Мама
Зал полон. Мои фанаты качают головами, как собачки на водительской панели перед лобовым стеклом, и вздымают руки в воздух. Бит качает, губы еле поспевают за словами. Сердце стучит с барабанами, дыхание обрывается на полуслове. Коктейлю из эндорфина тесно в груди и он разливается по венам. Чистый кайф. Но через пару минут стены концертного зала разрушатся, мой мир растворится дешёвым кофе в кипятке, из тёплых вод океана меня швырнут на холодную сушу. В тёмном организме моей комнаты появится инородное тело в жёлтом костюме. Ко мне войдёт мама, и наушники придётся убрать в сторону. Меня вновь поразит ее открытая улыбка и желание одеваться как пятилетняя девочка.
Интересно, если у экстраверта родился интроверт, он считается ошибкой природы?
— Что-нибудь нужно? — постараюсь спросить заинтересованно, ну а там как получится.
— Почему сразу "нужно"? Я не могу просто провести время с дочерью? — мама сядет рядом, взорвав купол моего личного пространства. После разговора с психиатром у неё появилась цель — стать моей лучшей подругой. Я против. Маму я люблю. На "моих концертах" она всегда сидит в первом ряду, и сапфиры её глаз блестят от гордости. Но это там, за чертой моего безумия, а тут, в отражении драгоценных камней лишь жалость и вина. Подруга из чувства вины — та ещё перспектива.
— Мы можем сходить в кафе или вместе посмотреть фильм, — предложит мама, поднявшись на ноги. Ей станет дискомфортно. У неё есть желание помочь, но нет ни единого понятия, как это сделать.
Грустная улыбка пугливой бабочкой вспорхнет на лице и тут же исчезнет. Как-то мы уже пытались вместе послушать музыку.
"Скажи мне, мама, сколько стоит моя жизнь..."
Рэп ей не понравился. Она не разобрала слов.
"Я крашу губы гуталином
И обожаю чёрный цвет..."
Рок показался ей отвратительным. Набором фраз, провоцирующим табун неприятных мурашек гоняться по коже.
"Воля в кулаке, мысли в разные стороны
По моей комнате гуляют чёрные вороны..."
"Нервы" стали её последней каплей. Но она улыбалась, кивала, пыталась понять. Честно, старалась изо всех сил.
Она как червь, пролезает в яблоко, не зная, что оно гнилое. Мама превратилась в пирата и по следам карты, подаренной доктором, она хочет дойти до сундука с сокровищами, не понимая, что во мне скрыт лишь ящик Пандоры.
— Как хочешь, — отвечу, как всегда. — Что будем смотреть?
Мама растеряется. Последний раз мы что-то смотрели вместе, когда мне было одиннадцать. Это был "Шрек". С тех пор прошло шесть лет. Мама вышла на работу, передав опеку надо мной моей верной няньке — одиночеству. Оно выкрутило лампочки в моей душе и оборвало провода. Теперь мама бродит по этим тонелям и расставляет факела, огнём любви изгоняя мрак. Пламя должно отпугнуть чудовищ.
— А ... какие фильмы ты любишь?
— "Стекло", — ляпну, не задумываясь.
Мамины сапфиры станут объёмнее и скроются за мокрой витриной, которую кружева ресниц поспешат стряхнуть.
— Извини, неудачный выбор.
Я не смогу равнодушно смотреть на слезы самого дорогого человека и, наплевав на гаптофобию*, поднимусь, чтобы прижать маму к груди.
Преодолев половину пути — остановлюсь. Звонок в дверь послужит шлагбауном, который не позволит попасть под поезд очередного приступа. Кончики пальцев похолодеют, словно прикоснуться ко льдам затонувшей Анлантиды. Сердце остановится и продолжит биться о решётки грудной клетки. Не сокращение мышц и не пульс заставят дрожать тело, а огромный дятел, острым клювом отбирающий последние крохи разума. Внезапно станет очень страшно в пустой комнате. Абсолютно пустой...
Звонок повториться и я открою дверь, чтобы скорее встретить своего ангела-хранителя.
— Мама!
Какими бы тёплыми не были воды моего океана — я в них тону.
Брошусь на шею женщины в красном кашемировом пальто, чтобы убедиться, что она реальна, а не очередная галлюцинация.
Мама начнёт извиняться и оправдываться, что вышла в магазин всего на пару минут, а я не услышу ни единого слова.
Мне страшно. Я хватаюсь за спасательные круги, но они вновь и вновь оказываются иллюзией. Стен в моей комнате стало больше, голоса в голове все чаще напоминают скрип старых дверей. Они убеждают меня в том, что я ненужная и тяжкая ноша на плечах моей хрупкой мамы, что горсть таблеток или бритва лезвия – мой пожарный выход. И сопротивление лишь вопрос времени.
Я буду ходить к доктору! Я возненавижу одиночество! Даже если для этого мне нужно будет добавить в эстетику своей жизни картинки одуванчиков и котят, лишь бы навсегда исчезли изображения следов от ногтей на стене над кроватью и отпечатки ладоней на обратной стороне зеркале.
— Мам, я люблю тебя, — мои слезы оставят бордовые доказательства реальности – пятна на маминых плечах.
— И я тебя, солнце.
Мрачное солнце, которое гаснет.
"Долгий путь начинается с маленького шага!"
— Мам, давай посмотрим Шрека?
— Конечно. Все, что хочешь! Это замечательная идея! - мамины слова изрезаны болью и надеждой.
— Только ты держи меня за руку, — мой шепот пробьёт до дрожи.
Я не одна! Никогда не была и не буду!
Даже не сняв пальто, мама сожмет мои пальцы и мы вместе пойдём в гостиную.
Гаптофобия* — боязнь прикосновений.