ЭПИЗОД ВТОРОЙ
Раньше, я всегда думал о смерти. Эта тема не была для меня той темой, от упоминания которой по телу сразу же начинают бегать быстрые мурашки а на лбу показываются неловкие капельки пота. Смерть - это часть жизни. Люди рождаются, живут и бла-бла-бла. Вы слышали эти поучительные истории уже сотни раз.
Раньше, я всегда думал о смерти. Мысли о ней сопровождали меня с самого детства. Только представьте себе эту картину: невинный малыш ростом метр и двадцать сантиметров выглядывает из окна чёрного пикапа, всматриваясь в кладбище. Он ожидает увидеть там её: девчонку с густыми бровями, самодовольной улыбкой и длинными ресницами.
Маленький малыш, выглядывая из окна пикапа, рассчитывает на то, что он увидит ту самую девочку облокотившуюся об своё надгробие. Маленький малыш рассчитывает вновь увидеть то, как она ему быстро подмигнёт, растворившись в воздухе. Маленький малыш хочет увидеть её ещё раз - гордую, дерзкую и исчезнувшую навсегда.
В моём родном городе все дома прилипали к друг-другу. Серьёзно: двор нависал над двором будто район, в котором я жил был мумбайской трущобой. Или бразильской фавеллой. Из окон можно было в деталях рассмотреть жизнь соседей: пугающе, не так ли?
Мой маленький дом, больше напоминающий пряничный домик Гензеля и Гретель, своими окнами выходил на просторный участок семьи Гидзиль. Странная фамилия, Гидзиль. Задумался об этом я только сейчас.
Суеверная мама, смахивающая на сбежавшую из дурдома. Закомплексованный отец, из уст которого за всё время моей жизни там не вышло ни слова. И она: Алиса. Самая популярная девчонка города. Густые волосы, падающие до поясницы. Они всегда блестели на ярком солнце, маняще переливаясь как дорогой бриллиант. Густые брови. Эти брови были её фишкой, гордостью и секретом красоты в одном флаконе. Именно они придавали её голубым глазам ещё большей глубины.
Воспоминания детства, с далёкого пятилетнего возраста чаще всего стираются, их смывает будто цунами. Но воспоминание о НЕЙ - остаётся. Её вид навсегда отложился в моём разуме.
Складывалось впечатление что больше всего на свете она любила смеяться. Женственный хохот, белоснежная улыбка, которую она пыталась скрыть прикрывая рот кистью.
Ей было шестнадцать. Её знали все. Алиса была звездой города. Мне бы позавидовал любой ученик местной школы - зажатый прыщавый задрот или уверенный раскачанный футболист - не важно - все они хотели вставать и каждый день у своих окон видеть Алису.
Иногда я садился на подоконник наблюдая за тем, как она стремительно выходит на прогулку, прихватывая с собой тёмную дамскую сумочку и подкрашивая губы ярким алым цветом.
Она всегда видела меня в окне. Она знала, что я люблю за ней подсматривать.
Она ловила мой заинтересованный взгляд, проскальзывающий сквозь щели досок хилого забора. Она отвечала на мою улыбку своей идеальной улыбкой, доставлявшей мне высочайшее наслаждение доступнейшее человечеству.
Алиса была героем моего детства. Уверенная, дерзкая и в то же время, где-то в глубине души, добрая. Каждый день, уходя в школу она махала мне рукой, мимолётно улыбнувшись хватав учебники в руки убегая на занятия.
Я наблюдал за всеми её парнями - теми счастливчиками, которые имели честь прикоснуться к её гладкой бледной коже, которые могли вдохнуть её свежий аромат и дотронуться к мягким волосам. Я видел как широкоплечие высокие парни страстно целуют её, поглаживая по спине.
Маленький малыш садился на подоконник, растворяясь в жизни Алисы, мечтая о том мгновении когда она подарит ему слово. Одно слово - и достаточно. Он мечтал о том, чтоб услышать её нежный голос. Он мечтал узнать её получше.
Но однажды, мрачная лунная ночка заставила малыша впервые задуматься о смерти.
Район, напоминавший стиснутую тесную трущобу отделял узкий хайвей от густой выгоревшей посадки. Мы с мамой часто ходили туда, прогуливаясь вокруг озера с мутной пахнущей тиной водичкой и наблюдая за быстро летящими мимо облаками.
Однажды, идя домой, просвещая сумерки мощным ярким фонарём, свет попал на белоснежную машину скорой помощи. Синие мигалки на секунды освещали лес, также осветив высокие носилки, на которых прикрывшись белой окровавленной простыней лежала ОНА.
Этой октябрьской ночью Алису сбила машина. Я увидел её ногу: алые капли крови на бледной белой коже.
В один миг её просто не стало. Просторный двор закрытой от общества семейки опустел, и тогда в мой детский не окрепший мозг стали залетать совершенно новые вопросы.
Раньше, я всегда думал о смерти. Садясь на прохладный подоконник я представлял смеющуюся девчонку, в одной руке державшую чёрную сумочку, а другой махая незнакомому мальчику. Я видел её, мучительно осознавая что она ушла.
Несправедливость. Красивая и юная, просто так взяла и покинула свет?
Маленький малыш ещё не знал что в мире бывает много несправедливостей.
Раньше, я всегда думал о смерти. Подойдя к тёмному дубовому гробу в местной крохотной церквушке, я наконец вдохнул её аромат, так и не услышав ласкового нежного голоса.
Раньше, я всегда думал о смерти. Кинув клочок сырой земли в глубокую яму, я проводил героя своего детства в вечный путь.Она ушла, но очертания лица несправедливо усопшей девушки я запомнил навсегда.
Мысль о смерти часто посещала меня, в последнее время прочно застряв в голове.