Лжец.

Одним глазом наблюдать за внешним миром, вторым заглядывать вглубь себя.

Амедео Модильяни.

•••
1999 г.
POV Джона

Я торопился на очередную подработку в узкой комнатке, называющей себя подсобкой. Устроился на пол ставки в архив библиотеки, дабы не отлынивать на каникулах перед началом нового учебного года, который предстоял вот вот через месяц. Пару долларов никогда не лишние.

Очередной скучный день за огромной стопкой пыльных книг и архивных документов. В квадратной комнатке умещался рабочий стол, набитый только одной макулатурой, да шкаф, где хаотично располагались якобы разобранные документы, но это было вовсе не так. Стены были обмазаны штукатуркой, что придавало этому месту еще более удручающий вид.

Человеку с депрессивным расстройством сюда вход запрещен.

День прошел бы незаметно, если вот только не визит Сесилии, моей начальницы и по совместительству - червяк архива, которая расскажет тебе о каждой книге, бумажке этого проклятого местечка.

Я с притворной улыбкой встретил её на пороге, где не было двери и интимности, кстати, ты никак не прочувствуешь. Словно, вот вот кто-то от туда выглянет и будет тебе докучать. Как, например, в тот дождливый денек. 

Я отложил папку и с ожиданием посмотрел на неё. Это была полная женщина средних лет, с модной на эти годы стрижкой. Её выгоревшие кудри выпирали из многочисленных заколок на затылке. Что бы она не делала с ними, у неё это получалось ужасно.

Серый мышонок в своей атмосфере.

- Ты сколько уже сделал? - она хрипло спросила меня, указывая пальцем на стопку справа от меня. Я скучающе осмотрел и ответил:

- Все это разобрал.

- Ну ка.

Не любил, когда перепроверяли сделанное. Но она это дело любит. Я не хотел с ней спорить. Лишь бы заплатила за работу.

Она быстро осмотрела каждую папку. От её резких движений и перелистываний в помещении поднималась пыль. Что еще ужасно, окно открывать было нельзя. Надеялся лишь что сэндвич, который я съел тем утром, не вылез бы наружу.

Я совсем не помню, что было после. Вроде как, вернулся вечером в нашу с Би комнату. Мы посидели на кухне за кружками пива и выкурили половину пачки сигарет.

Он спрашивал меня о моих успехах на новой подработке и чем еще я занимался. В ответ я тогда лишь ухмыльнулся и допил остатки. Это был грустный смешок. На деле же, все было не так хорошо. Конечно, можно было бы тогда поделится с ним своим состоянием. Он парень умный, да и психолог из него то что надо. Но не стал. Лишь бросил окурок в пепельницу и одарил его улыбкой. Позже, когда мы расстались на кухне и разбрелись по своим комнаткам, я решил, что не могу больше находится в замкнутом пространстве и бросил ему в глубину квартиры, надеясь, что услышит: - пойду поброжу по улицам и скоро вернусь.

На улице после дождя, который лил как из ведра почти целый день, было в тот вечер душно и хотелось скорее стянуть с себя тряпки. Лето в городе только днем невыносимо. Вечером раскрывается весь её потенциал, особенность. Эти огни над головами, горящий в окнах домов свет и что важно - мало народу. Одиночество и тьма вокруг.

Я натянул капюшон и побрел в сторону небольшого магазинчика за углом нашего дома.

Тогда я запомнил все до мелочей. Вечер. Её кудрявые волосы, развивающиеся на ветру и сигарету, зажатую между пальцами. Горящий окурок, который она растоптала носком. Затем выдохнула, образовывая над головой прозрачный клубок дыма, а затем откинула голову назад.

Если бы я был парнем, который переживает о душевном состоянии этой девушки, то пошел бы дальше дорогой. Вспоминал бы её пару дней и на этом всё.

Но я долбанный псих. Сел рядом на скамейке. Она напряглась. Её руки обняли себя и волосы прикрывали лицо.

- Есть огонек?

Она усмехнулась. Повернулась головой ко мне. Кудри все еще скрывали её лицо, но я заметил тогда белоснежные зубы и пухловатые губы.

- Ты больной?

Я рассмеялся. Ее контекст передавал абсолютно точное определение моему решению.

- Да.

И она рассмеялась в ответ. Девушка убрала пряди волос назад и после мне открылось её девичье личико. Миловидная.

- Вот оно что. Нормальный мужик не сел бы вечером в безлюдном месте на скамейку рядом с девушкой. Побеспокоился бы и прошел дальше. Возможно, я бы услышала от этого человека слова поддержки и беспокойства. Он бы предложил мне уйти от сюда куда-нибудь в людное место или вообще домой.

