IX.
Я проснулась резко, как будто кто-то выдернул меня из сна за воротник. Глаза открылись — в комнате было полумрачно и тихо, еле заметный свет проникал через шторы. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, где я. Повязка на бедре, серый потолок, знакомая плоскость тумбочки. Башня, моя комната.
Тело отозвалось ноющей, глухой болью. Такой, что не закричишь — только стиснешь зубы и поморщишься. Я попыталась встать, в итоге обратно рухнулась на кровать.
Голос Баки всплыл в голове слишком ясно. Он приходил ночью. Говорил коротко, будто каждое слово было тяжёлым. Потом развернулся и исчез, не дождавшись ответа. А ведь мне есть что сказать. Наверное, так даже лучше, иначе я бы сказала что-то глупое или честное. Что иногда одно и то же.
Я села и натянула серые спортивные штаны, накинула сверху свою такую же серую толстовку в которой мне было уютно. Мои вещи лежали на краю кровати, кто-то позаботился о том, что я надену как проснусь. Бедро отозвалось протяжным "ой", но я смогла встать. А если можешь встать — значит, можно и дойти. Пусть и медленно, пусть и с прихрамыванием.
Путь до кухни был... приключением. Где-то между «держись за стену» и «не теряй равновесие» я уже почти добралась до лифта, как из-за угла вылетело что-то шустрое и не до конца выросшее.
— О, эй! — пискнул голос, и я едва не врезалась в худощавого подростка с глазами, как у кота, у которого украли ужин.
Парень остановился, расправил плечи, по-геройски выпятил грудь. На ней — эмблема паука. Ну разумеется.
— Вы... э-э... доктор Соннет? — Он замялся, почесал затылок. — Я Питер. Питер Паркер. То есть... Человек-паук. Ну, не весь, частично. Хотя формально... эм. Привет.
Я чуть усмехнулась. Не из насмешки — просто потому что от него пахло подростковостью, как от булочной — сдобой.
— Привет, Питер. Лилит. И да, я — доктор, местами. Всё как у тебя.
Он оживился, словно я сдала какой-то тайный пароль.
— Вы крутая. Просто... ну, правда. Я видел отчёт с выезда. Это было... — он сжал кулак. — Геройски.
— Я просто делала свою работу, — мягко ответила я. — Но спасибо.
— Вам точно не нужна помощь? Донести что-нибудь? Плечо? Рука?
— Спасибо, справлюсь, — я улыбнулась. — Уже не в первый раз.
И в этот момент — конечно же, именно в этот — из-за поворота вышел Баки. Шёл, как всегда, с видом человека, который за шесть секунд до этого убил тишину и теперь её оплакивает. Он бросил на меня взгляд, ни слова, ни намёка на ночной разговор. Просто прошёл мимо, как будто я была частью интерьера.
Я не обернулась.
Ладно. Играем в молчание? Отлично. Я чемпион.
⸻
Я добралась до кухни, набрала стакан воды и жадно глотала ее, словно не пила вечность. Решив что кофе сегодня - плохая идея, я направилась к лифту и нажала кнопку «своего» этажа. Где последнее время - было слишком большое скопление людей.
В зеркале лифта отражалась девушка с растрёпанными волосами, в серой толстовке и с тенью под глазами. Выглядела я, мягко говоря, как медицинский кролик после трёх смен.
Пятница - отозвалась голосом в голове и вытащила меня из мыслей.
— Доктор Соннет, мистер Старк ожидает вас в лаборатории.
Ну конечно. Неужели кто-то решил подождать, пока я отдохну? Наивность — это когда ты думаешь, что можешь полежать дольше трёх часов в доме Старка.
Лифт мягко поменял направление и опустился вниз. Когда двери раскрылись, меня сразу же ударило в нос: кофе, металл, Тони.
Он стоял у стола с планшетом в руке и выражением лица «я тебя сейчас унижу, но с заботой».
— О, ты выжила. Фантастика, — сказал он, не отрывая взгляда от экрана. — В наше время хорошие врачи исчезают быстрее хороших сортов виски.
