Останься рядом
Я сжимала переноску на коленках, смотря на него, курящего, желая услышать, хоть слово. Кровь больше не текла по его лицу. Я подсела поближе
-Генри, прошу, скажи, хоть что-то...
-Что ты хочешь услышать? Что я невъебенно зол? Что после 6 лет ты просто так возвращаешься, надеясь на что? Я раскрою руки и мы крепко обнимемся и ты сможешь откупиться паршивыми конфетами? Ты охуела, блять? — он вскочил кипя от злобы, его лицо искажал гнев, но и непонимание, и еле заметная грусть. Он снял с колен переноску и схватил меня за плечи, встряхнув,
— Посмотри кем я стал! ПОСМОТРИ, БЛЯТЬ, КТО Я! КАКОЙ ХУЙНЁЙ Я СТАЛ?! Я МУЧАЮ, РЕЖУ, УНИЖАЮ ДЕТЕЙ И БЛЯТЬ, ДА, МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ! — его лицо покраснело и он стал уже трясти меня. Гнев перемешался с болью и слезами, он сильнее, вернее ощутимее сжал мои плечи. Он начал захлёбываться от собственных эмоций. Началась истерика. Он то ли плакал, то ли просто трясся в приступе.
Было больно физически, но больнее смотреть на морально умирающего человека, некогда очень близкого человека.
Я поняла, что и правда любила его, не понимала лишь, как именно. Потеряв его раз, мне не хотелось терять его вновь, а сейчас, он был на перепутье. По-крайней мере, я на то надеялась, боясь, что он уже давно сделал выбор. Роковой выбор. Выбор, где мне нет места.
Я подошла ближе и прижалась лбом к его груди. Он был очень горячий. Словно у него был жар. Я выдохнула. Он отпустил плечи и просто разрыдался, как когда-то я, после того, как отец выкинул енота. Он спустился на колени передо мной. Именно сейчас, я увидела того самого мальчика. Мальчика, которого я полюбила сразу, ещё тогда, в детстве. Это уныние и боль, что он испытывал, пожирало не только его, но и меня. Я желала вырвать это чувство из его груди, желала дать ему вздохнуть, не боясь больше.
-Я ебучее чмо, видишь... — кровь перемешалась со слезами. Сердце до жути кровоточило. Он приносил мне боль своими слезами и тем, во что он превратился, из груди рвался крик наружу, но нельзя, не сейчас. То, чем стал мой мальчишка - было непередаваемо. С другой стороны, не к тому ли оно шло? Сможет ли это заставить меня отвергнуть его? Вероятно нет.
Я коснулась его щеки, он взглянул на меня, не понимая почему я ещё тут, почему не ушла, почему не хочу пнуть или обозвать его.
-Не чмо, — прошептала я, — оба мучились. Ты всё ещё носишь ленточку, — я опустилась к нему, беря его руку в свою. Мой взгляд зацепился за пару браслетов на его правой руке, а между браслетами, бережно перевязана лента. Та самая алая ленточка, что являлась моим последним подарком ему. И он не забыл о ней. Сердце затрепетало. Обычно так бывает в романах у жутко влюблённых девочек, чей возлюбленный сделал нечто до жути ванильное. Однако этот жест, эта память, что была связующей между нами, заставила меня усомниться в моей чёрствости, ибо именно сейчас, я безумно желала остаться с ним.
-Я не мог снять, не хотел, уже вся истёрлась, — он опустил глаза, боясь смотреть мне в лицо, потирая руку с ленточкой так, словно до этого на нём были наручники и ему больно.Я стёрла дорожку крови с его щеки и коснулась его ладони.
-Тебе к лицу кровь, Генри, как бы это не было ужасно и страшно, но она тебе к лицо, — я спустилась ниже к ручью, стащив с себя майку, я намочила её и запахнула толстовку, — не против или я снова зануда?
Он спокойно, и главное молча, уселся на бревно. Я обтёрла его лицо, разглядывая своего повзрослевшего друга. Черты лица порядочно огрубели, ярко-голубые глаза искрились, как два кристалла, у брови был шрам, а идеальная залаченная причёска распалась.
-Ты изменился, — я прошептала, немного краснея.
-Ты тоже. Только сильнее. Угловатая девчушка превратилась в красивую девушку, — с каждым словом его улыбка становилась шире, он подсел ближе, взяв меня за локоть, — хотя ты всегда была такой. Ты светишься изнутри. Мне кажется все видят это сияние. Все хотят его забрать или подавить. А я, как жадный ребёнок, получивший самое желанное, не отдавал тебя. Я хотел твой свет рядом, чтобы не прогнить. Теперь боюсь тебя пропитать своим ядом. Отравить тебя собой.
-Говорят ты тупой, а как говоришь, Генри, — я улыбнулась разворачиваясь к другу, — правда одна проблема Генри, — я выдохнула, кусая губу, — я сильная, сильнее тебя. Неприятно слышать, что кто-то может больше тебя? Я не пропитаюсь твоим, у меня полно своего яда, Генри, ведь мы росли вместе — мы разглядывали друг друга, я почувствовала, что жутко краснею, а дыхание начинает сбиваться, я начинаю понимать к чему это всё может привести и мне становится по — настоящему неловко. Голова закружилась, я вспомнила отца, ответственность. Я захотела встать и сбежать, но он удержал меня.
-Прекрати думать, это очень мешает нам, — он аккуратно взял меня за подбородок, нежно целуя.
Мы оба этого хотели и уже очень давно. Возможно именно из-за этого и была такая кровоточащая рана в сердце. Мы не росли вместе, не познавали этот мир вдвоём. Нас разделили в такой важный момент становления. И теперь, когда мы уже оба сформировались, когда уже больше некуда расти, мы вновь встретились. Он стал монстром, но в глубине всей этой грязи, я видела того самого мальчишку, которого желала прямо сейчас. Он был всё такой же ранимый, но справедливый. И мне не хотелось его отпускать, хотелось держать его рядом, хоть так, физически. Чувствуя его везде, каждой клеточкой, каждой своей фиброй. Я хочу впитать тебя, Генри. Может мы прогнили уже давно, или гниём до сих пор, как и все люди тут. Я ловила его поцелуи, яростно сжимая его, но впервые, я чувствовала, что не теряю его, а наоборот.
Мы лежали рядышком, я держал его руку, утыкаясь носом в его шею и думала, понимала, что всё это не конец, но сколько боли ещё стоит прожить, чтобы просто быть счастливыми, потому я вновь нависла над ним, целуя его так, словно через секунду умру. Он целовал также.
Проблема, лишь в одном, мы оба боялись. Страшно было понимать, что мы не дети больше. Дальше, какая-то жизнь. За нас уже сделан выбор. Выбор, в котором нет друг друга. И сейчас, несмотря на то, что мы оба получили то, чего так хотели, мы разошлись. Молча, без криков, как было в начале.
Спокойствие и пустая голова, лишь это ощущалось мною.
Я шла босиком по дороге, сжимая ручку переноски. Завтра перед школой занесу кота в ветлечебницу