Глава 4
Искра высунула голову из палатки под кустом бузины и посмотрела на небо. Оно было сплошь затянуто серыми облаками, как и накануне, как и за день до этого. Она и её спутники были заперты в своем лагере возле ручья уже три восхода солнца, и, казалось, надежды на продолжение пути так и не было. Гора в форме лисьей головы оставалась скрытой низко висящими облаками.
Холодный дождь капал с веток бузины, он намочил шкурку Искры, когда та выбралась на открытое пространство. Кошка остановилась, чтобы хорошенько встряхнуться. Это не помогло. Искра не могла вспомнить, когда в последний раз её шкурка была по-настоящему сухой.
В нескольких шагах от нее, на берегу ручья, вжавшись в землю, скорчился Корнецвет. Он был настолько неподвижен, что на мгновение у Искры замерло сердце от мысли, что он мёртв, пока она не заметила, как его грудь поднимается и опускается, а хвост изредка подёргивается.
Искра подошла к нему.
— Что ты делаешь? — спросила она.
Корнецвет вздохнул и сел.
— Я пытался связаться с землёй, как учили меня Сёстры, — объяснил он. — Я думал, это может дать нам представление о том, куда следует идти. — Он снова вздохнул. — Но это не работает.
Искра подумала, что, несмотря на всю симпатию и восхищение, которые вызывал в ней Корнецвет, у него были очень странные привычки, унаследованные от его ещё более странного отца, Древесника, миротворца из Небесного племени. Древесник родился в группе кошек, которые называли себя Сёстрами. Затем он присоединился к Небесному племени, чтобы быть со своей парой, Фиалкой. Все кошки из этой группы верили, что они общаются с духами умерших, а коты, связанные с ними, могут общаться с землёй. И Древесник, и Корнецвет использовали свои силы, чтобы помочь племенам в прошлом; Искра понимала, что Корнецвет пытался помочь им и сейчас.
А помощь им была нужна. Поначалу небольшая пауза в миссии её не беспокоила, но теперь вынужденное бездействие начало испытывать её терпение. Все чувствовали себя раздраженными и тревожными. Хотя Искра не совсем понимала, что пытался сделать Корнецвет, ей было жаль, что он потерпел неудачу.
— По крайней мере, ты попробовал, — мяукнула она.
Она смотрела на облака, надеясь, что они разойдутся и покажется ясное небо, когда заметила, что Голубка вышла из палатки и пристально смотрела на неё.
— Что-то случилось? — спросила Искра.
— Можем поговорить наедине? — промяукала Голубка.
Искра удивилась, но кивнула и последовала за сестрой в сторону от Корнецвета. Голубка обернулась и с беспокойством посмотрела на неё, затем покачала головой.
— Я знаю, ты говоришь, что не готова говорить о Ледошёрстке, но за последние несколько дней я заметила, что ты сама не своя, — мягко промяукала она. — Ты обычно такая... настоящая лидерша! Стараешься решить все проблемы, а теперь ты кажешься такой тихой и отстранённой. Иногда мне кажется, будто ты даже не хочешь с нами разговаривать. Возьми хотя бы прошлую ночь. Ты лежала под тем деревом, пока мы обсуждали, что делать. Ты уверена, что не хочешь поговорить?
Искра вздрогнула, осознав, что в словах сестры есть горькая правда. Иногда, несмотря на все усилия, Искра чувствовала, как её разум погружается в мысли о Ледошёрстке и о том, как она погибла. Как только это начиналось, было трудно остановиться, и эти мысли мешали сосредоточиться на том, что происходило в лагере. Она была уверена, что другие могут подумать, что ее не интересуют их дела или что она считает себя выше общения с ними.
Тем не менее, сказать это Голубке казалось невозможным. Признаться, что она все еще погружена в мысли о Ледошёрстке, означало бы, что им придется говорить о Ледошёрстке, а она просто... не могла.
— Я что-то пропустила? — спросила она. — Извини, это не значит, что я не хочу помогать другим. Просто... мне грустно из-за этой ужасной погоды. Я просто хочу завершить эту миссию и вернуться домой.
