ПОД КРЫЛОМ ЛОТОСА

                                                                                   «잘 자거라»

*Перевод с корейского — спокойной ночи.

Сеул, 2024 год.
Чун Джи Хун пристально следил за дорогой с хмурым выражением лица, крепко сжимая руль собственной машины. В автомобильном салоне властвовало напряжение. Алюминиевую крышу покрывали тяжёлые капли осеннего непрерывного дождя. Шумный звук ливня и разлетающихся об твёрдую поверхность капель отягощали и без того беспокойную атмосферу внутри салона.

Чун Джи Хун крепче сжал руль, проговорив сквозь зубы:
— Поверить не могу, госпожа Чан, что они теперь будут вести дела вместе с нами.

Чан Бан Сок расположилась на задних сиденьях.
Чо Тэ Хёну пришлось вызвать скорую медицинскую помощь, ведь следователь так и не пришёл в себя после того, как потерял сознание в доме убитого мужчины. Тэ Хёна забрали в больницу, потому в детективное агентство возвращалось уже не трое сотрудников, а двое.
Госпожа Чан переживала за своего подопечного, хоть и снаружи оставалась бесстрастной.
Ни Джи Хун, ни Бан Сок не понимали, что послужило причиной подобного состояния у Тэ Хёна...
Хотя госпожа Чан в некотором смысле винила господина Чо Бен Чхоля. Ведь именно после разговора с отцом, Тэ Хён вернулся сам не своим.
Бан Сок очень бы хотела в данный момент присутствовать около Тэ Хёна и поддержать его. Увы, работа не позволяла сделать это именно сейчас... Но женщина в обязательном порядке планировала проведать парня после окончания рабочего дня.

Поправив кружевной воротник своего платья, госпожа Чан невозмутимо ответила телохранителю:
— Я тоже.

Минуту спустя после ответа госпожи Чан, Джи Хун осмелился задать вопрос, не отрывая пристального взгляда от дождливой трассы:
— Вы знали?
— Да, — всё так же невозмутимо ответила Бан Сок. Скрывать данный факт от своего сотрудника она не видела смысла.
— Почему не предотвратили это, госпожа? Вы больше всех нас взятых терпеть не можете полицию, — Джи Хун оставался спокойным, но его тон выдавал некое напряжение и даже возмущение. Госпожа Чан уловила эти нотки в голосе своего сотрудника.
— Хочешь упрекнуть меня в чём-то, Чун Джи Хун?
— Госпожа, ни в коем... — телохранитель несколько замялся от прямолинейности начальницы.
— Не рекомендую этого делать. Есть вещи, которые нам неподвластны, Чун Джи Хун. Господин Син Цын Сон неистово желал, чтобы наше агентство расследовало уже два зверских убийства. Однако без полиции здесь, к огорчению, не обойтись. Если бы господин Син пошёл на поводу моих условий и против воли закона, то мятеж правоохранительных органов был бы неизбежным. Опережаю своим ответом твой вопрос, касаемо того, почему же я не отказалась от расследования этих убийств и вынужденного сотрудничества с полицейскими. Всё предельно просто: я крайне заинтригована этими преступлениями. И заниматься их раскрытием будет увлекательно.

В очередной раз поправив ворот платья, будто в данный момент он служил ошейником вокруг шеи и душил госпожу, Бан Сок взглянула в окно, наслаждаясь обожаемой погодой. Затем повернула голову и пристально взглянула на массивную спину телохранителя, уточняя:
— Я утолила твой интерес и усмирила твоё негодование, Джи Хун?

Чун Джи Хун, ощутив укол стыда за проявленную к госпоже Чан резкость, не отрывая глаз от дороги, кротко ответил:
— Более чем, госпожа. Прошу простить за мою наглость, — не разворачивая корпуса к госпоже Чан, чтобы не отвлекаться от дороги, Джи Хун поклонился.
— Брось. Никогда не извиняйся за свои эмоции. Я прекрасно понимаю твои чувства. И прекрасно понимаю, через сколько стадий возмущения и принятия придётся пройти Аёнг, Минсо и... — Бан Сок вновь повернула взгляд на оккупированное дождевыми каплями окно, глубоко задумавшись. В её зрачках проскользнул отблеск печали.
— И Тэ Хёну. Но, если подумать, то ребята действительно не будут лишними. Я читала их досье. Уверяю, они отличные специалисты в своих отраслях. Особенно хороша Сон Куён (прим.). Трудолюбивый судмедэксперт, которая построила свою карьерную лестницу сама. Из чужих голов. Даже Ким Ён Джун (прим.) пригодится. Его дерзость и упорство окажутся кстати. 

— Простите моё излишнее любопытство, госпожа Чан, но кто будет главным в нашей новообразовавшейся команде? — неуверенно задал вопрос телохранитель, будто его дотошность могла обидеть Бан Сок.
— Я. И все важные вопросы касаемо этих дел мы будем решать и обсуждать именно в агентстве.

Показалось, словно госпожа Чан усмехнулась, довольствуясь своей маленькой победой. Чун Джи Хун тоже мягко улыбнулся, внимательно рассматривая проезжающие машины. Изредка он кидал взор в зеркало заднего вида, наблюдая за плетущейся за ними полицейской машиной, где сидели четверо его новоиспечённых коллег.

Трасса продолжала увлажняться дождём, но уже не так обильно, как до этого. Свинцовые тучи на небе рассеялись, подобно сигаретному дыму, и позволяли дневной звезде взглянуть на Сеул.

На несколько минут в салоне автомобиля повисло увесистое молчание. Каждая пройденная секунда казалась часом. Чун Джи Хуну и госпоже Чан уже не терпелось доехать до детективного агентства «Луна».
Тишину развеял Джи Хун:
— Госпожа. Прошу, не сочтите за очередную наглость, но...
— Спрашивай, — не повернув головы на звук голоса телохранителя и продолжая наблюдать за происходящим через автостекло, хладнокровно произнесла госпожа.

Чун Джи Хун слегка удивился тому, что госпожа Чан сразу поняла, что он хочет задать ей вопрос. Он не стал медлить и спросил:
— Это потому Вы так утром ругались с кем-то в своём кабинете, разговаривая по телефону? Вам ещё с самого утра являлось известным о решении господина Син Цын Сона?

Бан Сок без излишеств утолила интерес своего сотрудника:
— Да.

Чун Джи Хун ничего не ответил, устремив свой взгляд в лобовое стекло.

Снова тишина. Но она продлилась недолго.
— Госпожа, как думаете, что с ним? — несколько неуверенно задал вопрос Джи Хун. Он тоже переживал за своего коллегу и состояние Тэ Хёна волновало его не меньше, чем Бан Сок.
Госпожа Чан сразу поняла о ком речь. Она так и не оторвала взгляд от окна машины, продолжая наблюдать сквозь тёмное стекло за падающими с неба каплями, подперев точеный подбородок рукой. Начальница агентства попыталась ответить как можно собранней, но в голосе начальницы всё равно слышались ноты напряжения.
— Хотела бы я знать, Чун Джи Хун.

Телохранитель тоже не смотрел на госпожу, не отрывая взгляда от дороги. Мужчина крепче сжал руль. С некоторой неуверенностью в голосе проговорил:
— Госпожа. Я должен Вам кое-что рассказать.

Наконец, Бан Сок оторвала взгляд от автомобильного стекла, с интересом взглянув на спину Джи Хуна.
— Слушаю.

Чун Джи Хун, прежде, чем говорить, прокашлялся, чтобы голос звучал уверенно.
Мужчина рассказал госпоже Чан про случай в допросной — когда поведение Тэ Хёна в какой-то момент переменилось и стало, мягко говоря, странным.
Госпожа Чан Бан Сок внимательно слушала телохранителя, не перебивая. Когда второй закончил свой рассказ, лицо начальницы агентства стало серьёзней. Женщина опять о чём-то задумалась.
Своему сотруднику она ответила лишь короткое:
— Благодарю, что не умолчал об этом, Чун Джи Хун.

