ГЛАВА ПЯТАЯ. ПОМЯНИ ЧЁРТА...
Лидия.
Возвращаюсь домой я уже затемно. Открываю дверь и захожу как можно тише, пытаясь ни коим образом не шуметь, и не включаю свет — будить мужа мне не хочется. Я думаю о Володаре и от одних только этих мыслей на меня накатывает апатия и безнадёжность. Скулы неприятно сводит. Я снимаю обувь и крадусь на цыпочках. Вдруг коридор освещается тусклым лучом, падающим из кухни. Володар зажигает там свет и выходит мне навстречу так неожиданно, что мы буквально сталкиваемся — помяни чёрта, он и появится. Впрочем, по отношению к моему мужу куда больше подходит другая фраза: «Вспомни говно — вот и оно».
— Привет. — Растерянно говорю я.
— Не прошло и года... — злобным грубым голосом произносит он, и всплёскивает руками.
Меня почему-то бросает от этого тона в дрожь, но я подавляю нарастающую тревогу, и, игнорируя комментарий мужа, ровно ему отвечаю.
— Я спать. Доброй ночи.
Но мужчина не намерен отпускать меня так быстро. Его пальцы, словно клещи цепляются за моё запястье.
— Ты что, не соскучилась? — усмехается он, и, развернув меня к себе лицом, притягивает ближе.
Слишком близко. Сегодня мне мерзко от него вдвойне. Я не хочу касаться его, дышать им, смотреть ему в глаза. Раньше глаза Володара всегда казались мне единственным прекрасным в нём — тёмно серые, как скалистые утёсы. Но сейчас я находила уродливыми даже их — большие, как у персонажей в аниме, заведённые, со злой насмешкой.
— Ты знаешь, что не соскучилась, — холодно отвечаю, и тотчас осознаю: мне не стоило этого говорить.
На скулах мужчины выступают желваки. Рывок — и мы стоим вплотную. Мужчина липнет к моим губам. От поцелуя в моём горле собирается комочек, и я пытаюсь сглотнуть его, но Володар запускает мне в рот свой язык. Суёт его как можно глубже и из-за этого тошнота накатывает ещё с большей силой. Меня охватывает паника. Отчего-то я ощущаю себя изменщицей. Смешно, в самом деле! Меня не мучали никакие угрызения совести, когда я была с Львом: когда я изливала ему душу, целовала и даже когда брала в рот его член. А сейчас не могу отделаться от чувства, что изменяю ему... с мужем. Мне становится совсем не по себе, а Володар никак не отпускает меня. От мысли, что он и не думает прекращать, не собирается останавливаться, мне становится настолько хреново, что кажется — ещё чуть-чуть и я потеряю сознание! Пытаюсь сопротивляться. Упираюсь ладонями ему в грудь. Ощущаю, как под футболкой играют рельефные мускулы даже сквозь ткань. Отталкиваюсь, но клещи сдавливают мои запястья ещё сильнее. Теперь мужчина держит обе моих руки. Он разводит их в стороны, шагает на меня и приковывает к стене, припечатывает к ней. Я ударяюсь о эту самую стену головой и наш поцелуй прерывается.
— Хватит! — выдавливаю я из себя.
У меня больше нет сил терпеть. Слёзы пробиваются из глаз и я плачу навзрыд.
— Перестань, прошу тебя, перестань! — хрипло кричу я сквозь всхлипы.
И, к моему удивлению, мужчина перестаёт. Секунду он просто пялится на меня в растерянности и с досадой, затем отпускает и отшагивает назад.
— Истеричка. — Шипит он.
Я отрываюсь от стены. Жадно и лихорадочно глотаю воздух. Пытаюсь выдохнуть. С облегчением думаю, что этот кошмар закончился... И горько ошибаюсь.
