10 глава
Проходит неделя.
Неделя Манобан, в которой она почувствовала себя ошибкой Бога. Гребанный Чон Чонгук, она стала для него плинтусом и увлечением для него, ее слезы для него игра, а для нее это чувства.
Он столько унижал ее, и в тоже время как бы это странно не звучало возбуждал.
Безумно, своими поцелуями, и дело как-то чуть не дошло до секса, но Чон все сам испортил.
《- Манобан! - слышется громкий голос по всему коридору, который отдавался эхом по узким стенкам.
Она останавливается, прижимая книги к груди, и собираясь к нему разворачиваться.
Но он толкает ее к стене, выронив книги из рук, Манобан прижалась спиной к стене, подрагивая плечами, и еле успокаивая себя мысленным шепотом, что он ничего не сделает.
Не сделает, ведь правда?
- Чего тебе нужно? - неожиданно для себя так и для Чона, задает вопрос она, унимая сердцебиение, которое вот- вот сломает ее ребра, ведь это был защитный слой, звука ее сердца.
И да снова.
Снова и снова она его боялась, боялась как ночной кошмар. Она не то что бы хватала губами воздух, она его перехватывала, что бы вдохнуть, и не задохнуться, он засел ей в горло, отдавая там больным комом, который она не может проглотить, и задыхается, ведь легкие отдает пустотой, она просто вдыхает страх.
А, ну, дыши Манобан! Вдох. Выдох. Вдох. Выдох...
- Обсалютно ничего. - нависая над ней, шепчет ей в ухо он, следом кусая мочку, оттягивая ее вниз.
Как ничего, так зачем он ее звал?
Манобан закусывает губу, чувствуя ту самую эйфорию под названием: "бабочки в животе" , как она читала в книгах, это порхающие спазмы.
Брюнет поцелуями спускается к девчачей шеи, покусывая молочную кожу, и оставляя следы от засосов.
Лалиса закатывает глаза, ноги становятся ватными и она подкашивается, но Чон хватает ее за плечи, впиваясь в ее губы, и зарываясь в ее волосы, притягивает к себе, врываясь по-хамски в чужой рот, и сплетывая языки с обладателем этих чертовски соблазнительных губ.
Чон скучал по ее губам, он жаждал по ним словно вампир и желал их, та не только их, он желал Лалису, и снова трахая очередную проститутку, он представлял ее.
Такая красивая, лежит под ним, а ее волосы из водорослей были рассыпаны на подушке, а ее голос, как же она будет сексуально стонать под ним.
Он должен это сделать, пока она не узнала что это был он...
Он сжимал ее волосы, точно так же как и губы, он просто сминал их до такой степени, что кожа губ могла сорваться, и кроваточить.
Лалиса стонет ему в губы, ее это возбуждало, он прижимал ее к стене, и целовал ее, покусывая ее губы, но изюминка заключалась в том, что они не спали, и Лиса хочет его...
Безумно.
Она обвивает его шею, притягивая ближе, а он приподнимает ее за бедра, на что черноволосая рефлектно обнимает ногами его за талию.
Он строит дорожку из поцелуев к шеи, расстегивая пуговицу на школьной рубашке, и открывая вид на ключицы.
Брюнет целует ее в ложбинку, следом спускаясь к ключице, вгрызается в нежную кожу. Руками подбирается ей под юбку поглаживая бедра, и иногда сжимая.
Манобан во всю плакала от наслаждения, покусывая губы, что бы не выпустить стоны, но не получалось, никак!
Чертов брюнет был ужасно сексуален, что возбудил ее от одного поцелуя, от гребанного поцелуя.
Лалиса!
- Помнишь день в Чеджудо, когда ты упала в обморок? - в полголоса шепчет брюнет ей в шею.
Лалиса в знак согласья мычит, кусая губу, и чувствуя металический привкус, размазывает кровь по сухим губам.
-Мне очень понравились твои фиолетовые трусики в белый горошек. - со смешком выдал Чон.
Брюнет открывает вид на грудь Манобан, заметно облизываясь.
Но Манобан начинает его отталкивать, и сопротивляться, собираясь вылазеть из лап парня, что не получается.
Он впивается в ее губы, но она отвечает.
Он посмеялся над ее бельем, значит и над ней.