Госпожа Чан в салонном зеркале заднего вида уловила жест мужчины: Джи Хун вежливо кивнул.
Слежка за дорогой не позволяла телохранителю сделать более глубокий поклон.

После рассказа госпоже, Джи Хуну вернулась прежняя суровость. Он серьёзно проговорил госпоже Чан, словно ставя её перед фактом:
— Я поеду к нему, госпожа. Завезу Вас в агентство и поеду. Мне неспокойно оставлять Тэ Хёна одного в больнице. Ваше присутствие в агентстве важно. Без меня можно обойтись. Сомневаюсь, что Ким Ён Джун осмелится сделать лишние телодвижения на Вашей территории. И после распоряжения господина Сина. Тэ Хёну нужна поддержка. Нельзя оставлять его одного. Если Вы позволите, госпожа, то...

Ответ Бан Сок не заставил себя долго ждать.
— Позволю. Иного ответа от меня не стоило ждать. После окончания рабочего дня я тоже планировала навестить Чо Тэ Хёна и пообщаться с его врачами. Думаю, девочки тоже не будут против. Езжай. Только, прошу, будь со мной на связи. Обо всём мне сообщай.
— Благодарю, госпожа. Всё сделаю.
— Это я тебя должна благодарить.
— И, госпожа... — молчание. Только сейчас оно продлилось буквально несколько секунд, будто Джи Хун собирался духом, чтобы озвучить свои мысли.
Он продолжил:
— Не будете против, если по дороге заедем в кофейню? Хочу взять кофе... Минсо, — Джи Хун прокашлялся, прочищая горло, словно в нём застрял комок стыда.

Чан Бан Сок добродушно усмехнулась.
— Хорошо. Чего засмущался то так?
— С чего Вы взяли, что я засмущался? Я просто думал, что Вы не хотите лишний раз задерживаться. Думал, что желаете как можно скорее вернуться в агентство... — предложения телохранителю давались не так легко, как обычно. А слова звучали осторожно и были лишены всякой привычной твёрдости и суровости.
Госпожа Чан снова усмехнулась.
— Как скажешь, Чун Джи Хун. Как скажешь.

Машина Чун Джи Хуна припарковалась около ближайшей относительно детективного агентства кофейни. Он, не раздумывая ни лишней секунды, взял Юн Минсо «Newtro cream latte» (прим.), зная, что этот кофе Минсо просто обожает. Он весьма сладкий. А сладкое юная судмедэксперт очень любит.
После, до агентства телохранитель доехал довольно быстро.

По приезду, Чун Джи Хун с прозрачным стаканчиком в руке сразу же направился в морг к Юн Минсо.
Ан Аёнг продолжала сидеть за монитором. Увидев вошедших коллегу и начальницу, но не заметив Тэ Хёна, программистка напряглась. Она приподнялась с места, придерживаясь за край стола, чтобы лишний раз не испытывать болезненных ощущений в щиколотке, и пристально посмотрела на госпожу Чан. От глаз Аёнг не ускользнул встревоженный вид начальницы, пусть и госпожа Чан всеми силами старалась это замаскировать это за бесстрастностью.
— Госпожа, где Чо Тэ Хён? — девушка искренне испугалась отсутствию назойливого коллеги. Она в глубине души чувствовала, что парня нет на месте по пугающей причине.
Чан Бан Сок сделала медленный шаг навстречу девушке.
— Присядь. Не напрягай лишний раз ногу. Я тебе сейчас всё объясню.

Тем временем Чун Джи Хун неуверенно ступил за порог морга со стаканчиком сливочно-сладкого кофе в руках.
Юн Минсо, исследуя биоматериал трупа, услышала чужие шаги сзади. Девушка резво обернулась и нескрываемо удивилась, увидев Джи Хуна.
На лице юного судмедэксперта проскользнуло возмущение.
— Ты куда зашёл без специальной одежды?! Ещё и со стаканчиком в руках! Выйди отсюда, быстро! Нельзя в таком виде врываться в морг! — раздражённо взбунтовала девушка.

Джи Хун на мгновенье растерялся и попятился назад.
— Прости, пуноппан. Совсем не подумал. Кофе я принёс тебе. Он твой, — попытался объясниться мужчина.

Пыл Минсо тут же поутих. Она пристально посмотрела на Джи Хуна своими большими глазами. В её зрачках сканировалось замешательство и отголоски стыда.
— Мне?.. — неуверенно уточнила девушка, подумав, что слова телохранителя ей послышались. На мягких щёчках в веснушках проступили розовые пятна.
Чун Джи Хун, уловив смущение девушки, улыбнулся и протянул стаканчик с латте Минсо, продолжая стоять в дверном проёме.
Никто из них двух не осмеливался сделать первый шаг...
Юн Минсо, понимая, что Чун Джи Хун не уйдёт, пока его ладонь не освободится от стакана кофе, сделала ход, вытеснив мужчину с дверного проёма и сама покинув стены мрачного, безжизненного места. Движение девушки было заметно неуверенным, словно кафель под подошвой хрустальный и от этого шага зависит жизнь юного судмедэксперта.

Протянув свою руку навстречу руке Джи Хуна, Минсо хрупкой ладонью обхватила прозрачный стакан, наполненный сладким латте. Поднеся кофе к малиновым губам, девушка принюхалась. Затем широко улыбнулась, от чего телохранитель умилился. У него возникло ощущение будто он наблюдает за маленьким пушистым котёнком, которого хочется взять на руки и приласкать.
Но Джи Хун не показывал своих эмоций. Позволил себе лишь смягчить черты лица, чтобы выражение казалось не таким суровым, как обычно.
— Мой любимый кофе... — застенчиво проговорила Минсо вполголоса. Вслед за этим сделала первый глоток. Девушка закатила глаза, не скрывая удовольствия.
— М-м-м... Какой сладкий... 

На верхней губе Минсо осталась кофейная пенка, которую девушка не спешила убирать.
Чун Джи Хун посмотрел на губы Юн Минсо, ловя себя на мысли:
«Красивые».

Телохранитель приложил немало усилий, чтобы отвести взгляд, который так хотелось задержать ещё хотя бы на несколько секунд. Но мужчина не мог себе позволить подобную роскошь.
Взглянув прямо в глаза девушке с хрипотцой в голосе проговорил:
— Я попросил добавить больше шоколада и какао. Надеюсь, не ошибся.

Голос Минсо тоже стал тише и приобрёл некую интимность.
— Вовсе нет...
Прочистив горло, Джи Хун уточнил:
— Как ты тут?

Минсо развернулась к двери в морг и закрыла её. Затем повернулась обратно к Джи Хуну, смотря на него. Они остались с телохранителем в малоосвещённом и узком коридорчике. И без того крохотное пространство словно сжалось для Минсо под неотрывным взглядом телохранителя. Минсо не выдержала пристального взора на себе и отвернула глаза в сторону, отпивая кофе.
— Хорошо?.. Немного устала, но зато практически всё сделала и будет, что вам рассказать по делу... А ты?.. — Минсо вернула взгляд на Джи Хуна. И это его порадовало.
— Тоже. Но у нас изменения в команде. И Тэ Хён в больнице.

Минсо практически вскрикнула мужчине в лицо:
— Что с Тэ Хёном?!

Джи Хун мягко коснулся хрупкого плеча девушки. Данный жест казался таким робким...
— Обсудим позже. Сейчас выпей кофе в спокойствии. Тебе нужно отвлечься.

Юн Минсо состроила недовольную гримасу, требуя от Джи Хуна ответов.
— Чун Джи Хун, что с Тэ Хёном?!

Но мужчина оставался непреклонен.
— Позже. Для начала кофе.

