Глава 14
Глава четырнадцатая
Гул и лязг, доносящиеся со стороны поселения Длиннолапых, потихоньку затихали. Несколько огоньков погасли. Другие засияли, словно крошечные Собаки-Луны в сгустившихся серых сумерках. Длиннолапые разошлись. Клетки-гремелки раскатисто порычали, потом дружно чихнули и замерли.
«Забавно, как далеко путешествуют звуки, – подумала Гроза, всматриваясь в разрушенное поселение. – Город Длиннолапых остаётся на том же месте, что и был, но на Скале шум слышится гораздо яснее. Наверное, его приносят сюда Собаки Ветра».
За спиной Грозы Микки расхаживал взад-вперёд по тропе, протоптанной собаками на скальной вершине. Вид у него был усталый, но пёс изо всех сил старался не терять бдительности. И то и дело, против собственной воли, поворачивал голову к валуну, у которого был найден мёртвый Бруно.
Наконец, он перестал мотаться их стороны в сторону и, едва волоча лапы, поплёлся к тому месту, где сидела Гроза.
– Ну как, углядела что-нибудь новое? – поинтересовался пёс с поникшей от переутомления мордой.
– Нет, – вздохнула охотница. – Всё, как и прошлой ночью.
– Мне уже начинает хотеться, чтобы что-то случилось, – зевнул Микки. – Если бы нам было, чем заняться, мы бы меньше ощущали усталость.
«И принесли бы Стае больше пользы, – подумала обиженно Гроза. – Ещё один день здесь я просто не выдержу. Очередное идиотское решение Альфы. Хотя лучше мне этого Микки не говорить». И вслух пробормотала:
– Я тоже не горю желанием нести Высокую Стражу до следующей поры Цветения Деревьев. – Мне это надоело до тошноты. Сил никаких нет!
Микки испустил звук, вроде бы выражавший согласие. «Интересно, он так же недоволен Альфой, как и я?» – хмыкнула про себя Гроза.
– Ладно, – тявкнул уныло пёс, – скоро всё закончится.
– Только на время, – напомнила ему Гроза. – А потом… Погоди-ка! Что это за шум? – Поднявшись на лапы и навострив уши, Гроза устремила взор на город Длиннолапых. – Микки, гляди! Там Колючка и Жук! Что они делают?
Микки подошёл к охотнице вплотную и посмотрел вниз. Сумерки стали ещё гуще, но слабый блеск, озарявший всю зону стройки, довольно чётко высвечивал движение возле забора Да! Это были щенки Луны! Колючка уже пробралась под высоким проволочным ограждением. Позади неё Гроза разглядела Жука. Царапая когтями землю, он пригнулся к земле и, виляя всем телом, тоже пролез на территорию Длиннолапых и присоединился к своей сестре. Стряхнув с себя пыль и почесавшись, обе собаки замерли, озирая изрытую почву и новые стены.
– Что они удумали? – моргнул Микки и выпрямил голову.
– Понятия не имею, – облизала челюсти Гроза. – Может, хотят раздобыть еду?
– Там? Сомневаюсь…
Сказать по правде, Грозе тоже в это мало верилось.
– Может быть, Альфа послала их на разведку?
– Вряд ли, – нахмурился Микки. – Альфа всегда повторяет, чтобы мы держались от Длиннолапых как можно дальше. Не думаю, чтобы она поручила такое опасное задание Колючке и Жуку. Они же совершенно не знают Длиннолапых. И не имеют никакого представления об образе их жизни.
Гроза развернулась, села и почесала за ухом.
– Если они пошли туда самовольно и Альфа об этом узнает, она окончательно остервенеет.
Микки бросил на Грозу полуизумлённый взгляд:
– Ну… начнём с того, что это мы ей испортили настроение. И, по-моему, следует рассказать Альфе об их «прогулке». Скорее всего, она ещё будет так зла на нас, что к выходке Колючки и Жука отнесётся терпимей.
Гроза помотала головой:
– Или тоже назначит им какое-нибудь наказание. Достаточно того, что мы тут с тобой пролёживаем бока.
Сказать так Грозу побудило одно соображение: она ведь нарушила законы Стаи из самого доброго побуждения. И, как бы она ни сожалела об обмане, она нисколько не раскаивалась в том, что отпустила Дымку, не причинив ей вреда. Что если у Колючки с Жуком тоже есть своя причина? Как они отнесутся к собаке, которая на них донесла?
