Глава 14. Переход
Свет солнечных лучей преломлялся, проникая в комнату сквозь щели прикрытых ставней, и расчерчивал её косыми широкими линиями, в которых кружились пылинки, мирно ложась на залитый кровью пол.
Лю Синь стоял некоторое время в дверном проёме, наблюдая эту безмолвную картину, прежде чем глубоко вздохнуть и шагнуть внутрь. Пройдя на середину помещения, он опустился на колени, подобрав подол своего халата, и поднял с пола осколки разбитой склянки. Лекарство, что было призвано тушить пламя паники, оказалось уничтожено, что породило где-то в глубине души Лю Синя накатывающие тревожные волны. Пока ещё едва заметные, похожие на мягкую рябь воды, на которую легко находил ветерок, но юноша чувствовал, что как только наступит ночь, эти волны, став мощнее, снова поглотят его под собой.
Выпрямившись и откинув осколок, он перевёл дыхание, уверяя себя, что ещё не время паниковать. Посмотрев на солнечные лучи, что упорно пробивались сквозь щели, Лю Синь подошёл ближе к окну и распахнул его. Наблюдая, как солдаты организованно исполняют обязанности, он усмехнулся, думая, какие разительные перемены произошли всего за одну ночь. Эти мысли привели его к воспоминаниям о вчерашнем вечере, когда на него обрушилось понимание, что ждёт выведенных на стрельбище приговорённых людей.
Прибыв из мира, где любые преступления решаются через суд по закону, а максимальным наказанием для преступников является заточение на всю жизнь за решёткой, Лю Синь был шокирован, видя казнь и безразличие всех остальных. Он всем сердцем ненавидел тех, кто хотел сотворить с ним и Тан Цзэмином чудовищные вещи, но и думать не смел о том, чтобы лишить их жизни. Такие радикальные и жестокие меры до сих пор не укладывались в голове. Мрачный голос Гу Юшэнга, спокойно приговаривающий людей к неминуемой смерти, до сих пор глухо звучал на задворках сознания. Кажется, только сейчас Лю Синь начал понимать в полной мере, кто был его спутником. Образ великого генерала Гу, который вчера выступал в роли судьи и перед которым преклоняли колени солдаты, никак не вязался с образом кузнеца Гу Юшэнга, приютившего его в своей ветхой лачуге и кормившего подгорелой кашей, и с которым они вечно спорили, находя предмет разногласий даже в чайной пиале.
Лю Синь слабо усмехнулся, вспоминая их перепалки в Цайцюнь. Но спустя миг улыбка на его лице вновь превратилась в хмуро опущенные уголки губ, когда он прокрутил в голове всё то, что произошло с ними за последние дни.
Находясь чуть меньше года в этом мире, Лю Синь познал всю его жестокость всего за какие-то несколько дней, за которые не раз ощутил, как его взгляды на жизнь переворачиваются с ног на голову. При мысли о том, что впереди их ждал путь до Яотина, а после им с Тан Цзэмином необходимо будет уйти, Лю Синь почувствовал, как начинает болеть голова. Он искренне надеялся, что остальной их путь окажется не таким кровавым, как пересечение проклятых земель, где на каждом шагу поджидали опасности, так и норовящие сбить путников с ног.
Глубоко вздохнув, Лю Синь отвернулся от окна и собрался пойти поторопить Тан Цзэмина, собирающего вещи наверху.
– Всё в порядке? – спросил Гу Юшэнг, стоя в дверном проходе.
Лю Синь замер, застигнутый врасплох. Неизвестно, сколько времени генерал наблюдал за ним, и какие эмоции успел разглядеть на его лице.
Опустив голову, Лю Синь молчал несколько мгновений, прежде чем сказать:
– Ты должен был предупредить меня, чтобы я заранее увёл Цзэмина.
– Вы должны были это увидеть.
Лю Синь поперхнулся воздухом, поднимая непонимающий взгляд на Гу Юшэнга.
– Лю Синь, – выдохнул тот, складывая руки на груди, – не носись так с Тан Цзэмином.
