Кира
- Но они такие уродливые.
- Разве это имеет значение?
Эти слова звенят у меня в ушах, пока я срываю листья с одного из зимних растений. Придурок. Придурок. Придурок. Подумать только, ему плевать, как я выгляжу, главное, чтобы он меня трахал.
- Почему бы тебе просто не вернуться в пещеру и не оставить меня в покое?
- Как я могу оставить тебя одну? - в голосе Аехако звучат те дразнящие нотки, от которых внутри все трепещет... и в то же время хочется ему врезать. Он кладет свою ладонь мне на руку. - Ты так яростно обрываешь эти растения, что если я сейчас уйду, то потом обнаружу весь холм голым, - подшучивает он. - Майлак будет очень недовольна.
Свирепо смотрю на него, но перестаю обрывать куст, попавшийся под горячую руку. Он прав - я сорвала гораздо больше листьев, чем следовало бы, но этот мужчина чертовски меня расстроил.
- Я оставлю кусты в покое. Ты можешь идти.
Конечно, он не уходит. Вместо этого протягивает руку и касается моего переводчика. Когда Аехако проводит пальцами по мочке уха, где тот закреплен, я с трудом сдерживаю дрожь.
- Эта штука причиняет тебе боль?
- Она не доставляет мне удовольствия, - а вот его прикосновение доставляет. Большой палец теплом ощущается на моей коже, от чего мурашки пробегают по рукам. - Она тяжелая, и мешает мне спать. К тому же на морозе становится холодной, а еще я слышу все разговоры на милю вокруг.
- Ты можешь ее вынуть? Хочешь, я попробую?
Инстинктивно отстраняюсь. Волна жутких воспоминаний накрывает меня, и я плотнее кутаюсь в свои меха.
- Они вживили переводчик хирургическим путем. Я пыталась вытащить его сама, но он слишком глубоко. Боюсь, что просто придется с ним смириться.
Могло быть и хуже. Они могли изнасиловать меня, как сделали с Джози. Они могли забрать моего ребенка, как поступили с Меган.
- Я хочу помочь тебе, - тихо говорит Аехако, без ноток поддразнивания в голосе.
Слабо улыбаюсь ему:
- Это мило с твоей стороны, но я в порядке. Правда.
Бросаю смятые листья в кожаный мешочек. Он прав, я выжала из бедняг все соки, даже не знаю, стоит ли отдавать их Майлак. Они выглядят довольно измученными.
- Ты злишься на меня, не так ли, Грустные Глаза? Я что-то не то сказал или сделал? - парень наклоняется ближе, и я улавливаю его запах. Веет ягодами, которые в племени используют вместо мыла, и немного потом... приятно пахнет. - Я хочу заставить тебя улыбнуться, а не вызвать на твоем лице еще большую печаль.
- Я в порядке, - обманываю я, хотя его недавний разговор с женщиной са-кхуйи все еще причиняет боль. Для меня имеет значение, находит он меня привлекательной или нет. Я всего лишь человек - ха!
- Ты не в порядке.
- А тебе нравится мне этим тыкать, - выпаливаю я, а потом мысленно содрогаюсь от двусмысленности. Уфф, ну почему я вечно возвращаюсь к этой теме.
- Что это означает? Я не понимаю, - он наклоняет голову. - Разве «в порядке» - неверное слово? Раахош говорит, что не понимает и половины из того, о чем болтает Лиз, поэтому я беспокоюсь, что наш языковой барьер больше, чем мы думали.
- Не бери в голову, - быстро отвечаю я и отступаю, потому что он близко, слишком близко, до дрожи. - Думаю, Майлак требуется больше чайных листьев, - спешно удираю к следующему кусту.
- «В порядке» означает... аах, - он смеется и следует за мной. - Ты слышала мой разговор.
Я молча пожимаю плечами.
- Ты слышала меня, и твои чувства задеты. Ты решила, что я не нахожу тебя привлекательной.
- Вовсе нет, - беспомощно лгу, отворачиваясь. Боюсь, что все эмоции написаны на лице, а он видит меня насквозь.
- Ммм. Разве? Тогда посмотри на меня, Грустные Глаза, и скажи это еще раз.
Не оборачиваясь, срываю несколько листьев с нового куста, это немного отвлекает и успокаивает.
- Посмотри на меня, Кира, - велит он.