В конечном итоге, уставшая Минсо сдалась. Возможно, опустошить стакан с нежным ободряющим напитком в данный момент действительно являлось лучшим решением. День для юного судмедэксперта выдался и правда нелёгким... Голова казалась тяжелее нескольких мешков, плотно набитых песком. Мыслить трезво получалось сложно.
Девушка решилась задать вопрос:
— Кстати, о кофе... Почему... Почему принёс его мне? Почему именно сейчас?.. — голос Минсо звучал нерешительно, но вместе с тем мелодично. Джи Хуну было приятно слушать девушку. И он готов делать это, казалось, не один час...
Мужчина улыбнулся одними лишь уголками губ.
— У тебя кропотливая работа. И ты устала. Я подумал, любимый кофе поможет расслабиться. А почему именно сейчас...

Мужчина сделал короткий шаг вперёд, оставаясь на порядочном расстоянии от девушки. Он не решался переступить опасную черту.
Ещё слишком рано.

Смотря в глаза девушке и пробуждая в её душе нечто незнакомое, неведомое для неё самой же, серьёзно проговорил:
— Я устал делать вид.

Джи Хун отстранился от девушки, оставляя её в неведении. Но Минсо не растерялась. Она смело переступила начерченную мужчиной грань. Оказавшись вплотную к нему, Минсо привстала на носочки и мягко коснулась губами скулы мужчины. Колючая щетина слегка царапала тонкую и чувствительную кожу губ, но девушке в данный момент это являлось безразличным.
Робкий, но искренний поцелуй. Казалось, девушка вложила в него собственное признание.
После, Минсо отдалилась. И, широко улыбаясь, проронила:
— Спасибо большое! Это было, как никогда кстати! Кофе невероятно вкусный!

Не смотря мужчине в глаза, Минсо упорхнула обратно в морг, шумно закрыв за собой дверь.

Чун Джи Хун удивительно для себя покрылся алым румянцем. Тело пропустило жар.
Понимая, что рабочий день ещё не окончен и впереди ожидается обсуждение важных вещей, мужчина быстро взял себя в руки. Ведь пуноппан всё равно не убежит от разговора, который, возможно, изменит всё.

Юн Минсо, в свою очередь, намертво прислонилась к ледяной двери, вслушиваясь в звук удаляющихся шагов. Жадно глотая ртом воздух под барабанную мелодию неспокойного сердца, девушка пыталась прийти в себя. Стакан с кофе, принесённый Джи Хуном, дрожал в руке.
Хаосным потоком в голове Минсо проносились мысли:
«Merda! Merda! Merda!» (прим.)

Чун Джи Хун вернулся в общий зал. Полицейской машины около детективного агентства видно не было. Видимо, ребята попали в пробку, или специально оттягивали момент «воссоединения» с сотрудниками агентства, намеренно передвигаясь по трассе со скоростью улитки.
Тело Ханыль Ден Дыка везли в труповозке отдельные ребята, приехавшие с полицейскими. Их тоже около агентства видно не было.

Госпожа Чан рассказывала Аёнг о сегодняшних произошедших событиях: о том, что теперь придётся работать с небольшой группой полицейских; о том, что произошло с Тэ Хёном; о трупе и найденных уликах...

Ан Аёнг внимательно слушала.
После, она с умоляющим взглядом практически прокричала в лицо госпоже Чан:
— Госпожа, прошу, позвольте мне поехать с Джи Хуном. Я присмотрю за Тэ Хёном. Буду с ним, пока не очнётся. Его нельзя оставлять одного в таком состоянии!

Бан Сок всмотрелась в глаза девушки, словно выискивая там что-то сокровенное. От подобного взгляда начальницы, кожа Аёнг покрылась колючими мурашками.
— Он вовсе не будет один, Ан Аёнг. К нему едет Чун Джи Хун. И Тэ Хён под присмотром врачей, — хладнокровно ответила на просьбу девушки госпожа Чан.
Губы программистки искривились. Она редко позволяла себе выражать явный протест на слова госпожи Чан. Но сейчас, либо девушка настоит на своём и будет рядом около своего...коллеги, либо останется в агентстве, и все оставшиеся рабочие часы будет пожирать себя волнениями и тревожными мыслями о Тэ Хёне.
— Будто врачам можно доверять. Я могу поехать вместо Джи Хуна. Хотите Вы того, или нет, госпожа, здесь я оставаться не намерена. Я поеду к Чо Тэ Хёну в больницу. И буду с ним.

Бан Сок удивило поведение сотрудницы. На лице госпожи Чан заплясало недовольство.
— Дерзишь мне? Что за поведение, Ан Аёнг?

Несмотря на немногословность, взгляд госпожи Чан являлся красноречивым. Он словно послужил плетью для Аёнг, хлёстким ударом приводя её в чувство. Программистка ощутила себя маленькой девочкой, которую отчитывает раздражённая мать или суровая старшая сестра.
Ан Аёнг слегка опустила голову, но не отводила свои глаза от глаз начальницы.
— Простите, госпожа...

Бан Сок тут же смягчилась. Отчего-то она не могла проявлять к Аёнг излишнюю строгость.
Женщина, по обычаю, положила свою ладонь на плечо программистки. Слегка надавив пальцами, спокойно, без намёка на негодование в тоне, обратилась к девушке:
— Поезжай.

Ан Аёнг, не ожидая разрешения госпожи Чан, резко подняла голову и удивлённо посмотрела на начальницу. Бан Сок же мягко, без какого-либо подвоха, улыбнулась девушке:
— Давай. На сегодня ты свободна.

Программистка, осознав, что госпожа Чан не шутит, нескрываемо обрадовалась.
— Благодарю, госпожа! Всю сегодняшнюю работу я сделала. И, поверьте, у меня есть кое-что интересное, — ухмыльнувшись, девушка продолжила:
— Вам точно понравится.
— Я и не сомневалась в тебе, моя девочка. Прошу, будьте с Джи Хуном на связи со мной.

«Моя девочка?..» — Ан Аёнг мысленно повторила слова, с которыми к ней обратилась Бан Сок. Было в них что-то...
Впрочем, девушка не развила свою мысль дальше.
Она на время выкинула из головы неоднозначное обращение начальницы, коротко ответив ей:
— Конечно, госпожа. Ещё раз большое спасибо. Для меня это очень важно.

Несколько раз глубоко поклонившись, Аёнг, несмотря на ноющую щиколотку, практически проскакала к машине Джи Хуна.
Телохранитель покинул агентство около минуты назад. Он услышал, что Аёнг поедет с ним, потому терпеливо ожидал её в салоне автомобиля.

Госпожа Чан Бан Сок, проследив за удаляющейся спиной Аёнг, подумала:
«Так уж важно?»

Когда Ан Аёнг села в машину, Джи Хун сразу же завёл её и они отправились в больницу к Чо Тэ Хёну.

Дорога была тихой и безмятежной, пока из уст Аёнг не прозвучала просьба:
— Чун Джи Хун. У меня просьба к тебе есть, — девушка сидела на переднем сидении около телохранителя и наблюдала за окном. Говоря, она даже не повернула голову к мужчине.
— Говори, — Джи Хун тоже не смотрел на девушку. Его внимание было полностью обращено на трассу.
— Я хочу также, как и ты заниматься муай-таем. Можно я буду ходить на занятия с тобой? Научишь меня?
— Зачем тебе это? — не отрывая взгляд от лобового стекла, сурово уточнил телохранитель.
— Хочу уметь защищаться. Постоять за себя в любой опасный момент. Ты не всегда будешь рядом. А опасность может поджидать где угодно...

Несколько секунд телохранитель молчал, обдумывая слова Аёнг.
Затем проговорил:
— Когда заживёт твоя лодыжка, тогда и посмотрим.
— Это значит «да»? — конкретизировала девушка.
— Нет. Это значит «посмотрим», — с некоторой прохладой ответил телохранитель.
— Ненавижу мужское «посмотрим». Неужели трудно сказать «да» или «нет». Никак определиться не можете, — пробубнила Аёнг себе под нос.
Джи Хун добродушно усмехнулся, продолжая следить за дорогой.
— Согласен. Мне и самому это иногда действует на нервы.

Аёнг ничего не ответила, но слова телохранителя вызвали у нее лёгкую улыбку.