Колючка и Жук любили Грозу и верили, что она невиновна Замыслить плохое они не могли. Но если их поймают и накажут по её милости, простят ли они ей это?
Насупив брови, Микки погрузился в глубокие размышления.
– Ладно, – наконец решился он. – Давай не будем сообщать об этом Альфе прямо сейчас. Но утром надо поставить в известность Луну. Она должна знать о похождениях своих детей.
Гроза прищурилась и снова посмотрела вниз, на поселение Длиннолапых. Воздух стал уже таким тёмным, что она с трудом разглядела двух молодых собак. Они осторожно переползали из тени в тень, принюхиваясь к спящим клеткам-гремелкам и привставая на задние лапы, чтобы получше обозреть зону за новыми стенами. Вот Колючка кивком головы подала сигнал Жуку, и брат с сестрой скрылись за их углом.
– Я знаю, каково это – находиться под прицелом десятков глаз и выслушивать порицания за твои ошибки, – сказала Гроза Микки. – Колючка и Жук – взрослые собаки, со своим статусом в Стае. И мне кажется, что ни Альфе, ни их Собаке-Матери не нужно вообще ничего говорить. Разболтать всё Луне, может быть, даже хуже, чем доложить Альфе. Жук и Колючка явно ничего не замышляют против Стаи. Они просто не способны на такое!
– Уж и не знаю, как нам быть, Гроза, – вздохнул Микки. – Мы ведь здесь для того, чтобы высматривать любую необычную активность. А вылазка Колючки и Жука как раз очень странная. И идея утаить её от Альфы… особенно в такой момент…
– Микки, послушай, – перебила его Гроза, вспомнив, что ей говорила сама Альфа раньше, при более доверительном общении. – Колючка и Жук до сих пор не могут смириться с гибелью своего Пса-Отца. И они одержимы Длиннолапыми. Может быть, попытка собак проникнуть в их поселение обусловлена только одним желанием – узнать о них побольше. Это желание вполне естественно, ты не находишь?
– Возможно, всё так, – взгляд Микки смягчился и потеплел. – Мы все скучаем по Пороху. Могу себе представить, насколько тяжело Колючке и Жуку. Ладно, Гроза. Я ничего не скажу Альфе. И Луне тоже.
– Спасибо, Микки. Я действительно думаю, что так будет разумнее всего.
– Но, – серьёзно добавил пастуший пёс. – Я сам завтра поговорю с Колючкой и Жуком. Поселения Длиннолапых очень опасны.
Я лучше всех остальных собак знаю, что есть Длиннолапые с чистыми и добрыми помыслами. Но таких немного. Плохих Длиннолапых гораздо больше. И даже те места, в которых они живут, полны скрытых опасностей. Эти их клетки-гремелки, странные железные орудия и другие устройства… Я должен объяснить этим двум дуралеям, какому риску они себя подвергают.
– Правильно, Микки, – кивнула Гроза.
Пёс лизнул её в ухо:
– Пойду – посмотрю, нет ли где поблизости плавучих клеток.
Микки развернулся и побежал к краю Скалы. Там он присел, обвил себя хвостом и устремил взгляд на Бескрайнее озеро. «Может, мне тоже понаблюдать за этими гигантскими плавающими зверями, которые перевозят Длиннолапых по воде?» – на миг задумалась Гроза. Но быстро отказалась от этой затеи. «Лучше держать под прицелом глаз другое направление!»
В поле зрения охотницы попал огромный валун, за которым лежало тело Бруно. И как Гроза ни противилась, но её глаза всё время косились в его сторону. Перед мысленным взором собаки снова возникла картина тело пса, залитое кровью, жуткий зев рваной раны… «По силам ли такое сотворить некрупной собаке? Может, я зря подозреваю Погоню? Лисица сказала, что злодейка была не больше Дейзи. Но при этом она призналась, что плохо различает собак по величине… – Размером не больше Дейзи были почти все сородичи Грозы, от Солнышка до Микки. – И потом… вдруг плутовка действительно нас провела? Лишь бы удрать…»
Внезапно кто-то царапнул когтями по сухой поверхности камня. Гроза подпрыгнула; её сердце застучало как сумасшедшее. Но собака, появившаяся на крутой скальной тропке, оказалась маленькой Омегой. Следом за ней ковыляла Луна. Она всё ещё прихрамывала после падения в яму. И переставляла пораненную лапу с большой осторожностью. «Хорошо, что мы с Микки условились не рассказывать ей о вылазке Колючки и Жука, – порадовалась охотница. – Узнай Луна, что они залезли на территорию Длиннолапых, она бы тут же бросилась за ними. А у неё лапа пока не прошла».