- Я так и хотел сделать, поверь мне.

- Тогда почему ты сидишь рядом со мной? Почему не сделал именно этого?

- Ты бы хотела? Чтобы я сделал именно так.

Ее улыбка на лице была до боли в груди печальной. Она промолчала и посмотрела куда-то прямо.

- Не знал, как еще с тобой начать разговор. Но видимо мне это удалось.

Следующий месяц проходил более интереснее, чем когда я был в полном одиночестве. Мы были зависимы друг от друга в постели, но наступало утро и наше я определяло наши интересы. Мы были от мозга до костей разными личностями. У каждого свои проблемы, интересы, взгляды. Она читала журналы, я читал художественную литературу. По вторникам она ходила на йогу, а я до ночи сидел в архиве и выжимал что есть сил свои возможности, дабы заработать эти треклятые два доллара в день и купить себе после пачку сигарет, на которых я выживал.

По средам я умудрялся вечером водить нас в хорошее кафе, где подавали отменный кофе, после которого я осознавал смысл моих стараний каждого дня. Я смотрел на неё, на этих прохожих, которые ходили в это кафе каждый вечер и покупали этот кофе. Возможно, это такая мелочь, но она часть этой системы. Её походка, стиль общения. Она благоухала Шанель, а мой запах был прогнившим от труда и дешевых сигарет. Моей кофте было несколько лет, но я бережно относился к своим вещам. Стирал после работы, бережно складывал в шкаф. На ней была блузка от диор. Я смотрел на неё и видел модель, сошедшую с журнальной обложки.

Я отпил еще один глоток. Вивьен уплетала за обе щеки блинчики с черничным джемом и запивала эту роскошь тем самым потрясающим кофе. В этот миг я разочаровывался в ней. Её отношение к вещам - полное расточительство. Она не познала трудности, чтобы ценить подобное.

- Это кафе просто находка! - пролепетала она и отпила кофе.

- Согласен... - я почти не помнил о чем она тогда говорила. Голос был у девушки бархатный, убаюкивал. Я не слушал о чем она лепечет, а прислушивался к её тембру голоса, который вызывал во мне чувства мужского счастья. Я видел в ней объект временного успокоительного. Надеюсь и она нашла во мне утешение. Наше время - было тогда лекарством от людских бед и реальности.

Прошел еще ровно месяц и моя учеба наконец началась. Мы с Би с головой тогда погрузились в лекции. Ту девушку я и позабыл тогда мгновенно. Время было провести с ней хорошо, но однажды наступило утро и каждый разошелся по своим дорогам.

Вивьен стала еще одной девушкой, которая была и ушла.

Дни тогда протекали быстро и незаметно. Я и подумать даже не мог, что встречу её в холле отеля, где я, учитель математики и куратор группы, а она - агент ФБР.

•••

2014 г.

Настоящее время. События после убийства.

Странно, но я ничуть не нервничал. Еще семь часов назад я стоял на утесе летнего домика моей семьи и размышлял о прошлом, о настоящем, о будущем. Она стояла со мной рядом и говорила. Я смотрел на её молодые черты лица. Они были мягкими, нежными и мне невольно хотелось их расцеловать, коснуться бархатной девичьей кожи. Каждый дюйм. В её возрасте я восхищался взрослым. Эталоном жизненных тягот, преодолевший столько всего. Теперь, когда я стал этим взрослым - я восхищаюсь невинностью молодости и богатства будущего, которому еще предстояло наступить. У этой девушки всё впереди.

На меня уставились все. Правда постепенно раскрывается, или я отчаянно так хочу, чтобы она раскрылась? Но ведь это не есть хорошо. Исход после будет определять судьбу нас двоих. Моя будет точно известна. Меня возьмут и вытурят из школы, не позволив больше преподавать нигде.  Да еще и посадят.

А ведь я знал последствия. Когда позволил себе сделать осознанно шаг тогда в темном помещении кабинета. Я взрослый ребенок. Подросток, которому скоро стукнет 34 года.

Я внимательно смотрел на взрослые черты Вивьен, зовущая себя другим именем, которая тем временем снова холодно смотрела на меня.

Я посмотрел на циферблат часов, где пробило 03:43. Вновь незнакомая мне женщина сидела рядом со мной. Она слегка подтолкнула меня плечом, дабы пытаясь привести в чувства или наконец прийти в себя и что-то сделать, сказать.