Детективное агентство «Луна».
Когда Чун Джи Хун и Ан Аёнг покинули пространство около детективного агентства «Луна», к нему подъехало две машины: полицейская с четырьмя новыми коллегами сотрудников агентства и труповозка с бездыханным телом Ханыль Ден Дыка.
Мёртвого мужчину на носилках сразу же отнесли в морг к Юн Минсо.
Ким Ён Джун, Лим Чан Бем (прим.), Ли Ий (прим.) и Сон Куён неспешно вошли следом.
То, что Ли Ий будто не на своём месте говорили не только его красота, а и лицо, выражающее полное безразличие к происходящему. Складывалось ощущение, словно мужчина от всего крайне устал и ему тягостно находиться в этом мире.
Поправив свой тёмно-синий пиджак, он скрестил руки перед грудью и облокотился о стену, слегка наклонив голову в бок. Аккуратно и стильно уложенные тёмно-вишнёвые локоны бережно упали на его лицо. Шалость непослушных прядей усилила привлекательность мужчины.
Идеальное гладкое лицо, точно Ий был сделан из белоснежного фарфора, блеснуло под светом включенных в агентстве настенных ламп.

На лице Куён хоть и проказничала коварная и хитрая ухмылка, что делало женщину похожей на лисицу, но выглядела она собранно. В правоохранительном обществе слухи тоже имеют свойство отлично распространяться. Так вот о госпоже Сон отзывались, как о целеустремлённой личности, добивающейся своего несмотря ни на что. Абсолютно ни на что...

Потому её, казалось бы, хорошее качество приписывали к нездоровому трудоголизму. Поговаривали, что Сон Куён абсолютно не имела личной жизни. Она буквально жила на работе. Зато к тридцати годам Куён добилась действительно многого. Кого-то это восхищало и с женщины брали пример. Кого-то, наоборот, настораживало и они старались обходить стороной амбициозного судмедэксперта.
Внешний вид Сон Куён являлся сдержанным, но в нём присутствовали особенности, которые могли охарактеризовать женщину: русые прямые и гладкие волосы, всегда заплетённые в высокий хвост и никак иначе. Чёлка педантично была заколота на бок двумя тёмно-серыми невидимками. Идеально выглаженная рубашка голубого цвета, застёгнутая на все до единого пуговицы. Чёрная юбка-карандаш, безупречно подчёркивающая красивые бёдра женщины. Чёрные лаковые туфли на невысоком каблуке. Куён, также, чаще всего предпочитала ходить в своём лабораторном белом халате. А в её руках всегда находилась папка с важными записями и документами, которую женщина крепко прижимала к груди. Судмедэксперт будто опасалась, что её могут украсть, потому везде носила её с собой. Образ Сон Куён очень отличался от юной Минсо. Следовательно, исходя из первого впечатления, которое всегда складывается по внешнему виду человека, пока было непонятно, как сработаются эти две девушки. Единственное в чём были похожи Минсо и Куён — длинные стрелки, подчёркивающие красоту их глаз. 

Лим Чан Бем казался довольно милым, как для работника правоохранительных органов. На его лице преобладали несколько детские черты лица. Припухлые губы яркого малинового цвета лишь больше придавали миловидности внешности парня. Возникало ощущение, словно Чан Бем специально их чем-то красит.
Ровные густые волосы тёмного каштанового цвета были подстрижены под вояж (прим.). Нужно признать — парню очень шла эта прическа.
Одет Чан Бем был в классическую полицейскую форму. Сверху — синяя рубашка с тёмным галстуком. Снизу — чёрные классические брюки. Поверх рубашки у молодого полицейского была светоотражающая жилетка салатового цвета. В правой руке Чан Бем держал полицейскую кепку.
Юный и слишком милый сотрудник правоохранительных органов широко и добродушно улыбался. Кто-кто, а он точно являлся довольным сотрудничеству с детективным агентством «Луна».

Ким Ён Джун больше всех выражал негодование. Его лицо помрачнело. Он расстегнул свою кожаную куртку и упёр руки в боки, не понимая, как начать беседу с госпожой Чан.

Воздух в детективном агентстве стал гуще. Тягостное и затянувшееся молчание будто оставляло осадки на всех поверхностях внутри помещения, подобно пылевой прослойке.

— Кхм... — Ким Ён Джун прокашлялся, прикрывая рот ладонью, сжатой в кулак.
Стоявшая напротив него Бан Сок взяла инициативу в свои руки.
— Добро пожаловать в детективное агентство «Луна», коллеги. Прошу, не стойте в дверях. Проходите.

Госпожа Чан освободила проход приезжим ребятам, любезно указывая протянутой рукой на общий вытянутый стол. Ей было не совсем комфортно находиться рядом с Ким Ён Джуном. Но она понимала, что ради дела им всем стоит объединиться и найти общий язык, чтобы раскрыть его как можно скорее. И, главное, удачно.

Когда все заняли места за столом, госпожа Чан обратилась к новоиспечённым коллегам:
— Я прекрасно понимаю, что не все в восторге от сотрудничества, — Бан Сок обратила взор на старшего полицейского, с которым у неё были наиболее напряжённые отношения. Он тоже смотрел на неё. Казалось, воздух между ними наэлектризовался, но никто из них не смел ударять током напрямую.
Госпожа Чан продолжила размеренным тоном:
— Но стоит оставить все разногласия в прошлом. Нам доверили серьёзные преступления. И, чтобы благоприятно их раскрыть, необходимо сосредоточиться лишь на них.

Ким Ён Джун продолжая смотреть в глаза госпоже Чан, обратился к ней:
— Согласен.
— Рада, что мы нашли точки соприкосновения, господин Ким, — госпожа Чан слегка ухмыльнулась.
Ким Ён Джун сделал то же самое в ответ.
— Я тоже неимоверно рад, госпожа Чан.

И всё же... несмотря на только что заключённую договорённость, между начальницей детективного агентства и старшим полицейским чувствовалось соревнование.

Милашка Лим Чан Бем резво поднялся со своего места и подбежал к госпоже Чан. В порыве радости он крепко взял ладонь Бан Сок в свои руки и несколько раз ей поклонился.
— Госпожа Чан, Вы не представляете, как я рад тому, что удостоился чести работать с Вами!

Госпожа Чан тактично убрала свою ладонь из хватки милого полицейского и обратилась к нему:
— Брось. Хватит кланяться. Мы все здесь равны. И я тебе благодарна за то, что согласился работать со мной и моими сотрудниками.

Казалось, Чан Бем растаял от слов госпожи Чан, словно шоколад на палящем солнце. Несмотря на просьбу начальницы агентства, он снова глубоко поклонился ей. Голос парня стал громче.
— Мне очень приятно слышать это, госпожа Чан! Я буду стараться не подвести Вас и нашу команду!

Ли Ий, вальяжно раскинувшийся на стуле и продолжая держать скрещенными руки на груди, закатил глаза и откинул голову назад, протягивая слова, точно кот:
— О Господи... Как я от него устал. Когда там перерыв? Мне срочно нужна подзарядка зелёным чаем. 

В этот момент в общую комнату вошла Юн Минсо, держа в руках стопку бумаг. Она хихикнула и обратилась к красавцу:
— Джи Хуну бы понравилось Ваше последнее предложение.

Ий никак не отреагировал. Продолжая держать голову откинутой, он глазами сверлил потолок.

Юный судмедэксперт уточнила:
— Госпожа Чан, это кто?

Бан Сок повернула голову в сторону Минсо, ответив:
— Наши новые коллеги, Минсо.
— Коллеги? — удивилась девушка.

Куён, завидев ту, с которой ей придётся делить помещение морга, встала со стола и направилась в сторону пришедшей Юн Минсо. На лице женщины блистала лисья ухмылка, а каблуки её лаковых туфель звонко цокали по паркету.
Сон Куён хищно протянула слова:
— О, а вот и моя юная коллега. Какое милое создание. Не переживай. Мы сработаемся, если будешь слушать меня.

Юн Минсо возмутилась:
— Не нужно меня так называть. И не собираюсь я Вас слушать. Вы не моя начальница, чтобы я Вас слушала.