Мой муж снова приближается ко мне. На этот раз он сокращает дистанцию мгновенно и ненадолго. Подходит и с размаха бьёт по лицу. Я вскрикиваю от обиды и боли. Такого я не ожидаю даже от него. Он никогда не относился ко мне хорошо или даже просто по-человечески, но это... Пощёчина — это слишком. И я застываю в оцепенении. Чересчур уж многое на меня навалилось сейчас, и многое накопилось внутри за долгие годы унижений, испытаний, тоски. В глазах темнеет, меня закручивает, нестерпимый поток чувств захлёстывает волной и накрывает с головой. Я тону. Вероятно, брызги этой волны попадают и на Володара. Их мало, чтобы причинить вред, как мне, окатить его полностью или тем более сбить с ног, но они смывают с лица мужчины гнев, и теперь в его взгляде — то ли жалость, то ли сожаление. Он тянется ко мне и бормочет что-то вроде извинений, но я их не слышу. У меня выходит воспользоваться случаем и прошмыгнуть под его рукой к входной двери. Выбегаю из квартиры босиком, не обращая внимания на его оклики.
О, боги, как же мне больно! Ужасное чувство безнадёжности овладевает мной. Кроме него ничего не существует. Мимо меня проносятся дома, улицы и набережная. В голове всплывает воспоминание: я стою на этой самой набережной и любуюсь закатом вместе со Львом в день нашего знакомства. «Здесь ужасно романтично! — говорит он. — Море, закат, полупустой город...» Я поворачиваюсь к нему и мы смотрим друг на друга в упор, глаза в глаза. Я ощущаю его дыхание своей кожей и слышу стук его сердца — так близко мы стоим. О, моё сердце останется у него навсегда! Я дрожу от волнения и какого-то неописуемого трепета. Говорю ему, что это — идеальное место для поцелуя. Он соглашается со мной, подаётся вперёд, а я привстаю на носочки и наши губы сливаются в поцелуе! Мы — одно целое! Часть большого прекрасного мира.
Тогда я поверила, что вот она — жизнь! Полная любви, приключений, шансов. Но сейчас я осознаю, что это не так: паршивая работа, покрытые мозолями и ожогами руки, несбывшиеся мечты и ненавистный муж, после секса с которым я запираюсь в ванной и плачу от отвращения к нему и к себе самой — вот моя жизнь и вот моя реальность! Его руки-клещи, злые глаза, пощёчина, которую он мне отвесил несколькими минутами ранее и от которой у меня всё ещё рябит в глазах. Это — моя судьба, а не сказка, в которую я поверила. Не душевные разговоры о литературе, не горячие касания, не пьянящая страсть. На что я вообще надеялась! На роман со Львом? На мир да любовь? Что сбегу с ним в Москву? Мы же едва знакомы... И даже если предположить, что он — тот самый принц на белом коне, который должен спасти меня и увезти в своё королевство, — ничего не выйдет. Дракон сожрёт его! Я точно знаю, что Володар никогда не отпустит меня. Никому не отдаст... Завтра я сама же приползу к нему — а куда ж деваться!
Я останавливаюсь на набережной напротив кафе «На Берегу», в котором работаю. Моя смена начинается через восемь часов. Ключи у меня оказываются с собой, а возвращаться домой я пока не готова, хоть и понимаю, что рано или поздно придётся, поэтому захожу в заведение и ложусь там на небольшом диванчике, поджав ноги под себя. Диванчик так удачно стоит за столиком, что с улицы меня почти невозможно заметить, но зато я вижу кусочек окна, а через него асфальт и даже немного моря. Снова думаю о Льве. Вспоминаю, как увидела его впервые: он как раз раздумчиво прогуливался перед кафе и любовался морем... Думаю утопиться, но я умею плавать и не представляю, как сделать так, чтобы, погрузившись под воду, я точно не смогла бы всплыть на поверхность. На душе у меня гадко. Я окончательно осознаю то, насколько обречена. Живот скручивает, а в глазах столько слёз, что я больше ничего не вижу, но и усталость тоже берёт своё. Все мои мысли постепенно размываются, смешиваются между собой, становясь кашей, превращаются в одну неразборчивую массу. Лишь в последнее мгновение до того, как я проваливаюсь в небытие, всё моё сознание спрессовывается до одного единственного слова: «боль». Я произношу его вслух — шёпотом, выдавливая из себя каждую букву с трудом... Это слово застывает на моих губах. Мне кажется, будто я и есть — это слово.