Всё вокруг начало плыть. Словно мир разлагался на пиксели, которые в какой-то момент собирались воедино, представляя четкую картину окружения. А тем временем я кратко посмотрел на Бэтти. Она испытующе смотрела на меня. Есть ли у нас двоих план?

Я думал.

Лина Беккер. Я безумно зол на нынешних подростков, которые ведут себя нагло. Я оглядел ее лицо, которое было все еще напуганным и ее губы искусаны до крови.

Меня окатило холодом. Я вдруг вспомнил, что являюсь здесь единственным взрослым, который в ответе за ушедшую за эту ночь жизнь. Я горько усмехнулся. Мне следует принять решение.

- Алиссия. - я думал о чертах лица той девчушки, которой теперь нет. Её лицо рано или поздно сотрется из моей памяти. Я продолжу жить как ни в чем не бывало, а она будет лежать в земле. - Алиссия и Бэтти просили меня дополнительно с ними готовится по математике. Я обеих принимал тем днём перед отлётом у себя. Это может подтвердить только Бэтти и... Алиссия...

Лина побледнела. Она сжала руки в кулаки, совершенно не зная что теперь и думать. Её догадки были правильными. Но я не мог дать им разрушить эту жизнь. Ни Вив ни Лине.

Мне нельзя поддаваться панике. Не сейчас.

- Ты в порядке? - спрашивает Вивьен у Лины. Подобные сопереживающие вопросы были сказаны на автомате, словно она это делала каждый день. Глаза девушки закрылись и она быстро кивнула.

Я вздохнул. Это было скорее от навалившейся на меня усталости и то, что я не спал уже сутки. Так я себя успокаивал и оправдывал. Оправдывал всё то, что происходит сейчас. Я просто оказался в какой-то момент невнимательным.

За окном раздался шум дождя. Словно небо оплакивало смерть, которая произошла так внезапно.

Вивьен неожиданно для всех поднялась с кресла и направилась прямо ко мне. Я немного напрягся, но держал лицо.

- И правда. - подытожила она, не отрывая глаз. - Мистер Мэттисон. Я хотела бы поговорить с вами наедине.

Я молча прошел за ней в темноту длинного коридора, в стороне которого располагались номера первого этажа. Лампочки автоматически загорелись, реагируя на движение.

- Ты... Спишь с ученицей? - спокойно спросила она, доставая из кармана пиджака пачку сигарет и после предложила мне. Я молча взял одну и закурил.

Мне было трудно посмотреть ей в глаза. Такая холодная, стальная и красивая. Её голубые глаза пробирали до мурашек.

- Может и да.

Она закурила.

Её привычка затягиваться сигаретой не утратило шарма и сексуальности. Интересно, от ухажеров у неё отбоя наверняка нет? Я и не собирался об этом долго думать. Меня больше беспокоила безопасность Купер. И мое с ней... будущее. Что с ним будет? Что планирует Вив теперь делать с этой информацией?

- Я могу отстранить тебя от должности учителя. А могу сделать вид, что ничего не было. Какой исход для тебя лучше?

- Определенно второй.

Она криво улыбнулась и посмотрела за мою спину.

- Для этого ты должен поменять место работы. И забыть об этом... всем, что творил с ученицей. Отпустить все это. Понимаешь?

Я затянулся сильнее. Дым заполонил итак незначительное между нами пространство.

- Вивьен...

- Я предлагаю тебе это в знак нашей прошлой связи. Ты хороший человек, Джон. Но точно не педофил.

- Это не... - продолжить то, что опровергло бы мое итак плачевное состояние... Браво, Джон. Я давно не ощущал себя загнанным в ловушку, кои Вив её мне создала теперь.

Она рассмеялась.

- Тогда я точно ничего в этой жизни не понимаю. Не держи меня за дуру. Ей хоть есть 18?

Я промолчал. Вспомнил о ней. Что она бы в такой ситуации сделала? Как бы поступила? И что со мной, черт подери, не так? Почему я вдруг поддаюсь панике? Мне каждый раз приходится напоминать себе - я взрослый и могу принять решение. Но... выбор, который я сделал не делает меня таковым. Всё, что произошло в корни не правильно. Не этично. Нельзя было даже думать об этом. Проклятье.

В моей голове происходит взрыв, я роюсь в памяти воспоминаний и каждый раз, как вспомню то, что мы с ученицей творили - приводит меня в полное отчаяние. Но стою я как ни в чем не бывало в коридоре со своей бывшей и знакомой моих молодых лет. И она из ФБР. А вся сложившаяся ситуация до ужаса нелепа и непредсказуема.