– Ему необязательно видеть всю грязь и жестокость сейчас, – тяжёлым голосом сказал Лю Синь, сжав кулаки. – А ты хотел заставить его наблюдать за казнью!
– Слушай...
– Я не хочу ничего слушать! Ему всего двенадцать лет!
– Ему уже двенадцать лет! – со злостью в голосе ответил Гу Юшэнг, подходя ближе. – Ты думаешь, что сможешь оберегать его от этого всю жизнь, но так не получится! Ты не сможешь оградить его от всего, что происходит! Он должен быть готов увидеть и не такое на своём пути! Иначе, когда придёт время столкнуться с жестокостью и справедливостью, он забьётся в глухую дыру, чтобы трястись, как щенок, в надежде на то, что кто-то придёт, спасёт его и решит за него все проблемы!
Лю Синь был так зол, что пропустил мимо ушей то, что Гу Юшэнг сказал «когда», а не «если».
– Я взял под крыло этого мальчика! Не ты! – уверенно сказал Лю Синь, ткнув в грудь Гу Юшэнга пальцем, после чего указал на себя. – И это я буду решать, что он должен видеть, а что не должен в таком возрасте! Не ты!
Оба замолчали, вперившись в друг друга тяжёлыми взглядами, переводя дыхание от гнева и недовольства.
– Генерал Гу, – послышался ровный голос из коридора, – ваши лошади готовы.
Резко повернув голову, Гу Юшэнг вышел за дверь, бросив напоследок Лю Синю:
– Поторопи Тан Цзэмина.
Выйдя на улицу, генерал сурово поджал губы, кипя от раздражения. Переведя дыхание, он подошёл к своей лошади, возле которой уже стоял Фу Линцзяо.
Молчаливый мужчина уже оседлал своего коня и теперь спокойно дожидался спутников, задрав голову и щурясь от припекавшего солнца.
– Если тебе есть что сказать – говори, – сухо велел Гу Юшэнг, заметив метания Фу Линцзяо, и вскочил на свою лошадь.
– Да, генерал, – опустил голову командир отряда лучников. – Я не упоминал об этом ранее, поскольку не был уверен, но в камере до меня доходили неопределённые слухи о том, что бывшее руководство пограничной стражи пыталось найти способ пробраться в проклятые земли.
– С какой целью? – Гу Юшэнг искренне удивился, но не подал виду, всё так же хмурясь.
– Нам пока неизвестны причины, но на рассвете я проскакал до ближайшей сторожевой башни. Там стоит дюжина тоуши цзи¹ и огненных катапульт. Всё указывает на то, что они хотели прорваться через лес и не оставляли своих попыток до сих пор.
– Этот лес невозможно сжечь. – Вспоминая, как огонь словно тушил сам себя, а деревья были повалены и впрямь как-то странно, образуя почти непроходимую чащу, он чуть прищурился и устремил взгляд на лес.
– Генерал Гу, – поклонился подошедший к ним Люй Бувэй, – я подтверждаю слова своего второго помощника. К тому же в горах прорыты шахты, словно там что-то искали. Беженцы упоминали в те дни, что видели, как некие люди прорывались в княжеские земли, но не сражались с демонами, а шли в обход и не спасали людей.
– Тогда мы думали, что у нас будет время, чтобы разобраться с этим... – сказал Фу Линцзяо.
Лю Синь и Тан Цзэмин подъехали к ним на лошадях, терпеливо дожидаясь своих спутников и тихо переговариваясь между собой.
– Генерал, вы можете сами проехать через гору Фэн. Вы движетесь на запад, а она как раз по пути, я укажу вам путь, – продолжил Люй Бувэй, видя, как заинтересовался этим генерал. – Так вы узнаете всё из первых уст.
Услышав предложение главнокомандующего, Лю Синь тут же повернул голову к Гу Юшэнгу и открыл было рот, но тут же выдохнул, не став возражать при солдатах, чтобы не поставить под сомнение авторитет генерала.
Но ему и не нужно было ничего говорить. Гу Юшэнг повернулся к Люй Бувэю и сухо сказал:
– Мне некогда заниматься этим вопросом. Оставляю его на вас.
– Да, генерал! – враз ответили мужчины, сложив руки перед собой и согнувшись в поклоне.