Голубка посмотрела на нее с сомнением.
— Если тебе так не терпится закончить миссию, ты бы не выглядела такой равнодушной, когда кто-то предлагает нам снова двинуться вперёд. Давай, Искра, ты не можешь это от меня скрыть. Я знаю, что у тебя на душе, и я не хочу давить на тебя, но мы обе знаем, что единственный способ справиться с этим — это поговорить.
«Это не справедливо! — Искра боролась между горем и яростью. — Я сказала ей, что не готова... и все было в порядке, пока мы не застряли здесь. Теперь мне ничего не остается, кроме как ждать, и все мысли, которых я пыталась избежать, настигли меня...»
Она колебалась мгновение, не зная, что ответить или хочет ли она вообще отвечать. Разговор о дочери, как она чувствовала, только обострит ее боль, пока она не сможет думать ни о чем другом. В то же время, она не могла солгать своей сестре.
— Ладно, — произнесла она. — Это правда — я не могу перестать думать о Ледошёрстке, — призналась она, сжимая зубы от острого мучительного ощущения в груди при упоминании о потерянной дочери. — Я знаю, что должна — я знаю, что должна оплакать ее и отпустить, иначе я никогда не смогу жить дальше. Но как я могу отпустить свою скорбь о той, кого больше нет?
К облегчению Искры Голубка не попыталась ответить на ее волнение, только сочувствующе вздохнула и положила кончик хвоста на плечо Искры.
«Хорошо — мне не нужны пустые слова».
— Это так меня злит, — продолжила Искра, — Ледошёрстка была такой молодой. У неё вся жизнь была впереди. — Она поколебалась, а затем продолжила. — Часть меня беспокоится, что если я перестану горевать по Ледошёрстке, это будет... словно ее просто забудут! Точно так же, как племена забыли этих котов, память о которых мы пытаемся вернуть в Звёздное племя! — Ей пришлось сильно постараться, чтобы подавить дрожь в голосе. — Что, если через пару сезонов всё, что останется от Ледошёрстки и памяти о ней, — это расплывчатое видение какого-нибудь целителя или закорючка на земле?
— Я знаю, что никогда не забуду Рябиночку. И никто никогда не забудет Ледошёрстку, — ответила Голубка, придвигаясь к сестре и прижимаясь к ее боку. — Она была особенной кошкой, одной из самых храбрых, которых когда-либо знали племена, так что память о ней никогда не изгладится.
Искра поняла, что, конечно же, Голубка понимает ее страхи. Ее сестра тоже потеряла котенка. И в этот момент Искра осознала, как мало она заботилась о сестре после такой потери.
— Извини, — мяукнула она. — Я не хотела, чтобы ты подумала, будто я думаю только о себе. Я знаю, потеря Рябиночки была тяжёлым ударом для тебя. И все же кажется, что ты справляешься с горем гораздо лучше. Я глубоко восхищаюсь тобой — ты такая уверенная, так сосредоточена на том, что нам нужно делать, в то время как я чувствую, что разваливаюсь.
Ее сестра слегка коснулась уха Искры своим носом.
— Я уже говорила, что наша миссия помогает мне отвлечься от грустных мыслей, — произнесла она тихо. — Да, я скорблю о Рябиночке, но его потеря не подавляет меня, когда у меня есть другие обязанности.
— Может, мне тоже стоит сосредоточиться на путешествии... — ответила Искра, вспоминая, что Беличья Звезда сказала ей перед тем, как она покинула лагерь Грозового племени. — Но, о, Голубка, это так трудно! Я так скучаю по Ледошёрстке, и я боюсь, что если сосредоточусь на других вещах, начну забывать ее.
— Такая гибель Ледошёрстки не означает, что ты когда-нибудь забудешь о ней, Искра, — мяукнул новый голос. — Поверь мне, это почти невозможно.
Искра обернулась и увидела, что Метелица только что вышла из палатки и смотрела на нее с сочувствуем и пониманием. По шкуре Искры пробежала дрожь при воспоминании о времени, когда она шпионила в Сумрачном Лесу. Сын Метелицы Жукоус погиб от когтей Звездолома. Так же, как и дух Ледошёрстки, он был потерян навсегда...
