Брат - главная боль жизни
утром девушка не обнаружила парней дома, лишь родителей, которые поинтересовались ее делами. про Вову та, конечно, ничего им не сказала, однако сама узнала его местонахождение и направилась в эту больницу. повезло, что здесь она совсем недавно проходила практику и женщина-регистратор её вспомнила.
— здравствуйте! — улыбчиво проговорила та, — а Владимир Суворов в какой палате, не подскажете?
она отыскала какую-то бумагу и внимательно начала искать нужную фамилию, а после назвала номер и даже указала в какую сторону идти. темноволосая поблагодарила женщину и поспешно удалилась. она нашла нужную палату, открыла дверь и вошла, сразу осматривая всех больных и ища нужного. нашла. адидас лежал и смотрел в окно, думая над чем-то серьезным. голова его была перебинтована, как и нога. девушка ахнула и подбежала к его койке.
— Ясечка, моя хорошая, — обратился тот к сестре, — ты чего тут?
глаза Суворовой были на мокром месте. она чувствовала, что это безвыходная ситуация. её братья попадают в драки, в которых каждый раз кто-то умирает, и остановить это безобразие она не может. ей суждено видеть этот ужас. она точно знала, что не выдержит, если узнает о смерти одного из братьев. не сможет жить с таким грузом. будет винить себя, что не помогла вовремя, что помочь нечем было.
— ты меня напугал, — тяжело вздохнула темноволосая, — Вов, сколько ещё раз я буду узнавать о том, что тебя избили? что ты в больнице?
девушка подняла свой взор на брата, уже зная его твердый и такой уверенный ответ, который являлся бы чистой ложью. каждый раз она надеется, что тот образумится, что бросит эту группировку, что жизнью нормальной заживёт. но для него настоящая жизнь является нормальной и менять её он не собирается. слишком предан этим своим пацанам и понятиям, да так, что аж душе тошно.
— последний раз, Ясечка, последний раз, — вырвались эти слова из его уст.
она уже чуть ли не плачет, сдерживаясь как только может. ей больно. сильно больно от этой сладкой лжи, которая никогда не воплотится в реальность. девушка ничего не хотела больше слышать и говорить, а иначе бы точно расплакалась, поэтому встала и ушла. однако, как только распахнула дверь палаты, увидела три знакомых лица. войти собирались Марат, зима и турбо, которые, по всей видимости, решили навестить старшего своего.
— опа, Есения Кирилловна, — улыбнулся лысый.
Суворова ничего не ответила, лишь молча прошла. но, стоит упомянуть, что она поймала взгляд Валеры на себе, начав смотреть ему прямо в глаза, не зная зачем наступает на эти же грабли. девушка, осознав свою ошибку, быстрым шагом покинула городскую больницу, не желая больше никого видеть.
* * *
темноволосая сидела на своей кровати и читала книжку. ну, как читала.. тупо пялилась на текст, совсем не понимая о чем там написано. мысли никак не давали покоя. почему-то девушка очень долго, как она подметила для себя, думала о том несостоявшемся поцелуе с Туркиным. размышляла, что было бы, если всё-таки они поцеловались. на удивление, ругала она себя несильно. поцелуя же по факту не было, а значит и проблем тоже. просто подальше держаться нужно от этого всего, чтобы ошибок не сотворить.
дверь комнаты открылась и её взгляд тут же пал на пришедшего. Вова с перебинтованной ногой и костылем сел на кровать, улыбаясь во все 32 зуба сестре.
— ну, чего ты, Ясь?
Суворова понимала, что говорить о своих чувствах и переживаниях было бессмысленно, поэтому ответила теплой улыбкой, решаясь по-прежнему хранить всё в себе. пора смириться, что ей ничего не изменить.
— всё хорошо, Вов, правда, — убедительно произнесла та.
военнослужащий поджал губы и кивнул, давая понять, что не поверил ни в одно сказанное ею слово. но, видимо, ей уже было всё равно на это.
— турбо сказал, что после тебя как новенький стал, — улыбнулся тот, — молодец, что помогла.
конечно, адидасу старшему было известно о ненависти сестры к группировкам, поэтому её помощь очень сильно удивила его.
— не переживай, — кинула темноволосая, — я человеку помогла, а не уголовнику.
парень усмехнулся не изменчивости младшей и оставил её одну в комнате.