BAMBI

Всю ночь девушку мучают кошмары. Всюду преследующие глаза с безумным блеском не дают провалиться в сон достаточно, чтобы не думать. Кира комкает тёмные простыни и мечется по широкой кровати, обливаясь холодным потом. С губ слетают умоляющие прекратить стоны, на лбу виднеется глубокая морщина с испариной, брови хмурятся, показывая состояние девушки.

Главарь расстелил себе на полу рядом с кроватью, но поспать не удалось. За сегодня Ройс не сомкнул глаз, постоянно наблюдая за беспокойным сном Киры и чувствуя свою беспомощность. Он ломает голову, думая, как можно избавить Киру от её мучений, но ничего толкового придумать не может. Всё, что в его силах – наказание Зигги, которое не должно заставить себя ждать. Ройса ни разу не предавал кто-то из банды, что навеивало мысли о более тщательном изучении людей. Но у него никогда не было проблем с интуицией, а опасных вибраций, достаточных для такого гнусного поступка, у Зигги не наблюдалось. Так что заставило его так поступить? Да, Кира прекрасна как девушка со своим буйным, но тихим, характером, приятной внешностью и спортивной фигурой, но это не повод насиловать. Таких, как Кира, нужно оберегать и любить, брать лаской и заботой, это Ройс знал точно.

Главарь вечно винил в случившемся себя. Он не доглядел, не доверился инстинктам. Впустил в Дом врага. Предателя. И именно из-за него Кира узнала, что такое физическая боль. Это место должно было стать на неё спасением, убежищем посреди поля боя, тихой гаванью, где нет проблем с семьей, о которых в красках рассказал ему Йокки. Кира должна была стать здесь счастливой настолько, насколько позволяет неспокойная жизнь Крипсов. Война с Робином никак не должна была коснуться девушки, а о большем беспокоиться было не нужно.

Но всё полетело к чертям, когда в Дом зашёл Зигги. Ненормальный урод с наклонностями насильника, желающий заполучить тело Киры любой ценой.

2

Следующее утро всем напоминает траур. Молчаливые жители Дома снуют по комнатам, не находя занятия своим рукам, колонки выключены, как и вся техника. Даже похмелье отходит на второй план, уступая место иным чувствам. Каждый ждёт, что будет дальше, и это состояние незнания вперемешку с предчувствием надвигающейся бури ураганом бушует в груди.

Один Йок, проснувшийся несколько часов назад, сидит на заднем крыльце с давно остывшим кофе и оплакивает Киру, не стыдясь своих эмоций. Скупые мужские слёзы редко скатываются по впалым щекам, забираясь в колючую бороду. Его Бэмби. Его маленькая Кира пережила ночью настоящий ад на земле, а он, как последний мудак, спал пьяным сном в нескольких метрах от неё. Если бы он только не пил, если бы лучше вслушался в те звуки из девичьей комнаты...

И это осознание хуже всего – его поверхностность, несобранность, легкомыслие и дофенизм ко всему происходящему вылились в ужасные последствия.

– Мудак! – Он хватает кружку и замахивается. – Какой же я мудак! Долбаеб пьяный! Конченый алкаш!

Слышится звук разбивающейся об плитку керамики. Осколки падают на землю, теряясь в густой зелёной траве газона. На шум выбегает Кили, с уже приготовленными таблетками. Она садится рядом с другом, молча протягивая руку. Он принимает лекарства, морщась от противной тёплой воды.

– Я слышала о чём ты тут говорил. Но, Йок, ты не виноват. – Девушка кладёт руку на плечо, слегка сжимая оголенную кожу. – Никто не виноват в случившемся, мы не могли знать, какой тварью окажется Зигги. Но теперь он своё получит, Ройс обещал.

– Нет, ты не понимаешь. Никто не понимает! – Он громко шмыгает носом. – Я был там, думал, что это ты кувыркаешься, сказал, чтобы были потише, и ушёл. Я ушёл, а мог спасти Киру. – Йок поворачивается к Кили и бьёт себя по груди. – И здесь теперь дыра. Ни одна рана от пули не сравнится с этой болью. – Снова одинокая слеза падает на жилистую руку. – К ней можно?