Как же паршиво. Я не могу заставить ее молчать. Вивьен мудра и холодна. А её благосклонность подарок судьбы в связи с этим случаем. Так я заключаю то, к чему всё это привело.

- Значит, выбор один и для тебя лучше не быть мне должной?

- Именно. Это прекрасная возможность вернуть тебе долг. Жизнь за жизнь.

Вивьен подошла ближе, сокращая расстояние между нами до самого момента, пока её губы не касаются моих. Но мы не целуемся. Лишь смотрим друг другу в глаза и я вижу, как она тосковала.

- Ты что...?

- Да, Джон. Ты был особенным в моей молодой жизни. И я до сих пор благодарна тебе за тот подаренный шанс на прекрасное. Может, со стороны и не кажется, что я все та, но внутри меня все тянется тебе помочь. А эта девушка... Не порть ей и себе жизнь. Жаль конечно, что ты полюбил свою ученицу. Джон Мэттисон заслуживает только лучшее. У тебя это будет. Просто не делай глупостей... Хотя ты и так уже натворил... Но что ж. Каждому дан шанс на искупление своих ошибок. Вроде так говорят священники?

Я отстранился. Осторожно. Так, чтобы Вивьен вновь осознала, почувствовала дистанцию между нами, которая никогда не нарушалась. Даже тогда, когда мы делили постель, вместе принимали душ и сидели в кафе за завтраком по вторникам. Её жизнь всегда была мне чуждой.

Она это понимает.

Наши сигареты давно потухли. Между пальцами были зажаты окурки, которые отправились в урну по возвращению в зал.

•••••

POV Бэтти.

После того, как нас окончательно решили отпустить, мы с Линой вернулись в номер. До двери нас сопровождал полицейский. После, как мы зашли внутрь, этот служивый остался стоять за ней. Мне было некомфортно. Но ничего не оставалось, кроме как смиренно ждать. Но что-то внутри меня давало мне кричащую подсказку, что лучше уже не будет. Не будет у нас у всех обычного выпускного. В этот вечер мы повесим фотографию нашей одноклассницы, которую я толком даже не успела узнать и будет минута молчания, потом нам скажут веселится, но никто из нас не сможет этого делать. Мы будем обсуждать, делать вид, что она здесь и жива. Вот что будет в наш выпускной.

Лина села на край своей кровати и погладила руками помятые простыни. Она вдруг замерла и осторожно коснулась мужской кофты, что была скомкана у стенки.

- Это... не моя.

- Она Киллиана.

Лина повернулась лицом ко мне и ее глаза расширились.

- Он был здесь? - шепотом спросила она.

Я сдержанно поджала губы, кивая в ответ. Мой мозг готов был взорваться от происходящего, а она подумала снова о своем «любимом». Как же девушки примитивны по своей натуре. И я туда же. Я такая же.

Лина прижала кофту к себе, втягивая его запах, а я тем временем юркнула под одеяло в свою охладевшую кровать. Телефоны у нас отобрали до выяснения обстоятельств и в ходе расследования нам их не видать. И к тому же домой возвратиться мы сможем только после того, как нас оправдают. То есть, будем вне подозрений.

Черное пятно. Словно отломили кусок жизни и выбросили в помойку. Лишь ощущения, где внутри что-то потягивало.

Я выглянула из под одеяла и посмотрела в лицо рыжеволосой. Ее глаза были красными, растеклась тушь и смазалась по щекам. Ее костяшки пальцев побелели от сильного сжатия кофты. Я представила другой исход событий. Как было бы, если бы я не дружила с Киллианом? Мы смогли бы подружится?

Теперь я осознавала. С Линой не будет дружеских посиделок в кафешке. Не будет походов по магазинам и совместных развлечений.

Всего на миг я подумала об этом. Как мы смеемся, гуляем. Живем эту молодость.

Друзей у меня в Лос-Анджелесе нет особо. И в конце концов я девушка, которая хотела бы обзавестись парочкой, с которыми бы проводила свободное время после школы.

- Бэтти. - тихо позвала меня хриплым голосом моя недалекая подружка. Я нехотя посмотрела в её сторону. Её глаза светились от фонаря, чей свет падал прямо в её сторону. Из за слез глаза казались более светлыми, голубыми. Стоит ли мне после говорить Килу о том, что возможно она в обнимку с кофтой еще и спать будет? Надо обдумать это.

- Что?

- Мне страшно.

Мой взгляд на секунду смягчился. Мои складки между бровей расслабились. Я вновь увидела ту безобидную девушку, которая еще утром улыбалась мне. Что же с этой бестией не так?