– Это всё. – Гу Юшэнг повёл свою лошадь вперёд и усмехнулся, услышав позади тихий облегчённый вздох Лю Синя.
Наблюдая, как четыре всадника покидают территорию пограничных стражников, Фу Линцзяо задумчиво протянул, складывая руки на груди:
– Что будем делать?
Люй Бувэй хмыкнул и, лукаво стрельнув глазами в друга, похлопал себя по груди, где за пазухой лежал свиток.
– Генерал Гу оставил инструкции.
༄ ༄ ༄
Добравшись к вечеру до постоялого двора, который был их последней остановкой перед завтрашним прибытием в Яотин, и распределив комнаты, как в прошлый раз, все четверо отказались от общего ужина, предпочтя поесть у себя.
Наблюдая за тем, как Лю Синь медленно ест овощи, Тан Цзэмин, почувствовав его волнение, подсел ближе.
– Что такое? – спросил Лю Синь, повернув к нему голову.
– Ты грустный, – чуть пихнул его в бок Тан Цзэмин.
– Это не так, всё в порядке, – выдохнул Лю Синь, ковыряя палочками еду.
Тан Цзэмин подложил в свою миску овощей, что вызвало хоть и одобрительную, но всё же улыбку у юноши, и только тогда смог немного ослабить напряжение.
Лю Синь нервничал из-за приближающейся ночи, что чёрным полотном уже подползала к окну. Подумав о том, что кошмары вновь могут одолеть его, он попросил прислужника принести несколько свечей, чтобы зажечь их по всему периметру комнаты. Весь день он думал о том, что откажется от сна ночью и урвёт несколько часов сна на очередном привале. Но как только сумерки спустились на небольшой город, Лю Синь почувствовал слабость во всём теле: бессонная прошлая ночь давала о себе знать.
– Ты боишься темноты? – спросил Тан Цзэмин, помогая зажечь свечи.
– Мм, – неопределённо кивнул Лю Синь и глубоко вздохнул. Почесав в затылке, он неловко улыбнулся и добавил: – Ты прости, что я такой слабый. Просто не привык к опасностям на ровном месте.
Он собирался сказать ещё что-то, но Тан Цзэмин просто вскинул уголок губ и покачал головой:
– Твоё нынешнее малосилие можно сравнить с моим ростом. Но ведь когда-то же я вырасту, верно?
Лю Синь растерянно моргнул, удивлённый таким глубоким сравнением, но после этих слов немного воспрянул духом. Покивав, он глубоко втянул воздух и погладил Тан Цзэмина по голове, после чего усадил его на кровать и начал расплетать его высокий хвост, собранный чёрной лентой, чтобы расчесать волосы перед сном. Перебирая мягкие и гладкие на ощупь пряди, Лю Синь чувствовал, как успокаивается, и вскоре на его губах заиграла искренняя, нежная улыбка.
Уже лёжа в постели, Тан Цзэмин наблюдал за тяжело дышащим Лю Синем, глаза которого беспокойно метались под веками.
Протянув руку и осторожно проведя по его щеке ладонью, мальчик придвинулся ближе, напевая ту самую мелодию. Тихий голос мягко тёк по комнате, достигая встревоженного сознания юноши и словно окутывая его тёплым коконом. Вскоре руки Лю Синя, что стискивали простыню в нервных пальцах, расслабились, а дыхание выровнялось; веки больше не были напряжены, и беспокойная морщинка меж бровей разгладилась под тонкими пальцами мальчика, который продолжал напевать только одним им известную мелодию, действующую на них, как заклинание, прогоняющее тревоги.
– Не бойся, – шепнул Тан Цзэмин, когда юноша рядом окончательно успокоился и ровно задышал. Придвинувшись ближе, он медленно закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем погрузиться в сон.
Пиала с водой, что осталась стоять на низком столике рядом с кроватью, чуть задрожала.
Вверх поднялись несколько капель, зависая в воздухе и хаотично кружась до самого рассвета в одним им известном танце.
