BAMBI

У Киры есть несколько минут, чтобы переодеть уже надоевшую ей толстовку на новенькую футболку, заправив её в джинсы. А дальше внизу её ждут Йокки и Айти, чтобы помочь им разложить и расставить всё для вечеринки.

Они уже заканчивают, когда дверь Дома с грохотом распахивается и в гостиную залетает толпа народу. Кира подпрыгивает от неожиданности, а парни начинают свистеть и что-то кричать, но звук из старенького бумбокса на плече у одного из гостей не даёт слышать дальше, чем на полметра. Гости всё пребывают – у некоторых в руках какие-то странные доски, исписанные синей краской с подтеками, другие тащат ящики пива или другой алкоголь, темнокожие девушки несут блюда с закусками, а несколько человек возятся с установкой пивной кеги с прозрачной трубкой.

Помещение преображается – гирлянды, работающие исключительно синим или белым режимом раскиданы повсюду, начиная с растяжки на потолке и заканчивая змейкой на полу у стен, те непонятные плакаты развешены на всей территории бывшей гостиной, а старый диванчик задвинут в угол, открывая место для своеобразного танцпола. Всё выглядит довольно уютно, если знаешь, что декорации были поставлены за считаные минуты.

Парни подключают уже знакомые Кире колонки и музыка теперь орёт ещё сильнее, хотя такое едва возможно. Запах алкоголя и ещё чего-то кислого и хмельного витает в воздухе, не давая девушке дышать полной грудью. Сама она пьёт крайне редко и ограничивается бокалом шампанского или вина, считая, что лучшие вечерники – это одинокие вечера перед телевизором с пиццей в одной руке и содовой в другой. Но здесь, оказавшись среди людей со свободным мировоззрением и полным отсутствием каких-либо запретов, ей захотелось окунуться в их жизнь, попробовать что-то новое, ранее запретное. Кире хочется пропустить эту атмосферу через кожу, вовнутрь, заполнить всю себя. Чтоб до дрожи ресниц.

Она уверенно кивает сама себе и хватает закрытую бутылку пива. Помучившись несколько минут с пробкой, девушка всё-таки открывает и подносит ко рту, сразу делая несколько жадных глотков, пока желание почувствовать себя свободной бьется в её жилах.

Кира морщится, но продолжает пить из стеклянной бутылки, закидывая голову всё больше и опустошая содержимое за минуту. Девушка отрывается от горлышка, резко возвращая голову в привычное положение, и сразу теряет координацию. Легкая дрожь, смешанная с пошатыванием, никак не могут отвлечь девушку от ощущений. Она будто глаза открыла, хоть в них всё и двоится. Люди, свет гирлянд и дискошара превращаются в один безумный танец вокруг неё, будто она является эпицентром, причиной всего этого.

Рядом с ней появляется Айти, осторожно похлопывающий девушку по плечу, словно пытается вернуть её на землю. Кира смотрит на него своим глубоким взглядом, в котором, наконец, появился огонёк жизни. Впервые её голова ничем не забита, и она может дышать свободной грудью, пускай даже и в таком накуренном помещении. Ей, чёрт возьми, начинает нравится этот запах.

– Эй, ты в порядке? Я видел, как ты заливаешься. – Парень говорит медленно, давая Кире возможно переварить все его слова. – Ты всегда так пьёшь?

Голос Айти отходит на второй план, замыливается и, в конечном счете, растворяется. Её мысли улетают далеко отсюда, перемещаясь, возможно, в их семейный дом, где, как она представляет, сейчас нет и лишнего отчаянного вздоха по несуразной дочери, решившей взять отпуск от извечной лжи, полностью окутавшей куполом жизнь семьи Картер. Или в танцевальную студию, где недавно закончилось очередное занятие, и Джим прижимал к себе изящное тело Марго; они даже подумать не могут, что с ней сейчас творится.

Грустно, что всё твоё окружение либо не заметило твоей пропажи, либо наплевало.

– Эй, Кира! – Айти щёлкает перед её лицом, ухмыляясь тому, что постоянно приводит в чувства эту мечтательную натуру. – Ты всё ещё с нами?

