На грани срыва

В комнате темнота. Дверь плотно закрыта. Для полной защиты от проникновения в темную обитель он подставил стул. Пусть пытаются остановить его, а лучше наслаждаются громким звучанием адовых басов. Безразлично, неважно и не имеет значения.

Возле окна стоит силуэт. Парень уперся лбом о холодное стекло. Нет, он не смотрит, что творится по ту сторону окна. Взрывается сумасшедшим смехом, проводит рукой по лицу, оставляя черные полосы.

В дверь кто-то стучит, истерично кричит, только он не слышит; музыка яркой волной наслаждения проходит через все тело, заставляя забыться, сбежать на мгновение в пустоту, заполненную агрессивным рычанием.

Старая, в некоторых местах заклеенная скотчем от постоянных ударов дверь, слетает с петель и с грохотом сталкивается с полом. Крупная фигура мужчины с сильными накаченными руками влетает следом. Он срывается на крик, угрожает, хватает парня, стоящего у окна, и разворачивает к себе лицом.

Загорается свет, кто-то охает, со стен скатывается ещё свежая чёрная краска, падая склизкими кусками, ударяется о поверхность, образуя густую лужицу.
Мужик трясет парня, орет непонятные слова. Он не отвечает, в глазах можно увидеть злой огонёк презрения. Губы расплываются в ехидной улыбке.

– Давай, ударь меня, сукин сын. Именно это у тебя выходит отлично. Бей, бей!

– Мелкий ублюдок, я из тебя сейчас вытрясу все дерьмо!

Парень смеется в ответ, за что получает удар в живот.
Адреналин проходит по телу, ярость просыпается в нем, человеческий разум уступает место зверю. Вздох. Вздох. Он готовится ответить ему, разорвать на части. Сжимает кулаки, зубы стиснуты до боли.

– Мама, мама, – кто-то кричит.  – Они снова дерутся, мама!

Её крик перерастает в визг при виде младшего брата: он пытается ударить мужа сестры, который в два раза более огромный; когда-нибудь они убьют друг друга.

Мать залетает в комнату, толкает дочь, размахивает жирными руками; ее громоздкое тело содрогается при каждом крике. Муж сестры уже повалил его, прижав лицом к полу.

– Сейчас ты у меня получишь, гаденыш.

Он заносит кулак для удара. Мать кидается к нему, пытаясь оттащить, защитить сына.

– Отстань от него, слышишь, не трогай.

Он брыкается, свободной рукой стараясь оттолкнуть женщину. Младший брат смеется.

– Давай, придурок, сломай мне шею.

– Заткнись. Заглохни!

Он наносит удар по голове. Рен теряется в пространстве. Когда он приходит в себя, то лежит по-прежнему в комнате на полу. Никого нет рядом, где-то на кухне слышатся женские крики. Пытается подняться, голова жутко болит. Тишина в комнате после боя, в котором Вик в очередной раз победил, напрягает. Он подползает к кровати, рядом с которой стоит что-то наподобие шкафа. Рен шарится в шкафчике в поисках сигарет; когда цель достигнута, он плюхается на кровать, заляпанную краской, опрокидывает голову назад и наслаждается дымом.

Мамаша нависает тенью над ним, загораживая свет. Сейчас начнет читать нотации.

– Когда ты прекратишь его провоцировать?

Сын не спешит отвечать, смотрит на нее пустыми глазами.

– Ты слышишь меня? Рен? – Она срывается на крик.

– Отстань.

– Что ты сказал?

– Я сказал проваливай из комнаты, – он выдыхает густой дым.

– Господи, Рен, прекрати!

Она готова заплакать.

– Можешь пореветь, мне плевать!

Рен поднимается с кровати, тушит сигарету об ножку рядом стоящего стола. Мать не двигается с места, ждет, хотя сама не знает чего. Извинений? Сын проходит мимо, оставляя мать в одиночестве. В комнате сестры продолжается разборка. Останавливается и раздумывает: может, постучать... он не хочет оставаться в долгу перед этим уродом. Вик отчитывает жену и угрожает уйти. Сейчас она упадет к нему в ноги и будет молить простить дуру, только бы муж не уходил.

Парня распирает злость от её слабости. Будь его воля, он бы давно перерезал ему горло. В принципе, он думает о такой расплате в будущем.