– Как твоя лапа? – вздёрнув ухо, поинтересовался Микки.
– Спасибо, уже лучше. Хотя ещё ноет, – чуть раздражённо буркнула Луна.
– А как дела в лагере? – продолжил расспросы Микки. В глазах пса промелькнула тоска.
– Всё хорошо, – ответила Солнышко. – Тихо-тихо, правда! Ой, я должна вам рассказать, что вчера учудили щенята! Они попросили патрульных принести им птичьи перья. Никто из собак не знал – для чего. Сегодня утром малыши долго не выходили из логова. Мы думали, они так крепко спят! – издала Солнышко тоненький смешок. – Нам следовало бы догадаться! Но мы поняли, в чём дело, только когда щенки вылезли наружу. Они утыкали перьями шкуру Пушинки… всю-всю… потому что она решила, что хочет быть Небесной Собакой! Бете пришлось объяснить Пушинке, что перья не помогут ей взлететь. Она была ужасно разочарована! Но мы так позабавились! – Солнышко от удовольствия свесила язык. – Правда, Ветерок потом долго выдирала перья из шерсти Пушинки. Но когда она закончила, Счастливчик покатал малышку по поляне на своей спине – чтобы она почувствовала, будто летает, – у Омеги перехватило дыхание. То ли от восторга, то ли от того, что она заметила уныние в глазах у Микки и Грозы. – Ну, по крайней мере, эти перья заняли малышей на какое-то время, – поспешила собачка закончить свой рассказ.
«Никогда не думала, что буду так тосковать по лагерю. А ведь прошёл всего день… – удивилась Гроза. – Как бы мне хотелось самой посмеяться над баловством несмышлёных щенков!»
Похоже, Микки испытывал, те же чувства. Пёс странно закашлялся и поспешил поменять тему.
– Луна, а чем занимаются Колючка и Жук?
Гроза бросила на него упреждающий взгляд. Но Луна ничего не заподозрила.
– Они несколько раз патрулировали границу. Сами вызывались. Я боялась, что они сильно устанут, но ничего… Должна признать, их помощь пришлась очень кстати. Ведь Стае нужны все рабочие лапы, особенно в последние дни… – Луна нервно облизала пасть. Похоже, сообразила, что допустила бестактность.
Но Грозу её слова совсем не задели: «Это Альфа решила сослать нас двоих сюда в ссылку. Я не собираюсь терзаться виной за то, что Стае не хватает лап!»
Гораздо больше Грозу взволновали Колючка и Жук и их ночные вылазки: «Вот, значит, как они выскользнули из лагеря – притворились, что идут в патруль!»
По коже охотницы пробежали мурашки тревоги: «Если бы Луна прознала, что они не патрулируют округу, а бродят по поселению Длиннолапых, она бы бросилась следом за ними. А ни ей, ни Стае этого сейчас не нужно».
«Похоже, Альфа сожалеет о том, что вывела из строя двух самых боеспособных собак.
Хотя и не хочет в этом признаться», – подумала Гроза, косясь на собаку-бегунью. Та сидела на задних лапах и буравила их с Микки суровым взглядом, нервно барабаня хвостом по земле. В её глазах сквозила усталость, а шерсть казалась поблёкшей.
«Что ж, – зловредно усмехнулась Гроза. – Всем собакам последние три дня и три ночи пришлось исполнять дополнительные обязанности. Надеюсь, Альфа не дала себе поблажки».
– Вы пока можете закончить своё дежурство на Скале, – заговорила собака-бегунья. – Но это не значит, что вы прощены. Вы только на время возвращаетесь в Стаю. Потому что нам требуются охотники.
– Конечно, Альфа, – смиренно кивнул Микки.
Гроза ничего не сказала. Собака-Луна, бежавшая вполоборота к Стае, уже поднялась на самый верх тёмно-синего небосвода. Добычу собаки уже поделили к тому времени, как Гроза с Микки спустилась со Скалы. Они питались там очень скудно. И перспектива ждать следующего вечера, чтобы, наконец, набить брюхо пристойной едой, показалась Грозе тяжелым испытанием. «Ничего не поделаешь. По крайней мере, выспимся в своих уютных логовах», – утешила себя охотница.