— Метелица, как ты пережила смерть Жукоуса? — спросила Искра.
Метелица задумчиво посмотрела на нее.
— Я не уверена, что когда-нибудь смогу справиться с этим до конца, — призналась она. — Я рано потеряла котят, так что боль была сильной. Мне до сих пор больно думать о том, что я никогда больше не увижу Жукоуса, даже когда мои лапы направят меня в Звёздное племя. Но я знаю, что перестать жить самой — не лучший способ сохранить память о моем сыне. Чем больше я делаю для своего племени и своих соплеменников, тем больше я достигаю как воительница, тем больше я уверена, что память о Жукоусе никогда не будет потеряна. Мои котята — это лучшее, что у меня есть, и каждый из них всегда будет частью меня. Это значит, что Жукоус всегда будет жить, в каком-то смысле.
На мгновение воцарилось молчание. Метелица смущённо опустила голову.
— По крайней мере, мне это помогает, — добавила она.
Искра сделала шаг к Метелице, и положила свою лапу на лапу речной кошки.
— Спасибо, что рассказала мне, — тихо пробормотала она. — Теперь я вижу, что у нас много общего, и мне жаль, что я не спросила тебя об этом раньше. Я была так погружена в свое собственное горе...
— Не переживай, — сказала ей Метелица. — Горе всегда кажется темной ямой, в которую ты падаешь и где чувствуешь себя совершенно одиноким. Трудно видеть других вокруг себя.
Искра кивнула; ей казалось, что ее внутренности вытащили, хорошенько встряхнули и снова запихнули обратно. Это было болезненно, но очень полезно.
— Мне всё ещё больно, — пробормотала она. — Но теперь я вижу тебя, Метелица... и тебя, Голубка.
Все трое обменялись теплыми взглядами. Сердце Искры все еще болело из-за потери Ледошёрстки, но теперь ей казалось, что она не одна.
— Это ужасно! — Свистолапка в отчаянии скребла когтями траву на берегу ручья. — Как долго мы еще будем сидеть здесь? Мы не приближаемся к котам из моего видения.
— Не переживай, — мяукнула Искра, подходя, чтобы устроиться рядом с молодой целительницей. — Звёздное племя не назвало сроки миссии, не так ли?
Свистолапка покачала головой и немного успокоилась. И Искра заметила, как здоровее стала целительница; несколько дней отдыха определенно помогли заживить ее раны. Но в глубине души Искра задавалась вопросом, что произойдет, если они не найдут котов из видения — или не достигнут горы, к которой они шли — в ближайшее время. Обычно видения предупреждали племена о неотложных проблемах.
«Но, возможно, это видение другое. И никто из нас до конца не понимает, что мы должны делать».
Живот Искры заурчал, напоминая ей, как здесь скудна добыча. Холодная сырая погода означала, что добычи будет мало; она и ее товарищи поймали лишь пару птиц и несколько тощих мышей. Метелица пыталась ловить рыбу в ручье, но не нашла там ни одной рыбешки. Теперь она пыталась снова, стоя на несколько хвостов ниже по течению и уставившись в воду. Она была неподвижна, как камень.
«Но она не сможет поймать рыбу там, где ее нет», — подумала Искра.
Она подняла голову и увидела, как Корнецвет и Голубка появились над краем ущелья и помчались вдоль края воды. Глаза Голубки светились от волнения, когда она остановилась перед своей сестрой.
— Угадай, что мы нашли!
— Очевидно, не свежую добычу, — ответила Искра кислым тоном.
— Нет, но мы знаем, где можем ее достать, — сказала Голубка.
— Мы ушли дальше, чем обычно, — объяснил Корнецвет, — и наткнулись на маленькое место Двуногих. Прямо на его краю есть амбар.
— Амбар? — крикнула Метелица, вставая со своего места и разминая затекшие лапы. — Пожалуйста, скажите, что мы можем укрыться там от этого дождя, будь он проклят, великое Звездное племя!