– Я даю ей снотворное каждые четыре часа, сейчас Кире лучше не просыпаться. Ройс до сих пор с ней.

– Так лучше для неё. Я не смогу спокойно смотреть Кире в глаза, пока лично не найду этого уёбка.

Йокки вскакивает, полный злой решительности отыскать предателя сегодня же. Он обойдёт все места, где обычно зависал Зигги, обзвонит каждого из его знакомых, кто может знать о нём хоть что-то.

Война с Робином отходит на второй план, пока Крипсы не наведут порядок у себя в сете. Все планы на сегодня, которых они так долго ждали и предвкушали, замыливаются на фоне ночной трагедии. Правильно расставленные приоритеты не дают поступить синим иначе. Многие уже с самого утра отправились искать Зигги, но телефон Ройса до сих пор молчал, а сам он вышел из игры, предпочитая оставаться рядом с Кирой.

Никаких новостей не было ни вечером, ни ночью. Йок ушёл из Дома, захватив с собой свой любимый перочинный нож, и больше не возвращался. Он бродил по маленьким криминальным улочками, стараясь нарваться на неприятности, чтобы хоть как-то выместить свою злобу, но главной целью всё равно оставалась поимка Зигги.

Кили боролась с усталостью до полночи, постоянно находясь рядом со спящей Кирой. Они с Ройсом сменяли друг друга, как часовые. Никто не собирался оставлять девушку одну в такой ситуации, поэтому, когда Ройс не выдерживал, он, скрепя зубами, выходил из комнаты и мчался выкуривать сигареты одну за одной, чтобы получить насыщение никотином на подольше. Но нервы и усталость Кили не выдержали и темнокожая сдалась, нарисовав схему приема таблеток, и, отдав её Ройсу, отключилась в комнате Йока, не сумев перебороть страшные картинки, то и дело выплясывающие перед глазами, стоило их только закрыть.

Ройс же поставил стул у окна, запасся сигаретами и крепким кофе и больше не выходил из комнаты до рассвета. Ютясь на неудобном и жёстком сиденьи он пытался отгонять от себя мрачные мысли о Кире. Что теперь с ней будет? Неужели вчера ночью она лишилась той светлой стороны, дарящей окружающим уют и тепло? Кира не может стать озлобленной на мир, она рождена для другого. Ройсу казалось, что она вообще не должна знать такого чувства, как «ненависть». С появлением её в Доме всё изменилось. Девушка и представить себе не могла, как сильно воздействовала на каждого из синих, словно над Домом взошло яркое солнце, но сейчас над ними опять стянулись грозовые тучи.

Из раздумий его выдергивает тихий женский полустон. Кира переворачивается на другой бок и поднимается на локте, с осторожностью наблюдая за задумчивым Ройсом. Он, в свою очередь, немедленно выбрасывает сигарету в открытое окно и срывается с места, чтобы дать очередную порцию лекарств.

– Хватит таблеток. – Кира плотно смыкает губы. – Я не выдержу и минуты сна. Понимаю, что вы хотите, чтобы я выпала из реальности, но я больше так не могу.

Ройс откладывает снотворное обратно на нарисованную схему приёма. Он внимательно изучает девушку, пытаясь понять, что у неё на уме.

– Как ты себя чувствуешь? – Он не решается сесть на край кровати, оставаясь стоять у прикроватной тумбы. Сейчас Ройсу неуютно в своём большом теле, ему хочется ссутулить спину, чтобы хоть как-то расположить Киру к себе. Ему безумно хочется, чтобы она ему доверяла.

– Не знаю. – Она откидывает одеяло. – Сколько времени?

– Три часа ночи, все уже спят.

– Я проспала сутки?! – Кира аккуратно свешивает ноги с постели, отдёргивая футболку вниз. – Боже мой, какой кошмар! Я не должна была засыпать так надолго... Что теперь будет?

