Тот, кто пахнет морем
— Харуна-тян, хватит отговорок, ты уже достала! — протянул Кайто, сидя на моей парте. — Зануда.
Блондин показал мне язык — и тут же был спихнут с парты.
— Не беси меня, — фыркнула я. Очередная бессонная ночь давала о себе знать, а Кайто, громко, на весь класс, уговаривал меня поехать с ними в загородный дом Кагеямы. Он поднялся на ноги и скрестил руки на груди. К нему подошла Юна и обняла за шею.
— Харуна, ну правда, почему ты не хочешь? — с ноткой сожаления спросила розововолосая девушка.
— Моримото, у меня есть библиотека, тебе будет чем заняться! — крикнул знакомый голос с задней парты.
Я обернулась и прожгла Кая взглядом. Он сидел на парте Изуки, самодовольно ухмыляясь.
— Держу пари, это самое весёлое, что ты можешь предложить, Кагеяма, — отозвалась я.
Кай нервно скривился. Мы с ним взаимно недолюбливали друг друга, вечно соперничали за первое место. Хотя, казалось бы, зачем? Он раздражал меня своей вечно спокойной физиономией, а я его своей якобы Rest Bitch Face, как он однажды выразился.
— Присоединяйся к нашей скромной вечеринке и сама узнаешь, чем я могу тебя повеселить, — Кай чуть склонил голову и заговорил мягче.
Я усмехнулась, повернулась к Кайто и Юне:
— Что ж, уговорил.
Не только наш класс, но и многие в школе побаивались Кая. Ходили слухи, что его отец связан с якудза, хотя я знала только, что у него нефтедобывающая компания. Вероятно, слухи возникли из-за внешности и поведения самого Кая: высокий, красивый, тёмноволосый, загадочный... пока не откроет рот. Идеальный: капитан футбольной команды, лучший по успеваемости. Вся женская половина школы сходила по нему с ума, а он реагировал снисходительно — но скрыть, что ему это льстит и он этим гордится, не мог.
— Харуна, дай списать! — внезапно влетели в ухо чьи-то слова.
Я вздрогнула. Рядом сидел запыхавшийся Кенто, сложив руки в молящем жесте.
— Опять всю ночь где-то шлялся? — усмехнулась я, скользнув взглядом по синякам под глазами и трясущимся рукам. Я открыла тетрадь по английскому на нужной странице и придвинула ему.
— Мать вчера вынесла мне весь мозг, вот я и слинял ночью, — буркнул он. — Бог храни тебя, моя королева, — произнёс торжественно, прижимая тетрадь к груди, будто свиток с писаниями.
Кенто пригладил свои каштановые волосы и стал лихорадочно переписывать домашку. Госпожа Камата воспитывала его одна и мечтала о лучшем для сына: элитная школа, курсы, одежда, деньги... А Кенто просто хотел собаку. Ничего больше. Но госпожа Камата считала, что он не потянет ответственность, не понимая, что её "мальчик" давно вырос.
Мой телефон завибрировал.
СМС:
Я у ворот школы. Выйдешь?
Видимо, я слишком радостно улыбнулась — даже челюсть заныла.
Схватив со спинки стула чёрный жакет, я пулей вылетела из класса. Глаза ничего не видели — только табличку «Выход». Я, как назло, врезалась в Ханью, который снова пропустил два первых урока из-за фотосессии.
— Моримото, леди не бегают, — нравоучительно произнёс он.
— Вот и не бегай, — фыркнула я и, обогнув его, продолжила путь.
Я знала: он посмотрел мне вслед, фыркнул... и улыбнулся. Обычно всё происходило именно так.
На ступеньках у выхода я замерла: солнце ослепило. Но даже сквозь прищур я нашла взглядом знакомую синюю Audi. Прикусила губу, чтобы не улыбаться как дура, и вышла на парковку.
Дверь со стороны водителя была открыта. Аято сидел, выставив одну ногу на асфальт, и постукивал пальцем по рулю. Серые джинсы, белая футболка, чёрная джинсовка... Длинные волосы цвета горького шоколада были собраны в небрежный пучок на затылке, несколько прядей выбивались и падали на лицо, отбрасывая мягкую тень на его светло-серые глаза.
Настоящий художник.
Он учился на третьем курсе университета. Архитектор.