- Всем страшно. - нейтрально ответила ей я, обнимая подушку.

- Как... Как я вынесу это...? - у неё дрожал голос. Она еще сильнее сжала кофту. На плотной ткани остались складки после потных ладоней.

Я присела. Её взгляд впивался в мой силуэт в темноте комнаты. Она разглядывала каждую часть моего лица. Я старалась не смотреть ей в ответ. Мне было тоже больно. Я чувствовала каждой своей клеткой, что все теперь по-другому. И мы стали другими. Почему для того, чтобы жить, нужно пораниться?

- Что теперь делать? Что?!

Я усмехнулась и потерла виски.

- Откуда я знаю?! Я что, похожа на человека, который каждый день сталкивается лицом к лицу со смертью?! - я перешла на крик. За дверью послышался шорох.

Полицейский: - У вас там все в норме? - он стал дергать ручку двери.

Я вся напряглась. Лина вздрогнула.

- .... Мы в порядке! Перестаньте ломиться к нам в комнату! - громко сказала я. Полицейский стих, но позже добавил: - Ваши разговоры могут вызвать подозрения, леди. Будьте внимательны и следите за своим поведением.

Не поспоришь. Буду проявлять эмоции - стану центром внимания. Ведь виноватый не признает, что он виноват, но эмоции - его враг.

- ... Прости, - Лина прижала колени к груди и обняла ноги руками.

- За что ты извинилась? - грубо спросила я.

- Из-за меня одни неприятности сегодня...

Я внимательно посмотрела на Лину, которая вся дрожала от истерики. Никак не успокаивалась.

- В каком это смысле... Из за тебя? Ты что-то скрываешь? - шепотом спросила я.

Она замерла. Её плечи не тряслись. Видимо, от нервов вся напрягалась и перестала на миг дышать.

- Лина... Ты ничего не утаила от полицейских? - Я осторожно поднялась на ноги и опустилась на колени перед её кроватью, беря руки девушки в свои и потирая её заледеневшую кожу.

- Эй... успокаивайся. Сейчас не время чего-то боятся. Мы должны рассказать им всё. Иначе будет только хуже. Ты разве не хочешь вернутся домой?

Она быстро закивала. Словно маленький ребенок, которого успокаивают конфетами и сладким какао.

- Я тоже хочу, Лина. Но для этого мы должны быть оправданы. Ни в чем не замешаны.

- Откуда ты так уверена, что нас легко отпустят?

- Потому что это... Положено так. Они же задерживают нас, лишают телефонов, связи, потому что ведется расследование. Это все по закону, понимаешь? Мы не можем даже пикнуть, а не то сразу пожалеем об этом... - Я облизнула засохшие губы и стала гладить ей волосы. Пыталась успокоить так, как успокаивает мать своего ребенка. В таких случаях, когда кто-то оказывается в отчаянии, то ему нужно нечто подобное. Поддержка. Понимание и надежда, что все будет хорошо.

- Лина... Расскажи мне... Я обещаю, что никому не скажу. Ты сделаешь это сама.

Она отрицательно закачала головой и отвернулась.

Я была на грани ярости и отчаяния. Вот оно. Некоторые, кто оказался бы на моем месте - сошел с ума, накричал бы. Все вместе. Но я должна взять себя в руки. От меня теперь зависит судьба всех. Черт бы побрал эту Лину и всю ситуацию, произошедшую с нами.

Я улеглась рядом с ней и обняла. Она напрягалась, но не оттолкнула, что было уже хорошо, учитывая наши с ней натянутые отношения.

- Ты сильная. У тебя получится.

- А что если... меня посадят или... отправят в колонию?! - пробубнила она. Я слегка сжала пальцами ее плечо.

«Что же ты сделала, глупая?» - отчаянно задавалась я вопросом, но держала себя в руках. Нельзя спугнуть.

- Этого не будет... Мы все будем тебя защищать. - Говорю я и не верю в это. Что бы ни случилось, но против закона бессильны все мы. Она должна понимать это...

- Я слышала... крики своей подруги... сидела в кабинке и пискнуть не смела... ничего не могла сделать. Думала, что же происходит. Почему она кричит? Слышала глухие удары о... тело? Звук был жутким. Что это... я не знала тогда. Когда стало тихо... я не сразу вышла из кабинки. Я еле дышала. По щекам текли слезы, я держалась за голову и пыталась успокоится, приказывала себе молчать. - Лина всхлипнула. Она снова вся затряслась и повернулась ко мне... - Бэтти, я сидела в кабинке, пока мою подругу... резали... Как свинью... ножом и там было столько крови... как я... что.... Я не понимаю, что... я... я...

