Глава девятая. Ева
На следующий день после происшествия на улице, когда Джейсон спас мне жизнь, девочки отдали мне одно письмо. Вивиан сказала, что заходил Алекс и передал его, а когда ему сказали, что я скоро буду дома и он сможет отдать мне это письмо сам, он ответил, что спешит, а затем ушел. Я отложила его чтение на неделю. Точнее, я просто про него забыла, а потом заболела. С высокой температурой и кашлем, как у пятидесятилетнего туберкулезника, мне было не до него. Ночью мне написал Джейсон. Я хотела поговорить, правда. Мне его не хватало, но я была настолько уставшей, что единственное, на что я была способна, — это просто рухнуть в кровать и уснуть. Однако сегодня я наконец вышла с больничного, поэтому нужно было идти в школу.
Мои мысли крутились вихрем в урагане. Я примерно предполагала, о чем будет это письмо. Что-то подсказывало мне, что там нет ничего хорошего. Я вышла в школу за час, хотя идти мне минут тридцать. Несмотря на то что сейчас была последняя неделя ноября, на улице светило теплое солнце, которое согревало мое лицо, пока я шла по тротуару. Желтые и оранжевые листья были повсюду, а один из них чуть не прилетел мне в лицо. Голые деревья одиноко стояли и скучали в ожидании лета. Холодная земля готовилась к тому, что уже скоро она будет покрыта белым ковром снега. Я села на лавочку, держала письмо в руках. Так забавно, что я настолько трепетно отношусь к этому делу. Будто от него зависит моя судьба. Недолго думая, я открыла его и начала читать.
«Дорогая Ева,
Мне жаль, что приходится сообщать обо всем именно таким образом, но иначе я не могу. Я не могу видеть твои слезы. Я не могу слышать твои всхлипы. И я не могу перестать думать о том, какую боль я тебе причиняю. Будет лучше, если мы расстанемся. Через две недели мы уезжаем в Германию. Рак мамы прогрессировал, и нам ничего не остается, как хотя бы попытаться спасти ее жизнь. Надеюсь, ты поймешь меня и не будешь давить. Обременять тебя грузом в виде отношений на расстоянии я не готов. Ты должна жить дальше, развиваться. А еще ты должна забыть меня, потому что я больше не вернусь.
Твой Алекс».
Он бросил меня по письму?! Должна забыть? Не вернется? У него все так просто. Как мне выбросить человека из головы, когда он занимает абсолютно все ми мысли? Я чувствовала, как начинают щипать глаза. Солнце скрылось за тучами, олицетворяя мое настроение и состояние. Если в письме он написал, что они переезжают через две недели, а его он передал неделю назад, значит они еще здесь. Мне нужно его увидеть. Мне нужно, чтобы он сказал все это мне в лицо. Может быть мне удастся убедить его в том, что у нас все получится.
В школе я встретилась с девочками, и мы отправились на уроки, которые прошли вполне спокойно. Макалистера я встретила только на уроках тригонометрии и физкультуре. Первые три он пропустил. Мы с ним встретились взглядами, немного постояли так, а после развернулись и каждый пошел по своим делам. Рине показалось это довольно подозрительным, поэтому весь урок физкультуры она пыталась вытащить из меня какую-нибудь информацию. Я собиралась все им рассказать. Но позже, когда мы будем все вместе. Вечером мы договорились встретиться в пиццерии и поужинать. Я поклялась, что все расскажу. А рассказывать было есть что... После занятий я снова столкнулась с Джеем и в этот раз оба выглядели более дружелюбно.
— Привет, — начал он. — Давно тебя не было. Твоя мама сказала, что ты заболела, но раз ты здесь, значит все уже хорошо?
— Привет, да. Уже все отлично, — я улыбнулась и отвела взгляд в сторону, заметив пристальный взгляд Бриджит, которой сегодня тоже не было. Выглядела она не очень. — А у тебя как дела?
— Тоже неплохо. Я хотел извиниться перед тобой за тот случай после твоей тренировки. Да и за то, что было у тебя в комнате. Тот блокнот..., — он потер переносицу, а после посмотрел на меня. — Мне его дала твоя мама.
Первый удар.
— Мама? Нет, она не могла, — произнесла я, облокачиваясь на стену. — Она знала, что он слишком личный. Я даже ей не даю его читать.
— Мне не за чем тебе врать, — он отшатнулся, словно я его оскорбила. — Можно я провожу тебя до дома?