— Извини, я не думаю, что нам стоит там прятаться, — мяукнула Голубка. — Там был слабый запах собаки, так что нас могут ждать неприятности, если мы попробуем переночевать там. Но я уверена, что как только стемнеет, это место будет кишеть мышами!
— Мы думали, что вернемся на закате и посмотрим, что сможем поймать, — добавил Корнецвет.
Искра вспомнила истории Ромашки об амбаре на конюшне, где она выросла, и о пухлых мышах, которых она иногда там ловила.
— Блестящая идея. — Она провела языком по губам. — Я пойду с вами.
Когда дневной свет начал меркнуть, Корнецвет повел группу вперед по склону. Отсюда Искра могла видеть небольшие гнезда Двуногих с узкой Гремящей Тропой, петляющей вокруг них. Корнецвет указал хвостом на каменное гнездо с красной крышей, стоящее немного в стороне от остальных.
— Вот амбар.
— Нам нужно подождать, пока мы не будем уверены, что все спокойно, — мяукнула Голубка.
Тем временем из амбара вышел Двуногий, неся на спине сверток, обернутый в коричневую шкуру. Он направился в одно из других гнезд, и через мгновение внутри зажегся свет. Еще через несколько мгновений появилась россыпь других огоньков, похожих на светлячков в темноте, но других Двуногих не было видно.
— Думаю, здесь безопасно, — прошептала Голубка. Она пошла впереди, и все трое бесшумно пробирались в темноте, пока не достигли амбара. Двуногий оставил дверь приоткрытой; Голубка заглянула в нее, затем поманила хвостом. — Давайте!
Корнецвет скользнул внутрь, но Искра колебалась мгновение, пробуя воздух. Она уловила запах псины, о котором упоминала Голубка, но он был слабым и затхлым, возможно, со вчерашнего вечера. Она могла различить запах Двуногих, едкий привкус Чудища, и также кошачий запах. На мгновение Искра почувствовала тревогу, прежде чем пожала плечами.
Если рядом есть домашние киски или бродяги, насколько они могут быть опасны?
В воздухе витал аппетитный аромат мышей, перекрывая все остальные запахи. Искра почувствовала, как у нее потекли слюнки, когда она скользнула в амбар вслед за своими соплеменниками.
Перед собой Искра увидела темные очертания огромных вещей Двуногих, которые, казалось, могли быть разными видами Чудищ, и груды квадратных деревянных предметов, сложенных у стен. Но в центре амбара лежали кучи сладко пахнущего сена; едва заметное движение потревожило сухие стебли, — мыши, когда Двуногие ушли, начали выбираться из укрытий.
Искра увидела, как Корнецвет прыгнул. Тонкий визг оборвался, когда его лапы опустились, и он встал с мышью, свисающей из его пасти.
— Спасибо тебе, Звёздное племя, за эту добычу! — мяукнул он с набитым ртом.
Тем временем Голубка подкралась к одной из кучек сена и внезапно прыгнула в самую ее середину. На мгновение она исчезла; потом ее голова показалась вновь, к её шкурке прилипли пыль и семена, а из её пасти свисала еще одна мышь.
Искра заметила почти скрытую сухими стеблями мышь, грызущую семечко. Кошка припала к каменному полу амбара и осторожно двинулась вперед, представляя, как приятно будет вонзить зубы в сочную добычу. Через мгновение она сильно оттолкнулась задними лапами и схватила мышь когтями, вцепившись ей шею.
Но прежде чем Искра смогла выпрямиться с пойманной добычей, она почувствовала мощный удар в бок. Она мельком увидела что-то большое и пушистое, прежде чем ее лапы подскользнулись, и она упала в сено.
— Это мое, — объявил грубый голос.
Поднявшись на лапы, все еще крепко держа мышь, Искра оказалась лицом к лицу с огромным котом. Несмотря на его мускулистое тело и дерзкий взгляд, его запах и длинная блестящая шерсть подсказали ей, что это домашний.
Оглянувшись, Искра увидела, как пушистая рыжая киска напала на Корнецвета. Голубка загнала в угол бурую полосатую кошку и удерживала её там, не отдавая свою мышь и яростно шипя.