Господи.

Я сжала губы в трубочку и меня начало тошнить. Это всё представила в ярких красках, словно убийцей была я.

Я медленно отстранилась от девушки и встала сюра ноги. Лина что-то говорила, но я слышала лишь обрывки. Подошла к окну, посмотрела на улицу. Возле здания стояли машины полицейских. По дороге одиноко проехала машина.

Я слышала, как стучит мое сердце, словно оно было не в груди, а в ушах.

- ... Бэтти? - шептала Лина и уже на корточках была у моих ног. Она дергала меня за край юбки. Я не переодевалась с прошлого дня. На мне всё та же одежда. Наверное, я пахну, ведь столько за вчера и всю текущую ночь испытала, что точно могла покрыться десятью потами.

- Лина... я не знаю. Что сказать не знаю. - тихо сказала я и посмотрела на неё сверху вниз. Она заскулила и слезы вновь покатились по её щекам. А я не могу плакать. Не получается. Просто страх есть и всё. И держусь за последние остатки рассудка. Я не могу позволить себе панику, потерянность.

- Что нам делать...?

Я пожала плечами и села на пол, облокотившись спиной о кровать Лины. Нас теперь объединяло одно - произошедшее. Но я там не была. Я являюсь лишь сообщником, который знает информацию. И по закону - должна всё донести полиции. Но я обещала этой девушке. Черт бы побрал это всё...

- Ты же не расскажешь? - она будто читала мои мысли по лицу. Я отрицательно покачала головой и взяла ее за руку.

- Конечно нет. Я же обещала. Но... это сделаешь ты.

- Нет, Купер! Ты что такое говоришь? Меня обвинят в...

- в чем? Это же не ты сделала. Ты слышала звуки, сидела в кабинке. Что бы ты сделала? Защищала? Да он бы и тебя убил...

Наш разговор был на шепоте. Этот полицейский за дверью. Я молю бога и всему такому, лишь бы этот идиот не слышал нас.

- Но... где доказательства, что я была там? Ни камеры, ничего такого не показали. Кто-то стер данные! Я знаю это... слышала краем уха разговор этой женщины с полицейским. Они проверяли всё. - она начала грызть ногти и задумчиво уставилась на пол.

Я удивленно тем временем уставилась на неё. Её состояние час назад, когда мы все сидели в холле, говорило о том, что Лина не могла здраво рассуждать и о чем-то думать. Её мучали расспросами, пытались успокоить. Но после услышанного я поняла, что эта девушка просто прикидывается дурой. У меня моментально поменялось представление о том, что это за человек передо мной. Прямо в этот миг я поняла, что не могу верить своим глазам и судить людей по первому впечатлению.

События ночи как пленку несло. А я все стояла за кулисами и наблюдала за ними. И смотрела. Но я не судья. Нет возможности поменять курс, остановить события и изменить ситуацию. В этом есть что-то завораживающее. Словно разгорается кусок бумаги, а огонь переливается цветами, преображается разными формами и в конце концов всё когда-то догорает до тла.