Опытная судмедэксперт легонько и по-ребячески дотронулась пальцем кончика носа Минсо.
— Ну какая ты милашка.

Юн Минсо нахмурилась.

Госпожа Чан Бан Сок сурово произнесла:
— Сон Куён. Прошу без фривольностей.

Куён ехидно фыркнула, но ничего не ответила.

Госпожа Чан продолжила:
— Не будем терять время, которого у нас осталось не так много. Начинаем работу.

Старший полицейский неожиданно поддержал Бан Сок:
— Согласен.

Нет, его вежливость вовсе не была связана с тем, что он резко обрёл уважение к госпоже Чан и остальным сотрудникам агентства.
Всё дело было в том, что господин Син Цын Сон провёл «воспитательную» беседу с господином Кимом.
Главный прокурор осведомился о выходке мужчины в клубе для взрослых «Ночная лапшичка» и не оставил произошедший инцидент без внимания.
Потому, что бы не думал Ким Ён Джун, ему пришлось проявлять вежливость к госпоже Чан и её сотрудникам.

Чан Бан Сок обратилась к Юн Минсо:
— Юн Минсо. Я так поняла, тебе есть, что сказать. Мы внимательно тебя слушаем.

Юная судмедэксперт неуверенным шагом вышла в центр помещения и встала так, чтобы каждый присутствующий её видел. От чужих взглядов новых коллег стало некомфортно... Особенно от глаз Сон Куён.
Женщина смотрела слишком внимательно и ухмылялась, точно плотоядное существо.

Юн Минсо невольно прищурилась и посмотрела в ответ на Куён. Женщина, в свою очередь, тоже не отводила взгляд.

Минсо подумала про себя:
«Съесть меня что ли хочешь? Щибаль! (прим.) Какой же у неё некомфортный взгляд!..»

Сон Куён словно прочла мысли юного судмедэксперта, и улыбнулась ещё коварней.

Юн Минсо снова погрузилась в собственные мысли:
«Merda! Да хватит на меня так глазеть! С чего вдруг они вообще все здесь? Ещё и с Тэ Хёном непонятно что... Хочется поскорее узнать, что с ним. Но в приоритете сейчас работа. Надеюсь, госпожа Чан сразу же после неё расскажет мне в чём дело...»

Госпожа Чан уловила заминку подопечной. Не нужно было слов, чтобы заметить, как девушке неуютно.
Начальница агентства поспешила поддержать Юн Минсо:
— Минсо. Прошу, не волнуйся. Никто тебя не обидит. Мы внимательно слушаем.

Судмедэксперт крепче сжала в миниатюрных руках стопку бумаг и заговорила:
— Кхм. Начну по порядку. Время смерти Чхве Тхэ Чжо приблизительно час тридцать — два часа ночи. Причина смерти — септический шок (прим.) в совокупности с травматическим шоком (прим.) и аллергическая реакция организма на препарат под названием «Парализол» (прим.). Исходя из осмотра тела и исследования биоматериала убитого, я могу словесно спроецировать приблизительное развитие событий.
Чхве Тхэ Чжо, вероятно, удалось сбежать от убийцы. Он передвигался по асфальту без обуви: об этом нам свидетельствуют найденные частицы щебеня и битума (прим.).
Затем, скорее всего, убийца поймал Тхэ Чжо и ударил его по макушке деревянной рукоятью ножа.
— Почему именно ножа? — уточнила госпожа Чан.
— Форма. Она похожа именно на окончание рукояти ножа. Но я не только исходя из этого сделала вывод. Проанализировав найденный кусочек древесины внутри раны жертвы, я обнаружила, что это палисандр (прим.), который покрыт льняным маслом (прим.). Подозреваю, что этим же ножом убийца отрезал половой орган Чхве Тхэ Чжо и нанёс ранения Ханыль Ден Дыку.

Госпожа Чан вопросительно посмотрела на Юн Минсо.
Юная судмедэксперт улыбнулась и поспешила ответить:
— Хих. Когда его привезли, я успела немного осмотреть новенького.
— Какая шустрая милашка, — послышался женский голос сбоку. Сон Куён не упускала возможности подколоть свою новую коллегу.
Госпожа Чан Бан Сок перевела свой жёсткий взгляд на женщину и та тут же умолкла.
Минсо, стараясь не обращать внимания на язвительность Куён, продолжила свой доклад:
— Конечно, я не исключаю, что жертву могли ударить ещё до того, как он убежал от своего преследователя. Но с таким повреждением на макушке, далеко бы он не смог убежать. А судя по увечьям стоп Чхве Тхэ Чжо — бежал он довольно быстро. И это заняло у него достаточно времени. После, когда убийца, всё же, поймал жертву, он связал её. На теле Чхве Тхэ Чжо имеются характерные следы, которые остаются от тугих веревок. Затем... — Юн Минсо запнулась. В её горле образовался тошнотворный ком.
— Затем? — госпожа Чан слегка понизила голос и проникновенно взглянула на свою подопечную, ожидая продолжения её речи.
— Кхм... Простите, госпожа. Затем вколол ему «Парализол» в шею. Данный препарат — ядерная смесь транквилизатора (прим.) и миорелаксанта (прим.), который используют для обездвиживания крупных животных с помощью дротиков. Самое ужасное то, что он не усыпляет. То есть... жертва всё время была в сознании и большую часть понимала происходящее и отчётливо чувствовала боль, но абсолютно ничего не могла сделать. Абсолютно. Живая... кукла...
— Как романтично. Интересный преступник нам попался. Давно таких выпендрёжников не было, — Куён, казалось, получает удовольствие от услышанного. Женщина не снимала хитрый оскал с лица и не отводила внимательного взгляда от Юн Минсо.
— А тебе лишь бы интересней было. И кровожаднее, — послышался голос Ли Ийа. Он всё еще звучал равнодушно и устало...

Сон Куён, наконец, отвела изучающий и проницательный взгляд от юного судмедэксперта и посмотрела на Ийа.
— Ну конечно. Мне плевать, кто умер и насколько больно ему было. Главное, чтобы дело являлось захватывающим. Чем насыщенней и запутанней дело, тем больше работы.

Ким Ён Джун сурово обратился к своим подопечным:
— Хватит.

Куён вернула взгляд на Юн Минсо. Но сейчас, когда девушка была особо увлечена собственным докладом, надоедливый и хитрый взгляд новой коллеги уже не так сильно беспокоил.

— Я продолжу. «Парализол» очень, очень тяжело достать. Практически невозможно. Или убийца обладает огромным количеством денег и связей, или он имеет какое-то отношение к медицине. Данные сведения, между прочим, могут послужить дополнительной зацепкой. Этот препарат и вызвал аллергическую реакцию у жертвы. Ну а потом... Чхве Тхэ Чжо отрезали половой орган и прижгли пах утюгом, как Вы и утверждали госпожа Чан. В следствии этого всего, жертва получила травматический и септический шоки. Мучительные болевые ощущения вызвали массивные потери плазмы крови (прим.) через повреждённую ожогом кожу. Соответственно, из-за сильных повреждений и ослабленного препаратом организма, внутри Чхве Тхэ Чжо стремительно начала развиваться инфекция, что вызвало острую реакцию иммунной системы. Что в итоге и закончилось дисфункцией внутренних органов (прим.). Дыра в височной области головы жертвы и вставлен туда половой орган были уже посмертно. Как-то... так... — Юн Минсо оторвала глаза от бумаг с докладом и подняла взгляд, неуверенно осматривая присутствующих и проговаривая:
— Результаты анализов остальных найденных улик я пока полностью сформировать, к сожалению, не успела.

Помещение заполнилось громкими хлопками ладоней...

Сон Куён, ухмыляясь, проговорила:
— Браво, милашка Минсо. Признаюсь, я заслушалась. 

Госпожа Чан повернула голову к женщине и сурово приказала:
— Госпожа Сон. Сколько раз Вам стоит повторить? Я просила без фривольностей. Юн Минсо, если Вы не заметили, неприятно слышать подобные слова в свой адрес.

