20. Дождь
Утро было хмурым, но тёплым. Солнце пряталось за серой пеленой облаков, а воздух был насыщен тем особенным запахом, который бывает только перед дождём — немного пыльным, немного свежим, немного электрическим.
Софа вышла из дома налегке, с наушниками, в лёгкой джинсовке и с внутренним предчувствием чего-то тёплого. Она шла к речке, туда, где всегда было спокойно — камни, вода, шепот ветра в кустах.
И, как будто по сценарию, Лу появился из-за поворота. Он шёл с противоположной стороны, с рюкзаком за плечами и улыбкой, которую она узнала бы из тысячи.
— Ты тоже решил прогуляться? — спросила она, снимая наушники.
— Судьба, не иначе, — ответил он, немного наклоняя голову. — Или кто-то очень хочет, чтобы мы сегодня встретились.
Они пошли вдоль берега, изредка наступая в мокрый песок. Разговаривали, перебивая друг друга, шли так близко, что локти едва касались. Говорили о фильмах, о новых аккордах на гитаре, которые Софа пыталась выучить, о тюльпанах, которые Лу видел в цветочном ларьке — «как те, что тебе нравятся», — сказал он.
И вдруг — небо оборвалось.
Сначала — мелкие капли. Потом — как из ведра.
— Ну класс, — рассмеялась Софа, запрокинув голову вверх. Волосы сразу прилипли ко лбу, а джинсовка намокла до сквозного холода.
— Бежим! — крикнул Лу, схватив её за руку.
Они побежали — быстро, сбивая дыхание, прыгая через лужи, смеясь. Через дорогу, мимо лавки и, наконец, под козырёк старого магазина, который уже давно закрыт, но лавочка осталась.
Они упали на неё почти одновременно, скидывая капли с волос и одежды, смеясь, словно дети, укравшиеся от грозы.
— Ты вся промокла,т— сказал Лу, оглядывая её.
— Да ладно, ты сам как мокрая тряпка!"— хихикнула Софа, тряхнув волосами так, что пара капель попала ему на лицо.
Он закрыл лицо ладонями, смеясь, потом взглянул на неё — и замолчал.
Софа поёжилась. Джинсовка уже не грела, футболка под ней тоже стала ледяной. Она поджала ноги на лавочке, обняла себя за плечи, стараясь не показать, как дрожит.
Лу заметил. Молча снял с себя худи, подал ей, и когда она колебалась, накинул сам. Потом обнял, мягко, неуверенно сначала — но когда Софа прижалась к нему ближе, с благодарностью, обнял крепче.
— Спасибо, — прошептала она, уткнувшись в его плечо.
Он не ответил. Только положил подбородок ей на макушку и тихо выдохнул. Его руки были всё ещё немного прохладными, но от него самого пахло чаем с мёдом и чем-то древесным.
— Мне всегда нравился дождь,— вдруг сказал он. — Но теперь он как будто особенный.
Софа чуть отстранилась, посмотрела вверх — его глаза были такими же серыми, как небо за спиной, но в них горело что-то тёплое, не дождливое.
— Почему?
Он пожал плечами, глядя на неё внимательно:
— Потому что я впервые провожу его не в одиночестве.
Софа покраснела, опустила взгляд и слегка прикусила губу, скрывая улыбку.
Они так и сидели. Пока капли не стали редкими, а небо снова не засияло светом. И даже когда дождь прошёл, им не хотелось вставать. Потому что эта лавочка под старым козырьком — стала их маленьким миром, защищённым от всего.
Дождь утих, оставив после себя влажный блеск на асфальте и терпкий запах мокрой травы. Вокруг всё стихло — будто сам мир затаил дыхание, подглядывая за ними из-за домов и деревьев.
Софа и Лу шли молча. Не потому что нечего было сказать, а потому что не хотелось говорить — тишина между ними была уютной, насыщенной. Всё, что нужно было, уже произошло: смех, дождь, прикосновения, близость. Слова были бы лишними.
Они дошли до перекрёстка — их дворы были по разные стороны улицы. Под фонарём, свет от которого разбивался на лужах, они остановились. Одежда всё ещё влажная, волосы спутаны, щеки розовые от холода и чего-то большего.
Софа посмотрела на него — и в глазах Лу был тот самый взгляд: мягкий, внимательный, растерянный. Его пальцы чуть дрожали, будто от предвкушения. Или страха. Или оба сразу.
— Ну... — выдохнул он. — Спокойной ночи.
Она кивнула.
Но не двинулась.
Сердце стучало в груди так громко, что казалось — он тоже слышит. Вдруг она поднялась на носочки, её пальцы легко коснулись его плеч. Лу едва успел моргнуть, как почувствовал — губы.
Пять секунд.
Всего.
Но именно в эти пять секунд всё перевернулось.
Это было не стремительно и не кинематографично — не как в фильмах, где музыка нарастает, и всё замирает. Это было по-настоящему. Тихо. Тепло. Смело.
Её губы — осторожные, немного холодные, но решительные. Его дыхание — сперло в груди, и всё тело будто на мгновение перестало подчиняться.
Софа отстранилась первой. Щёки — алые. В глазах — что-то вроде испуга и смущения. Она не сказала ни слова. Просто развернулась и побежала к своему двору, чуть поскальзываясь на мокром асфальте.
А Лу остался стоять под фонарём. Молча. С широко раскрытыми глазами. С руками, по-прежнему опущенными вдоль тела, как будто не успел ничего понять. Его сердце билось бешено, будто сорвалось с цепи. Он выдохнул — с дрожью в груди и мягкой улыбкой, почти глупой.
— Ого... — только и выдохнул он, проведя рукой по волосам.
Он стоял ещё минуту, может две, глядя туда, где исчезла Софа. И впервые за долгое время понял — он не просто влюблён.
Он пропал в ней.