Было уже раннее утро. И предыдущая ночь оставила лишь пепел после себя. Пустота.

~~~

Я проснулась от кошмара. Снилась темная улица. Я шла по ней босиком. Ноги стерлись и кровоточили раны, но я словно не чувствовала боли и продолжала идти куда-то. Увидела дома, а дальше лес. Это напомнило мне мой родной край.

В конце улицы стояла Алиссия. Она шевелила губами. А затем бац и кровь пошла изо рта. Потом начали выступать пятна крови по всему телу. Шея, руки, ноги. Алиссия упала на мокрый асфальт. Сзади неё стоял тесный силуэт мужчины. Нет лица. Кругом заволакивала темнота. Фонари больше не освещали ту часть улицы. А силуэт исчез.

Я хотела посмотреть сколько времени, но не сразу вспомнила, что у нас отобрали телефон. Даже часов каких-нибудь на стене не было. Сколько я спала? Разбитое состояние, голова болит.

Я потерла глаза, что чесались и медленно поднялась с постели. В помещении было темновато. Снова дождь собирается.

В дверь тихо постучались.

Я замерла и затем посмотрела на спящую девушку. Она начала ворочаться и приоткрыла глаза.

- Это учитель, девочки. Собирайтесь и выходите из комнаты. Все в холле.

Мое сердце пропустило удар. В связи с событиями я совершенно не могла думать о нас. О произошедшем. О том, что нас ждёт после. И будет ли это «после». У меня внутри всё заледенело. Нет трепета от воспоминаний и от мысли, что увижу его.

Я оправдывала это состояние в связи с происходящим. Стресс, паника, непонимание.

Всё вокруг кричало о опасности. Всё переставало иметь значение.

Мы с Линой приняли душ, надели свежие вещи и вышли из номера. Коридор встретил нас мрачной тишиной.

Я взяла Лину за руку, как знак того, что мы стали ближе. Я вела нас прямо. К лестнице. Мы боялись спускаться туда до жути. У неё вспотела ладонь. Я остановилась и тихо заговорила:

- Не волнуйся. Я ничего не расскажу им. Но... тебе стоит подумать, что делать будем дальше.

Она кивнула и уже повела к лестнице нас.

В холле стояли ученики, пару полицейских и эта холодная, красивая женщина. Я все не могла вспомнить её имя. Но это было совершенно не важно. Важно было то, что мы снова все здесь собрались и понятно почему. У всех были мрачные лица, кроме разве что полиции и ФБР. Это мы были шокированы произошедшим. По приезду всех нас ждет много испытаний. Мы не хотели бы еще раз переживать подобное. Но так или иначе все мы будем еще какое-то время думать об этом. Нам будет напоминать ее фотография на шкафчике и куча разных вещей, цветов, которые будут возложены в память о Алиссии.

- Ребята, наша поездка... цель нашей поездки отменяется. Дело приняло серьезные обороты. Все мы возвращаемся домой. Нас будет сопровождать сотрудник ФБР. - Джон держал руки в карманах, пока говорил. Я заметила, что он нервничает. Руки сжаты были в кулаки. Просто мало кто обратил бы на это внимание. Но мне было важно его душевное состояние. Я старательно рассматривала его лицо, руки, то как он не может устоять на месте, то и дело меняя положение.

Я сжала губы.

Мне стало вдруг интересно - кто же окажется убийцей? Может это один из учеников, который стоит среди нас и мысленно смеется над нами всеми? Я осмотрела лицо двух парней и девушки рядом с ними. Их глаза были полны ужаса. «Нельзя верить тому, что видишь.» - кричало во мне всё нутро. Но я не могла винить их. Кто же тогда? Кто? Зачем? Вопросы за вопросами. Но ответов я не получу. У меня словно зуд от этого предвкушения. Я чувствую себя отвратительно. Словно вот вот вывернет наизнанку.

Джон кротко посмотрел в мою сторону и затем на всех остальных. Что у него на уме? И что он будет делать?

- Все собирайте свои вещи и снова встречаемся здесь. - сказал он и отошел с женщиной из ФБР в сторону. Я заметила, что она по-другому смотрела на него. В её лице таилась теплота, которая была мне непонятна. Что это такое? Ревность? Я будто хочу взять его за руку и увести от неё прочь.

Лина дернула меня за руку и мы вместе ушли наверх в номер. А я возвращалась всё к той необъяснимой для меня сцене между двумя людьми. Между Джоном и ней. Они знакомы?

Теперь я буду думать и об этом.

Мы шли в самом конце. Каждая из нас двоих буравила спины наших одноклассников и загадывала себе разные загадки. Лина смотрела на ноги. Я обратила на это внимание не сразу и меня вдруг осенило. Она могла запомнить обувь!

- Лина! - шёпотом позвала я и остановила. - Ты... ты помнишь в какой обуви был... убийца? - я старалась говорить очень тихо. Знала, что опасно такое говорить в коридоре. Полиция могла расставить прослушку или еще что. Черт... я вдруг осознала, что очень невнимательна. - Нет. Ничего мне не говори...

- Да. - только и ответила она. Меня внутри всю трясло. Я сдержанно ей улыбнулась и мы двинулись к номеру.

Все собрались довольно быстро. Дальше, как и договорились, все собрались снова в холле и в ожидании сидели на диванах. Никто ни с кем не смел заговорить. После короткого ответа Лины я попросила её не обсуждать это. Я рисковала. Ведь также вдруг понимала, что не могу рассказать им об этой детали.

И я переживаю, что не смогу приглушить эти чувства. Даже несмотря на то, что минуют месяцы, а то и годы. Чувство вины и предательства к Алиссии поглотит меня.

Школьный психолог провел недели с каждым из приезжих после той поездки. Особенно долго он занимался Линой. Она уходила от него менее задумчивой. С некой легкостью. Словно в человека постепенно вдыхали жизнь, которая у неё каждый раз отнималась из за воспоминаний о той ночи.

Он осторожно касается моей руки, привлекая внимание, и целуя в шею. Я открываюсь этим ласкам, медленно прикрывая глаза. Наши силуэты поглощает мрак кабинета. В нем я забываю в этот миг все проблемы, все тяготы последних недель.

Мы закрываемся в кабинете по четвергам. В эти дни у меня нет дополнительных. И забываемся в сексе.

Он вытаскивает член из меня, и часто дышит, прильнув к моим грудям. Я нежно глажу его по волосам и молчу.

Я боюсь с ним заговорить. Если сделаю это, то боюсь узнать то, о чем потом пожалею. Предпочитаю быть в иллюзии спокойствия и того, что всё, что происходит - правильно.

- Почему решила вернутся в Орегон? - ошеломлено спрашиваю я у мамы, задерживая кружку с кофе в руке. Мои глаза растерянно бегают по её лицу, пытаясь разгадать что у неё на уме.

Мама вздыхает.

- Это убийство... Словно той ночью резали меня. Хотя и с тобой всё в порядке... я не могу позволить тому, чтобы с тобой что-то случилось. - Я узнала взгляд человека, который напуган. У нее легли глубокие синяки под глазами. Только до тех пор я не замечала этого. Как же я поглощена была этой странной любовью с моим учителем. Но и он в последнее время вёл себя странно. Мы реже стали трахаться, меньше поцелуев, тайных взглядов, касаний друг друга. Я настолько зациклилась на его изменениях, что и вовсе перестала замечать всё остальное.

- Вчера мне звонил твой учитель... мистер Мэттисон. Убийца был пойман.

Я забыла как дышать. Мои легкие до боли сдавливали грудную клетку. Я выдохнула с трудом. Похолодели руки. Я снова посмотрела на маму.

- Поймали...? - я не верила в это. Что-то здесь было точно не так. У меня было такое ощущение, что весь полет до Лос-Анджелеса был с самим убийцей. Он спокойно сидел за своим местом пассажира, размышлял о том, как вернется домой и все будет позади. Он думает, что стал богом. Смог забрать жизнь и избежать наказания.

Я сжала руку в кулак.

- Да, поймали. Но от этого мне не легче. Словно вот вот... Я окажусь права в своих догадках и опасениях. Пока мы можем слетать и погостить у Элис. Моей сестры.