– Да, прости. – Она часто моргает. – О чём ты говорил?

– Забей. – Айти протягивает ей синий одноразовый стаканчик. – Только не борщи, а то всякое бывает.

Он подносит два пальца ко рту, издавая характерные звуки. Кира легонько ударяет парня по руке, пока их никто не увидел, но всё равно смеётся заразительным смехом.

Через полчаса она уже изрядно пьяна. До того, что готова вырывать выпивку из рук мимо проходящих. Кира думает о том, что у неё, наверняка, алкоголизм, раз ей так нравится это состояние невесомости и дезориентации. Прикрывая один глаз для сосредоточенности, она смотрит на расчищенную площадку посреди комнату и на то, как несколько парней начинают двигаться в такт музыки, дразня друг друга жестами, но оставаясь в разных углах.

– Что они делают? – Мямлит Кира, не отрывая глаз от представления.

Кили высокомерно фыркает и отходит в сторону, потягивая свой напиток через трубочку. Не самый добрый жест, но для Кили не взорваться – вверх вежливости.

Парни танцуют. Резкие движения, маты и агрессия. Опасная игра. Уличные танцы наяву. Кира первый раз в жизни видит такой стиль, и ей это нравится, как и всё, что происходит. Каждый жест выверен с сантиметровой точностью, а когда парни начинают танцевать нижний брейк, размахивая ногами в воздухе, девушка приходит в восторг, в фильмах, оказывается, не могут передать всю зажигательную атмосферу.

Танец заканчивается, и все снова заполняют пустую арену, высоко прыгая с выпивкой в руках. Здесь нет победителей, поэтому толпа окружает двух парней с одинаковой силой. Недавние противники пожимают друг другу руку на свой манер и прижимаются плечами, хлопая несколько раз по спине.

– Классно! – Подхватывает Кира, бормоча себе под нос.

Становится жарко, лампы с вентиляторами не справляются, и Кира выходит на задний двор, через ту самую дверь, через стекло которой утром она наблюдала за Ройсом.

Отголоски музыки вырываются из дома в любую щёлочку, но уже не играют на нервах, и девушка может расслабиться. Безмятежность. Здесь никого нет, все слишком увлечены происходящим в доме, поэтому она с каким-то особым хозяйским чувством подходит к деревянной изгороди крыльца, ведя пальцем по гладкой поверхности краски. Пускай это не её родной дом, но здесь придётся задержаться. Алкоголь подсказывает Кире, шепча на ушко, что нужно вести себя раскованней, завоевывать место под солнцем, показывать, что она чего-то стоит.

Девушка благоговейно глядит в ночную синь небосвода, рассматривая созвездия, словно рассыпанные маленькие крупицы белого бисера на чёрной ткани. Звёзды переливаются, подмигивают и, может, подбадривают Киру, даря спокойствие в душе.

– Так, говоришь, случайно встретилась с Йокки? – Грубый голос разрушает единение с космосом, заставляет девушку подпрыгнуть от неожиданности и смахивает всю смелость с женственной фигуры.

Кира оборачивается на звук, исходящий откуда-то из самой дальней части веранды, туда, где свет не смог победить тьму. Как иронично, она усмехается.

– Ага. Я чуть не попала к нему под колёса. – Кира хмурится, но эмоции быстро сменяются на улыбку воспоминаний, хотя улыбаться сейчас глупо. – А он, молодец, успел среагировать. Ты ему не веришь?

Ройс удивлённо вскидывает брови, но едва можно уловить его лицо в такой темноте. Уже долгое время с ним никто так не разговаривал. Спрашивать о чувствах Ройса напрямую – выиграть «всё включено» на кладбище.