Куён сделала удивлённый вид.
— Правда? Как жаль... А я и не заметила, — женщина проговаривала слова лукаво и даже с некой наглостью. Казалось, будто мнение и замечания остальных её совершенно не волнуют.
Госпожа Чан бесстрастно, но, всё же, с жестковатым напором в голосе произнесла:
— Ну так заметьте.

Опытная судмедэксперт не убрала улыбку с лица, но слова Бан Сок возымели эффект. Женщина всё-таки замолчала и даже слегка стушевалась. Отчего-то огрызаться с Бан Сок, несмотря на специфику собственного характера, ей вовсе не хотелось...

Рабочий день в детективном агентстве «Луна» близился к завершению. После монолога Юн Минсо, обновлённый коллектив принялся оговаривать некоторые нюансы того, как будет протекать их совместная работа.

Ребята сошлись на том, что изучение трупов и обсуждение основных моментов будут происходить в стенах детективного агентства, — это являлось одним из условий госпожи Чан, которое господин Син Цын Сон беспрекословно принял.
Но само расследование и анализ улик может проходить и в разных помещениях: сотрудники детективного агентства «Луна» будут делать это, непосредственно, в агентстве, а работники правоохранительных органов — в полицейском участке.

Дискуссию относительно улик, касающихся убийства Чхве Тхэ Чжо и полноценное расследование убийства Ханыль Ден Дыка ребята решили перенести на следующий день — когда абсолютно все будут в сборе.
Но практически все присутствующие в данный момент в агентстве склонялись к тому, что вероятный преступник — Кан Пен Хва.
Довольно немало фактов указывало именно на него.
Мужчина не один год жестоко расправлялся с женщинами и на его плечах имелся тяжелейших груз убийств. К тому же, показания хозяина клуба для взрослых — Хан Ёнсика — и некоторые имеющиеся улики служили против дикого и безжалостного господина Кана.

Пен Хва довольно хорошо умел притаиваться, подобно помойной крысе. Он знал, когда выгодней всего высунуться, где искать жертв и каким местам в Сеуле уделяется меньше всего внимания. Потому некоторых изнасилованных и растерзанных девушек с чёрными крестами на лбах бывало находили спустя месяцы после их пропажи.

Также, одним из самых важных фактов являлось то, что Убийца Крест имел очень много денег и связей. Он состоял в крепких отношениях с кындаль (прим.), крышующих нелегальные казино и проституцию с наркотиками. Кроме того, довольно часто Пен Хва замечали в компании кканпэ (прим.). Вторые, в отличие от своих хозяев, чаще выходили на свет и были более задиристыми, наглыми. Всё, как и подобает мелким шавкам.
Так что тех, кто способен прикрывать мерзкий зад Убийцы Креста было достаточно.
Вопрос стоял лишь в том, почему Кан Пен Хва вдруг резко взялся за мужчин и его убийства стали гораздо продуманнее и хладнокровней?..

Единственным сомневающимся в причастности к смертям Чхве Тхэ Чжо и Ханыль Ден Дыка — Ли Ий.
Отчего-то он утверждал, что убийцей вполне может быть и женщина. А окровавленная рука Кан Пен Хва к этому всему не имеет никакого отношения.
Но свои догадки мужчина ничем подкрепить не мог...

Сеульское небо постепенно затягивало тёмной пеленой. Наступал глубокий вечер. Рабочий день в детективном агентстве «Луна» подошёл к концу. Пришло время покидать стены агентства.

Сон Куён, накидывая на плечи шерстяное длинное пальто бежевого цвета, украдкой поинтересовалась у госпожи Чан:
— Госпожа Чан, позвольте уточнить.

Госпожа Чан безэмоционально взглянула на женщину, и так же безэмоционально проговорила:
— Позволяю.

Куён замаскировала лицо широкой и самодовольной улыбкой:
— Как дела у очаровашки Тэ Хёна? Были новости из больницы?

Чан Бан Сок, не отводя взгляда от женщины, ответила хладнокровным тоном:
— Нет.

Опытная судмедэксперт, продолжая улыбаться, наклонила голову в правую сторону, всматриваясь в лицо госпожи Чан:
— М-м-м, как жаль... Хочется как можно скорее познакомиться ближе с сыночком генерального комиссара Сеула...

На лице госпожи Чан не дрогнул ни единый мускул, но голос стал жёстче.
— Госпожа Сон. Настоятельно рекомендую не открывать рот без надобности. Особенно, когда дело касается моих сотрудников.
— А то что? Зашьёте? — сатирически уточнила Куён.
— Я оставлю Ваш вопрос без ответа, госпожа Сон. Но помните, молчание — знак согласия.

Опытный судмедэксперт улыбнулась шире.
— А Вы мне нравитесь, госпожа Чан Бан Сок.

Госпожа Чан оставалась хладнокровной.
— Увы, взаимностью ответить Вам не могу.
После госпожа Чан подошла к входной двери и протянула руку, сурово проговаривая:
— Прошу на выход.

Стены детективного агентства остались в одиночестве.
А госпожа Чан и Юн Минсо, несмотря на сгущающиеся вечерние сумерки, отправились в медицинский центр к Чо Тэ Хёну.

Медицинский центр Самсунг, отделение неотложной медицинской помощи.
Просторная светлая палата с блестящим ламинированным напольным покрытием, большой мягкой кроватью и широким панорамным окном с видом на сияющий вечерний Сеул...
Конечно, сына самого Чо Бен Чхоля не могли поселить в иное место. Главный комиссар Сеула лично распорядился, чтобы его ребёнка положили в самую лучшую персональную палату.
Но сам Бен Чхоль так и не удосужился приехать к своему сыну... Работа, как и всегда была для него в приоритете.

Чо Тэ Хён до сих пор пребывал без сознания.
Следователь лежал прямо на спине с опущенными по бокам руками. Глаза парня были крепко закрыты, а грудная клетка вздымалась очень слабо.
Тихое дыхание Тэ Хёна перекрикивали шумные голоса медицинского персонала и других пациентов, звучащих за дверью палаты, и противный писк медицинского оборудования.

Чун Джи Хун и Ан Аёнг долгое время не отходили от Тэ Хёна и находились около него.
Но в данный момент Джи Хун пропадал в кабинете врача, обговаривая с ним состояние Тэ Хёна, а Аёнг вышла купить еды следователю. На случай, если он очнётся.
Девушка на это очень, очень надеялась...

Дверь в палату слегка скрипнула.
Ан Аёнг неуверенно вошла внутрь с парой белоснежных пакетов в руках, инстинктивно ёжась от вида больничных стен.
Девушка взглянула на Тэ Хёна. Он всё ещё неподвижно лежал поперёк с закрытыми глазами.
Серебристый блеск Луны осветил лицо парня.
Красивое, гладкое, идеальное лицо...

Программистка всего на мгновенье задумалась:
«Хорошенький...»

Она тут же осеклась. По телу прошла дрожь. Его словно пронзило волной тока.
Аёнг прекрасно знала, что её мысли никто не услышит, кроме неё самой же, но отчего-то стало неловко и слегка боязно.

Программистка тряхнула головой, будто это действие помогло бы ей освободить голову от ненужных мыслей.
Прежняя оплошность разума тут же обратилась во внутреннюю агрессию на саму себя.
«Выкинь из головы эту дрянь, Аёнг. Не смей даже думать о таком.»

Чо Тэ Хён, словно услышал мысли девушки и распахнул глаза, невнятно ворча себе под нос:
— Г-где я?..

Аёнг тут же позабыла о себе и с пакетами в руках, хромая, подскочила к коллеге.
— Тэ Хён! — вскрикнула она.

Следователь, услышав голос девушки и присмотревшись к окружению, резко вскочил на пятую точку. Он начал мотать головой из стороны в сторону с испуганным выражением лица. В панике начал уточнять:
— Где я???