Я сделала шаг. Ещё один. Аято поднял голову и улыбнулся — по-настоящему, искренне, тепло — и вышел из машины.
— Харуна.
Как только он произнёс моё имя, я сорвалась с места и влетела в его объятия. Он обнял меня крепко, прижимая к себе. От него пахло морским бризом и свежестью.
— Я скучал, — прошептал он в мои волосы.
Внутри лопнул шарик с "радостином", и я приподнялась на носках. Аято взял меня за подбородок и поцеловал.
Три месяца без его губ, без этого чувства, как после летнего дождя.
— Я тоже, — прошептала я в его чуть приоткрытые губы.
Он снова крепко прижал меня к себе. Мы стояли так минут десять, пока я не вспомнила: вселенная не заканчивается на Аято Такэда, начинающем архитекторе, сыне владельца строительной компании.
— Аято, у меня урок, — сказала я скорее себе, чем ему.
Он нехотя отпустил меня, но взял мои ладони и поднёс к губам, одаривая их лёгкими поцелуями.
— Беги. Не хочу быть причиной твоих выговоров за поведение, — усмехнулся он и выпрямился. — Я только прилетел — даже родных ещё не видел.
— Я могу позвать Аяку, — предложила я, переплетая наши пальцы.
— Не стоит отвлекать её от Минамуры. Этот апельсин сейчас ей дороже родного брата, — иронично хмыкнул Аято. Я рассмеялась. Меня всегда забавляло, как Аято называл Кайто «апельсином» — сама не знаю, почему.
Нехотя отпустив его руку, я быстрым шагом вернулась в школу. Урок уже начался. Чёрт...
Я поправила жакет и коротко постучала в дверь, прежде чем войти.
— Прошу прощения, мисс Стилл, можно войти?
Амелия Стилл — высокая, пышногрудая женщина лет тридцати пяти, американка, которую обожали все парни. Она не была такой занудной, как большинство «дофига-умных-дипломированных» преподавателей в нашей частной школе. Кайто вообще в открытую заявлял, что мисс Стилл — его секс-символ и идеал женщины. После таких признаний Аяка неизменно вытирала сопли: она была по уши влюблена в этого балбеса.
— Причина опоздания? — равнодушно спросила учительница, даже не поворачивая головы.
— Невозможность отказать мужчине, — раздался насмешливый голос Кая.
По классу прокатился смешок. Я побледнела от злости.
Мисс Стилл обернулась и смерила меня холодным взглядом поверх очков.
— Садитесь, — сухо сказала она и продолжила писать на доске.
Мою натянутую улыбку тут же сменила ненависть во взгляде. Я повернулась к Каю — тот поджал губы и избегал встречаться глазами. Правильно делаешь. Я прошла к своей парте и села.
— Надеюсь, оно того стоило, чтобы чуть не сбить меня с ног в коридоре, — тихо заметил Ханья.
— Стоило, — улыбнулась я, растапливая злость воспоминанием об Аято. — Прости, Ханья, я не специально.
— Знаю, — он чуть заметно улыбнулся и вернулся к чтению.
Ханья... Самый большой трудяга в классе: учился с таким же успехом, как я и Кай, работал моделью, уже вникал в дела модного дома Nara Fashion, принадлежавшего его семье. Второй по популярности парень после Кая. Только вот, в отличие от последнего, он не заигрывал с девушками, не дразнил их — был всегда в себе и своих делах.
Я прикусила кончик ручки и уставилась в окно. Ясное, голубое небо, яркое солнце — но воздух был уже холодным. Я бы этого даже не заметила, если бы не недавние тёплые объятия Аято... Мы познакомились на дне рождении Аяки.
Я , как всегда, блуждала по дому с топографическим кретинизмом. Витиеватые коридоры особняка Такэда сбили меня с толку. Аяка уверяла, что кроме нас, подростков, в доме никого нет. Хотя мы могли в пух и прах разнести пару строений, но только не на территории Такэда: здесь всегда царили покой и умиротворение.
Я остановилась у очередного разветвления и вздохнула в потолок. Повернула направо и попала в какую-то комнату. Она оказалась вполне уютной — больше походила на читательский уголок. Два тёмно-зелёных бархатных кресла, по бокам — торшеры с мягким светом, под ногами — ковёр, в тон мебели, а у окна — тяжёлая штора. Книжные стеллажи, книги, и на столике — лист А3 с чертежом, карандаши, чашка недопитого чая и открытая книга по архитектуре.