- Отпусти меня. - шепчет она ему в губы, бья его в плечи, и дрыгая ногами, еле сдерживая слезы, что все же скатываются с ее глаз.
Он отпускает ее на пол, но проходу не дает, загрождая ей путь, смотря на нее пожирающим взглядом.
Она хотела скозь землю проволиться, что бы он только не смотрел на нее и не видел как она плачет.
Слезы начинают течь быстрым потоком, а Манобан говорит что-то недленораздельное, выпуская всхлипы.
- Отпусти меня! - кричит она, толкая брюнета, и убегая.
Забыв там книги.》
Манобан прикрывает веки, откладыаая книгу, это было не очень важно.
Важно было, что с отделение полиции нашли машину, в которой были люди, умервшие люди, это новость пошла по всей Кореи, и вскоре узналось, что это были родители Манобан.
В тот день она прорыдала в подушку, и не могла поверить, лучше бы они были у кого-то подопытными, чем умервшеми.
Но из-за чего случилась автокотострофа неизвестно, ведь, это темная часть Сеула, и в ней скрывался шифр темноты- это "бандитское" место.
Есть предположение, что кто-то столкнул их или типо того, полицейские скоро все узнают, обязательно.
Манобан встает с постели, открывая шкаф и начиная искать свое платье.
Вчера Джессика всем уши прожужжала, что бы приходили на вечеринку, но Манобан отказалась и тогда Кимы, Джису и Тэхен с Пак, пытались отговорить ее, но было безуспешно, но все таки свесив все "за" и "против", все таки согласилась.
Надев бежевое платье с открытыми плечами, что прилигало на талии, и дальше было пышным, на верхней части, украшали бусины и камни белого цвета, она надевает туфли на каблуке белого цвета, следом расспуская завитые черные волосы, что рассыпались по спине, и рассматривая накрашенное лицо, оеа уходит из дома.
Спустя двадцать минут она уже была в особняке Джессики, входя дом, где уже невозмутимо пропахло алкоголем, и вовсю играла музыка.
Она идет к барной стойке в гостинной, где сидел Ким с ее подружками, и уже подходя к ним, она обнимает подруг, и чмокает Кима в щеку.
Заказав ей алкогольный напиток, сначала от которого она отказывалась, но все же выпила, а следом и еще.
В глазах начало двоиться, а живот просто скрутил, решив отойти, она придупреждает подруг, и отлучается.
Манобан входит в уборную, присев около унитаза, и начиная опустошать желудок.
Горло отдовало неприятным жжением и горечью.
Опустошив желудок, Манобан умывается и пьет воды с крана, с облегчением ее сглатывая.
Выйдя с уборной, она поворачивает голову вправо, встречаясь с черными глазами брюнета, который стоял уперевшись в стену, смотря на нее пронзительным взглядом.
- Чон-Гук. - выдавив его имя в слогах, она прикрывает рот, его хотелрсь видеть меньше всего, после того дня.
- Манобан. - он хмыкает, отталкиваясь от стены, подходя к ней. - Я уже заждался.
Он ставит руку от нее, прижимаясь к телу черноволосой, рассматривая ее сверху, она поднимает голову, что бы видеть его глаза.
- Чего? - задает вопрос, невинно хлопая накрашенными ресницами.
Она была нереальна красива, сводила Чона с ума, еще сильнее, с того дня она и так начала занимать много место в его мыслях.
- Чего ты здесь делаешь? - задает он ей вопрос, откидывая голову вправо, и наскучавщи облизывая губы.
Он слышал, что она сюда не предет, но вот он видит, макушку ее черных волос, в обалденном платье, что свело его с ума, желание ее раздеть, просто забилось ему в голову и не только в голове, ведь стояк встал, упираясь в джинсы до боли.
Она не отвечает, заставляя молчание напрягаться еще больше, и его начинает это злить, какого хрена она не отвечает на его вопросы?
Сжав кулаки, он хмурится в лице, и в его глазах так и читалось.
Раздражение. Злость. И обида?
Это удивляет Манобан, и она теряется приоткрыв губы:
- Я..я..
Он спускает взгляд на ее губы, и пар из ушей исчезает, хотелось поцеловать ее как тот в последний раз.
Что он и делает, он впивается в ее губы, начиная по-хозяйски врываться в ее рот языком, и проходится по ряду зубов, сплетывая языки, она отвечает, задорно играет с его языком, поставив ладони на его шею, а потом и вовсе обвив ее руками, как в прошлый раз.