– Вы всё так же будете есть последними, – добавила Альфа так, словно хотела расцарапать их когтями. – И так будет до тех пор, пока к вам не вернётся стайный дух. И вы не докажете мне, что снова можете жить по нашим законам и обычаям. Надеюсь, вы понимаете, насколько я разочарована в вас обоих.
«Это и так было ясно. Ничего другого я и не ждала», – буркнула про себя Гроза, когда они с Микки побрели к своим логовам. – «Мы поступили, конечно, неправильно. Но Альфа делает всё для того, чтобы мне расхотелось повиниться».
Микки, судя по всему, испытывал совсем другие чувства. Он выглядел удручённым и полным раскаяния. Уши пса безвольно опали, хвост болтался между лапами. Но он с любопытством вскинул морду, когда мимо них к лесу пробежали Колючка и Жук.
– Они снова напросились в патруль. Хотя, кто их знает! – тихо пробормотал пёс и обменялся с Грозой недоверчивым взглядом.
– Мы никак не можем на них повлиять, – сказала Гроза, покачав головой. – И, наверное, нам лучше не вмешиваться. Надеюсь, им хватит мозгов вести себя осторожно.
Микки неуверенно кивнул и направился в своё логово. «Он не оставил своего намерения поучить их уму-разуму, – осознала Гроза. – И я ничего не имею против. Они этого заслужили. Только я думаю, что с ними всё будет в порядке. И я верно сказала Микки: щенки Пороха далеко не глупы!»
Гроза со вздохом нырнула в логово и обошла по кругу своё спальное место. В лагере наступило затишье, но, проведя несколько дней в обществе одного Микки, Гроза соскучилась по привычным ночным звукам. Ей было приятно слышать, как собаки во сне ворочаются, скребут по земле когтями и иногда тихонько подвывают. Поведя ушами, охотница расслышала даже характерное сопение Счастливчика. В нём сиплое фырканье перемежалось с тонким повизгиванием. Гроза всегда находила это забавным.
Но вдруг ей стало не до смеха Одно ухо охотницы встало торчком. Странный звук повторился. И он совсем не походил на те звуки, что испускали спящие собаки. А потом Гроза расслышала осторожные, нерешительные шаги. Какая-то собака явно пыталась наступать на траву, как можно мягче. Лоб Грозы наморщился, голова вздёрнулась вверх.
«Эта собака вышла из логова не для того, чтобы грязь помесить. Эта собака хочет остаться неуслышанной».
Гроза высунула из логова голову. Несколько секунд – и её глаза привыкли к темноте. Вовремя! Охотница успела разглядеть знакомый зад и хвост прежде, чем они исчезли в куще деревьев.
«Погоня!»
Все её подозрения, все опасения разом вернулись: «Куда это Погоня навострила лапы среди ночи? Что она замышляет? У>к не очередную ли гадость? Иначе зачем ей таиться?»
Гроза не могла оставить это просто так. Она тихо выскользнула из своего логова и, стараясь не потревожить других собак, крадучись последовала за Погоней. «Что бы ни было, справлюсь сама. А с учётом моей репутации на данный момент, предъявить Погоне обвинение я могу, только имея твёрдые, неоспоримые доказательства».
Ночной воздух хорошо сохранял запах Погони, и Гроза вскоре заметила её вновь. Как она и заподозрила, маленькая собака выбежала из лагеря вовсе не для того, чтобы помесить лапами грязь. Погоня пересекла границу и устремилась в лес Гроза последовала за ней, держась подальше – чтобы не спугнуть её раньше времени. Пока не будет ясно, что та задумала.
Собаку-Луну наполовину затемнили тучи. Звёзд на небе осталось совсем немного. Грозе пришлось напрячь зрение, чтобы не упустить Погоню из виду. А та всё бежала и бежала вперёд, периодически оборачиваясь и бросая по сторонам опасливые взгляды. «Она ловчит, как настоящая лисица! – подумала Гроза. – Что мне делать, если я застану её за каким-нибудь плохим делом? Хватит ли мне времени, чтобы вернуться и предостеречь Стаю, или мне придётся самой что-то предпринимать? Поверит ли мне тогда Стая?»
Всё больше раздражаясь и тревожась, Гроза ускорила шаг: «О, Собака-Лес! Куда же бежит Погоня? И – главное – для чего?»