~~~

Я начала нервно перебирать ручку в руке. Тревога, которую невозможно в себе подавить. Как бы я не старалась полностью сосредоточиться на уроке, все мысли были только о предстоящем разговоре.

Маму не переубедить. Главное, что мы не возвращаемся туда навсегда, а всего-то уедем на недельку в гости.

Соглашусь с тем, что я не чувствую себя в безопасности. Каждый раз, когда остаюсь одна - оглядываюсь и шарахаюсь от каждого движения сзади меня. Это ненормально. И с психологом это тоже обсуждали. Всё объясняется тем, что мне страшно. Я верю в то, что убийца рядом. Дышит в спину.

После урока я бросаю короткий взгляд на Киллиана. С этим бедовым другом мы не общались с самой поездки. Я припоминаю и то, что он как-то пытался со мной заговорить. Но я была непробиваемой. Закрылась в коконе, где думаю, что буду в безопасности от мира. От убийцы.

Джон громко захлопывает журнал, таким образом привлекая внимание класса. Я вздрагиваю.

- Это был наш последний урок. С понедельника я здесь больше не работаю.

Все вокруг начали шептаться. Кто-то громче, кто-то еле слышно. Я с раздражением посмотрела глазами на исписанную страницу тетради. Алгоритмы и уравнения начали плясать. У меня закружилась голова. Я встала на ноги и быстро вышла из кабинета,

Теперь понятно.

Мы больше не увидимся.

Сажусь у окна и смотрю на пасмурное небо, где шумно пролетает самолет на посадку.

Сзади слышу звук шаркающей обуви по паркету. Оборачиваюсь и узнаю Джона. Он смотрит на меня с грустной улыбкой.

Я лишь усмехаюсь и встаю, чтобы скорее уйти, но он удерживает меня за руку. Опасный манёвр.

- Отпусти. Мы в коридоре.

- Сейчас у всех урок.

- Ты оставил класс без учителя... а сейчас только начало.

- Встретимся после занятий в моем кабинете.

- Нет. - бросаю я и вырываюсь. Но нет. Его хватка сильна. Я лишь делаю себе немного больно, - Ты что, держишь ученицу? А если следы останутся? - говорю я, мрачно улыбаясь ему. Он хмурится, но отпускает. Я ускоряю шаг в темноту коридора, но слышу, как он бросает: - Прости меня.

•••••••••••••••••••••••••