— Спасибо, Джей, но мне надо по делам. Я сейчас не домой, так что в другой раз. хорошо? — я приобняла его за плечи, а затем покинула холл.
После школы я пошла домой, но не к себе, а к Алексу. Неужели я не заслуживаю того, чтобы расстаться со мной по-человечески? Может со стороны я и выгляжу жалкой. Может мне стоило бы просто забить и жить дальше, но я так не могла. Мне нужно было поговорить. Поэтому, когда я постучала в дверь его дома, я была полна решимости.
— Ева, здравствуй! — встретила меня его мама. — Какими судьбами?
— Здравствуйте! Я хотела бы поговорить с Алексом. А как вы себя чувствуете? Выглядите просто великолепно, — произнесла я и улыбнулась.
— Я? Я хорошо себя чувствую. Сейчас вот буду собираться на йогу, спасибо, что спросила.
— На йогу? Но Алекс сказал, что..., — мое сердце упало в пятки. Нет... Он не мог. — Миссис Дэвис, Вы не могли бы позвать Алекса, пожалуйста?
— Да, конечно, — она оглядела меня. — Алекс, спустись вниз. К тебе пришли гости. И не забудь, что через десять минут за тобой заедет Беатрис, — мама парня развернулась ко мне и пригласила в гости, но я осталась стоять на пороге у входа, переваривая все, что только что услышала. Что еще за Беатрис?
— Кто пришел, мам? — спросил Алекс. Он не выглядел подавленным, уставшим, грустным. Он не выглядел так, как должен выглядеть человек, волнующийся о серьезной болезни матери и тяжелом расставании с любимой девушкой. И была ли я вообще любимой? Или хотя бы его девушкой? — Ева? Мы можем поговорить в моей комнате?
— Миссис Дэвис, могу ли я задать вам вопрос? — обратилась я к женщине, которая собиралась оставить на наедине.
— Э-э-э, да, конечно, — ответила она, а Алекс начал топтаться на месте.
Тогда я молча протянула ей письмо, которое он передал моим подругам. Там было сказано и о болезни, и о причинах переезда и о тои, что он не может быть со мной, потому что не хочет причинять боль. Миссис Дэвис быстро пробежалась по нему глазами, а затем посмотрела на сына просто с невероятно злыми глазами. Такая реакция дала ответы на все мои вопросы.
Второй удар.
— Это все неправда, да? То, что там написано о Вас – неправда? — я еле сдерживала слезы. Чтобы не разрыдаться прямо у них на глазах. К этому моменту к нам спустился отец Алекса.
— Что случилось? Почему у всех такие лица, будто кто-то умер? — спросил он и посмеялся.
— У меня тут оказывается последняя стадия рака, — произнесла женщина, продолжая смотреть на сына. Глаза мистера Дэвиса распахнулись, он подошел к жене и прижал ее к себе.
— Когда ты узнала? Почему не сказала? — он начал закидывать ее разными вопросами, но я их не слышала. В моих ушах был только шум.
— Только что. На, прочитай, — она протянула ему лист бумаги, который я дала ей. Мистер Дэвис посмотрел сначала на меня, потом на жену, а затем отвесил Алексу хороший подзатыльник.
— Ты идиот, Алекс? — рявкнул он.
— Я все объясню, просто..., — начал он. Я опустила голову. Нельзя плакать. Нельзя. Он больше не увидит ни одной моей слезинки.
— Кто такая Беатрис, Алекс? — спросила я. Тот промолчал, и я вопросительно посмотрела на миссис Дэвис.
— Его девушка, — ответила его мама и тоже опустила голову. Кажется, она только сейчас до конца поняла, насколько ее сын погряз в своем вранье.
— Ты просто жалок, — произнесла я и, молча развернувшись, начала отдаляться от дома.
Третий удар.
Я подошла к забору и увидела девушку, которая только что подъехала к их дому. Она была красивой: темные волосы, милые черты лица, выразительные глаза. Она непонимающе посмотрела на меня, а затем подбежала к моему бывшему парню и поцеловала его в щеку. Что было дальше — я не знаю и знать не хочу.
Мои чувства были уничтожены, раздавлены, втоптаны в грязь. Человек, ради которого я была готова бороться со всеми трудностями, просто взял и воспользовался мной, как куклой. Если раньше мне было больно от мысли, что он уедет, то сейчас я хотела этого больше всего на свете.