Украдкой поднимаю взгляд. Странно, что меня так влечет к инопланетнику. Там, на Земле, у меня не было отношений. Я из тех девушек, которые остаются невидимками для парней. Не одеваюсь сексуально, не флиртую, редко пользуюсь косметикой. Прямые волосы скучного каштанового цвета, а лицо слишком вытянуто, чтобы считаться красивым. Из меня никудышный собеседник. Я девственница не потому, что берегу себя до брака. Я девственница, потому что скучная и несексуальная. Обычно мне на это наплевать. Но Аехако? Он такой мужественный и потрясающий! Один из немногих са-кхуйи, у кого коротко подстрижены волосы, эта стрижка открывает лицо и привлекает внимание к широкой, красивой улыбке и огромным рогам, обвивающим голову. Защитные гребни на лице также более заметны, чем у остальных мужчин, отчего черты, особенно нос, кажутся грубее. Но у него такая очаровательная улыбка! Просто невозможно не счесть его привлекательным. К тому же этот парень высокий и мускулистый, плотного телосложения, не худощав, как Раахош, а его бледно-голубой оттенок кожи мне кажется... интригующим.
Сказать, что он заставляет меня трепетать от волнения, было бы сильным преуменьшением. И я ненавижу его за то, что не вызываю ответных чувств. Приходится снова отводить взгляд.
- Мне все равно, считаешь ты меня уродливой или нет.
- Я вовсе так не считаю, - вкрадчиво шепчет Аехако, и я ощущаю жар большого тела, когда он снова подходит поближе. - Я не стал спорить с Ашей, потому что хотел отделаться от нее.
Значит, он считает меня хорошенькой? Дрожь пробегает по телу. Прочь эти мысли! Не имеет значения, находит ли он меня привлекательной. Не стоит вводить его в заблуждение, если я не хочу остаться с разбитым сердцем. Я бесплодна. Он ни за что не найдет во мне отклика. Флиртовать мы можем сколько угодно, но это ни к чему не приведет.
- Мы просто друзья, - чувствую, что звучит неискренне... А он наклоняется еще ближе.
- Если мы просто друзья, почему тебя это так волнует?
- Совсем не волнует, - протестую я. Оглянувшись, вижу его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. Это снова вызывает странный трепет в животе. - Почему... почему ты подходишь так близко?
Уголок его рта растягивается в сексуальной ухмылке.
- Потому что ты продолжаешь отступать, - он наклоняется. - И мне нравится твой запах.
- Аехако, - говорю я мягким голосом. Нельзя давать парню надежду. Он имеет право знать, что флирт со мной ни к чему не приведет. Сейчас объясню, что следует приберечь свое внимание для женщины, которая когда-нибудь сможет стать его настоящей парой. - Послушай... - Я прерываюсь на полуслове, потому что он ищет что-то под своей туникой. - Что ты делаешь?
- Дарю тебе подарок в знак ухаживания, - он вытаскивает что-то длинное и толстое, завернутое в кожу, и протягивает мне.
- Подарок? - глубоко тронутая вниманием, с интересом принимаю я. У нас, людей, почти ничего с собой не было, и я постоянно чувствую себя нахлебницей из-за всех вещей, которыми с нами делятся добрые са-кхуйи. Теперь он еще и подарок мне делает?
- Подарок в знак ухаживания, - подчеркивает парень. - Я очень усердно над ним работал.
Подарок в знак ухаживания? Это такая традиция у са-кхуйи?
Не стоило бы принимать его, но любопытство победило скромность. И вот я держу предмет длиной около тридцати сантиметров и толщиной с бейсбольную биту. Медленно разворачиваю его... а потом пялюсь, вытаращив глаза. Не может быть... - Это твой, эм, пенис?
Он гордо кивает:
- Это очень точная его копия. Я упорно трудился, чтобы он выглядел правдоподобно... Правда, остальные считают, что я спятил, потому что часами пялился на свой член, пока строгал подарок, - он пожимает плечами. - Тебе не нравится?
Это же фаллоимитатор. Я смотрю на него со смесью ужаса и недоверия. Он сделан из кости, и... вызывает ужас мысль о существе с такими... широкими костями. О боже, я краснею. Он и впрямь, толстый и длинный. Это просто не может быть точной копией члена. Но тяжелая головка на конце и вены, проступающие по всей длине этого, эм, хозяйства, не оставляют сомнений. Это определенно пенис. На макушке есть наросты, похожие на гребни, как на лице и больших мускулистых руках Аехако. Он даже яйца приделал, и что-то подозрительно похожее на мизинец, выпирающий над членом.
Боже милостивый, это, должно быть, и есть та самая «шпора», о которой упоминала Лиз. Я думала, она издевается над нами.
Оказывается, нет.
Я толкаю эту... штуку обратно к нему:
- Я не могу это принять!
На мгновение кажется, что он разозлился. Улыбка исчезает с лица, и оно принимает свирепое выражение.