Ан Аёнг приземлилась на больничную койку, которую занимал парень и придвинулась к нему.
Торопливо поставив пакеты на рядом стоящую тумбу, девушка, позабыв обо всём, протянула руки к Тэ Хёну.
— Тэ Хён... Тэ Хён, успокойся. Это я. Аёнг.

Но следователь будто не слышал голоса коллеги и не чувствовал её прикосновений. Он продолжал интенсивно вращать головой и встревоженно оглядываться. Губы парня побледнели и покрылись мелкими трещинами.
Выглядел Тэ Хён очень болезненно...

Тогда Аёнг крепко прижала к себе Тэ Хёна, чтобы тот успокоился. В душе поселились сомнения. Данный поступок до ужаса казался неприличным, в какой-то степени неправильным...
Но в очередной раз посмотрев на дрожащего и перепуганного коллегу, Аёнг заверила себя:
«Это... необходимость...» — проговорила она мысленно.

Девушка снова обратилась к Тэ Хёну:
— Тэ Хён... Прошу, успокойся. Всё хорошо. Ты слышишь меня? Это Аёнг. Это я, — голос девушки звучал печально. Прежняя в нём твёрдость надкололась.

В крепких объятиях Ан Аёнг, тело Чо Тэ Хёна приобрело стабильность. Оно, наконец, перестало дрожать.
Парень вскинул глаза на девушку, неуверенно проговорив бледными потрескавшимися губами:
— Аёнг... Ты здесь... Хорошо, что ты здесь... — Тэ Хён сильнее прижался к девушке. Она не сопротивлялась, понимая, как сейчас ему нужны человеческие тепло и поддержка.

Наверное, когда Тэ Хён увидел Аёнг, ему пришло полное осознание происходящего.
Он вмиг отскочил от девушки, словно от горящей сковороды, брызгающей раскалённым маслом, и ошарашенно произнёс:
— Аёнг!.. Ты что здесь делаешь? Я... Я... Соджу мне в глотку!.. — парень взялся чесать затылок. — Извини, я не хотел так близко... Мне... мне кошмар приснился...

Ан Аёнг, ничего не ответив, с невозмутимым выражением лица поднялась с койки и подошла к тумбе, где стояли принесённые ею белоснежные небольшие пакеты. Взяв их, приблизилась вплотную к Тэ Хёну. Практически нависая над ним, она аккуратно кинула ему пакеты под нос.
Приказным тоном девушка обратилась к парню:
— Ешь.

Следователь посмотрел на пакеты, затем снова перевёл взгляд на Аёнг, удивлённо уточняя:
— Что это?

Аёнг слегка взбесилась...
— По запаху не чувствуешь что-ли?

Чо Тэ Хён, наконец, улыбнулся. Самодовольно проговаривая:
— Не-е-ет. Скажи...

Программистка закатила глаза и принялась перечислять содержимое пакетов:
— Кимчи рамен. Токпокки (прим.). Сонпхён (прим.). Хонгчо (прим.). Доволен? А теперь ешь давай.

Чо Тэ Хён выпучил глаза и раскрыл рот.
— Куда же столько еды, Аёнг? Я не съем столько! И я не услышал в списке соджу! — возмутился парень.

Программистка, вернувшись на прежнее место, сурово взглянула на Тэ Хёна. Вытянув руку в угрожающем жесте, словно она намеревалась дать ему подзатыльник, бескомпромиссно проговорила:
— Как дам щас! Вот же... Если ты в обычные дни постоянно голодный, дурачина, то сейчас страшно представить, насколько твой желудок пустой. И ещё раз заикнёшься про соджу, я тебе точно врежу. Даже не думай о нём. Вместо соджу будешь пить хонгчо. В данный момент он в разы больше нужен твоему ослабленному организму. Снимет стресс и усталость.

Точно в знак согласия со словами Аёнг, желудок Тэ Хёна издал урчащий звук. Следователь опустил голову и взглянул на свой живот, как на предателя.
Ан Аёнг приблизилась к блондину и прошипела:
— Ешь я сказала.

Подняв глаза на девушку, Тэ Хён испугался и слегка подпрыгнул на месте от того, насколько она близко.
— Айщ (прим.)! Аёнг! Зачем пугаешь так? Да поем! Поем! — Тэ Хён широко улыбнулся. — Переживаешь за меня, да?

Аёнг резко отодвинулась от парня.
— С чего ты взял, дурачина? Просто... тебе поесть нужно. Силы нужны. Я выбрала всё самое питательное. Ешь уже.

Следователь уже во всю топтал сладкие пирожки нежно розового цвета в форме полумесяца. Палату окутал тонкий сосновый аромат с медовыми и ореховыми нотками.

— Угу... Угу... И здесь со мной ты в палате тоже просто так? — Тэ Хён выдвинул голову вперёд, подобно любознательному гусю. Продолжая жевать, обратился к девушке:
— Ты же не любишь больницы, Аёнг. Тебя я ожидал здесь увидеть в последнюю очередь.

Ан Аёнг отвела глаза от пристального взгляда Тэ Хёна, и посмотрела на потолок.
— Глупости не мели. Просто... у других было слишком много работы. Я свою сделала быстрее всех. Вот и получилось приехать...

Чо Тэ Хён, улыбнувшись, откусил очередной кусок сладкого лакомства из клейкого риса.
— Ага... Ага...

Прожевав, Тэ Хён убрал улыбку с лица и обратился к Ан Аёнг серьёзней обычного:
— Спасибо тебе, Аёнг. И за еду. И за то, что ты здесь.

Тэ Хён неуверенно положил свою ладонь на руку девушки.
Аёнг вновь посмотрела на следователя:
— Не за что. Ты не бросил меня, когда мне нужно было в больницу с ногой. Потому я не могла бросить тебя.

Ан Аёнг не вырвалась из неловкой хватки парня. Несмотря на нелюбовь девушки к прикосновениям, убирать руку из-под руки Тэ Хёна не хотелось. Возможно, это являлось проявлением поддержки и сочувствия. Возможно, нечто совершенно иным.

Ан Аёнг явственно ощущала кожу Тэ Хёна, и то, как из неё исходил сильнейший жар...
Девушка напряглась.
«У него жар... Врача... Срочно нужно позвать врача!»

Сеул, Собор Мёндон.
Поздним вечером...
Длинноногая стройная женщина на высоких каблуках и в сером строгом костюме порывисто и глубоко кланялась низкому пухлому и уже слегка поседевшему мужчине в чёрной сутане (прим.).

— Благодарю Вас, Святой отец Йон. Надеюсь, моя Сухён (прим.) слышит мои молитвы... — голос женщины дрожал, а из глаз катились слёзы. Лицо рыдающей помокрело от скатывающихся солёных капель настолько, что передние волнистые локоны цвета тёмно-коричневого каштана превратились в слипшиеся сосульки.

Господин Ли Йон бережно положил морщинистую ладонь на согнутую спину стоящей перед ним женщины и монотонно, слегка успокаивающе проговорил:
— Всё хорошо, дитя. Поплачь. На сердце станет легче.

Тонкие губы мужчины, на которые наседали поседевшие волоски усов, проговаривали слово чётко и спокойно.
Отец Йон продолжал гладить спину женщины, с каждым движением даруя ей мнимое ощущение безопасности и умиротворения.
— Здесь тебя никто не прыстыдит за слёзы. Своей душевной боли нужно давать свободу, иначе она тебя поглотит. Сухён слышит тебя. И она давно тебя простила, Ха Ын (прим.). Поверь мне, дитя моё.

Услышав последние слова святого отца, женщина разрыдалась сильнее, заполняя своим горьким плачем помещение собора.
Величественные стены из светлого камня внимали трагическому пению несчастной матери, потерявшей собственного ребёнка.
На роскошных витражах, помимо изображений библейских сюжетов, казалось, отображается вся боль госпожи Ким.
Громкий плач сопровождало нежное звучание органной музыки. Что одновременно и успокаивало, и заставляло бурю в душе возобновляться с новой силой.

Казалось, кроме святого отца Йона и Ким Ха Ын больше никого нет.
Но думать в подобном ключе являлось ошибкой...