На кухне под круглым старым столом лежит рюкзак. Он подбирает его и стремительно уходит из дома, оставляя разрушения после себя. Мать слышит хлопок дверью и оседает на пол, закрывая лицо ладонями и содрогаясь рыданиями.

Рен чувствует тошноту. Шум в голове, резкие, разъедающие поскрипывания, похожие на звук, когда когтями проводят по железу. Он шатается из стороны в сторону, готовый рухнуть и больше никогда не подниматься. Головная боль перерастает в невыносимую барабанную дробь. Он кричит, не чувствует ног и падает. Его рвёт. Проще сдохнуть. Рен переваливается на спину, тяжело вдыхая свежий воздух. В голове мечутся в бешеном темпе мысли, в кармане вибрирует телефон. Нужно ответить на звонок или послать всех и продолжить валяться в этом уютном местечке. Он достает телефон и отвечает.

– На связи, – говорит он первое, что пришло в голову.

– Хей, ты где? Дома?

– Я черт знает где, валяюсь под какой-то херней типа дерева. Хотя без понятия.

– Ох, твою мать, ты обкурился что ли?

– Нет, достал бесполезным трепом. Ты дома, Мелкий?

– Я у Бадди, давай подваливай к нам.

– Если я не сдохну по дороге, то, черт, жди.

Снова блюет на чей-то аккуратный газончик. Нужно собраться с силами и подняться, либо оставить чертов мир, и утречком какая- нибудь бабуля найдёт мёртвое тело парня, измазанного чёрной краской в засохшей блевотине. Думаете, она крикнет "бедный мальчик" и позовет помощь? Нет, такой расклад не подходит. Она будет пинать мёртвое тело, осыпая проклятиями. Во-первых, он умер на её территории, во-вторых, испортил замечательную зелёную травку.

Нежелание встречаться с агрессивной старушкой побуждает Рена подняться, но он не может просто так уйти, не насолив хозяйке, поэтому отливает на газон.

Бадди живёт в какой-то грязной, вонючей дыре с прогнившем полом, где постоянно воняет сыростью. Рен знает, куда идти; красные потертые железные ворота открыты со стороны двора. Рен пинает дверь и громкий звук заставил подскочить Бадди; на секунду он думает, что отчим вернулся с работы. Высокая фигура друга заставляет его расслабиться. Парень, как обычно, не в духе или подрался с кем-нибудь.

В компанию Рена и Мелкого он попал полгода назад. Одного он побаивался, потому что не знал, что следует ожидать от него: сначала Рен улыбается тебе, а через минуту бьет голову об первый попавшийся предмет. С Мелким ему было проще общаться: весельчак, задира и законченный подлец в отношениях с девушками.

Мелкий – тощий парнишка лет шестнадцати с чёрными волосами и обычной, ничем не отличающейся от большинства парней внешностью, стоит, прижавшись к стене. При виде друга он начинает бешено смеяться, показывая длинным пальцем в его сторону. Рен кидает рюкзак в неизвестном направлении. Ему не до смеха. Хочется сломать шею Мелкому.

– Заткнись уже и не беси меня.

От страха Бадди замер, выпучил глаза на друга, говорящего невнятные слова, чем сильнее раздражал Рена.

– Дьявол, ты что, умер?! Видел себя? Это трэш! С грузовиком по дороге встретился? – Мелкий несет полную чушь.

– Ты у меня с ним встретишься, если не заткнешься, – отвечает Рен и садится, закидывая ноги на столик.

Пустые бутылки падают, разбиваясь; осколки летят в разные стороны. Рен наблюдает за разбитой бутылкой, будто ожидает, что она вернёт прежнюю форму. Он не сразу понимает, что Бадди обращается к нему.

– Слушай, сходи в ванную, умойся, а то ты реально похож на дерьмо.

– Да он обдолбанный в хлам, оставь его в покое, лучше ещё выпьем. Сгоняешь?

У Бадди нет особого выбора; вернее, есть, но он слабохарактерный, всегда слушает более сильных. Он скрывается за облезлой дверью.

– Эй, ты в порядке? Выглядишь реально погано.

Друг не отвечает, Бадди следует за ним до ванной комнаты.
Зеркало разбито, никто не заменил с того раза, когда отчим бил Бадди по лицу, а затем запихивал голову под холодную воду.

