Глава 6
ЛИСА.
— Где мой телефон? —
Мама встала и взяла его с кухонного стола. На экране была трещина, но когда я включила его, он работал как всегда.
Вскоре стали приходить сообщения.
— Мы написали тебе вчера вечером. Мы не знали, что у тебя нет телефона - сказала Инесса, поднимая взгляд от своей миски, ложка была в дюйме от ее губ.
Я пролистала свой мессенджер. Там были сообщения от моих сестер, Валерио, Джанны, Арии, Марселлы и Изабеллы. Ни одного от Паоло. Если бы он и его родители хотели поинтересоваться моим здоровьем, он мог бы написать мне. Сначала я открыла сообщение Исы.
"Если хочешь поговорить, я сегодня в спортзале, работаю за стойкой. Будет чертовски скучно. Обнимаю".
Мы с Исой были двоюродными сестрами и нравились друг другу, но мы были разными. Она была на три года младше меня, поэтому мы никогда не общались вместе. Она, Флавио и Валерио всегда были неразлучны, и я не хотела вмешиваться в их отношения. Ису похитили три месяца назад. Она никогда не говорила со мной о случившемся, а я не решалась спросить. Возможно, настало время это изменить.
Я открывала другие сообщения, но все они в основном говорили об одном и том же.
— От Паоло нет сообщения - разочарованно сказала я.
Мама положила ложку, и ее улыбка стала еще более натянутой.
— Может, он хочет дать тебе немного пространства.
— Может быть.
Я чувствовала, что мама что-то скрывает от меня. Я не хотела сейчас думать о Паоло и своей свадьбе. Часть меня чувствовала себя виноватой, как будто я была причастна к случившемуся. На интеллектуальном уровне я понимала, что это чушь, но это не меняло моих чувств.
— Я бы хотела увидеть Ису в спортзале сегодня. Она пригласила меня к себе.
Мамины глаза расширились от шока. Она встала и подняла наши миски. Я тут же помогла ей, пока Инесса и Алеа вытирали стол и загружали посудомоечную машину.
— Как ты думаешь, стоит ли уже выходить?
— Я не буду прятаться.
— Ты не должна прятаться, но... -
Мама прислонилась к кухонной стойке, зажав в руках полотенце для мытья посуды, и наблюдала за мной, нахмурив брови. — Ты выглядишь такой... спокойной. Я беспокоюсь, что ты пытаешься быть сильной ради нас.
Последнее она произнесла шепотом, чтобы Алеа и Инесса, которые напевали песню Тейлор Свифт во всю мощь своих легких, не могли ее услышать.
— Ты бы предпочла, чтобы я сломалась и заплакала? — Я тяжело сглотнул, потому что почувствовал, как глубоко внутри меня зарождается буря, и ужаснулся тому, какие разрушения она может вызвать, если вырвется наружу.
Я хотела прежней жизни. Я хотела нормальной жизни. Я никогда не срывалась. Я никогда не была слишком эмоциональной. Я была надежной и спокойной. Может быть, это объяснялось тем, что я была старшим ребенком. Когда маме было трудно после рождения Алеи, я взяла на себя ответственность. Даже когда через несколько месяцев стало легче, я не перестала быть своего рода теневым родителем.
Мама коснулась моего плеча.
— Конечно, нет. Я просто волнуюсь за тебя.
— Я знаю, мама. Но жизнь должна продолжаться.
Мамины глаза заблестели, но она решительно кивнула и взяла трубку.
— Я посмотрю, есть ли у твоего отца или Флавио время, чтобы отвезти тебя туда. Уверена, тебе будет полезно поговорить с Исой.
Через тридцать минут за мной заехали папа и Маттео. Я была удивлен, увидев дядю.
— Твоя мама сказала, что ты твердо намерена увидеть Ису в спортзале. Ты достаточно здорова, чтобы выйти на улицу? — спросил папа, открывая для меня дверь черного лимузина, пока Маттео садился на водительское место.
— Я не ранена - сказал я.
Ссадины вряд ли стоили упоминания, а боль уже прошла. Впрочем, папа имел в виду не физические шрамы. Два душа, которые я приняла сегодня утром, определенно помогли - не только от боли, но и от неприятного ощущения.
Я села на заднее сиденье. Маттео улыбнулся мне.
— Я не ожидала тебя увидеть - сказала я ему.
— Давненько я не навещал спортзал. Сегодня хороший день, чтобы это изменить - сказал он, внимательно посмотрев на мое лицо.
Папа сел со мной на заднее сиденье. Я бросила на него любопытный взгляд, но он лишь улыбнулся. Неужели они думали, что я не знаю, что происходит? Они усиливали мою защиту. Я видела, как Марселла и Изабелла лишились многих свобод, став жертвами нашего мира.
Я старалась не думать о том, что Маттео наверняка видел и мое видео. Если я хотела жить своей жизнью, мне нужно было забыть об этом.
