глава 10. Признание вины
ЭЛИЗА
"Он поцеловал меня. Джастин Брэди цело-
вал меня».
На моем диване
Я пытаюсь вспомнить, как мы пришли к этому. Вот мы едим тако и беспечно болтаем, а вот его губы пожирают мои.
Губы покалывает намеком на пряности, и последнее, чего мне хочется, повелеть ему остановиться, пусть даже я точно знаю, что это все неправильно.
- Восьмиклассница - бормочет он чуть напряженно
мозг все пытается понять, действительно ли Джастин интересуется
мной, мои губы начинают
шевелиться.
- Что мы делаем, - слышу я собственный голос.
Мне хочется хлопнуть себя ладонью по губам,
но тут вижу, что Джастин всерьез задумался над
моим вопросом, и теперь я больше всего хочу услышать его ответ. И практически прекращаю дышать пока жду его.
- Не знаю. Но меня влечет к тебе, и думаю,
тебя влечет ко мне.
«О. Ну тогда ладно». Он прав насчет последнего, но я никогда не представляла, что диалог между нами будет таким.
Почему он поцеловал меня? Думал ли он об этом с той ночи? Хотел ли он заставить меня улыбнуться? Столько противоречивых теорий проносится в голове.
Я МОЛЧУ В ожидании.
-Думаю, я просто хотел тебя подбодрить.
Его ухмылка так восхитительно сексуальна, что мне приходится физически сдерживаться, чтобы не наброситься на него. Я могу придумать дюжину способов, которыми он мог бы меня подбодрить. Возможно, я даже могу изобрести еще несколько. Но потом мое либидо отходит на задний план, и мозг снова начинает работать. Последние два месяца я прокручивала в голове этот наш разговор,
и я не упущу свой шанс. Не сейчас. Я не смогу жить в мире с собой, если проигнорирую этого слона в комнате. Делаю глубокий вдох и встречаюсь с ним взглядом.
- Ты действительно не помнишь, что произошло между нами, не так ли? В ту ночь, когда вы, ребята, обыграли «Детройт» в седьмом матче последнего сезона...
Он смотрит на пол между нашими ногами.
- Нет,
голос его звучит напряженно.
- Я помню.
Постойте. Что?
Погодите. Тем утром он вел себя так, будто
ничего не случилось... Я вдруг чувствую себя использованной и одинокой. Как будто я - случайная девчонка на ночь, которую он пригласил к себе в постель. Еще одна женщина в списке его завоеваний. Это ужасно. За гранью. Я агонизировала с той
самой ночи. Была так зла и полна сожалений.
- Ты... помнишь?
- Черт. - Когда он поднимает на меня взгляд,
его глаза полны сожаления. Пугающе огромного сожаления. - Из-за этого я ужасно себя чувствовал последние три месяца, две недели и... - Он раздумывает секунду, ища взглядом мой взгляд, - четыре дня.
У меня слегка колет в груди. Он должен начать говорить внятно. Мать его, немедленно.
- Но я не знал, что еще делать, продолжает он. - Боже, то, как ты на следующее утро смотрела на меня... Очевидно было, что ты жалеешь
об этом. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение по отношению к брату. Я думал, что поступаю правильно. Я пытался защитить тебя, Элиза.
Тихий звук раздраженного несогласия вырывается из моего нутра, и я хочу подчеркнуть, что я взрослая и не нуждаюсь в защите. Но вместо этого делаю глубокий вдох и провожу рукой по лицу. Честно говоря, я потеряла дар речи. Он притворялся, будто не знал, что у нас был секс. Разве это не хуже, чем и вправду забыть? Я качаю головой, все еще пытаясь осмыслить это.
- Я... ты... Что? - выдыхаю я и ищу, что сказать, когда Джастин продолжает.
-Я помню, окей? Все. Каждый всхлип, каждый стон, каждый вздох. Как идеальны мы были
вместе. Какова ты на вкус, каково это чувствовать твое тело рядом с моим. Дерьмо, я помню,мать его, все. И, кажется, я не могу перестать думать о тебе. - Голос у него такой отчаянный и хриплый, что это пронзает мне сердце.
Мы оба чувствуем одно и то же.
Но я не доставлю ему удовольствия, сказав это. Я хочу злиться на него. Хочу визжать и орать на него. Но вместо этого я просто чувствую печаль. Опустошение. Как будто мы потратили впустую последние три месяца, ходя на цыпочках вокруг этого события. Избегая друг друга. Я даром потратила столько времени, терзаясь по поводу
той ночи. Мы были когда-то друзьями, почти семьей, а теперь я чувствую себя неловко в его присутствии, будто нечто отвратительно грязное повисло меж нами.
Джастин прячет руку в карман и печально смотрит на меня.
- Я подумал, как сильно облажался, и решил,
будет лучше, если мы оба забудем, что это вообще случилось. Это была ошибка, да? То, что мы переспали?
- Мы уже не дети. Не относись ко мне так, будто я стеклянная.
Мой мозг начинает крутиться на предельных
оборотах, когда Джастин вдруг начинает двигаться к выходу.
- Извини, мне лучше уйти.
Он не может. Я встаю и делаю единственное, что могу придумать. Я хватаю его за рубашку и прижимаю к себе. Не знаю, дать ему пощечину или поцеловать, и эта нерешительность парализует меня.
То, что случится дальше, при любом раскладе полностью изменит нашу дружбу.
В этот момент я понимаю, что меня трясет.
Я дрожу всем телом и понятия не имею почему.
Может быть, потому что три месяца чувствовать себя куском дерьма это слишком долго. И после разрыва, алкоголя и поцелуев я чувствую себя эмоционально истощенной и растерянной.
- Эй, все в порядке. Сделай вдох.