— Спасибо... я запишу это в рекомендации, — пробормотала я.
— Запиши. А пока — держи.
Он протянул мне кейс. Внутри лежал костюм. Плотный, тёмный, гибкий, как будто мог сам за себя постоять. Что-то среднее между бронёй и униформой будущего.
—Медицинская униформа, полевой вариант. Разработана с учётом твоего мазохистского стремления лезть под пули. Надеюсь, подойдёт.
Я подняла на него взгляд.
— Почему?
— Потому что ты нужна. Потому что ты, мать его, полезна. Потому что Клинт сейчас жив благодаря тебе, хотя у тебя в это время была пуля в ноге. — Он посмотрел на меня без своей обычной бравады. — Ты не просто врач. Ты часть команды. И если кто-то это заслужил, так это ты. —
Молчание зависло. Я сжимала кейс, будто он мог развалиться.
А потом он сделал неожиданное — подошёл и обнял. Одной рукой. Слегка, с неловкостью, как будто боялся, что я сломаюсь.
— Ты справишься, Лилит. Даже если сама в это не веришь. —
⸻
Когда я вышла из лаборатории, коридор показался тише, чем обычно. Я шла не торопясь. Всё было слишком новым, слишком живым. В руке — кейс. В голове — сто мыслей.
Я почти дошла до лифта, когда из бокового коридора вышел Баки. И снова — встреча у лифта. Я почти хмыкнула.
Он остановился рядом. Молчание тянулось, как жвачка. Потом он вдруг заговорил — не о выезде, не о моей помощи.
— Ты злишься на меня? — Он посмотрел на меня украдкой, не выдавая свой интерес.
— А ты хочешь, чтобы я злилась? — Я хмыкнула.
— Нет. Но, кажется, ты всё равно злишься.
— Не злюсь, — сказала я и посмотрела на него. — Просто... иногда ты приходишь. Говоришь и уходишь. А потом делаешь вид, что не было ничего. —
Он выдохнул, тихо.
— Я не знаю, что с этим делать.
— С чем?
— С тобой.
— Это не болезнь, Баки. Это я.
Он чуть усмехнулся. Секундная искра — и снова спрятался в себе. — Ты... пугаешь, потому что не прячешься, от всего, от меня.
— Видимо, скоро начну. — Я снова хмыкнула.
Он отвел взгляд, оставив меня без ответа.
Двери лифта открылись. Он шагнул внутрь, но прежде чем они закрылись, я пробормотала:
— Боже, что у вас за привычка выяснять отношения у лифта? — Сказала я с насмешкой.
Угол его губ дёрнулся. Победа.
Все события в последнее время происходят слишком быстро, словно жизнь бежит, а я за ней не успеваю. Это давило на мозги, голова болела. Много мыслей крутилось внутри, я не могла их никому озвучить. Я даже пока не понимаю, кому можно доверять из них.
К вечеру я наконец добралась до балкона. На мне был тот же спортивный костюм. Потому что если кто-то решит критиковать мой внешний вид, я напомню — у меня в ноге недавно была пуля.
Небо выцвело до блекло-синего. Город шумел где-то далеко, как сон на фоне. Я села в кресло, закуталась в плед что лежал там, словно ждал кого-то. Уже почти проваливаясь в полусон, когда дверь балкона скрипнула. Появилась Наташа. В руках — два бокала.
Она молча протянула один мне. Взяла стул, села рядом. Молчание между нами было тёплым, уютным. Как чай без слов.
— Просто выпей, — сказала она тихо.
Я кивнула. Сделала глоток.
— Ты знаешь, — заговорила она, глядя куда-то в сторону, — я не думала, что ты задержишься. Нет, я хотела этого, просто для нас это в новинку. Но теперь... не представляю, как бы мы справлялись без тебя. —
— Я не уверена, что справляюсь. Сказав это, я удивилась собственной неуверенности.
— Это нормально Лилит. Нам всем порой так кажется. Даже если не все показывают этого или говорят, смотрят странно и недоверчиво. Знай, что ты действительно важна здесь, сейчас. Ты показываешь силу характера, которой нет у многих из нас, правда. —
— Я не знаю стоит ли мне находиться здесь вообще. — Я сказала с нескрываемой недоверчивостью.