Главарь понимает, что её сбитая речь и озабоченность длинным сном является побочным эффектом от длительного принятия таблеток, поэтому старается быть с ней спокойным, контролируя каждое своё движение.

– Ничего страшного, Кира, расслабься. Если хочешь, мы можем заказать еду, ты проголодалась?

– Нет, я просто больше не хочу спать, понимаешь? Каждый раз, когда таблетки перестают действовать, я вижу глаза, а мне не хочется их видеть. – Она мотает головой, а в глазах появляется ясность сознания. – Больше никакого сна.

– Хорошо, больше никакого сна. – Ройс произносит это почти с грустью, потому что теперь он и подавно лишён возможности выспаться. – Чем ты хочешь заняться?

Кира рассматривает свои руки, пытаясь всё-таки понять, что в ней изменилось. Ощущения были совсем иными, чем до принудительной суточной спячки. И дело не в ломоте всего тела, особенно в районе бёдер, и даже не в ватной голове. Она, словно сумасшедшая, пытается найти признаки из той ночи – кровь под ногтями, синяки от цепких пальцев на запястьях. Но никаких следов не осталось, лишь гадкое липкое ощущение внутри.

– Где Йокки?

3

Ройс не мог проигнорировать желание Бэмби увидеть Йока, поэтому, заверив Киру, он вышел из комнаты с полной уверенностью найти друга в течение получаса. В голове роем жужжали мысли, пугающие главаря. Имя новенькой маячило перед глазами, а сам он с каждой минутой убеждался, что что-то идёт не так. Почему у него в груди поселилось чувство, ранее им не испытываемое? Нежность растекалась по венам, когда он смотрел на Киру, а один её вид внушал Ройсу его всемогущество, будто он может сделать всё для неё.

Руководствуясь этим, он нашёл Йокки в рекордно короткое время, и через двадцать минут друг уже заходит в спальню главаря с виноватым видом. Ройс заставил его умыться, побриться и привести себя в порядок, чтобы не напугать девушку.

Йок, стоит ему только увидеть хрупкую Киру на огромной кровати, проскальзывает мимо Ройса и падает на колени, сжимая маленькие холодные ладошки и прислоняя их к губам. Кира дёргается от неожиданности и смотрит на Ройса.

– Прости меня, я так виноват! – Йок зачитывает короткие молитвы на испанском, чем заставляет девушку прижать руки к коленям.

– Чёрт возьми, Йок. – Ругаясь, Ройс подхватывает друга за плечо и почти выталкивает его из комнаты. – Ты с ума сошёл? Не видишь, что она напугана? Какого хера ты творишь?

– Я так виноват! – Снова повторяет латинос, прислоняя голову к стене. – Если только у меня получится найти эту гниду...

– Хватит, Диего. Я серьезно. Ты разбудишь полдома своими криками. – Ройс хлопает друга по спине. – Сейчас ей нужна поддержка, а не нытьё, понимаешь? Возьми себя в руки.

Йокки проводит рукой по лицу, смахивая мокрые капли, и ещё несколько минут друзья смотрят друг на друга в полнейшей тишине. После этого Йок тверже стоит на ногах с полной уверенностью и готовностью к действиям.

– Да, всё-всё, прости. – Он выдавливает улыбку через силу. – Что-то я расклеился из-за этой ситуации, сейчас полный порядок. Есть новости?

Ройс зажимает очередную сигарету между губ, хлопая по карманам в поиске зажигалки.

– Нет, но его ищут не только наши. Сейчас тебе лучше выспаться, утро вечера мудренее. Ляг у Рино, в твоей спит Кили, она всё время была на ногах, но не выдержала и взяла несколько часов для сна. Ты меня понял?

Йок отталкивается от стены и бредёт в сторону спальни Рино, бросая на ходу короткое «разбудишь через пару часов». Ройс остаётся в коридоре один, всматриваясь в ночную темноту и думая о своём. Он надеется, что такой всплеск эмоций от Йока не слишком навредил Кире.

4

Нескольких часов сна превратились в сорок минут, а после Йока с силой толкают в бок. Каждый в Доме уже проснулся и сейчас собирается на общее собрание, если это можно так назвать.