Я вернулась домой в шестом часу, когда родители собирались ужинать. Я сказала, что не голодна, и ушла к себе в комнату. Закрывшись на замок, я сползла вниз по стене, и первый всхлип невольно слетел с моих губ. Мне было больно. Мне было обидно. И мое сердце безжалостно разбили. Чувства, которые я питала к человеку, оказались ложными. Не зря говорят, что внешность обманчива. Не всегда за прекрасным лицом скрывается красивая душа; иногда бывает так, что там нет ничего, кроме гнили. Только сейчас пазлы в моей голове начали складываться в одну картину: то, как часто он пытался ускользнуть от разговоров, где он был и чем занимался. Он часто придумывал оправдания своим поступкам, которые причиняли мне боль. Вивиан как-то раз сказала, что видела его с какой-то девушкой в кафе. Я тогда подумала, что это бред, потому что он сказал мне, что был дома. Однако потом он признался, что это была ложь, но он был там с сестрой. Козел.
Родители крикнули, что пошли в гости к Макалистерам. Я ничего не ответила. Лишь легла на кровать и постаралась успокоиться. Почему люди врут? Используют других? Людей же несколько миллиардов, можно же просто найти кого-то, отпустив другого, дав ему крылья свободы и возможность обрести свое счастье.
Дождь на улице усилился. Теперь там был ливень. Ветка дерева стучала мне в окно, мешая погрузиться в сон. Я совсем забыла о том, что договорилась встретиться с подругами. Друзья являются спасательным кругом, когда ты идешь ко дну. Они своими собственными руками разгребают тучи над твоей головой, а потом протягивают руку помощи. Я написала им сообщение, что у меня поднялась температура. Они пожелали мне скорейшего выздоровления, но сказали, что завтра все равно будут ждать подробностей.
— Ева, ты там? — услышала я голос за дверью. Сердце сжалось сильнее. — Откроешь?
Джейсон. Сейчас он был мне нужен, как никогда. Пожалуй, он единственный, кто может меня понять. Хелен, Рина и Вивиан тоже могут менять выслушать, но они будут стараться переводить все в шутку, а мне сейчас нужен просто кто-то, кто просто выслушает меня и все. Я быстро встала с кровати. Завернутая в плед я споткнулась о свою же ногу и упала прямо около двери, уронив настольную лампу.
— Ева? Я сейчас выбью дверь, — произнес парень и я позволила себе немного улыбнуться. Знала же, что он может.
Я потянулась к замку на двери, повернула и в эту же секунду в комнату влетел Макалистер. Не заметив меня, лежащую на полу, она споткнулся о мою ногу и упал рядом. Я рассмеялась.
— Привет, герой, — прошептала я, чувствуя, как печаль новой волной накатывает на меня.
Джейсон потер голову, а потом сел рядом. Заметив мое состояние, он что-то проговорил себе под нос, а затем притянул меня к себе и крепко обнял. Нет ничего лучше, чем знать, что рядом с тобой есть человек, на которого ты можешь положиться.
Мы просидели в таком положении где-то минут десять, а потом залезли в кровать. Я лежала под одеялом, а Джейсон — на нем, но рядом. Моя голова вместе с рукой лежала на его груди. Пока мой взгляд был устремлен в пустоту, он смотрел в окно, за которым луна освещала улицы города. Я рассказала ему обо всем: об Алексе, о Беатрис, о письме и о лжеболезни его матери. Слез уже не было. Я выплакала все, что только было можно. Казалось, что в моем организме вообще не осталось жидкости. Только голова безумно раскалывалась, но это было понятно, почему. Джейсон осторожно гладил меня по волосам и молчал. И это молчание было лучше тысячи слов. Тишина меня успокаивала лучше, чем глупые фразы по типу: «Все будет хорошо», «Ты это переживешь», «Он не последний парень на планете». Я сама все это понимала, но сейчас, в моменте, мне было больно. Я была уже в таком состоянии, что еще несколько секунд — и я бы уснула, но именно в этот момент Джейсон заговорил.
— Я знал, — тихо произнес он, а я облокотилась на одну руку и посмотрела на него.
— И ты не сказал мне? — я отвернул голову и теперь прожигала взглядом одеяло.
— А ты бы поверила? — Макалистер хмыкнули и повернул мое лицо к себе. — Если ты забыла, то мы только пару недель назад наладили контакт. До этого ты даже видеть меня не хотела, — он был прав. Я вряд ли поверила в его слова. Скорее подумала бы, что он просто хочет меня задеть.
— Как давно ты знаешь?
— Помнишь день, когда я отдал тебе кулон? После школы я пошел за тобой на парковку, чтобы отвезти домой, но пришел Алекс? В тот же вечер я шел с тренировки и зашел в кафе, чтобы купить сэндвич. Там я увидел его с девушкой, они целовались.