Я склонилась над бумагой, пытаясь понять, что именно нарисовано. Тонкие, идеальные линии...
— Это набросок медиацентра, — прозвучал голос за спиной.
Я вздрогнула и резко обернулась.
В дверях стоял парень с полотенцем на шее. С мокрых прядей капала вода. Я уставилась на его голый торс, залипнув на рельефных мышцах. Хорошо хоть ниже были спортивные штаны.
Он провёл полотенцем по виску, не сводя с меня взгляда. Улыбался.
— Я... извините! — выпалила я, осознав ситуацию. — Я заблудилась!
Стыдно было жутко. Он тихо рассмеялся:
— Как тебя зовут?
— Харуна Моримото, — ответила я и опустила глаза, лишь бы не таращиться на него.
— Кажется, наши отцы были одноклассниками. Я — Аято Такэда, — сказал он, присаживаясь на подлокотник кресла. Его серые глаза изучали меня с нескрываемым интересом.
Ноги будто ватные. Я опустилась на соседний подлокотник.
— Ты одноклассница моей сестры? — уточнил он, вытирая волосы полотенцем.
Я кивнула:
— Да.
Почему я его раньше не видела? Он ведь явно учился в той же школе, хоть и старше на три года. Ах да, в то время мы с Каем только начали мериться свои уровнем ЧСВ, и с тех пор не остановились.
Аято встал.
— Пойдём, — сказал он, хватая футболку со стула. Пока натягивал её, я плелась за ним, стараясь придать лицу обычное выражение.
Он с лёгкостью прошёл лабиринт коридоров и вывел меня в просторную гостиную, где все уже расслабленно отдыхали. Кайто с Кенто что-то бурчали, лежа на диване, Изука ворковала с Саем, а Аяка периодически косилась на спящего Кайто.
— Моримото, заскучала по нашему безудержному веселью? — ехидно протянул Кай, развалившись в кресле. Юна, сидевшая рядом, светилась от счастья.
Я знала, какие именно развлечения предпочитает Кай. Аяке такое и не снилось. Хотя две бутылки виски они с Кенто прикончили без вопросов. Ханья уже ушёл — что неудивительно.
— По твоей унылой физиономии, Кагеяма, — парировала я.
Кай скользнул по мне взглядом, затем перевёл его на Аято, стоявшего за моей спиной. Притих... но ненадолго.
— Не пора ли по домам, детишки? — раздался спокойный голос Аято.
Кай усмехнулся и встал:
— Пожалуй.
Аято прислонился к стене, наблюдая за пьяной компанией. Особенно забавно выглядела попытка поднять с дивана Кенто и Кайто...
— Моримото, прости, одного места не хватает. Не рассчитал, — усмехнулся Кай, надевая куртку.
— Не стоит беспокоиться, я позвоню водителю, — ответила я с милой улыбкой, продолжая завязывать шнурки на ботинках.
— Хаааарун... ик... тян, — протянул Кайто, потянув ко мне руки. — Сестрёнка не едет с... ик... нами?
Его синие глаза недоумённо уставились на Кая, а потом он сжал кулак:
— Кай, ты муд... ик... ак!
Кайто неуклюже навалился на Кая, и тот перекинул его руку через плечо Сая.
— Несите тело в кадиллак. Можно в багажник, — деловито распорядился Кай, вызвав дружный смех.
— Я могу отвезти тебя домой, — раздалось над моим ухом.
Я вздрогнула от неожиданности. Аято смотрел на меня, чуть склонив голову.
— Эм... нет, не волнуйся. Я...
— Мне всё равно нужно проветриться, — пожал он плечами. — Подожди минутку, — подмигнул и скрылся из виду.
— Пока, Харуна! Увидимся в школе! — крикнули девчонки, прячась в салоне огромного кадиллака Кагеямы.
Я была как громом пораженная из-за слов брата Аяки, даже не ответила подругам. Аяка стояла у распахнутой двери, ведущей в снежную ночь, и смотрела в след удаляющейся машине. Она обхватила себя за плечи, локоны слегка растрепались, лицо выглядело уставшим. Я уже знала, что она влюблена в Кайто. А он... балбес.