Пятнадцать минут назад Зигги нашли где-то между контейнеров в порту. Судя по его жалкому виду, он прятался там все два дня, но чуйка синих не подвела. Парни, приезжая мимо порта в следующее место по списку, решили задержаться и прочесать территорию. Итог – зашуганные глаза Зигги.

Сейчас он трясётся на заднем ряду небольшого старенького джипа, зажатый между двумя бугаями с довольными лицами, но стоит им только взглянуть на предателя, как взгляд меняется на острый, а улыбка на оскал.

– Сечёшь какую херню ты сделал? – Грубо спрашивает водитель, встречаясь с глазами Зигги через зеркало заднего вида. По их лицам изредка пробегают огни от фар проезжающих навстречу машин. Обстановка накаляется до предела, когда вопрос остаётся висеть в воздухе без ответа.

– Я бы прямо сейчас тебя уделал, но Ройс приготовил кое-что поинтересней, и именно это заставляет меня держать себя в руках. – Говорит другой, закуривая сигарету и выдыхая дым прямо в предателя, отчего у того щиплет глаза.

Но такое скотское поведение он действительно заслужил. Когда Зигги попался, он сразу понял – придётся не сладко. Месть Ройса будет страшной, а оскорбления по дороге дико унижающими. Никто не упустит шанса пнуть лежачего.

Они подъезжают к заброшенному складу в восточной части города. Бандини бульвар всю жизнь славится ночной криминальной жизнью – сплошная промышленная зона, железная дорога для логистики между хранилищами и маленькое количество уличных зевак – лишь рабочие – сделали своё дело. Сюда постоянно стекаются банды и сеты, чтобы устроить большие и громкие разборки и не переживать на счёт полиции. И все прекрасно знают, если ты провинился и тебя привезли на Бандини, то, скорее всего, отсюда своими ногами ты не уйдёшь. Нужно быть чёртовым счастливчиком, чтобы пережить такую поездку.

Ройс уже здесь. Ему пришлось покинуть свой пост у Киры, оставляя рядом с ней Килиманджаро. Он пытается скоординировать толпу своих людей, стараясь сформировать из них круг с небольшой пустой ареной внутри. Тусклые лампы не освещают огромный склад достаточно хорошо, чтобы видеть всё в деталях, но глаза присутствующих постепенно привыкают к полумраку. Кто-то включает переносные фонари на батарейках или аккумуляторах для лучшего обзора, проталкиваясь ближе к будущему месту действия.

Лица людей хмурые и заспанные. Сквозь нарастающий шум толы слышатся редкие характерные звуки новых открывающихся жестяных банок с энергетиками или пивом, а иногда металический треск, с которым пустые жестянки раздавливаются об пол. Судя по хмельному кислому запаху, мельком проносящемуся мимо Ройса, кто-то уже раскурил свои запасы травки, смешная дым с обычным сигаретным, плотной завесой поднявшимся к потолку.

Наконец, голос из толпы начинает выкрикивать нецензурные слова, давая понять остальным, что на горизонте появился Зигги. Ройс заканчивает возиться с синими, перекладывая это занятие на Рино с Айти, которые тут же принимаются расставлять закипающий народ, а сам пробивается в пустой круг, где всё закончится.

Он широко растравляет ноги и выпрямляется в полный рост, показывая свою уверенность. Мышцы на его руках перекатываются под кожей каждый раз, когда он сжимает кулаки, а тени от лампы делают и без того красивый рельеф ещё более выточенным. Темные короткие волосы, тени на точеных скулах, высокий лоб и хмурые густые брови. Сейчас он напоминает падшего ангела в ореоле приглушенного света.

Люди расступаются, пропуская Зигги вперёд. Его ведут, толкая в сгорбленную спину и не давая ни единой возможности сбежать. Всё внимание сотни глаз устремлено на предателя. С каждым его шагом недовольный вой увеличивается: пустые сжатые банки летят в Иуду, острыми углами попадая в ноги и руки, голову и шею, спину и грудь, и оставляя после себя красные кровавые мазки.