༄ ༄ ༄
Проснувшись следующим утром, Лю Синь несколько мгновений смотрел в потолок, пытаясь вспомнить прошлую ночь и что ему снилось. Так и не вспомнив, он лишь облегченно выдохнул. Наконец ему удалось спокойно поспать. Обрадованный, что очередные кошмары не терзали его сознание, Лю Синь растянул губы в улыбке и приподнялся на локтях, оглядывая спящего рядом Тан Цзэмина.
Аккуратно зарывшись в волосы мальчика рукой, он пригладил растрепавшиеся пряди, после чего тихо поднялся и выскользнул из комнаты.
– Ох ты ж... – остановился он в коридоре перед вышедшим в это же время из комнаты Гу Юшэнгом, который теперь выглядел несколько иначе.
– Кхм, – неловко кашлянул генерал, заметив его взгляд.
– Ты побрился! – удивлённо воскликнул Лю Синь с весёлыми нотками в голосе.
Раньше у мужчины была короткая ухоженная борода, которая обрела свой вид из первоначальной всклоченной копны с тех времён, когда Лю Синь только начал плетение корзин.
– Кхм, – вновь сухо кашлянул Гу Юшэнг.
– Отлично! Ты прямо помолодел сразу на несколько лет! – Лю Синь кивнул и, хлопнув его по плечу, направился в сторону лестницы.
Гу Юшэнг вскинул бровь, оглянувшись на юношу, который резвой походкой промаршировал за угол.
– Твой дух сегодня на подъёме. Что-то случилось? – спустя несколько минут спросил Гу Юшэнг, присаживаясь напротив Лю Синя за стол.
– Да, я наконец-то выспался и... – Лю Синь осёкся, поджимая губы.
– Что?
– Не знаю, странное чувство... Раньше было такое напряжение, казалось, из-за каждого дерева вот-вот выскочит неведомая тварь или ещё что похуже, а теперь... – Лю Синь снова растянул губы в улыбке, обнажая ряд белых ровных зубов.
Гу Юшэнг кивнул:
– Хороший сон действительно важен. К тому же это уже не проклятые земли. Здесь намного безопаснее.
– Мм, – Лю Синь перевёл взгляд на прислужника, который принёс им чайничек и пару чашек. – У вас есть пирожные?
Полный мужчина мелко вздрогнул и посмотрел на него, прежде чем с неловкой улыбкой ответить:
– Простите, господин... Если господин желает, я сбегаю в лавку на соседней улице и сделаю заказ.
– Не нужно быть таким вежливым, – помахав рукой, Лю Синь улыбнулся в ответ, глядя на разнервничавшегося мужчину.
Того в свою очередь попросту нервировала эта странная четвёрка, ведь двое из них имели вид закоренелых бандитов, мальчик и вовсе глядел молодым волком, а парень внезапно спрашивал о пирожных, чем только нагонял жути.
– Нет так нет, что поделать, – добавил Лю Синь. Прислужник натянуто улыбнулся и юркнул обратно в кухню.
– Не замечал за тобой любви к сладкому, – отпив чай, протянул Гу Юшэнг.
– Да, я и впрямь люблю сладкое, но где же мне его было взять? В то время было не до того, но теперь... раз уж мы больше не в проклятых голодных землях, – выразительно усмехнулся Лю Синь, – почему бы и не побаловать себя.
Гу Юшэнг скрыл ухмылку за чашей чая.
Они поговорили ещё немного, обсуждая детали дальнейшего путешествия, прежде чем генерал внезапно повернул голову в сторону лестницы.
Спустя пару мгновений и Лю Синь заслышал торопливые шаги: кто-то сбегал по ступеням.
Показавшись из-за поворота и увидев их, спустя несколько мгновений Тан Цзэмин на ходу поздоровался и сел рядом с Лю Синем.
– Доброе утро, – погладил Лю Синь его по голове.
Тан Цзэмин кивнул, принимая пиалу из его рук.
Кинув взгляд на полупустой чайничек и на Гу Юшэнга, он опустил глаза, чуть крепче сжимая чашку с уже подостывшим чаем.