— Аяка? — позвала я, мягко касаясь её плеча.
Она обернулась.
— Не обращай внимания на Кая. У него комплексы, — попыталась я её приободрить.
Аяка вздохнула, но всё же улыбнулась:
— Я не мастер вечеринок, вы это знаете. Но все равно пришли. Это — лучший подарок.
В уголках её глаз заблестели слёзы. Я сразу же обняла её.
— Мы ведь друзья. Мы бы пришли, даже если бы ты угощала нас тыквенным соком и заставила играть в монополию, — сказала я. — Даже Кай бы сцедил пару графинов.
Аяка хмыкнула мне в плечо, и меня понесло дальше:
— А если бы ты рассказала, что у тебя такой секси-брат, разгуливающий по дому полураздетый, — от гостей бы не было отбоя.
Аяка захихикала, прикрывая рот рукой.
— Как лестно слышать такое в свой адрес, — раздался за моей спиной голос Аято.
Краска мигом отхлынула от моего лица. Аяка едва не согнулась от смеха.
Аято, уже в белом пуховике поверх чёрной водолазки, набросил мне на плечи мою парку с розовым меховым капюшоном.
— Может, я сама как-нибудь... — промямлила я, не в силах на него смотреть. Ну надо же было так ляпнуть...
— Синяя Audi, — сказал он и вышел за дверь.
Я тяжело выдохнула и залезла в парку.
— А что Кай подарил тебе? — спросила я у Аяки, решив кое-что проверить.
Она покраснела и опустила глаза:
— Нижнее бельё.
Я закатила глаза. У Кая была такая фишка — дарить девушкам нижнее бельё. Придурок.
— А Кайто?
— Шахматы.
— Шахматы? — изумилась я.
— Сказал, что умной девушке — умные подарки.
— Подпись: «Философия. Минамура Кайто», — фыркнула я.
Аяка улыбнулась и отступила от двери, пропуская меня. Я чмокнула подругу в щёку и вышла на улицу.
Audi стояла за воротами, мерно урча мотором. Я вминала ботинками снег и приближалась к машине.
«Я действительно сяду в машину старшего брата Аяки, и он отвезёт меня домой?» — пронеслось в голове. Я несмело открыла дверцу — она поддалась легко. Села, уставившись вперёд, молча. Аято улыбался. Его явно забавляла ситуация. Он спросил адрес, я ответила. В машине повисла тишина, разбавляемая только звуком двигателя.
— Это... ну..., то, что я сказала Аяке... я не имела в виду ничего такого, — пробормотала я, начав оправдываться.
Он улыбнулся, провёл рукой по волосам, откидывая непослушные пряди, и повернулся ко мне. Его серые глаза смотрели с такой, как я на тот момент считала неуместной, теплотой и нежностью, что я не выдержала взгляда и отвернулась. Всё тело бросило в жар.
Аято снова усмехнулся и перевёл взгляд на дорогу. Я была готова катапультироваться.
Машина остановилась у ворот моего дома. На втором этаже, слева, горел свет — кабинет отца.
— Спасибо, — сказала я, разворачиваясь к нему. Аято тёр глаза.
— Всё в порядке? — спросила я, наклонившись вперёд.
— Ослеплён твоей красотой, — хмыкнул он и поднял на меня уставший взгляд.
— Очень смешно, — пробурчала я, скептически глядя на него.
Он улыбнулся и взял мою руку, вытащив из длинного рукава парки.
— Доброй ночи, — сказал он и нежно поцеловал мои пальцы, окончательно влюбив меня в себя.
Меня выдернуло из воспоминаний скомканным листком бумаги, прилетевшим прямо на парту. Развернув его, я узнала почерк Кагеямы:
Жду тебя на выходных в загородном особняке: отмазок не приму.
P.S. Надень что-нибудь нормальное. Хочу, чтобы все девушки радовали мои глаза.
Я скрипнула зубами. Щёлкнув ручкой, написала в ответ и пририсовала эмодзи:
Тогда и ты меня порадуй: не появляйся в поле зрения.
Скомкав листок, я метко швырнула его обратно — попала Каю прямо в лицо. Закусила губу, чтобы не рассмеяться, и вернулась к уроку.