Искра опустилась в боевую стойку, готовясь броситься на огромного кота и отвесить ему несколько быстрых ударов по ушам.
Но, к её удивлению, кот отступил на шаг.
— Стойте! — мяукнул он. — Прекратите это, вы двое. Мы можем обойтись без жертв.
— Никто и не пострадает, если ты будешь держать свои лапы при себе, — огрызнулась Искра, роняя свою мышь, но прижимая ее передней лапой.
Другие два домашние кота опустили свои лапы, в то время как Голубка и Корнецвет обменялись взглядами и тоже расслабились, хотя всё ещё настороженно смотрели на домашних котов.
— Меня зовут Зик, — объявил большой кот. — Вон там Хлебушек, — он указал хвостом на оранжевого кота, который дрался с Корнецветом, — а кошка в углу — Карри. Этот амбар — наша охотничья территория.
— Что значит «охотничья территория»? — спросила Искра. — Вы все пахнете Двуногими, и вы явно домашние киски. Зачем вам нужно охотиться?
— Потому что мы хороши в этом, — ответил Зик.
Искра услышала смешок Корнецвета.
— Убивать мышей в амбаре не требует большого умения, — заметила она. — Почему бы вам не пойти домой и не съесть немного еды домашних кисок, оставив свежую добычу воителям, которые ее заслуживают?
Глаза Зика внезапно расширились, в них вспыхнул интерес.
— Вы воители? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Эй, Хлебушек, это те самые коты-воители, с которыми ты столкнулся.
Искра обменялась озадаченным взглядом со своей сестрой.
— Ты встречал воителей? — спросила она. — Ты был у озера?
Рыжий кот выглядел не менее озадаченным.
— Нет, это было у реки, где мои Двуногие жили в своем предыдущем доме. Я встретил некоторых котов-воителей, и у некоторых из них тоже были Двуногие!
Сначала Искра подумала, что он, должно быть, говорит о дневных воинах из Небесного племени, которые присоединялись к племени на день и возвращались к своим Двуногим на ночь. Но это было много сезонов назад, когда Небесное племя еще жило в ущелье.
— Когда это было? — она спросила.
— О, совсем недавно, — ответил Хлебушек. — Мои Двуногие переехали только в прошлом сезоне.
— Тогда я не знаю, где ты мог встретить воителей у Двуногих, — мяукнул Корнецвет. — Ты уверен, что не выдумываешь это?
— Нет, они явно знают о воителях, — заметила Голубка.
Внезапно Искра вспомнила, что рассказывал ей Крутобок, когда вернулся из своих странствий, пока Уголёк пытался уничтожить лес.
— Я знаю, о чем они говорят! — воскликнула она. — Воительское племя! Когда Крутобок вернулся обратно в старый лес, он нашел несколько домашних котов, притворяющихся воителями, и организовал их в настоящее племя с другими домашними котами, которых он спас от старого больного Двуногого.
— Да-да, — мурлыкнула Голубка. — Это замечательная история!
— Но эти коты другие, — продолжила Искра. — У них есть Двуногие, и они не совсем воители. Не такие, как мы и наши племена у озера.
Карри, бурая полосатая кошка, прищурила глаза и уставилась на Искру.
— Ты что, хочешь сказать, что коты, живущие у Двуногих, не могут быть настоящими воителями? — прорычала она.
Искра не знала, как ответить на этот вопрос.
— Нет, — наконец мяукнула она. — Я не намекаю на это. Я говорю это прямо.
Карри испустила гневный рык и бросилась на нее. Искра упала под ее яростным натиском, Карри навалилась на неё, вцепившись когтями в её плечи. Искра слышала, как рядом снова началась схватка между другими котами.
«Великое Звёздное племя! Теперь нам нужно драться за нашу добычу?» — подумала Искра, поднявшись на задние лапы, чтобы ударить Карри в живот. Ей нравилось ощущение, как живая энергия потекла по её лапам, всё её тело было готово к боевым движениям. После утомительных дней, проведенных у ручья, у неё вновь появилась необходимость двигаться и что-то делать.