Около двери святого здания пребывал некто ещё...

Мужчина крупного телосложения и в кожаной куртке украдкой наблюдал сквозь щель приоткрытых дверей.
Его интересовала она...
Госпожа Ким Ха Ын.
Он выжидал, когда женщина выйдет, чтобы совершить нечто очень важное...

Тёмный, практически безлюдный переулок.
Это небольшое препятствие всегда нужно было пройти Ха Ын, чтобы добраться до нужного ей места положения.
Узкая асфальтовая дорога едва освещалась всего парой тусклых фонарей. Госпожа Ким каждый день проходила по ней, но сегодня ей было особенно страшно.

Женщина неуверенно сделала шаг, улавливая ушной раковиной стук собственного каблука по асфальту. Звук эхом прошёлся вокруг, вызывая волну мурашек на теле Ха Ын.
Женщина задрожала, но не от холода...

«Устала... Я просто устала, чёрт возьми!» — пронеслось в голове.

Сжав руки в кулаки, госпожа Ким двинулась дальше по дороге. Она старалась не оборачиваться. Ведь спина, которая ещё совсем недавно чувствовала заботливые прикосновения отца Йона, в данный момент ощущала чей-то пронзительный взгляд.
Острый. Угрожающий. Режущий хребет без пилы.

Ким Ха Ын инстинктивно ускорилась. И услышала позади себя тяжёлые шаги и скрип кожи.
Происходящее для женщины казалось ночным кошмаром.
Она не решалась повернуть головы, ощущая как опасность следует за ней по пятам.

За три года своей скверной деятельности Ха Ын привыкла к риску. Смирилась с тем, что однажды, возможно, всё будет покончено не самым удачным для неё образом.
Но госпожа Ким никогда не чувствовала свою смерть настолько близко.  

«Не оборачивайся. Просто.Не оборачивайся», — женщина пыталась себя успокоить, с каждой секундой увеличивая скорость шага.

Возможно, опасности вовсе и не было...
Хотя, нет.
Она была.
Она следовала за ней по пятам.

Поднялся сильный ветер, закружив в мрачном танце опавшие осенние листья.
Шаги идущего позади женщины не набирали скорости, но становились тяжелее, угрожающей...

А потом...

Потом раздался голос, напевающий до боли знакомые для Ха Ын строки:
— Спи спокойно, наша малышка,
На дворе у дома и на холме за домом...

С каждым новым словом, вылетающим из рта неизвестного преследователя, его шаги становились более агрессивными и напористыми.

— ...птички и ягнята тоже.
Все спят.
— Н-нет... — Ха Ын, наконец, издала голос, больше похожий на предсмертный стон. Но повернуть голову так и не решилась.

Охотник продолжил напевать колыбельную Моцарта (прим.) в такт своим грузным шагам:
— Луна через окно
Серебристые и золотистые бусины посылает этой ночью.
Спи спокойно, наша малышка... (прим.)

Женщина не выдержала далее слушать колыбельную, слова которой режущим лезвием врезались в сердце.
Она развернулась, истерично выкрикивая:
— Да кто ты такой, чёрт возьми?! Что тебе нужно?!

Но на удивление женщины, позади никого не было. Лишь асфальтовая дорога, со всех сторон окружённая непроглядной ночью и образовавшимся плотным туманом.
Ким Ха Ын повертела головой, всматриваясь в каждый участок, окутанный чёрной тьмой.
Никого. Ничего.

Женщина развернулась обратно и побежала.
Снова из непроницаемого мрака прозвучал голос:
— Спокойной ночи, госпожа Ким.

Голос перешёл на рык:
— Скоро твой сон станет вечным, скользкая жаба.

Женщина побежала, практически ломая каблуки собственных туфель.
Добравшись до детского интерната «Пингвин», она судорожно открыла дверь и зашла внутрь.
Последнее, что увидела Ким Ха Ын повернув шею — маска тигра.



КОНЕЦ 11 ГЛАВЫ.

АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Сон Куён (значение фамилии и имени): Сон — «преуспевающий» или «достигший успеха». (звезда) Куён — птица. Человек, носящий данное имя, имеет идеалистические наклонности. Он требователен к себе и окружающим. Считает, что всегда стоит стремиться к идеалу, потому сам к нему стремится до тех пор, пока у него не заканчивая энергия.
Ким Ён Джун (значение фамилии и имени): Ким — золото, металл. Ён – мудрость. Джун — благословение.
Newtro cream latte — эспрессо + молоко + шоколад + сливки. Очень сладкий кофе, который можно пить также и в прохладной вариации.
Merda — с итальянского переводится, как «дерьмо».
Лим Чан Бем (значение имени и фамилии): Лим — лес. Чан — успех, процветание. Люди с таким именем довольно эмпатичны, общительны и дружелюбны. Бем — автор не нашёл четкого значение данного имени, но некоторые источники указывают, что Бем означает «тигр».
Ли Ий (значение фамилии и имени): Ли — красивый, прекрасный. Ий — довольно редкое имя в Корее, означающее «превосходный».
Вояж — стрижка, напоминающая причёску под «горшок». Но в Вояже волосы не имеют чёткий контур, как в Горшке, но при этом характерная окружность сохраняется. Чёлка в Вояже делается ровной и обычно закрывает весь лоб, либо его часть.
Щибаль (씨발) — самое универсальное корейское ругательство. Дословный перевод: блять. Аналог англоязычного fuck.
Септический шок — системная патологическая реакция организма на тяжёлую инфекцию. Без срочной медицинской помощи септический шок приводит к летальному исходу.
Травматический шок — состояние, возникающее при тяжёлых травмах. Данное состояние очень опасно для жизни человека. Оно наступает при большой кровопотери и болевого синдрома при повреждении.
«Парализол» — в целях безопасности автор выдумал собственное название для тяжёлого лекарства.
Битум — продукт выветривания нефти. Вещество, применяемое в дорожном строительстве и в производстве изоляционных материалов.
Палисандр — ценная твёрдая древесина некоторых тропических деревьев. Используется для создания долговечных рукоятей ножей.
Льняное масло — наиболее популярный сорт масла, используемый для пропитки рукояти ножа.
Транквилизатор — лекарственный препарат, снимающий стресс, напряжение и тревогу. Применяются при всех видах тревожных расстройств.
Миорелаксант — лекарственные средства, снижающие тонус скелетной мускулатуры с уменьшением двигательной активности вплоть до полного обездвиживания.
Плазма крови — жидкая часть крови, в которой могут перемещаться клетки.
Дисфункция внутренних органов — нарушение работы внутренних органов, что приводит к патологическому и угрожающему для жизни человека состоянию.
Кындаль — корейские мафиози или члены организованных преступных группировок.
Кканпэ — «гангстер», «головорез», «панк», «хулиган» или шпана, обычно относящаяся к членам неорганизованных уличных банд.
Ттокпокки — рисовые колбаски в жидком соусе. Одно из самых популярных блюд в Южной Корее.
Сонпхён — разновидность пирожков из клейкого риса в форме полумесяца. Они могут быть разных цветов. Сонпхён традиционно готовят на Чхусок (корейский традиционный праздник. Празднуется 15 числа 8 лунного месяца).
Хонгчо — напиток на основе красного уксуса. Корейцы пьют его, чтобы улучшить метаболизм, снять усталость и стресс.
Айщ (아이씨) — популярное корейское ругательство, означающее «вот же блин/блять/чёрт».
Сутана — верхняя длинная одежда у католического духовенства.
Сухён (значение имени) — долголетие (автор специально подобрал такое имя для девочки, которая, к сожалению, прожила недолго. Данный нюанс раскроется в следующих главах).
Ха Ын (значение имени): Ха — лето, большой, великий. Ын — милосердие, доброта, благотворительность.
Колыбельная Моцарта (모차르트 자장가 ) — популярная колыбельная, которую многие родители пели/поют своим малышам. В Корее она, как оказывается, тоже популярна. Но корейцы поют её по-своему (слова колыбельной в самой главе).