Когда взгляд Ройса встречается с напуганными глазами Зигги, он едва может дышать, мысленно заставляя себя подождать ещё немного. Кровь в венах бурлит, прося немедленной мести, звон в ушах достигает апогея, оттесняя внешний шум, а руки непроизвольно тянутся к ножу, ножны которого прикреплены к ремню брюк. Все его опасные вибрации вырываются наружу, сосредотачиваясь на одном единственном человеке.

Перед глазами вновь возникает Кира, рыдающая на лестнице и прикрывающая свою наготу руками. Ройс снова переживает те страшные минуты, вспоминая боль в женских глазах и дрожь в хрупком теле.

Он проводит рукой по лицу, смахивая воспоминания и концентрируясь на настоящем. Мысль о том, что Дома его ждёт Кира, заставляет Ройса не тянуть и держать себя в руках. Они успели натворить столько глупостей на глазах у Киры, что у Ройса не осталось ни одной в запасе. Теперь и навсегда он должен быть сосредоточен только на ней. На её комфорте и здоровье.

Сегодняшняя ночь – последняя ночь, когда он оставил её.

– Фернандо Бараса Кера из сета Сиб Комптон Крипс, где назывался Зигги. – Произносит Ройс, когда Зигги останавливается в двух шагах от него. Предателя толкают в спину, отчего тот падает на колени, поднимая пыль. – Понимаешь ли ты, зачем мы здесь?

Говоря это, Ройс еле сдерживается, чтобы не закатить глаза и просто не отмудохать этого урода до смерти. Но такой официозности требует протокол. Честно говоря, сейчас каждый себя чувствует не в своей тарелке: многие из людей Ройса впервые оказались на подобном собрании, а он сам никогда до этого их не проводил. Несколько раз он всё же присутствовал на «казни» и отсечении людей от других сетов Крипсов, с которыми сотрудничал, но всегда стоял поодаль, стараясь не особо всматриваться в представление. А сейчас ему приходятся самому играть главную роль, что даётся непросто. Очень непросто. Но цель того стоит.

Сегодня ночью Ройс собирается убить двух птиц одним камнем – в первую очередь, конечно, отомстить за Киру, выгнав Зигги из сета и сделав его легкой добычей для всех головорезов района, которым лишь бы над кем-то поиздеваться в своей извращённой манере во имя справедливости. Во-вторых, показать остальным, что бывает с предателями. Пресечь будущие попытки неуважения к своим, и неважно новенькие они или нет. Такое отношение недопустимо ни для кого, ни в каком виде.

Фернандо опускается на свои икры, не в силах больше стоять на коленях на бетонном полу. За любой жест в него прилетает минимум парочка банок с острыми углами, больно впиваясь в кожу.

Конечно, он знает из-за чего они здесь собрались, но не собирается доставлять удовольствие Ройсу своими ответами и покорностью. Выбесить – именно такую тактику избирает Зигги. Поэтому, после небольшой передышки, он снова выпрямляется на коленях, стараясь быть чуть выше, и задирает голову наверх, встречаясь с гневным взглядом Ройса.

– Мы не слышим ответа. – Ройс присаживается на корточки и, подавляя своё отвращение, наклоняется к Зигги почти вплотную, шепча ему на ухо. – Ну же, ебливый кусок дерьма. Или ты хочешь проторчать здесь всю ночь? Поверь, после всего, что я собираюсь с тобой сделать, ты запоёшь, как миленький. Ради такого я готов подождать.

Зигги запрокидывает голову назад так быстро, будто его хлестнули или обожгли. Ройс улыбается и убирает руку с шеи мексиканца. Они оба знают, что Зигги стушевался. На самом деле, он боится, просто пытается не подать виду, но Ройс выбьет из него всё до последнего. Он будет просить остановиться, умолять закончить, но после всего, что он сделал, Ройс не остановится.

Главарь выпрямляется, обводя глазами людей:

– Приготовьтесь, ночь обещает быть длинной.