Она мельком увидела, как Корнецвет сцепился с Зиком, осыпая большого кота дождем ударов по голове. Рычание откуда-то из-за дверей амбара подсказало ей, что Голубка сражается с Хлебушком.
Искра сбросила Карри и вскочила на лапы.
— С тебя хватит? — потребовала она.
Карри лежала на боку; она выглядела измотанной, её шерсть была взъерошена, а грудь тяжело вздымалась.
— Никогда! — задыхаясь, ответила она.
«Глупая, но храбрая», — отметила Искра. Стараясь не причинить вреда полосатой кошке, она прыгнула на нее сверху и прижала к земле всеми четырьмя лапами.
— А теперь? — спросила она.
В тот же момент Зик издал пронзительный протяжный вой.
«Что это значит? — удивилась Искра. — Это не тот звук, который издаешь от злости или потому, что тебя ранили. Это странно...»
Она оглянулась и увидела, как Голубка держит извивающегося Хлебушка, держа лапу на его горле, а Корнецвет, который был намного меньше огромного Зика, лежал на нем, распластавшись, с полным ртом его меха в зубах.
— Возвращайтесь к своим Двуногим, — мяукнула Искра, поднимаясь, чтобы позволить Карри встать. — Никогда больше не угрожайте настоящим воителям. Надеюсь, вы усвоили урок.
Прежде чем кто-то из котов успел ответить, снаружи амбара раздался громкий лай. Искра напряглась.
— Собаки! — прошипела она.
Когда Корнецвет скатился с него, Зик поднялся на лапы и откряхнул шкуру.
— Я взвыл, чтобы позвать собак, — объяснил он с ухмылкой. — У нас с ними своего рода соглашение. Они добивают всех котов, которые не уважают нашу охотничью территорию!
Искра посмотрела на своих товарищей и увидела панику в их глазах. Эти домашние коты не были настоящей угрозой, но собаки — это другое дело. Если собаки достаточно большие, они могут разорвать Искру и остальных на куски. Лай приближался. Ей многое хотелось сказать этим котам, но времени не было.
— Бегите! — завопила Голубка.
Она схватила пойманную мышь и бросилась к двери. Искра подняла свою добычу и последовала за ней, а Корнецвет с третьей мышью рванул следом за ними.
Когда они выбежали из амбара, Искра заметила двух собак, которые бросились им наперерез. Впереди бежало огромное пятнистое существо, его пасть была открыта, демонстрируя устрашающий ряд клыков, а язык свисал наружу. За ним бежала белая собака поменьше, издавая пронзительный лай.
«Мы могли бы справиться с этой белой в крайнем случае... но большая представляет серьёзную угрозу!»
Ужас придал Искре скорости. Она могла представить себе вонь собачьего дыхания и боль от этих огромных зубов, смыкающихся на её задних лапах.
«Великое Звёздное племя, они такие быстрые!»
Искра боялась, что даже если им удастся убежать от собак, эти свирепые твари смогут проследить их запах обратно в лагерь. Тогда Свистолапка и Метелица тоже окажутся в опасности.
Вдруг Голубка завопила:
— Сюда!
Она свернула в сторону и побежала вдоль края маленькой Гремящей Тропы. Впереди возвышался забор, сплошной барьер из тонких полосок дерева, переплетённых друг с другом. Искра и Корнецвет последовали за ней.
Искра рискнула оглянуться через плечо и увидела, что собаки догоняют их, их лапы рвали землю, хвосты и висячие уши развевались на ветру. Она выжимала из своих мышц все, что могла, но расстояние до забора казалось слишком огромным. Она слышала тяжёлое дыхание вожака и бешеный лай собаки поменьше у неё на хвосте.
Наконец Голубка, которая была всего на шаг впереди всех, добралась до забора и бросилась вверх. Корнецвет последовал за ней, а Искра вскарабкалась следом, на ненадежную опору на вершине.
Оглянувшись, она увидела, что собаки остановились у подножия забора, скуля от разочарования, что их добыча ускользнула. Большая собака ударила лапами по деревянной решётке так сильно, что Искра испугалась, что потеряет равновесие.
Стараясь не выронить свою мышь, она зарычала:
— Проваливайте, блохастые шкуры!