Он сильнее прижимается к женскому телу, засасывая Манобан до гланд, и когда воздуха в легких обсалютно не хватает, он отстраняется, подхватив ее под руку и ведя ее за собой на второй этаж.
Открывая одну из дверцев, которая по-видимости была спальня Джес, он валит ее на кровать своим весом, впиваясь в ее шею поцелуями.
Он задирает ее юбку платья, усмехаясь, белому кружевному белью.
Брюнет закидывает женскую ногу на плечо, целуя внутреннюю сторону кожу бедра, шепча в нее:
- А эти трусики мне больше нравятся.
- он снова усмехается, продолжая свои действия.
Лалиса хмурится, и тут же снова начинает сопротивляться, да как он смеет снова насмехаться над ее бельем?!
- Манобан, не дергайся, от твоих обид мы не сможем получить то что желаем двое, и мне нравится выбор белья.
Она вздыхает, переставая сопротивляться, наоборот же расслабляеться, иногда постанывая от горячих поцелуев в ногу.
Черноволосая начинает бегло осматривать потолок, когда Чон стягивает с нее нижнее белье, еле сдерживая смущение и желание закопаться, что бы его руки не касались ее, и что бы губы не дышали ей в шею, дурманя ей голову.
Он мог ее возбудить просто прижав к стене, а она готова сейчас умереть от его прикосновений, которые словно ожоги, отдавалижаром в теле, просто словно камень кинули в воду, и около места куда он упал образовались кольца всплеска.
Пытаясь не выдовать себя, брюнет привстает начиная снимать пряжку ремня, следом стягивая штаны, и боксеры, представляя взору черноволосой эрогенный орган, с набухвшими венками, она в смущение отворачивается, хватая воздух ртом.
Манобан дрожащими руками тянется к его черной рубашке, отцепляя пуговицы от петелек.
Что же он чувствовал?
Так следя как ее умелые пальцы расстегивает его пуговицы на рубашке, следом начиная ладонью проводить по его торсу.
Выгнувшись в спине, Чон расстегивает замок на платье девушки, задирая его еще выше, оголяя плоский живот, он просовывает руку под платье, поглаживая костяшки ребр, устраивается между ног.
Манобан изо всех сил пыталась сдержать дрожь в теле, сжимая пальцы ног, и чувствуя холодок по спине, заставляя ее ежиться.
Он входит в нее пальцами, расстирая клитор, и поглаживая половые губы, Манобан была чертовски мокрая, до боли в члене.
Неужели эта та самая ненавистная ему девушка?
Та самая дура которую он не навидел пол года назад, и просто бесила его одним взглядом в его сторону, заставляя его злиться, после чего он пугал ее, что бы она боялась его.
Хотя сейчас желает ее все всем сердцем и душой, снова и снова касаться к этому молочному телу, и трогать эти волосы, которые он называл водорослыми, вдыхать аромат орхедеи, и целовать ее губы со вкусом яблочного бальзама.
Эта дура которая ему нужна, которую хочется до пулься в горле, и хриплов в горле, заставляя свистеть и статьзависимым.
Зависимым ей.
Он целует ее в шею, заставляя подрагивать всем телом, ее кожа покрылась гуссинным слоем, его руки сжимали ее бедра, заставляя ее сильнее и сильнее напрячься.
Она чувствовала тот самый главный момент, как она читала в книжках, сейчас она станет женщиной, он сделает ее, не так как она хотела, и не так как она представляла, это разве увлечение, но он заставляет сердце Манобан биться быстрее, не так она представляла, она надеялась на взаимную любовь, но разве это сейчас волнует?
Возможно.
Брюнет входит во всю длину, делая первый толчок под крик Манобан и всхлипы.
Он чувствовал своим органом ее узкое, горячое и безумное мокрое лоно.
Манобан плакала, вцепившись в его плечи, царапая их, пока ее слезы дорожками скатывались к шее, а губы приоткрывались от болезненных стонов.
Он не мог поверить.
Отпуская взгляд ниже, он видит кровавые бедра, и это его ставит втупик.
Она черт возьми девственница.
Черт возьми Ким ее не трогал, значит Манобан ему врала? Безусловно.
Но зачем?
Зачем она врала?
