7
Первая попытка отыскать утерянный ключ оказалась безуспешной, в сущности из-за малого усердия, приложенного мальчиком. Я вроде и старался найти пропажу, но с долей сомнения и даже робостью. Он поверхностно прошелся по видимым объектам, не заглядывая в труднодоступные места.
Но ночью ему не было покоя. Сон не шел, и Я то и дело намеревался подняться с кровати и пойти на поиски, но было как-то неловко перед Домом. Что скажет Голос, если мальчик вдруг посреди ночи станет шарить по углам, открывать-закрывать ящики и шуметь? И Я решил, что ночь все-таки не время для поисков. Но днем ночное наваждение куда-то исчезло, и мальчик отложил это дело на потом — на день, на неделю, на месяц. Бессонные ночи стали для него обыденностью, а дни — скучной формальностью. От одной только мысли о незнакомке его одолевала тоска. Тоска о беззаботно времени, когда кроме Голоса он никого не знал; когда не нужно было заботиться о чем-то, кроме того, чтоб найти себе развлечение на день. Теперь же, с появлением Её, прежняя жизнь, казалось, начинает попросту растворяться, и на замену ей приходит жизнь новая, но не обязательно лучшая.
Вид из маленького окошка на чердаке навевал меланхолию в душе юного Я. Пасмурное, почти белое небо проливало на землю свои слезы, и мальчику подумалось, что его глаза тоже небо, раз они полны влаги и роняют на пол солёные капельки воды. Его словно манило к окну, и он, подчиняясь этой навеянной мелодии, приблизился к стеклу. Его взгляд машинально упал на скамейку, на которой так любила сидеть незнакомка. Пустая скамейка вымокла от дождя, но не это заставило сердце мальчика биться сильнее. Под ней, в луже воды, обложкой вверх лежала книга. Её книга. Я рывком открыл окно и высунул голову. Незнакомки нигде не было видно. Тогда Я нырнул обратно и спустился на первый этаж. Подбежав к двери, выходящей на улицу, он замешкался и медленно потянулся к ручке.
— Что ты делаешь? — Раздалось у него за спиной.
Я уловил тревогу в Голосе.
— Я... я, э-э... мне нужно... — Мальчик коснулся ручки двери и дернул вниз, та не поддалась. Он задумчиво провел пальцами по замочной скважине.
— Дверь заперта, ты не сможешь выйти. Ты забыл? — Уже спокойнее ответил Голос.
— Она оставила там свою книгу. Я хотел ее вернуть.
— О ком ты говоришь?
Я обернулся и с изумлением посмотрел в пустоту пред собой. Казалось, что Дом не понимает о чем речь. И это после того, как мальчик столько рассказывал ему обо всем, что так мучило и терзало его. О незнакомке и чувствах связанных с ней.
— Ах да, конечно. О ком же ещё ты можешь говорить? Ты сам не свой в последнее время, мой милый мальчик. Прошу тебя, присядь, успокойся и расскажи, что случилось?
Я рассказал ему, что видел за окном, что книга лежала на земле и что ему срочно нужно было бежать на помощь. Но после этих слов новая волна беспокойства накатила на бедного мальчика. Книга могла лежать там уже давно.
— В любом случае, ты ничем не сможешь ей помочь. Постарайся не думать об этом. Она вернется и заберет книгу, вот увидишь. Не переживай, дорогой мальчик. Что я могу сделать для тебя? Хочешь я приготовлю ужин или...
— Я не голоден, — тихо произнес он и направился наверх. — Я хочу побыть один.
— Если тебе что-то понадобится, только скажи.
Но все, что нужно было взволнованному мальчику, это чтобы Она явилась как можно скорее.
Весь оставшийся вечер он не сводил глаз со скамьи. Дождь уже прекратился, и в очищенном, освеженном воздухе звенела тревожная тишина. Решив, что ночью она точно не появится, Я отправился спать. Но на следующий день за книгой никто не вернулся, и на последующий тоже. Я чувствовал неладное. С ней что-то случилось, и ей наверняка нужна помощь. Этот злой мир опасен для всех, кто в нем находится. Но как ей помочь? Что нужно делать?
Я отстранился от окна и принялся ворошить хлам, разбросанный на чердаке. Он надеялся, что ключ должен быть именно здесь. В стороны беспорядочно летели ненужное тряпье и сломанные игрушки. Громко ударился об пол отброшенный табурет без двух ножек. Я импульсивно разбрасывать старый хлам, еще сильнее засоряя при этом чердак. Он пребывал в таком исступлении, что даже Голос не смог до него достучаться. Я перерыл весь второй этаж и, не найдя там ключа, принялся за первый. Но и там ключа не обнаружилось. Обыскав уборную и кухню и не достигнув цели, мальчик вернулся к окну и со стоном в душе устремил свой печальный взгляд на брошенную книгу. – Где же ты? – задал он немой вопрос и обессиленный уселся за стол, где когда-то рисовал. Там же он заметил разбросанные клочки бумаги — портрет, который он разорвал. Ярко, словно солнечный свет, проявились в памяти её глаза, теплые и ясные. Глаза, которые Я, возможно, никогда больше не увидит, которые он не смог запечатлеть на рисунке, глаза, которые не опустятся в книгу, так безнадежно оставленную на земле. Его веки сомкнулись, и он медленно опустил голову на стол, подложив под нее руки.