Не плакать. Нельзя плакать. Больше никаких слез. Теперь точно все. Я потянулась к шее, на которой у меня висел тот самый кулон, который он подарил мне. Я сорвала его, даже не расстегнув замочек, а после кинула куда-то в угол комнаты. Стало легче. Нет, правда. Как будто часть меня уже отпустила его.
— Да плевать, — произнесла я, ложась обратно. — Это не Я его потеряла, это ОН меня потерял.
— Хочешь я сбегаю домой и принесу три ведра мороженого? Будем есть, пока не заболит горло, — он тихо рассмеялся, а мне на секунду в голову пришла мысль, что я хочу слышать этот смех чаще. — Но лекарства с тебя.
— Думаю это лишнее, — произнесла я, улыбаясь. — Лучше заказать пиццу. Стоп, а почему ты вообще пришел?
— Твоя мама сказала, что ты сама не своя. Заперлась в комнате и не хочешь ни с кем разговаривать.
— И тогда ты решил...
— Решил снова действовать тебе на нервы, да, — закончил он.
Пока он заказывал пиццу, я рассматривала его черты лица. Скулы были такими острыми, что казалось, будто о них можно порезаться. Только сейчас я заметила, что его губа разбита. Мое сердце екнуло, но не потому, что он мне нравился, а потому что еще с самого детства я не могла спокойно смотреть на кровь. Я отвернулась, потому что не заметила, что он смотрел на меня. Между нами было несколько миллиметров, и мне показалось, что это слишком близко. Моя голова вновь оказалась у него на груди. Он перебирал пряди моих светлых волос, а я наслаждалась его запахом.
— Мои родители хотят развестись, — произнес Джейсон, а я перестала дышать.
— Что? С чего ты это решил? Они же так любят друг друга.
— Так сильно любят, что ругаются каждый вечер? — Макалистер хмыкнул. — Не хочу думать об этом, но, кажется, отец изменил маме. Она говорила что-то про то, что ей надоело постоянно подозревать отца в чем-либо. Правда она и меня приплела, а я там каким боком мне непонятно, но думаю, что скоро все выяснится. Правда всегда выливается наружу, — брюнет перевернулся на бок и теперь мы лежали так, что наши глаза были устремлены друг на друга.
— Но они же сейчас с моими родителями, разве нет?
— Да, они активно делают вид, что они самая счастливая семья на свете. Даже смешно.
Джейсон прикрыл глаза, а я смотрела на него и думала, что сейчас это я должна быть его поддержкой, а не он моей. То, что случилось со мной – ерунда по сравнению с разводом его родителей. Миссис и мистер Макалистер казались мне такими любящими. Я даже думала, что любовь между ними сильнее, чем между моими родителями, который души друг в друге ен чают. Хотя теперь я задумалась над тем, насколько мирно у моих родителей.
Джейсону позвонили через тридцать минут, когда курьер уже был на пороге моего дома. Пока он спускался за едой, я решила переодеться. В домашней одежде явно удобнее, чем в уличном. Я зашла в ванную комнату, сняла с себя одежду, натянула шорты и в этот момент дверь распахнулась. На меня таращился Джейсон, а я лишь ахнула.
— Макалистер, скажи честно, тебе нравится заставать меня врасплох? — задала я ему тот же вопрос, который он когда-то задал мне.
Джейсон извинился и вышел, а я надела футболку и расчесалась. Выключила свет и зашла в комнату. Макалистер заправил кровать и открыл коробки с пиццей. Я думала он заказал одну-две, но оказалось, что шесть.
— Куда столько? Ты думаешь, что у меня в желудке черная дыра?
— Ну вот давай и проверим. На столе кола, — Джейсон кивнул и столько же баночек. Я взяла две и села рядом.
— Может кино посмотри? — предложила я, откусывая кусочек от пеперони.
— Какой?
— Титаник, конечно, — произнесла я, а Макалистер подавился напитком.
— Роза, не могла бы ты подвинуть свою сексуальную попку чуть правее, чтобы я не умер от холода?
— О, Джек, извини, но выживают сильнейшие, — я пихнула его в бок, и мы рассмеялись.
Никогда бы не подумала, что с Макалистером мне будет так легко. До кино мы так и не добрались. Мы еще час разговаривали обо всем, что приходило в голову, а после четвертой коробки пиццы, когда уже мы ничего не могли делать, кроме как тихо смеяться, мы уснули.