Когда мы вошли в спортзал Famiglia, за стойкой администратора действительно стояла моя кузина Иса, но она была погружена в книгу, прислоненную к экрану компьютера. Мать Исы, моя тетя Джанна, владела спортзалом. Через стеклянную стену справа я видела, как она проводит курс йоги для полудюжины женщин, все они были знакомы.
— Тебе не хватает бдительности,
- сказал Маттео Исе, подходя к ней и прижимаясь поцелуем к ее виску.
Она скорчила гримасу.
— Да что вы, стража повсюду.
Ее взгляд переместился с отца на меня. Она не улыбнулась, за что я, как ни странно, была ей благодарна. Мне тоже не хотелось притворно улыбаться. Ее очки были надеты на голову, обнимая беспорядочный пучок, в который были убраны ее бордовые волосы. Она очень напоминала мне мою тетю Джианну.
— Я посижу здесь, пока вы поболтаете - сказал папа, опускаясь на один из стульев в небольшой зоне ожидания.
— Я займусь приемом гостей - сказал Маттео.
Спортивный зал с тренажерами находился слева, и несколько женщин, занимавшихся там, постоянно бросали в нашу сторону любопытные взгляды.
— Это женский спортзал. Наши клиентки не будут чувствовать себя комфортно, если повсюду будут мужчины - говорит Иса.
Маттео опустился на стул за стойкой и подпер ноги вторым стулом.
— С ними все будет в порядке.
— Мама не обрадуется - сказала Иза, слегка пожав плечами и подталкивая меня к себе.
Казалось, все взгляды уже устремились на меня. Я вздрогнула и последовала за Изой в кабинет.
Она все еще держала в руках книгу, которую читала. Она указала на плюшевый диван.
— Устраивайтесь поудобнее.- Затем она подошла к старомодной кофеварке, в которой все еще делалось вручную. — Эспрессо? —
Я покачала головой и опустилась на диван, погрузившись в мягкие подушки.
— Слишком крепкий для меня. Я предпочитаю чай.
— Я живу на кофеине. Я пытаюсь направить своего внутреннего Стивена Кинга, не прибегая к героину или выпивке.
Она приготовила эспрессо. Скрежет и жужжание машины наполнили комнату, и я решила, что мне очень нравится этот звук. Иза сосредоточилась на приготовлении эспрессо, и у меня появилась возможность внимательно наблюдать за ней.
Ее похитили три месяца назад, после свадьбы Амо. Насколько я знала, ни она, ни ее мать серьезно не пострадали во время инцидента, но я все равно замечала изменения в Исе всякий раз, когда видела ее. Она стала еще более серьезной и замкнутой, чем раньше, постоянно погружалась в книгу или писала в блокноте.
Она направилась ко мне с чашкой эспрессо и бутылкой воды. Я поняла, что на ней нет обуви, только огромные шерстяные носки, которые она натянула до колен. Один из них был розовым, другой - фиолетовым, и это было единственное цветовое пятно в ее черном наряде: леггинсах, платье-сарафане и водолазке. Она протянула бутылку с водой. Я взяла ее, но пить не стала. Иза опустилась рядом со мной и сделала глоток своего эспрессо.
- Ты знаешь, что Стивен Кинг написал — Сияние— под воздействием алкоголя и героина? И он даже не помнит, как написал — Куджо.
— Надеюсь, ты не думаешь о том, чтобы попробовать то же самое - сказала я. — Но учитывая тревожный характер многих его книг, я не удивлена. Не то чтобы я читала многие из них. У меня не хватало на них духу, а теперь, когда моей собственной жизни коснулась тьма таким судьбоносным образом, и того меньше.
Иза сделала шокированное лицо. — Тревожная, но гениальная. И если вам не нравятся тревожные
книги, вам не стоит читать мою.
— Ты написала книгу? —
Иза покраснела и сделала еще один глоток эспрессо, что означало, что чашка уже пуста. Я никогда не понимала, зачем нужен эспрессо. Мне нравились напитки, которые долго хранятся. Нет ничего лучше, чем обнимать ладонями большую кружку чая и чувствовать, как она медленно остывает, вдыхая успокаивающий аромат.
— В основном я работаю над короткими рассказами и новеллами, но я также работаю над книгой, да.
— Ух ты!— Я посмотрел на ее лицо. — Ты используешь его, чтобы пережить то, что случилось? —
Иза поставила крошечную чашку и откинулась на подлокотник, подтянув одну ногу к груди. Она смотрела прямо мне в глаза. Было видно, что она раздумывает, чем поделиться. Я сомневалась, что она была из тех, кто говорит о том, что ее беспокоит, со многими людьми, если вообще говорит.
— Мои произведения стали более избитыми и мрачными. Но и стало лучше. Я где-то читала, что великие писатели рождаются из травм. Не уверена, что это правда, но писательство определенно стало отдушиной.-
Она смахнула с лица несколько прядей бордовых волос. Ее беспорядочный пучок уже едва сдерживал ее дикую гриву.