Я делаю медленный, прерывистый вдох.
Джастин все смотрит на меня внимательным,
настороженным взглядом, который я не могу прочитать.
- Давай сядем. - Он опускает нас на диван, и его пальцы нежно касаются моего затылка, ласково пробегая вдоль линии подбородка, и во мне начинают бушевать необузданные эмоции.Я не хочу, чтобы он говорил мне милые слова или целовал так, будто жить не может без моих губ. Я хочу, чтобы он продолжал притворяться, как если бы той ночи не было, что я для него ничего не значу. Даже меньше, чем ничего. Я знаю, что
у нас нет будущего, я смирилась с этим. А сломленный, страстный Джастин Брэди, глядящий на меня с жаром в глазах, приведет нас лишь к неприятностям. Разве нет?
Я пытаюсь воскресить в памяти голос Бекки,
ее страшные предостережения, но ничего не получается, ведь я помню, это именно она пригласила Оуэна в бар, зная, кто всегда ходит за ним тенью. Тенью, которая сидит сейчас рядом со мной в моей квартире, и все, о чем я могу думать теперь, как бы снова заняться с ним сексом. Я убью Бекку, как только увижу.
Я ищу причины, по которым я не могу продолжить этот поцелуй, но не нахожу и вижу, как голодно он смотрит на меня и какое обеспокоенное выражение в его темных глазах.
Прижавшись ближе, я вновь впиваюсь губами в его губы. Он издает удивленный звук, но проходит лишь мгновение, прежде чем он подносит руки к моему подбородку, глубоко целуя меня, его язык
тянется к моему.
Потом его губы замирают, и он чуть отодвигается.
- Эл, ты пьяна.
Я отрицательно качаю головой.
- Не настолько.
Он снова меня целует, его язык жадно сплетается с моим. Его поцелуи очень хороши. Меня никогда так не целовали. Так глубоко, требовательно и жестко. Он целуется, будто играет в хоккей, с полной уверенностью и прицельной сосредоточенностью.
- Ты злишься на меня?
спрашивает он между поцелуями.
- Да. Я тяну его к губам, одной рукой обнимая за шею. Но это не значит, что я готова прекратить его целовать. Боже, в этом мужчине есть нечто особенное.
- Никто не должен узнать.
Голос у него хриплый и немного отчаянный, и будь я проклята, если это не разжигает во мне фейерверки, словно на Четвертое июля, соски твердеют, а внутри все водит от желания.
Я киваю, сжав кулак на его пропотевшей рубашке.
- Согласна. Особенно мой брат.
Я вдруг отстраняюсь, желая взглянуть на него. Увидеть его глаза. Он смотрит на меня сверху вниз с удивлением, губы у него влажные и припухшие от моих поцелуев.
- Но не игнорируй меня больше. Мы друзья, так?
Он касается моей щеки большим пальцем.
- Да. И я действительно сожалею. Никогда
больше не стану тебя игнорировать. Это были самые долгие месяцы моей жизни, я наблюдал за тобой и не знал, как это исправить. Я не смогу пройти через это снова.
Схватив его за рубашку, я притягиваю его ближе, и мы вместе падаем на диван: я на спину, а он сверху. Джастин опирается на руки, нависая надо мной, заключая меня в клетку своими бицепсами и твердыми бедрами. И именно тут я и хочу быть сейчас. Безумие, не так ли? Я должна злиться на него. И, может, немного злюсь, но я месяцами
страдала из-за той ночи. И единственный разумный выход заменить это воспоминание новым. Лучшим.
- Это не очень умно, - говорю я скорее себе, чем ему.
- Оказывается, рядом с тобой я глупею,говорит он голосом, полным эмоций. Его губы на моей шее, язык рисует узоры вокруг моей часто бьющейся жилки, и я двигаю бедрами ему навстречу, мое тело дико сжимается, когда я чувствую, какой он твердый под джинсами. Я придвигаюсь
сильнее, прижимаясь к нему всем телом.
Он издает тихий стон.
- Твою мать.
Его губы вновь накрывают мои, поцелуи становятся более отчаянными.
Это так заводит.
Мой телефон начинает звонить.
Я разочарованно вздыхаю и хватаю его, чтобы посмотреть на экран. Наверное, это просто слишком любопытная Бекка. Но нет. Дерьмо.
- Это мой брат, - объявляю я.
Губы Джастина оставляют мою шею, а его
член - прекращает тереться об меня. Я тут же чувствую, как мне этого не хватает.
Проклятие. Мне обломал секс мой собственный брат.
- Тебе лучше ответить, а то у него появятся подозрения.
Я киваю.
- Привет. - Голос у меня дрожит сильнее, чем я ожидала.
- Привет. Ты не написала, что добралась домой.
Я сглатываю.
- Да, извини. Я забыла. Я дома. Все хорошо.
- Отлично, - отвечает Оуэн. - Брэди еще не вернулся.
Я прижимаю одну руку к груди Джастина, и он поднимается с меня, усаживаясь рядом и глядя обеспокоенно.
- Ну, он говорил что-то о том, чтобы заехать
перекусить.
- Понял. Окей, тогда скоро увидимся, да?
- Ага. Люблю тебя.
Повесив трубку, я закусываю губу и встаю.
- Тебе лучше уйти.
- Да, я знаю.
Он поднимает меня с дивана, и, поскольку мы
стоим, он вынужден наклониться, чтобы поцеловать меня. Я обнимаю руками его мощные плечи и тянусь к нему, смакую прикосновения.
- Спокойной ночи, Джастин.
- Спокойной ночи, Элиза, - отвечает он, его
глубокий голос хрипит, и я наслаждаюсь мыслью, что, может быть, всего лишь может быть, я волную его так же, как он меня.