༄ ༄ ༄
Выехав до полудня, они галопом проскакали почти весь оставшийся путь, сделав всего два коротких привала, за которые Лю Синь успел ближе познакомиться с конём Тан Цзэмина – Игуем. Мальчик подвёл юношу к скакуну и положил руку на чёрную гриву – лишь одна сизая прядь почти у самого уха выбивалась из общего цвета. Красивый вороной конь с мощными копытами был быстр и статен, и, казалось, имел тот ещё характер, красуясь перед ними и гарцуя вокруг, а иногда становясь на дыбы. Лю Синь улыбался, глядя на восхищённого прекрасным зверем Тан Цзэмина, который цеплялся за гриву коня и гладил того по морде.
Они проезжали мимо озёр и небольших рек, останавливаясь, чтобы наполнить бурдюки. Видели непроходимые чащи, которые хоть и были тёмными и гнетущими, но всё же не шли ни в какое сравнение с проклятыми лесами тех земель, откуда они пришли. Видели высокие горы и равнины, которым не было края, расчерченные полосами цветов и зерна.
Они видели небольшие поселения и проезжали сквозь них по небольшим рынкам, не задерживаясь и не останавливаясь, чтобы не тратить время.
Лю Синь дышал, дышал и не мог надышаться наконец-то чистым воздухом и спокойствием мирных земель. Медленно пересекая небольшой лес и глядя на возвышающийся впереди холм, Лю Синь повернулся к едущему рядом Тан Цзэмину:
– Знаешь, когда мы шли через проклятые земли, я частенько ловил себя на мысли, что неплохо было бы остаться в Цайцюнь. Думал, что хотел бы вернуться. По крайней мере, там было всё просто и так понятно. Мы жили и работали, там было безопасно и тихо. До определённого момента, конечно, но всё же... Иногда во время нашего пути я думал, что скучаю по той мирной жизни, которую мы вели.
Тан Цзэмин повернул голову и улыбнулся, глядя на него:
– У нас будет ещё более лучшая жизнь. Обязательно.
В следующее мгновение он вдруг что-то услышал, а после погнал своего коня вперёд на холм. Лю Синь поскакал следом, отставая на пару шагов.
Остановившись на пригорке, Тан Цзэмин повернулся к юноше, кивая на что-то впереди:
– Смотри.
Лю Синь взглянул на него и подвёл свою лошадь ближе. Поравнявшись с Тан Цзэмином и посмотрев туда, куда он указывает, юноша не сдержал восторженный вздох.
Широко распахнутыми глазами он смотрел на раскинувшийся перед ними город, что стоял на берегу большой реки. Крыши сторожевых башен возвышались над ним, увенчанные голубыми знамёнами, которые развевались на ветру, величественно демонстрируя символ города – золотого карпа, выпрыгивающего из синевы вод.
Огромный город был отделён от берега массивным каменным мостом, что начинался чуть впереди, оставалось лишь съехать с пригорка. Люди по нему сновали туда-сюда, заливая округу шумом.
– Это... – начал Лю Синь, не в силах оторвать глаз от прекрасного вида.
– Яотин, – ответил Тан Цзэмин, глубоко втягивая воздух и тоже глядя на раскинувшийся впереди город.
– Ох...
Лю Синь чувствовал, что не может вымолвить ни слова, восхищённо наблюдая за ярким сиянием, что отблесками распространялось на всю округу от настенных щитов и красно-золотых пагод. Казалось, этот город искрит и кипит жизнью. В контрасте с тем городком, в котором он прожил почти полгода, это место казалось раем, спущенным с Небес. Позади были действительно проклятые земли. Теперь Лю Синь как никогда видел различие. Город пестрел яркими красками так, что почти ослепляло привыкшие к серости глаза, а нос улавливал приятные ароматы свежей выпечки и цветов.
– Ну как, всё ещё хочешь вернуться в Цайцюнь? – вскинул уголок губ Тан Цзэмин, останавливая коня чуть впереди. Обернувшись к Лю Синю и чуть щурясь, он кивнул в сторону города на берегу. – Ты же любишь сладости. Там они опредёленно есть.
______________________
1. Тоуши цзи (投石机) – древнее двухплечевое орудие торсионного действия для метания камней и крупных стрел.