Он медленно выходит из тьмы, постепенно открывая своё тело синему свету прожекторов и гирлянд. Тёмная футболка с непонятным принтом, купленная со скидкой в масмаркете, вместо утренних спортивных штанов – чёрные джинсы без лишних деталей типа потертостей или декоративных дырочек. Кира зачарованно следит за каждым движением парня, ощущая себя героиней какой-нибудь сопливой мелодрамы для блондинок с минимальным бюджетом и избитым сюжетом про сексуального популярного парня и самую серую мышь в городе. Стоп, даже если он и красавчик, то она – не замухрышка. Но эти высокие скулы, ещё более резкие от бокового света, нос с изогнутой перегородкой, за переломом которой наверняка стоит целая история, и идеальные губы, сложённые в ядовитую ухмылку, никак не дают сосредоточиться.

Ройс сейчас выглядит очень... Очень аппетитно для пьяного мозга Киры. Она непроизвольно сравнивает его с Джимми и закусывает губу, осознавая, что главарь выигрывает по всем, чёрт, пунктам.

– Верю, но осторожность никому не помешает.

– Согласна. – Внезапно охрипшим голосом отвечает Кира, удивляясь, что такой, как он, может вести нормальный диалог. Кажется, главарь даже не матерился.

Девушка пытается запрыгнуть на перила веранды, давая Ройсу возможность получше рассмотреть её тело. Пускай футболка на несколько размеров больше, но округлые формы груди, словно небольшие холмики, возвышаются под тканью. Полноценная двойка, думает главарь, внутренне улыбаясь. Его такие не привлекали. Ройс всегда выбирал кукольную внешность с огромными сиськами и полным отсутствием мозгов. А вот её в меру худые ноги, красивый изгиб бёдер и накаченная попка производят на него фурор. Такое он любит.

Кира запрыгивает на широкую перекладину и покачивается назад от силы прыжка. Рука главаря взлетает к спине девушки, пытаясь поймать хрупкое тело. Но она справляется сама, цепляясь ступнями за пролёт и ловя равновесие. Прикосновения не случается, девушка даже не замечает жест Ройса.

Неожиданно для себя, он понимает, что переживает за новенькую. В его глазах она такая беззащитная, даже запрыгнуть по-человечески не смогла. Совершенно другая, непредназначенная для жизни в таком месте. Но ему интересно, что из этого выйдет. Получится ли у неё выработать иммунитет, посылая всех нахер и сохраняя свою внутреннюю красоту, или же она падёт точно также, как когда-то пал каждый из них.

Эксперимент ценою в жизнь.

Ройс достаёт сигарету. Единственное, что в его гардеробе есть из красного – пачка Мальборо, неизменно лежащая в переднем кармане джинс или спортивок.

– Сигарету? – Вежливо предлагает он, зная ответ.

– Я никогда не пробовала. – Начинает свою историю Кира. – Из-за танцев приходится соблюдать правила - спать по расписанию, сидеть на жесткой диете, исключить алкоголь и никотин и ещё кучу всего.

– Не проще сказать танцем «пока»?

– Нет, – Девушка деловито покачивает головой, заправляя прядь за ухо. – Это определенно того стоит. И потом, я так всю жизнь живу, меня с детства учили спортивной дисциплине, потому что родители хотели, чтобы я стала кем-то знаменитым, но не в их области. И, конечно, у моей матери был свой взгляд на мою дальнейшую жизнь, поэтому меня даже не спрашивали, а просто записали в секцию танцев в три года.

Ройс внимательно слушает девушку, прокручивая в голове все сценарии её жизни – как это было. Он видит маленькую девочку в чёрном трико, впервые стоящей у станка. После, ей уже десять и она стирает ноги в кровь из-за изнурительных тренировок по несколько часов в день, пять раз в неделю. А дальше – перед ним Кира, как она есть сейчас, стоит на сцене в пачке, обязательно нежно-розовой.

– И что за танцы?

Она смеётся, откидываясь корпусом назад, но уже контролируя ситуацию.

– Можно я не буду отвечать? Это всё равно никому не интересно.

– Как хочешь. – Ройс пожимает плечами, выпуская клубы дыма, рассеивающиеся на ветру, и снова уходит в свои мысли.

Кира вглядывается в главаря, пытаясь понять что у него в голове. Такой скрытный и загадочный, немногословный и задумчивый. А вот её язык развязался за счёт алкоголя в крови. Ей хочется говорить обо всём на свете, уделяя особенное внимание деталям.