— Хочешь поговорить об этом?
Я разрывалась. Я пришла сюда, чтобы поговорить с Исой, но в то же время меня пугало то, что если я выражу свои страхи словами, то они станут более реальными. Вчерашний ночной кошмар о злобном лице нашего похитителя потряс меня до глубины души.
— Я беспокоюсь о том, как вчерашний день повлияет на меня и на будущее. Я не хочу, чтобы одна плохая вещь определяла все остальное. Я не хочу давать им власть. Но некоторые вещи я не могу контролировать, и это меня пугает.
Иса кивнула. Она наклонила голову.
— Что выходит из-под твоего контроля? Ты боишься, что тебя снова могут похитить? —
Об этом я пока даже не задумывалась. Я медленно покачала головой. Отец никогда бы этого не допустил. Моя жизнь, когда я ходила куда-то без телохранителей, определенно закончилась.
— Я сомневаюсь, что это случится снова. Просто... я беспокоюсь о том, как люди будут относиться ко мне после того, как узнают, что произошло.
— Ты не можешь изменить людей. Некоторые из них всегда будут говорить гадости. Они любят сплетничать. Ты выжила, так что не обращай внимания на этих идиотов. Карма им воздаст.
Я издала небольшой смешок, но быстро протрезвела.
— Ты же знаешь, что некоторые люди всегда винят нас, когда происходят подобные вещи.
— Ты имеешь в виду сексуальное насилие?
Я сглотнула: даже просто назвать это имя заставило мой желудок опуститься.
— Да.
Она вздохнула.
— Нас, женщин, всегда обманывают. - Она впилась зубами в нижнюю губу. — Я знаю, сейчас это может показаться невозможным, но со временем то, что произошло, перестанет занимать твои мысли.
— Я редко видела Чонгука в прошлом, и это не изменится в будущем. А русские... сомневаюсь, что когда-нибудь увижу их снова.
Иса невесело усмехнулась.
— Скорее всего, они все умрут в течение года, не волнуйся.
Я подумала, не желает ли она этого своим похитителям, Нечестивой Троице. Вероятно, они не стали бы вершить правосудие, каким бы оно ни было.
Мы с Изой еще несколько минут болтали о ее книгах, прежде чем вернулись в холл. Папа все еще сидел на своем стуле, но Маттео уже не было. Джанны тоже больше не было в зале для йоги. Очевидно, ее курс закончился.
— Мои родители, наверное, где-то спорят - сказала Иза, пожав плечами, как будто в этом нет ничего страшного.
Я никогда не слышала, чтобы мои родители ссорились. Я не была уверена, что они просто никогда не ссорились или просто очень хорошо умели скрывать свои споры от меня и моих братьев и сестер.
Дверь в спортзал открылась, и внутрь вошла Кара, одетая в спортивную одежду, с каштановыми волосами, собранными в высокий хвост. Она была матерью Чонгука. Она застыла на месте, широко раскрыв глаза, когда заметила меня, и я сделала то же самое. У нее были голубые глаза, а не потрясающие карие, как у ее сына, и я была рада, что у них не так много общих черт.
Она быстрее приходила в себя. Выражение ее лица стало сострадательным, и я боялась, что она скажет. Напоминание о Чонгуке пришло слишком быстро. Я хотела изгнать его из своих мыслей, но ее присутствие разрывало раны.
— Мне так жаль, Лиса, - прошептала она. — Я знаю, что это трудно услышать, но Чонгук в смятении. Он не хотел ничего этого.
— Кара, - жестко сказал отец, поднимаясь со стула. — Хватит. Лисе не нужно это слышать. У нее и так много забот.
Она расправила плечи.
— Ты заботишься о своем ребенке, Ромеро, а я - о своем. Чонгук тоже стал жертвой.
Я видела, как Кара переживает за своего сына. Я хотела сказать ей, что понимаю и не хочу, чтобы Чонгук чувствовал себя виноватым, но не могла заставить себя произнести эти слова. Мне просто хотелось уйти.
— Это совсем другое дело - сказал Маттео, который незаметно для меня вошел на сцену. — Чонгук - крепкий парень. Он выживет.
— Это серьезный сексизм, папа - сказала Иза, скрестив руки.
— Мужчины тоже могут быть жертвами сексуального насилия.
— Я уверен, что так оно и есть, Иза, - сказал Маттео голосом, который свидетельствовал о том, что он не убежден.
Папа положил руку мне на плечо. — Нам нужно уходить.
Я безропотно кивнула. Мое горло было слишком сжато, чтобы ответить.
Разговор с Исой помог мне, но то, что последовало за этим, открыло ту червоточину, которую я хотела держать закрытой. Я не хотела думать о Чонгуке, потому что это означало заново переживать все случившееся. Я просто не могла сделать это сейчас. Я хотела вернуть свою прежнюю жизнь, а этого не случится, если я сломаюсь.
Возможно, этого вообще не произойдет.