— Никто не знает, но если ты все еще здесь - то стоит. — Наташа моментально ответила мне.
Она положила руку мне на плечо. Я склонила голову. На этот раз — не отстраняясь.
— Спасибо, Наташа. —
— Всегда. —
Мы сидели в тишине, а я вдруг поняла — я пришла сюда не за этим.
Но кажется, именно это я и нашла.
Спустя несколько минут тишины и постукивания ногтей по бокалу, Нат решила заговорить, о личном, о том что касалось ее до глубины души.
— Он не всегда был таким, — сказала Наташа после паузы, глядя в ночь. — Брюс.
Она говорила спокойно, не понижая голос, но было в нём что-то... осторожное. Как будто каждое слово — стеклянное.
— Раньше он прятался от себя. Теперь... теперь он просто прячется. —
Я посмотрела на неё. В бокале что-то тихо покачнулось — как будто и оно слушало.
— Вы с ним... были вместе? —
Она едва заметно усмехнулась.
— Ага. Примерно как два облака, которые решили попробовать быть землёй. Мы скорее хотели быть, а может хотела только я? Не знаю. Несовместимость — она такая. —
Я хмыкнула. — Но ведь вы всё равно рядом, он тебе важен. —
— Важен, да. — Она кивнула. — Он... видит меня без лишнего. Без легенды, без Красной комнаты. Просто Наташу. И я его тоже вижу, даже то, что он сам ненавидит в себе. —
Она сделала глоток и вдруг спросила:
— А ты? —
Я чуть не поперхнулась.
— Что — я?
— Баки. — Она перевела на меня взгляд. — У вас что-то... странное. Химия, ее видно всегда. — Она хмыкнула.
Я закашлялась, обмоталась пледом ещё плотнее и пробормотала:
— Это не... то есть, мы... Ну, он, конечно, иногда... просто... не знаю. Он пугает. И одновременно... не пугает. —
Наташа молча слушала, с тем самым лицом, которое одновременно значило «я всё понимаю» и «ты несёшь чушь»
— Он приходил ко мне ночью. — Я сказала это почти шёпотом. — Не... не так. Просто пришёл. Сел. Сказал, что я настоящая. И что именно это его пугает.
— Ну, хоть не сказал, что ты как сестра, — пожала плечами Нат. — Это уже успех.
— А потом утром — как будто ничего. Просто мимо. Молчание в лифте. —
— Ага. Их величество эмоции. Приходят ночью, уходят к завтраку. —
Я снова посмотрела на неё.
— А если я испорчу? А если он просто сломанный, и я только задену острые края? —
— Лилит, мы все сломанные. Вопрос только в том, порежешься ли ты — и стоит ли оно того.
Я замолчала.
Наташа подалась вперёд, облокотилась на перила.
— Знаешь, что я поняла за всё это время? — тихо сказала она. — Что любовь — это не тогда, когда всё понятно. А когда всё сложно, но ты всё равно выбираешь остаться. —
— У тебя всегда есть выбор Лилит. —
— Даже если страшно? — Я сказала полушепотом.
— Особенно если страшно. —
Мы снова замолчали. Где-то далеко, за городом, промелькнула полоска огней — как жизнь, которой мы не принадлежали.
Каждая думала о своем, о том что так сильно касается сердца. И в этот момент я вдруг поняла — мне не нужно было, чтобы всё стало понятным.
Мне просто нужно было, чтобы я была не одна.
Но как всем известно, после хорошего начала - приходит плохой конец. И он пришел.
Мы просидели на балконе с Наташей дольше, чем планировали. Ночь стала тёплой, как будто специально для этого разговора, даже ветер стал тише.
Я всё ещё чувствовала вкус вина, остаточное тепло её плеча, её фразы, которые застревали в голове.
— Он не тонет, — сказала Наташа про Баки. — Он просто учится плавать. С этими словами Наташа зашла во внутрь.