Ответ не заставил себя ждать. Среди деревьев перед Погоней мелькнула вторая тень – неряшливый пёс примерно такой же величины, как и Погоня, подскочил к ней с дружеским гавканьем.
Этот лай, разорвавший нервную тишину, стал для Грозы полной неожиданностью. Удивлённо моргнув, она приросла лапами к месту. Из теней под деревьями вынырнули ещё несколько собак, и все они показались охотнице знакомыми. Низко пригнувшись к земле, Гроза подкралась к ним поближе…
«Их запахи… Я знаю этих собак!»
Гроза вгляделась. Теперь она различила не только их запахи, но и фигуры. Пёс, радостно ткнувший Погоню носом, оказался Щёткой, её старым приятелем по стае Ужаса. В остальных собаках Гроза опознала Лесника, Шкирку и Стрелу – тощую охотничью собаку, которая подчинялась полуволку до того, как Лапочка стала Альфой и бывшие члены стаи Ужаса присоединились к их Стае.
Все эти собаки никогда не были по-настоящему счастливы в их Стае. Им не нравилось, как Альфа разрешала многие вопросы и конфликты. И им казалось, что она больше жаловала тех собак, которых давно знала. А когда Стаю начали преследовать беды, их недовольство возросло до предела. И они ушли, чтобы создать свой собственный маленький отряд.
«Похоже, сейчас они живут здесь, – подумала Гроза. – Недалеко они, однако, ушли от нашего лагеря!»
Она ещё ниже прижалась к земле – так, чтобы хорошо видеть встречу собак, но самой не попасться им на глаза Жуткая мысль пронеслась у неё в голове: «Если они живут так близко от нас. Может, плохая собака вовсе не в лагере?»
Гроза вытянула уши: «Я должна выведать их замыслы!»
– …тяжело, – послышался голос Погони, и охотница прищурила глаза «Что было тяжело, Погоня? Утаивать свои планы от Альфы? Скрывать своё предательство? Что?»
– Могу себе представить, – отозвался Щётка. – Мне жаль, что нам пришлось уйти. Но ты же понимаешь, почему мы так сделали, верно?
– Да, конечно, понимаю, – тихо сказала Погоня. – И я вас не виню. Но удерживать такую территорию силами немногих оставшихся собак очень трудно. И вся Стая сейчас напряжена, как никогда.
– Зато, – вмешалась в разговор Стрела, – щенки, наверное, очень забавные. Уверена – они не дадут Стае распасться. Быстро они растут?
– Они замечательные, – согласилась Погоня. – Ветерок и Солнышко от них без ума, как и собаки-родители. Они всё время за ними присматривают. Это большая помощь Альфе и Бете. А вы-то как сами? Как у вас дела?
«Что ж, послушаем! – нетерпеливо оскалилась Гроза. – Хватит пустой болтовни – я хочу знать подробности вашего заговора!»
– Ну, как… Вот, нашли, наконец, место для нашего лагеря, – заговорил Лесник. – И здесь, в общем-то, неплохо. Правда, пришлось разбираться с конкурентами – парой енотов. Честно говоря, я не думал, что они будут так сопротивляться. Но они оказались упорными. Ну, в конце концов, мы их отсюда прогнали. Это за впадиной, вон там, где течёт ручей. Слышишь, как журчит? Да и дичи хватает…
– Конечно, ваш лагерь получше, – встряла Шкирка. – Но нас и это место устраивает.
Скажи мне, Погоня, а как там Луна? Колючка и Жук?
– А мне хочется узнать побольше о Ветерок в роли няньки для щенят, – заявил Лесник. – И о том, чем ты сама занимаешься, Погоня.
«Что? – разочарованно отвела назад уши Гроза. – Они болтают так, как мы со Счастливчиком болтали с Дротиком и Беллой, когда навещали их. Это самый обычный разговор!»
«Ну, ничего, скоро они начнут обсуждать свои планы, – заверила себя собака. И тогда она узнает, какой будет их новая атака на Стаю и когда и где она произойдёт… – Мне просто нужно набраться терпения и подождать».
Ожидание, однако, затянулось надолго. Пару раз Гроза даже чуть не задремала, слушая их трёп о старых стаях и знакомых собаках. Обрывки новостей, долетавшие до её ушей, были самыми заурядными. Никто из пятерых собак не заговаривал ни об убийстве, ни об отравлении, ни о саботаже.