- У тебя кто-то есть? Неужели твое сердце уже занято?
Я слегка качаю головой.
- О чем ты говоришь? - я совершенно сбита с толку, но продолжаю толкать фаллоимитатор обратно к нему.
Он хмурит брови и упирает руки в бока.
- Разве это не подходящий подарок в знак ухаживания?
- Люди не делают таких подарков!
- Но Лиз... - он замолкает, когда осознает все произошедшее.
- Я убью ее, - зловеще говорю я.
Вместо того чтобы рассердиться, Аехако запрокидывает назад свою большую рогатую голову и разражается смехом. Он хватается за живот, невероятно развеселившись. Я рада, что хоть одному из нас пришлась по душе эта шутка. Понятия не имею, как мне себя вести.
- Возьми это обратно, - я протягиваю подарок.
Он поднимает руку и качает головой, все еще посмеиваясь:
- Ну уж нет, это был знак ухаживания, и я намерен ухаживать за тобой, мой человек с грустными глазами. Оставь его себе, - он поигрывает бровями. - Или ты предпочитаешь увидеть оригинал?
- Я... что? Нет! - я брызгаю слюной. - Не хочу смотреть на твой пенис!
- Уверена? Он довольно хорош. Взгляни еще раз на копию! - рекламным жестом он указывает на фаллоимитатор. - Я смог бы доставить тебе удовольствие, я весьма неплох в постели.
- Даже слышать не хочу о твоих сексуальных подвигах, - шиплю я и заворачиваю эту штуку в кожу, потому что будь я проклята, если стану размахивать огромным членом, идя через всю пещеру, ведь Аехако, похоже, не собирается его забирать.
- Нет? - на мгновение он выглядит расстроенным. - Как же тогда человеческие мужчины ухаживают за женщинами, которые им нравятся?
- Уж точно не фаллоимитаторами. Они одаривают подруг цветами, конфетами, поцелуями и все такое.
Он скрещивает руки на груди.
- Мне показалось, ты сказала, они не дарят подарков.
- Поцелуй - это не подарок!
- А что?
Озадаченно смотрю на него, хлопая глазами. Он не знает, что такое поцелуй? Он что, шутит?
- Это такая уловка, верно? - я гляжу на него с подозрением. - Я расскажу тебе про поцелуй, потом ты будешь настаивать на наглядной демонстрации, и не успею я опомниться, как мы уже целуемся взасос.
Пока я говорю, он хмурит брови и, очевидно, понятия не имеет, о чем идет речь.
- Засос?..
- Прекрати это! - я злюсь на него и Лиз за то, что они, похоже, сговорились против меня. - Не могу поверить, что Лиз рассказала тебе о фаллоимитаторе, но не о поцелуе.
- Так они похожи? - в его глазах появляется блеск.
- Закроем эту тему, - я отхожу к кустам. - Тебе лучше уйти.
- Почему тебе так трудно поверить, что я хочу быть с тобой, Кира? - Он, как всегда решительно, подходит ближе, большая рука касается моего плеча. Мне требуются все силы, чтобы не поддаться этому легкому прикосновению. Я так изголодалась по любви и взаимности, что борюсь с собой, чтобы не сбросить трусики только потому, что Аехако являет некоторую стабильность в этой странной новой жизни.
- Потому что мы не нашли отклик друг в друге, - устало отвечаю я. И мы никогда его не найдем, потому что мое тело не способно выносить ребенка, как бы сильно этого ни хотела ни я, ни парень, стоящий рядом.
- Разве мы не можем наслаждаться тем удовольствием, что предлагают нам наши тела? - он наклоняется ближе, и я чувствую жар большого тела, но не осмеливаюсь смотреть в его сторону. - Разве мы не можем познать радость прикосновения друг к другу?
- И что потом? Что произойдет, когда ты или я найдем отклик в ком-то другом?
Он небрежно пожимает плечами:
- Жизнь продолжится, и мы отпразднуем создание новой пары.
И никто не расстроится? Ни ревности, ни жгучей обиды, ни зависти, что кто-то другой заполучил твоего возлюбленного? Мне трудно в это поверить, но подержу мысли при себе. Видимо, он смог бы отключить чувства, как по щелчку, но я-то знаю, что устроена иначе. Если соглашусь встречаться, то захочу настоящий роман. Чтобы между нами были серьезные отношения, а не секс по дружбе. Я хочу быть любимой и любить в ответ. К несчастью для меня, все, что может предложить Аехако, - это быть моим секс-приятелем.