Когда Нат ушла — не сразу, не резко — я осталась наедине с этим ощущением... неуверенного счастья, спокойного и человеческого. Как будто всё еще возможно.
Я зашла в комнату, сбросила одежду в кучу, как всегда, и пошла в душ, перед этим сняв повязку с бедра.
Горячая вода хлестала по коже. Заставляя недавнюю рану щипать. Я стояла, прислонившись лбом к плитке, и думала, как же глупо всё сложное становится простым под звуком воды.
Вышла в полотенце, не спеша. Натянула свободные тёмные штаны, перевязав перед этим ногу. Села на кровать — и уставилась в распахнутый шкаф. Мой выбор пал на обычный топ бандо.
Я решила направиться в лабораторию, немного под «шафе» Думала обговорить со Старком все мои полномочия, во мне не было сомнений. Ни малейшей. Пока я не подошла к лаборатории.
⸻
Двери лифта на этаже лаборатории открылись, я прихрамывая подходила к стеклянной комнате, пока не услышала голос. Знакомый голос.
— Ты ей доверяешь?
Фьюри. Я слышала его голос пару раз, когда Нат говорила с ним по телефону. Или когда все собирались в гостиной и он из телевизора «вещал» им новое задание, в тот самый вечер.
Я замерла. Дверь приоткрыта. Внутри — голос, слишком хорошо знакомый, чтобы не вздрогнуть.
— С каких пор мы позволяем гражданским играть в солдатиков, Старк? —
— Она врач, — отозвался Тони. — Она спасает жизни. Несколько раз спасала наши. —
— И чуть не потеряла свою. А если бы погибла? Ты бы что сказал? «Ой»? —
— Она сама приняла решение.
— Твоя команда — твоя ответственность. Не забывай. И если кто-то в ней нестабилен — ты за это ответишь. — Я повторюсь Старк, ты ей доверяешь? —
Пауза.
Я слышала, как он выдохнул. И почему-то знала, что сейчас будет.
— Нет, — сказал Тони. — Я не доверяю.
Сердце сжалось. Бедро запульсировало противной болью. Но он не остановился.
— Она... импульсивна. Слишком эмоциональна. Может быть гениальной в медицине, но ее жизнь - это хаос. Она не одна из нас и я не могу быть уверен в ее намерениях. —
Фьюри молчал. Как будто удовлетворён.
А я...Я не чувствовала ничего. Мурашки накатили со спины до рук. Горло сжалось. Бедро продолжало пульсировать, словно напоминая недавние события. В голове пробегали фрагменты сегодняшнего утра, когда Тони прямым текстом - сказал что доверяет мне. Доверил свою, личную, мать его, лабораторию. Тони продолжал говорить, наверное, обо мне. Я развернулась на пятках и пошла к лифту.
⸻
Я не помню, как вернулась на балкон.
Я стояла, склонившись над городом. Думала, много мыслей крутились в голове. Я не знаю как к этому относиться. Я просто оказалась права. Доверие - всегда заканчивается болью. Я знаю, что он и все они не обязаны мне абсолютно ничего. Но раз они один раз доверились мне - доверили свою жизнь, то нужно доверять до конца. Насколько я помню - поводов для недоверия я не давала.
Я стояла на балконе, гулкий ветер развивал мои волосы, что прилипали к губам. Я закусила губу, кажется что до крови. Рукой нащупала цепь, сжала в руке. Но в этот раз - не помогло.
Это было даже не больно. Просто — прозрачно. Как будто меня больше не было. Не здесь.
________
Я зашла в комнату и закрыла дверь на щеколду.
Не потому что боялась — просто не хотела, чтобы кто-то зашёл и увидел меня такой.
Горячие щеки, дрожащие пальцы, невыносимая тишина в ушах.
Только сегодня утром он сказал мне:
— Лаборатория твоя. Только не сломай ничего, ладно? —
Улыбнулся. Подмигнул. Дал доступ. Твою мать, он дал мне доступ.
А вечером — не доверяет. Нет, хуже. Он никогда не доверял.
