатного солнца скользнул по комнате, скрывшись за окном. Наступила ночь.
Ло начала рассказ.