- Мне это не интересно, - лгу я и окидываю его тем самым «Серьезная-Кира-Говорит-Совершенно-Серьезно» взглядом. - Так что можешь оставить эту затею прямо сейчас.
Аехако вздыхает и слегка качает большой головой.
- Мы еще поговорим, Грустные Глаза. Я не откажусь от тебя, даже если ты сама от себя отказалась, - он проводит пальцем по моей щеке и уходит.
Кожу покалывает от этого легкого прикосновения, а я стою в одиночестве, преисполненная ноющего желания.
Почему я? Почему я должна быть самой невезучей девушкой на свете?
Уверена, что, если уступлю этому притяжению и заведу отношения с Аехако, именно в этот момент он найдет отклик в другой женщине. И я останусь одна. Снова.
Только когда мужчина уже уходит на приличное расстояние, я замечаю, что все еще держу в руках завернутый фаллоимитатор.
- Подожди, - кричу я. - Забери его обратно!
Парень игнорирует меня.
• •
Я остаюсь снаружи до тех пор, пока могу выносить холод. Затем, с шелушащимся от ветра лицом, и с полной сумкой трав в обмороженных пальцах, наконец возвращаюсь в пещеры. Фаллоимитатор непристойно торчит из сумки, потому что я еще не решила, что с ним делать. Серьезно, ну он же огромный, ни у одного парня не может быть такого большого члена. Не то чтобы я была экспертом по членам... Сначала у меня возникла мысль закопать его в снег, но зная, сколько времени и усилий вложил в подарок Аехако.... нет, это неудачная идея. Кроме того, оставшись в одиночестве, я, возможно, захочу изучить эту штуку поподробнее.
Я направляюсь внутрь, отогревая пальцы дыханием. Перчатки здесь нужны в первую очередь, как и снегоступы. Откровенно говоря, нам нужно всего понемногу: лифчики, трусики, и я содрогаюсь при мысли, каково будет, когда у меня снова начнутся месячные. Их не было в прошлом месяце, но мой цикл никогда не отличался регулярностью. Слава богу, что в этом племени носят кожу, из нее после специальной обработки может получиться отличная пара трусов. Не хватает многих привычных вещей, но мы не в том положении, чтобы капризничать. Повезло уже, что можно поесть и обогреться.
В главной пещере тихо, хотя я замечаю нескольких людей, отдыхающих в бассейне. Днем большинство мужчин охотятся поблизости на мелкую дичь или занимаются ремеслом. Джози рассказывала, что пещера Кашрема, мужа Майлак, находится неподалеку, он использует ее для выделки кожи, и там так воняет, что не выдерживает даже наше притупленное обоняние.
Вход в пещеру целительницы закрыт кожаной занавеской, поэтому, постучав, жду снаружи.
- Майлак?
- Кей-сах, - отзывается она.
- Входи, - шепчет мне на ухо переводчик.
Войдя, я вижу, что са-кхуйи не одна. Меган лежит на коврике перед целительницей, а трехпалые руки Майлак покоятся на ее животе. Глаза Майлак неистово пылают, что, как мне говорили, происходит во время глубокого погружения в лечение. В углу маленькая дочка целительницы, Эша, играет с парой костяных игрушек.
- Ой. Я не вовремя? - спрашиваю я по-английски, потому что мы все еще не знаем языка са-кхуйи.
- Все в порядке, - отвечает Меган, нежно улыбаясь. - Я попросила Майлак проверить меня и все такое. Чтобы убедиться, ну знаешь... что все мои органы работают нормально и что маленькие зеленые человечки ничего не повредили.
После аборта? Ох, я даже не подумала об этом. Сажусь на край коврика. Майлак, застенчиво улыбнувшись мне, продолжает свою работу, нежно прижимая руки к животу Меган. Ее двухлетняя малышка замечает меня и весело лепеча топает в мою сторону.
- Перевод отсутствует, - вещает наушник.
Конечно, это же детский лепет. Я улыбаюсь и протягиваю руки Эше, она бесстрашно залезает ко мне на колени. Маленькая синяя ручка тут же тянется к моему лбу и потирает его, исследуя различия между ее защитными наростами и моей гладкой кожей.
- Я собрала травы и решила их занести, - объясняю я. - Она ничего не обнаружила?
Меган пожимает плечами, но не встает.
- У нас языковой барьер, но до сих пор в ужас она не приходила.
- Это хорошо, - соглашаюсь я, с трудом сдерживая смех, когда Эша оттягивает мою губу и рассматривает ровные зубы. У нее самой маленькие острые клыки.
- Эша, - зовет Майлак и слегка качает головой.
- Все в порядке, - слегка покачиваю ребенка. - Я не возражаю.