Рен смотрит в зеркало, искажается в тысячах частиц. Они лгут ему, показывая неправильную картинку, где засохшая чёрная краска перемешалась с чем-то красным. Он старается разглядеть, но видит бессмысленную массу, отдаленно похожую на его лицо. Вода из крана течёт тоненькой струйкой, выбрасывая темно- коричневую жижу. Он ждет. Минута, вторая. Опускает руки и вздрагивает от соприкосновения с водой. Он умывается, стараясь не смотреть в зеркало, но взгляд снова скользит по отражению. В голове мелькает мысль: "Это я?"

Стук в дверь вырывает из нереальности. Мелкий начинает пинать дверь в ванную комнату, при этом хохочет.

– Хей, ты жив?

– Да, – отвечает Рен и бьет по зеркалу, затем распахивает дверь.

Мелкий заглядывает, глупая улыбка сползает с лица. Рен отталкивает его, освобождая себе путь на свободу. Тот не спешит следовать за другом. Ему уже надоело постоянное неадекватное поведение Рена; сначала было весело, теперь он переходит любые допустимые грани. Мелкому иногда кажется, что придёт день, и мозг Рена взорвется, и он перебьет всех, кто встретится на пути. Парнишка думает, каким способом избавиться от опасности и прекратить любое общение с ним. Он решил начать с Бадди: обработать, настроить против Рена, чтобы получить сторонника в своём деле. Первым делом Мелкий напугал несчастного парнишку жуткими рассказами про так называемого друга. В принципе, на Бадди ему тоже плевать, но у этого слабака всегда можно выпить и покурить.

Надо бы Бадди держаться подальше от Рена: тот послал его, назвав мелким кретином. Решив не попадаться на глаза, он забрался на площадку, где стояли коробки, заполненные старыми тряпками и другим различным мусором. Отчим любил выходить во двор и кидать пустые бутылки, особенно в Бадди, при этом он громко смеялся и орал:

– Сука, не шевелись или я тебе череп проломлю.

Парнишка жался к стене, тогда отчим спрыгивал с площадки, ловил сынишку и бил со всей силы куда попало, лишь бы ударить. Он поежился от воспоминаний.

– Эй, Бадди, иди сюда, – звал Мелкий.

Тот покорно поднялся и подошел к другу. Бадди изредка поглядывал на Рена, сидевшего внизу площадки. Голова запрокинута, а глаза открыты. Он смотрит в небо, и неизвестно, что творится в голове. Свет от уличного фонаря касается лица с тонкими приятными чертами, слишком не мужественными, как считает Рен, от чего бесится, стоит кому-нибудь назвать его смазливым. Пару раз он хотел искромсать лицо бритвой, тем самым сделать из себя урода, которого будут обходить стороной люди. Время показало, что он сделал правильный выбор, остановив бритву в миллиметре от щеки. Девчонки обожали его хорошенькую мордашку. Он был не против. А их даже не останавливало, что он конченый психопат; при первой встрече они, конечно, об этом и не подозревали.
Мелкий присел рядом с ним, издал глупый смешок и протянул пачку с сигаретами. Рен отказался.

– Ты так и будешь молчать или расскажешь, что случилось?

Рен отвечает не сразу.

– А тебя волнуют мои проблемы?

– Конечно, ты ведь мой друг!

Мелкий лжет; обманывать его любимое дело. Он просто хочет узнать, чтобы потом пустить слух.

– Не важно.

– Я тебя не понимаю. Какого черта ты сидишь тут и гниешь, когда можешь просто позвонить отцу, и он увезет тебя в сладкую жизнь?! Эх, мне бы так!

Он снова долго молчит, кажется, он и не намерен отвечать.

– Пусть он катится со сладкой жизнью. Хорошо, что я - не ты. Безумно этому рад.

Слова прозвучали грубо, с нотками намека на то, какой Мелкий беспринципная скотина, что продаст шкуру за деньги. Отчасти это правда.

– Понял, разговора не получится.

– Слушай, Рен, ты достал этой показной агрессивностью. Раздражаешь. К тебе относишься по-человечески, а ты ведешь себя, как зверь.

– Не нравится, проваливай! В чем проблема?!– Рен перебил друга, рявкнув на него.

– Кретин! Эй, Бадди, дружище, может, ещё выпьем?

Мелкий натянул дружелюбную улыбку, а в голове крутилось: "Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!"