Глава 5: Уйти, вернуться и защитить.
Когда Леви восстановился после ранений, ему пришлось уйти к себе на сторону. Уходя, он сказал Ханджи, которая на тот момент спала:
— Schade, dass du mich nicht verstehst, aber es scheint mir, dass ich dich liebe.[Жаль, что ты меня не понимаешь, но мне кажется, что я люблю тебя.]
***
В тот момент, когда Ривай снова оказался на своей территории, он должен был забыть ее и время, проведенное ими вместе, он должен был вести себя так, как будто никогда не встречал Ханджи и не испытывал подобных чувств.
Аккерману придется вернуться к действиям солдата, вражеского солдата для Зое, но память о русском командире останется с ним.
Капралу понравилось проводить с ней время, и он был благодарен за ее существование рядом.
Что Леви мог сделать теперь? Ничего. Смириться и сражаться. Единственное, он скомандовал своему полку, что если они увидят эту персону, они не убьют ее. Полк принял приказ.
Даже если однажды Риваю придется сразиться с ней, он не хотел, чтобы она стала жертвой его оружия.
И это «однажды» случилось быстрее, чем он думал.
Через несколько дней после ухода из русского лагеря он сошёлся с ней в битве.
Он стал свидетелем того, как Зое прижал с земле его сообщник — немец, только из другого полка. Тогда до Аккермана дошло, что другие полка могут убить его драгоценного командира, так как не получали приказ о неприкосновенности русской.
Леви застыл на месте, ненавидя себя за то, что он не мог защитить ее от своего собственного народа из-за своих ранений.
Этот нацистский солдат прижал ее к земле тяжелым ботинком.
Собирался ли он причинить ей боль?
***
На лице Ханджи уже была запекшаяся кровь, и она немного щурилась от удушающией хватки врага, но сопротивлялась.
Он не мог просто смотреть, как это происходит, образ ее избиения был слишком тяжёл для него, его сердце билось слишком быстро. Леви переживал за нее.
Он попытался двинуться к ним, и, несмотря на то, что был ранен, и хоть медленно, но направился туда, прихрамывая одной ногой.
Ханджи взяла все свои силы, отбив солдата со своей груди, она застрелила его, после чего легла обратно на землю, пытаясь отдышаться.
Аккерман мог слышать только биение своего сердца и видеть, как ее тяжелое дыхание приходит в норму. Он наконец дошел до Зое.
— Леви? — Она посмотрела на него, пытаясь держать глаза открытыми. От усталости жутко клонило в сон.
Ривай чувствовал изнеможение русской.
Он придвинулся к ней поближе, сел рядом, взял ее за руку и нежно сжал. Он посмотрел в глубокие карие глаза Ханджи, разглядывая их. Зое слабо улыбнулась. Было приятно, но неожиданно почувствовать такое от врага. Да еше и на поле боя, когда немного дальше от них давят людей танками, перестреливают, и купируют в землянках, выпуская туда газ.
— И почему ты…даже не пытаешься убить меня? — русская знала, что Леви не поймет ее.
Фашист, как и ожидалось, не понял слов, сказанных на иностранном языке для него.
Леви положил руку на шею русского командира и мягко погладил, все это время он продолжал наблюдать за ней и не прерывал зрительного контакта. Через какое-то время он не сдержался, и с целью защитить от нападений, особенно в ее уязвимом состоянии, Аккерман поднял и отнес Зое в безопасное место. Пускай и на вражескую для русской территорию, зато она будет в безопасности.
***
Наконец-то Леви мог сосредоточить все свое внимание на ней и наслаждался каждой мелочью, которую испытывал, имея дело с ней. Эти приятные бабочки в животе при виде командира, эти глубокие глаза русской, в которых с лёгкостью можно было утонуть в безпроглядную, но приятную для разума бездну.
Ханджи клонило в сон, но спать было опасно. Кто вообще знает, что на уме у этого немца? Может, он просто притворяется добрым по отношению к ней, а как она глаза закроет хоть на минуту — пристрелит.
Нацист чувствовал усталость Зое, пока она боролась со своей сонливостью. Пройдет совсем немного времени, прежде чем она сдастся и заснет после таких энергозатратных сражений.
Ривай не сказал ни слова, ему просто хотелось посидеть в палатке военного лагеря своей страны и обнять врага в тишине, пытаясь успокоить нервы за двоих человек сразу.
Действительно, совсем скоро Ханджи впала в дрёму, пока ее голова покоилась у немца на плече, и это положение почему-то было… Удобным…
Леви совсем не двигаясь, держал ее на руках, пока она под расслабленным положением сползла с плеча фашисту на колени.
Он чувствовал себя довольным и умиротворенным, просто видя, что Зое так мирно спит прямо сейчас, темболее у него на руках.
***
Так прошло около полутора часа, пока Ханджи не открыла единственный видящий глаз и не приподнялась с колен нациста. Теперь она сидела на кровати в военной палатке фашистской Германии.
Он почувствовал, как его сердце учащенно забилось, просто глядя на нее.
Казалось бы, чего такого душещипательного можно увидеть, пока командир красной армии оглядывается вокруг, постепенно осознавая, где находится?
**"
Поздравьте с концом второго триместра и выходом новой главы. (В этот раз "три" у меня только по биологии)