Он бы даже не прикоснулся к ее телу.
Никогда.
Он кусает ее за ушко, выходя с нее и потом снова входя на половину, делая медленные и нечеткие толчки.
С груди черноволосой вырывались всхлипы, с болезненными стонами, пока ее тело подрагивало под ним от боли.
- Подожди немного. - успокаивал он.
Брюнет спускается поцелуями к шее, начиная стягивать платье, полностью, и делая толчки, он пробирается под спину, расстегивая лифчик и разрывая его на ней.
Ему не нравился этот элемент одежды.
Ему не нравился он именно на ней.
Он падает лицом на ее грудь, вгрызаясь в ее сосок, кусает, сосет, теребет губами, играя с затвердевшими бусинами.
Чон пытался ее отвлечь, отвлечь, что бы не видеть ее слезы.
Это было неприятно.
Он не хотел что бы она плакала, он хотел что бы она ощущала тоже самое когда он занимается сексом.
Удовольствие.
Манобан, открывает губы, глухо простонав, царапая мужскую спину, и двигая бедрами в такт толчкам.
Осыпая ее шею поцелуями, и уже не оставив приличного цвета кожи, только лишь богровые засосы.
Толчки ускариваются, вбиваясь в податливое тело все грубее и грубее, он вдыхал ей в губы, улавливая ее еле слышные стоны.
Он зарывается в ее волосы пальцами, оттягивая их, заставляя ее задорно мычать от наслождения.
Манобан в экстазе откидывала голову назад, покусывая внутреннюю щеку и губы, следом облизывая их.
Чонгук чувствует то самое "оно", он сейчас мог кончить, а в лоно Манобан уже было непрелично горячо и мокро, его орган начинал уже пульсировать, заставляя брюнета покусывать губу от наслождения и постанывать громче чем Лалиса.
Она кончает первая.
Проходит пару толчков, он кончает следом, выходя с женского нутра и изливаясь на бедро.
Безумие.
Она его безумие.
***
Проходит несколько дней , после вечеринки Джессики, и после этих дней Манобан словно "умерала", Чон снился ей и не давал в тоже время спать, своим шепотом, прикосновения, и тем как он занимаеться этим.
Он сводил ее с ума, и Манобан была ужасна смущена вспоминая тот день.
После того дня, приходилось прикрывать шею шарфиком, и лгать, что болит горло, ведь она не сможет объяснить засосы, она не сможет оправдать.
После того дня Ким Тэхен игнорировал ее, и она не понимала почему?
Он делал вид, что не видел ее, или же просто игнорировал ее.
Входя в порог столовки, Манобан двигается в сторону подруг, подсаживпясь к ним за стол, и двигая к себе поднос еды, который подруги всегда брали для нее.
Но она не берется за еду, а ждет его.
И он входит в столовую, такой красивый, на его ногах черные кроссовки, черные облигающие джинсы, и белая свободная рубашка.
Она закусывает губу, когда он садится за стол с Чимином и с компанией девушек, обнимая одну из-них за талию.
Даже не посмотрел на нее, даже краешкем взглядом не посмотрел на нее, рана на сердце окутывает неприятной корочкой, которая начинает делать больно.
Неужели все так должно было произойти?
Входит полиция, заставляя Манобан опешиться, и нахмуриться в бровях.
Один молодой парень начинает идти в сторону Лалисы.
- Лалиса Манобан? - задает вопрос молодой парень с серьезным выражением лица.
Опешившись Манобан встает из-за стола, разглядывая картину за спиной молодого полицейского.
Два полицейского напали на Чона, собираясь его арестовать, но он сопротивлялся, махая кулаками, перед лицами полицейских.
Кивнув на заданный вопрос, следом решив и спмой задать вопрос Манобан полицейскому:
- Что-то случилось?
Парень окатывает черноволосую снизу в верх сожалеющим взглядом.
- Эти дни мы рассматривали старые камеры...и..
- Отпустите!
Смотрит за спину парня, Чонгука прижали подбородком к столу, заламав руки за спину.
- Вы арестованы!
У меня был главный вопрос за что?
- Чон Чонгук, спланировал ту автокотострофу, из-за чего ваши родители покинули наш мир.
Это был словно удар в сердце, но только не ножом, а тем что первая рана расскрылась, и кажется Пранприя потеряла смысал жизни...