Затем она позволила себе упасть на другую сторону забора, приземлившись в странно пахнущий куст.
Несколько мгновений она переводила дыхание. Затем она выбралась из куста и огляделась. Искра увидела, что находится в саду Двуногих. Ещё больше кустов окружали небольшой участок травы, протянувшийся до гнезда Двуногих. Всё было тихо, за исключением скулежа собак по ту сторону забора.
Корнецвет появился из-за ближайшего куста.
— Это было близко! — выдохнул он, уронив свою мышь. — Ты можешь поверить этим домашним котам? Сделка с собаками?
— Паршивые шкуры, — ответила Искра. — В том сарае достаточно мышей для всех.
Голубка подошла к ним от садовой калитки.
— Я не думаю, что нам стоит углубляться в Двуногое место, — мяукнула она. — Нам придётся подождать, пока собаки не сдадутся и не вернутся домой.
Скулёж и царапание на другой стороне забора казались бесконечными, но наконец прекратились, и зловоние собак улетучилось. Корнецвет снова взобрался на забор.
— Они ушли, — сообщил он.
С Голубкой во главе, трое котов осторожно выбрались из сада и направились обратно в свой лагерь. Голубка ускорила шаг, и наконец они помчались через холм; Искра не могла не оглядываться время от времени, на случай, если собаки всё-таки смогли их выследить, но никого не увидела.
Когда они добрались до ручья, Метелица и Свистолапка уже ждали их; Метелица нервно ходила, а Свистолапка сидела на камне возле ручья, её широко распахнутые глаза были устремлены на холм. Обе вздохнули с облегчением, увидев Искру и других, пересекающих ручей.
— Что случилось? — голос Свистолапки дрожал. — Мы беспокоились о вас.
Когда Искра бросила на землю свою добычу, всё произошедшее вдруг показалось ей ужасно забавным. Конечно, это было опасно, но теперь, когда они были в безопасности в лагере... Она рухнула на бок, давясь от смеха. Домашние киски, заключающие сделки с собаками! Это абсурдно! Что же ждёт их дальше?
Корнецвет и Голубка присоединились к ней, Корнецвет лёг на спину и махал лапами в воздухе. Метелица и Свистолапка смотрели на них, озадаченные происходящим.
— У вас что, пчёлы в голове? — спросила Метелица.
— Нет. — Искра села, подавляя смех, который всё ещё клокотал внутри неё. — Мы просто встретили парочку противных домашних кисок, вот и всё.
Метелица моргнула в замешательстве.
— Насколько противными могут быть домашние киски?
— Очень противными, — ответила Искра.
По какой-то причине это снова вызвало у неё приступ смеха, и вместе с Корнецветом и Голубкой она снова захохотала.
Искра поймала взгляд сестры, и ей стало ещё смешнее, до такой степени, что она едва могла дышать. Было странно снова смеяться, но это было хорошо.
Как давно они с Голубкой не делили такой момент? Смех, казалось, разливался по всему её телу, принося с собой силу и энергию — и воспоминания о счастливых временах.
«Может быть, я снова почувствую это. Может быть, однажды мы с Тростником снова будем смеяться вместе».
Но затем она почувствовала острый укол вины.
«В трауре не смеются, — сказала она себе. — Что бы подумала Ледошёрстка, если бы увидела меня, смеющейся, когда сама она погибла? Что я забыла её?»
Внезапно Искра перестала смеяться и резко выпрямилась. Голубка и Корнецвет тоже вскоре успокоились и обратили своё внимание на добычу. День клонился к закату, когда они разделили трёх мышей. Облака на горизонте рассеивались, позволяя последнему лучу солнца окрасить окружающий пейзаж алым светом.
— Небо проясняется, — отметила Метелица. — Может быть, завтра мы сможем отправиться в путь.
«Да, продолжить поиски, — размышляла Искра, когда свет угас. — Может быть, мы узнаем, что нам следует сделать. И, может быть, когда мы узнаем это, я смогу сосредоточиться на своей цели и ослабить хватку горя».
Перевод: Максим Яковлев
Редактура: Знамение Звёзд