Её глаза робко следят за каждым действием, впитывая в себя ту уверенность и величие, с которым Ройс курит. Даже обычное прикладывание руки с сигаретой ко рту получается у него как-то по-особенному. Как это вообще возможно? Кира впадает в магнетизм, заворожённая главарем. Он это видит, но продолжает делать вид, что ничего не происходит.

– Уверена, что не хочешь? Здесь тебя уж точно никто не будет тыкать. – Он опять усмехается.

Это всё алкоголь. Он виноват в том, что девушка застенчиво кивает и берёт одну никотиновую палочку из благородно протянутой ей пачки красного Мальборо. От одной сигареты ведь ничего не будет? Кира не станет зависимой, не приобретёт первую в её жизни вредную привычку и не навредит сильно организму. Зато попробует что-то новенькое. Она вспоминает свой недавний девиз и соглашается с внутренним голосом, что оно того стоит.

Девушка проводит по всей длине сигареты, пытаясь бархатной кожей прочувствовать шероховатость бумаги, а после сигарета ложится между женских тонких пальцев. Кира делает всё интуитивно, вспоминая немногочисленные сцены из фильмов с курением и продолжая болтать ногой в воздухе.

Приблизившись достаточно, чтобы рассмотреть её родимое пятно на шее, Ройс подносит к её лицу зажженную зажигалку, не слишком близко, чтобы случайно не обжечь милое личико новенькой, пытаясь не пялится. Сейчас пятно кажется чёрным на белой коже из-за синего неонового света, так и маня своими очертаниями. В его голове рождается очередная мысль о Кире, но он не спешит её обнародовать.

Девушка поджигает сигарету, вдыхая дым. Закашливается, убирая гадость изо рта.

– Это отвратильно. – Хрипит Кира, выплёвывая остатки никотина из легких.

– Через несколько недель ты запоёшь по-другому.

– Какие ещё несколько недель? – Подпрыгивает Кира. – В смысле?!

Ройс увлечённо наблюдает за пеплом, улетающим с тлеющей сигареты.

– А что ты думала, приехала сюда на несколько дней чисто отдохнуть от своей «тяжёлой» жизни? Здесь не пансионат. Будешь жить на правах полноценного Калеки с такими же обязанностями. Тебя заметили люди Робина, и ты должна ещё спасибо сказать, что Йокки по доброте своей душевной решил помочь. Поняла?

Кира обреченно кивает, прокручивая этот короткий монолог, состоящий в основном из завуалированных обвинений в её адрес. Тупая девка, вот кем её считает Ройс, не может сложить два и два. Напридумывала себе, что действительно нужна им. А с чего бы? Сейчас она – балласт. Ничего не знает, не умеет и даже не понимает. А они дали ей шанс. Шанс, который она благополучно откладывает в дальний ящик, с пренебрежением относясь ко всем разговорам с Йокки про банду. Идиотка, Господи, какая же она идиотка. Минимум – она должна стать серьёзней, максимум – повзрослеть.

У Ройса звонит мобильник. Кира тихонечко фыркает от стандартной мелодии, ведь от него и нельзя было ожидать другого.

– Ники? – Он тяжело вздыхает, отворачиваясь от Киры. – Чего тебе?

Разумеется, из-за шума в Доме, Кира не может расслышать ответа некой Ники, но зато прекрасно слышит всё, что говорит Ройс.

– Я же сказал, что всё кончено, ещё несколько недель назад, так какого хера ты продолжаешь названивать? – Пауза. – Мне всё равно, чья ты сестра. Знаешь, что я могу тебе предложить? Последний трах в честь нашего расставания, согласна? – Зло говорит Ройс в трубку, не давая вставить и слова своей собеседнице. – Отлично!

Кира, по чистой случайности, становится невольным зрителем этой закончившейся любовной истории. Девушка не ожидала, что такой агрессивный и вспыльчивый Ройс может иметь хоть какие-то отношения. И пускай у этих двоих всё кончено, Ройс имеет наглость предлагать незнакомке ещё одну ночь, но уже без обязательств. Сама Кира не разбирается в любовных делах, но обрывки разговора ещё раз подтверждают легкомысленное отношение парней. Они все такие. Даже Джимми выбрал первую симпатичную юбочку и нырнул под неё.