Я стояла в центре комнаты. Потом просто села на пол. Подогнула ноги. Уперлась лбом в колени.
И сидела.
Внутри — гул. Слова крутились по кругу: «эмоциональна», «хаос», «не место здесь».
Мне казалось, я знала, что такое предательство. Но это было... по-другому. Это когда сначала тебя запирают, совершенно не заботясь о твоем доверии к ним, потом постепенно выстраивают эту цепь доверия, после чего - сжигают напрочь. Они ничем не обязаны мне, Тони - мой работодатель, который сам же подпустил меня слишком близко, проявил доверие, благодарность. Мы знакомы не так много, но он сам же и построил такие условия.
События на кухне. Башня Старка.
На кухне было шумно. Немного уютно, немного громко. В привычном, почти семейном смысле.
Ужин — уже что-то вроде традиции. Иногда Лилит готовила сама. Иногда Сэм и Стив притаскивали коробки с едой из всех уголков города. Но она всегда была там. Всегда.
Сегодня — нет.
Наташа обвела взглядом стол.
— А где Соннет? —
— Может, в лаборатории, — сказал Клинт, жуя.
— Или снова кого-то штопает, — добавил Сэм.
Баки ничего не сказал. Стив тоже.
— Как она может кого-то штопать, если мы все - здесь? — Ладно. Наташа выдохнула и прикусила щеку. Она откинулась на спинку стула. Медленно, будто что-то пыталась разложить по полкам у себя в голове.
Никто не стал расспрашивать.
Каждый решил, что знает причину сам.
⸻
А Лилит в это время лежала на полу в своей комнате.
Глаза открыты. Потолок, как экран, где медленно проносились фразы. Где каждое слово Старка резало тоньше, чем скальпель. Она уже не плакала, слёз не было, уже давно.
Тихое разочарование засело внутри, заставляя лежать и не двигаться.
Поздний вечер. Комната Лилит.
Я уже сидела на кровати, также смотря в потолок. Иногда сжимая инициалы Генри, в попытке успокоиться. Пока кто-то не постучал. Не громко, дважды. Пауза. Потом снова.
Я не двинулась с места. Просто сидела на кровати опираясь спиной о спинку кровати.
Ещё минута — и снова стук. Более настойчивый. Потом голос:
— Это я. Барнс.
Зачем он пришёл — я не знала. И знать не хотела.
— Всё в порядке? — спросил он тихо.Потом замолчал. И снова, через паузу: — Наташа сказала, ты не пришла на ужин. Я подумал... вдруг тебе стало хуже или... что-то случилось.
Случилось? Да. Но только не с телом. С тем, что внутри — с тем, о чём врачи не спрашивают на приёме.
Я встала. Подошла к двери, открыла, рывком.
Баки стоял, опираясь плечом о косяк, в руках — контейнер с едой. На мне — домашние штаны, лёгкий тёмный топ с открытой грудью. Волосы все еще мокрые после душа, босые ноги. Он чуть удивился, увидев меня такой. Но взгляд быстро стал нейтральным.
— Ты принес еду, — сказала я, как будто это было чем-то подозрительным.
— Просто подумал, ты...
— Спасибо. Не хочу.
Я протянула руку, закрыла дверь на половину и добавила: — Правда. Мне лучше одной. —
Он смотрел на меня. Потом медленно кивнул и поставил контейнер на пол. — Ладно. —
Развернулся и ушёл, не сказав ничего больше.
Я закрыла дверь. Оперлась лбом о дерево.
Стояла так несколько секунд, чувствуя, как усталость въедается в кости. Потом снова села на кровать. И только сейчас поняла — я ведь даже не спросила, как прошёл ужин.
⸻
Через пару часов, когда всё стихло, я всё-таки подошла к двери.
Открыла. Контейнер всё ещё стоял на полу.
Остыл. Я подняла его, вернулась внутрь.
Ела прямо так — холодную курицу с рисом —
словно пыталась доказать себе, что вкус теперь уже не важен.
Как тут телефон завибрировал.
Завтра. 08:00. Переговорная.
— Ник Фьюри.