Когда Погоня вскочила на лапы, Гроза решила, что час пробил. И вот сейчас она разоблачит их заговор. Но вместо того, чтобы озвучить свои коварные планы, Погоня начала прощаться с бывшими сотоварищами.
– Так было приятно повидаться со всеми вами, – сказала она. – Я даже немного расслабилась и отдохнула от того напряжения, что царит в нашей Стае. Я приду снова, как только смогу.
И с этими словами Погоня развернулась и потрусила обратно тем же путём, которым прибежала.
Гроза чуть не вскрикнула от изумления. Ей потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. За это время Погоня успела скрыться. И ни глаза, ни уши не помогли Грозе её обнаружить. «Надо поспешить, иначе я её не догоню!» – осознала охотница.
«Неужели они все абсолютно невиновны?» Гроза не могла в это поверить. Размашистыми прыжками она помчалась вперёд, жалея, что упустила Погоню из виду: «Как бы она чего не вытворила! Что, если она вернулась к своим дружкам и тихо договорилась с ними. Да, эта изворотливая собачонка могла меня обхитрить и сделать какую-нибудь гадость!»
По всему телу Грозы разлилась, забурлила паника Да такая сильная, что чуть не вытолкала из груди её сердце. Бывалая охотница забыла про всякую осторожность. И в тот момент, когда впереди замаячили задние лапы Погони, передние лапы Грозы вонзились в прикрытую листьями ямку. Собака накренилась вперёд и ударилась о сухой сучок дерева. Тот с треском разломался и шмякнулся наземь.
Погоня резко развернулась. Её глаза распахнулись так, что даже в полном мраке Гроза различила их выпучившиеся белки. А потом она услышала тяжёлое дыхание Погони и увидела, как вздыбилась шерсть у неё на загривке.
– Гроза! – ахнула Погоня, чуть не задохнувшись. И вовсе не от быстрого бега Маленькая собачка на дрожащих лапках медленно попятилась назад, наткнулась задом на ствол сосны и сдавленно взвизгнула. Но не отвела от Грозы своих глаз.
«Да она напугана до ужаса!»
Какое-то мгновение две собаки смотрели друг на друга в напряжённом молчании. А потом Погоня проскулила.
– Не тронь меня, пожалуйста, Гроза!
Гроза так растерялась, что на миг даже лишилась дара речи.
Тело Погони пробила дрожь. Шерсть встала дыбом по всей её шкуре.
«Погоня действительно думает, будто я – та плохая собака!»
Гроза облизала челюсти. И от одного этого простого движения Погоня содрогнулась и сжалась в комок.
«Но раз она считает предательницей меня, – сообразила Гроза, – значит, сама она таковой не является».
Погоня на самом деле боялась. Она не прикидывалась. Такого унизительного ужаса на своей морде не могла бы изобразить ни одна собака.
У Грозы засосало под ложечкой.
«О, Небесные Псы! – воскликнула мысленно охотница. – Я была на ложном пути! И потеряла столько времени! Погоня – не предательница. Она считает предательницей меня. Это очевидно!».
Но, если не Погоня, тогда кто же убил Бруно и Шёпота? Похоже, ответ на этот вопрос опять ускользнул от Грозы. Хуже того, теперь она оказалась ещё дальше от разгадки. «Пожалуй, сейчас легче поймать Золотую Оленуху, чем разоблачить предателя».
– Погоня! Погоня, прошу тебя! – Гроза очень осторожно, чувствуя, как подрагивают её лапы, сделала шаг вперёд. Погоня ещё плотнее вжалась в дерево, преградившее ей путь к отступлению. Её губы искривились в оскале, обнажив острые зубы. Но глаза всё ещё застилала паника. – Я не причиню тебе никакого вреда. Обещаю тебе, Погоня! – продолжила свои уговоры Гроза. – Я не предательница!
– Это ты так говоришь. Замри! Не двигайся, предупреждаю тебя!
– Погоня, я – не плохая собака, – опустила голову и прижала к ней уши Гроза, пытаясь выглядеть как можно безобидней. – Я думала, что плохая собака – ты! Вот почему я последовала за тобой.
Трясучка, наконец, начала отпускать Погоню. Она сузила глаза, пригнула уши и издала тихий, дрожащий рык:
– Что ты думала? Да как ты могла, Гроза?
– Прости меня. Я поняла, что ты невиновна Иначе ты бы так сильно меня не боялась, – Гроза рискнула сделать к маленькой собаке ещё несколько шагов. И на этот раз Погоня не вздрогнула и не съёжилась. Теперь она выглядела скорее обиженной, чем напуганной.