Они оба остаются на веранде, но ни один из них не собирается снова заводить диалог. Кира наблюдает за звёздами, двоящимися в её глазах, а Ройс задумчиво выкуривает очередную сигарету, выдыхая в сторону новенькой, и с каждой секундой понимает, что она не для Комптона. Слишком женственная, слишком маленькая и непорочная. Она – полная противоположность комптонских девок, при первой возможности кидающихся на любого неугодного. Такие, как Кира, тут никогда не выживали.

Через несколько долгих минут тишины, дверь Дома распахивается и оттуда вылетает темнокожая девушка с афрокосичками, в которые вплетён ядерно-розовый канекалон. В целом, она вся розовая – розовые джинсы с белёсыми потёртостями на ляжках, облегающие её в меру полные ноги, небольшой клатч через плечо и короткий блестящий топ с множеством крупных пайеток, за которые при каждом движении цеплялся ремешок сумки. Словно её вырезали из клипа поп музыки двухтысячных.

Возможно, под тонной косметики скрывается милое личико, но неправильный макияж прибавляет девушке минимум несколько лет.

– Приветик, красавчик! – Восклицает она и накидывается на Ройса, впиваясь ему в губы жадным поцелуем.

– Ники. – Главарь с силой отрывает от себя девицу, повисшую на его шее. – Какого ты сюда приперлась так рано?

– Была на районе. – Она играется с воротом его футболки, считая свои действия соблазнительными. – Малыш, ты такой напряженный. Пошли в кроватку.

Ники надувает губы, а Кира закатывает глаза, но недовольный выдох срывается слишком громко, чтобы остаться незамеченным. Девушка отрывается от Ройса и вопросительно оглядывает Киру, будто только сейчас поняла о её присутствии на террасе.

– А ты ещё кто такая? – От сладкого тона не остаётся и следа. Она тыкает пальцем в Киру и складывает руки на груди, принимая оборонительную, вперемешку с обвинительной, позу.

– Не обращай на нее внимание. – Ройс притягивает к себе Ники, во избежании скандала этой ненормальной. Рядом с ним она сразу становится податливой, забывая про Киру. Снова закидывает руки к нему на шею, пытаясь дотянуться мягкими и липкими от блеска губами до грубых и обветренных губ главаря. Получив несколько отказов, Ники обмуслякивает всю его шею, оставляя клейкие следы и неприятный осадок на душе парня.

Единственная белая девушка в этом доме спрыгивает с перил, не в силах больше слушать этих двоих. Она даже протрезвела от таких глупых разговоров, поэтому усталость вмиг окутывает Киру, заставляя вяло перебирать ногами в сторону спальни на втором этаже. Стоит ей принять горизонтальное положение и коснуться подушки, как похмельный сон сразу одурманивает девушку, и она крепко засыпает.

Главарь, проводив Киру взглядом до лестницы, поворачивается к Ники. На её лице дурная легкомысленная полуулыбка. Она в предвкушении, словно хищница. Только вот ранг у неё, максимум, тянет на травоядное. Ники уже прокручивает в голове план по возвращению Ройса, где главным является постель. Что может задержать мужика лучше, чем отменный секс?

– Детка, как звали гребанного оленя из диснея?

– Хочешь видеть на мне ушки? – Кокетливо произносит девушка. – Его звали Бэмби, милый.

– И откуда ты это всё помнишь? – Ройс перекидывает руку через плечи Ники, и они возвращаются в эпицентр вечеринки.

Ройс подходит к Йокки, шепча другу на ухо последние новости о Кире. Латинос удивлённо вскидывает бровь, стреляя в Ники злыми взглядами.

– Погодь, брат. Ты типа придумал кликуху для Киры сам? Лично? – Йокки начинает размахивать руками. – Круто, принимается. Я тогда всем расскажу, чтоб были в курсе.

– Ага, и проследи за ней утром, она явно нахуярилась.