Часть 4. Беда. 2.
Случилась настоящая беда. Самое интересное я и не помню, что собственно вчера было? Что я делал? А самое главное зачем? И столько вопросов и нисколько ответов. Кое-как покусывая губы, мне удаётся стереть кровь, но было до сих пор странное то, что ее привкус никуда не делся, оставаясь на языке, в голове. Сладкая и такая, такая манящая. Черт. Я опять думаю об этом. Пока я думал, то смотрел на себя в зеркало. Вроде бы ничего не менялось. Хотя. Стоп. Вот теперь мне стало страшно. Я не отражаюсь в зеркале. В шоке пячусь назад. Вот что за беда, мало мне того что в мой магазин никто не суется из-за карантина, мала мне упадка так еще и эта ерунда. Тру глаза, видимо потому, что не очнулся. И мне судя по всему еще мерещится всякое. Но нет. Картина все та же.
«Я не отражаюсь в нем», — я прикусил губу.
События, воспоминания как на зло возвещаются обрывками. Вот я разговариваю с Кадиром, вот иду задумчивый от него, а дальше. Боль в шее, туман в голове. А что потом? Я не помню. Совсем ничего не помню. Однако чувствую, что беда приключилась не только со мной, но еще и с кем-то. Чтобы быть наверняка уверенным в этом, я отворачиваюсь от зеркала и иду к выходу. К этому моменту мои кабинет освещает солнце и я вздрагиваю от боли. Что-то горит. Смотрю на себя и бледнею. Я горю. Быстро убегаю в тень. Явно что-то было в тот роковой день. Беда.
***
Тем временем.
Я приходила в себя. Голова как в тумане, воспоминания играют обрывками как на зло и когда я хочу вспомнить то, что было вчера, память на зло мне приподносит ничего. Туман очень густой. Поэтому я медленно приподымаю голову и встаю. Шея ныла при каждом движении, но я не обращаю внимания. Мне вот что интересно. Где я? После чего понимаю, что нахожусь дома только не в своей комнате, а в другой. Ну хоть что-то. И снова как бы не взначай трогаю шею. Липко, пахнет кровью, отчего отдергиваю руку. До сих пор не могу вспомнить события вчерашней ночи и... Того что случилось утром? Сколько я спала? Отец. Кидаюсь к двери, но этого мне и не нужно было делать. Ибо дверь открылась. А за ней был он.
— Папа, я... Мне стыдно, я во всем виновата, — слова вылетели из рта прежде чем я смогла их обдумать.
— Ты хоть знаешь, какую беду на каких событиях устроила? — он выдыхает.
Я ж начинаю пятиться. А он заходит в комнату, и потирает рука глазами. Черт. Мне стыдно. Снова стыдно. Снова больно. Падаю в кресло, хочется плакать, но я не могу. Он же смотрит на меня, а потом подходит и обнимает. Я же до последнего отказываюсь верить. Может я сплю? Но правда так и так отражается в голове, заставляя сердце ныть. Именно в этот момент мне стало больно. Я отталкиваю Кадира с такой силой, что он чуть не врезается в стену, но было в то же время заметно, что он еле как удержался на ногах. Зубы. Больно.
— Прости меня, — шепчу я, прикрывая глаза.
Из них в свою очередь потекли слезы. Кадир Аль-Азиз стоял в шоке смотря. А я... я закрыла глаза руками, чувствуя то как клыки лезут на волю. Снова пахнуло кровью.
Больно...
...страшно...
Продолжение следует...