– Я тебя не боялась и не боюсь. Я… стой, не подходи ближе! – Бока Погони стали быстро вздыматься и опадать.
– Погоня! Я тебя не трону. Обещаю тебе. Клянусь… Собакой-Лесом! – взмолилась Гроза.
Глаза Погони сощурились ещё сильней.
– Хорошо, – сказала она медленно. – Я верю этой клятве.
«А всему остальному ты не веришь», – печально осознала Гроза. А вслух предложила:
– Вернёмся в лагерь вместе. Я к тебе даже не прикоснусь. Пошли!
Погоня в секунду поколебалась, а затем коротко кивнула Отступив от Грозы на длину собачьего туловища, она двинулась в сторону лагеря сбоку от охотницы, настороженно косясь на неё одним глазом.
«Лучше мне держать своё слово и соблюдать дистанцию», – с тяжёлым сердцем подумала Гроза. И стала следить, чтобы даже кончиком хвоста ненароком не задеть зад Погони. Обе собаки не издавали ни слова, ни звука Такого тягостного молчания Грозе ещё никогда не доводилось испытывать.
Перед подъёмом на каменистый склон они остановились передохнуть. Щёлкнув ухом в сторону Грозы, Погоня тихо, предупреждающе прорычала:
– Тебе лучше не говорить никому из собак, где находится лагерь Щётки. Я не хочу, чтобы и на них начала нападать плохая собака.
– Хорошо, я никому ничего не скажу, – постаралась проговорить как можно убедительней Гроза. – Я тоже иногда навещаю друзей, покинувших Стаю.
Даже то, что Гроза выдала ей свой секрет, не подействовало на Погоню. Взбираясь по склону и пробираясь по лесу, она держалась всё так же опасливо и резко оборачивалась на Грозу. И только когда собаки приблизились к поляне, Погоня остановилась и принюхалась к воздуху.
– Что-то я не чую запаха патрульных, – прохрипела собака.
– Может быть, они обегают сейчас поляну с другой стороны, – быстро среагировала Гроза. «Наверное, в патруле, как обычно, Колючка и Жук. Но я не буду говорить это Погоне. Похоже, они снова отлучились в самоволку!»
Когда две скиталицы снова прокрались в лагерь, небо уже начало светлеть – Собака-Солнце, позёвывая, вылезла наружу и потянулась. Не перекинувшись даже словом, Гроза и Погоня разделились и побрели к своим логовам. На сердце Грозы заскребли царапки. Она одновременно испытывала и вину, и обиду: «Погоня смылась из лагеря посреди ночи! Что я должна была думать? Конечно, я её подозревала!»
Времени на сон осталось совсем мало, но заснуть Грозе мешали тяжёлые мысли. Перед глазами собаки замелькали пугающие образы: Погоня, загнанная в угол и в страхе вжавшаяся в дерево; перекошенная злобой пасть, раскрывающаяся всё шире и шире… О, небесные Псы? Чья это морда? Неужели Погони? Такая свирепая? Нет! Это же морда Ужаса. Это его глаза налиты кровью.
Его челюсти кривятся в истошном, пронзительном вое. И… с дикой, звериною силой впиваются ей в глотку…
От внезапного толчка Гроза вспрыгнула на лапы так резко, что у неё закружилась голова Дрожа и шатаясь, собака часто заморгала спросонья. «Но что это за вой? Он же настоящий! Реальный!»
Только голос принадлежал не Ужасу и даже не Погоне, – придя в себя, осознала Гроза. Это выла Луна!
Чёрно-белая пастушья собака выбежала на поляну в тот самый момент, когда Гроза вылезла из своего логова. В тот же миг появились Счастливчик, Солнышко и Дейзи. Скользнув по покрытой росою траве, Луна остановилась и взвизгнула:
– Я не могу найти Колючку и Жука! – Хвост собаки повис мёртвой плетью.
– Что ты хочешь этим сказать? – переспросил Счастливчик. К ним уже начали подходить остальные сородичи.
– Они не вернулись с ночного патрулирования… Вдруг… – голос Луны осёкся, бока взволнованно затрепетали. Гроза легко считала все жуткие мысли, пронёсшиеся в её голове. – Вдруг с ними что-то случилось? Вдруг они столкнулись с плохой собакой?