Убийца среди нас

Джошуа попытался заткнуть уши, держа непослушную голову на груди, но у него ничего не вышло. Руки напоминали переваренную лапшу, которой невозможно было управлять, от чего громкий пищащий сигнал, вырвавшийся из динамиков, ударил острой иглой прямо в самый центр мозга. Он ощутил, как онемевшее лицо его кривится от боли, а сам он сползает по стенке и падает на правый бок, ударяясь головой о холодный бетонный пол. Боли нет. Все рецепторы заторможены и не отдают обратной связи в нервный центр. Джошуа безвольно лежит, подтягивая руки к ушам, чтобы избавить себя от этой пытки, и ему это удается.

Удается ровно в тот момент, когда из динамиков, висевших в четырех углах абсолютно пустой комнаты, раздался мужской голос. Скрипучий, наигранно бодрый, хотя даже сквозь пелену дурмана было слышно, как он устал. Джошуа попытался открыть глаза, но понял, что не видит ничего дальше своего кончика носа. Да и сам нос упирался, по ощущениям, во что-то тряпичное и шершавое. Рука, лежавшая на голове, стала ощупывать все пространство вокруг, и сквозь притупленное чувство осязания, Джошуа смутно понимал, что его голова обернута самым обыкновенным мешком, который был завязан бечевкой на шее со стороны затылка.

Он застонал, развязывая непослушными пальцами нехитрый узелок, после чего стянул мешок с себя, щурясь от тусклого света. Когда твои глаза непозволительно долго находятся в темноте, даже самый слабый источник освещения может сделать им больно. Джошуа стал медленно открывать глаза, приводя аккомодацию в действие.

Вокруг было абсолютно пусто. Такое помещение, думал он, даже спартанскими условиями назвать нельзя было. Никакого гарнитура, лишь голые бетонные стены, бетонные потолок и холодный серый бетонный пол. А еще девятеро людей, которые все были, судя по всему, в таком же полнейшем забытии, как и он сам. Все они были с мешками на головах, как и сам Джош несколькими минутами ранее. Одеты они были в серые робы: на ком-то висели, кого-то фактически обтягивали, и трудно было угадать — кто есть кто. Мужчины? Женщины? Есть ли последние вообще среди плененных? Он не знал.

Туман в голове рассеивался, но все еще плотной периной закрывал события последних дней. Создавалось впечатление, что он родился, учился, женился, а потом — темнота. И вот он здесь.

— Подъем-подъем, — вещал голос, переходя на театральный смех злого гения — или вы хотите еще одну дозу пробуждающих сирен?

Но ему никто не отвечал. Джошуа поднял тяжелую голову и вновь оперся спиной о стену, вытянув ноги перед собой. Его взгляд поднялся выше уровня головы и остановился на прямоугольном черном пятне, которое расплывалось по всей плоскости, превращаясь, скорее, в нечто несуразное, нежели пропорциональную фигуру.

Вновь заверещала сирена, заставившая Джошуа скорчиться и зажать оба уха ладошками, и в этот раз тело ему подчинилось.

— Просыпаемся, отребье! Я могу жать на эту клавишу до тех пор, пока не сдохну, а делать я этого так быстро не планирую. Эй, ты, без маски который.

Джошуа огляделся, фокусируя взгляд на каждом из шевелящихся пятен, но в итоге ткнул себе пальцем в грудь, беззвучно вопрошая говорящего.

— Да-да, ты. Кивни два раза, если осознаешь, кто ты и можешь уверенно стоять на ногах.

Уперевшись рукой в стену, Джош начал медленно подниматься, ощущая, что коленки его трусятся, но в целом он может держать равновесие и соблюдать координацию в пространстве. Он кивнул.

— Отлично, тогда можешь помочь остальным прийти в сознание и стянуть с них эти сраные мешки, чтобы глаза продрали!

Он так и сделал. Шестеро мужчин. Трое женщин. Они все пребывали, словно в наркотическом опьянении: зрачки расширены, потеря координации. Все они несли какую-то неразборчивую чепуху, понятную только для них. Лишь последняя жертва, которой он помогал, была в сознании. Она просто лежала на полу и не шевелилась. Джошуа не подозревал об этом, и когда он стянул с нее мешок, она медленно открыла один глаз, спросив самими губами:

— Где мы?

Джошуа нарочито медленно возился с ее мешком, складывая его в несколько раз подряд.

— Я не знаю, — шепотом ответил он.

— Вы находитесь там, где вам положено быть, — раздался голос из колонок. — Нечего там шептаться, я все слышу. Скоро вы все узнаете, не переживайте, а пока — разомните ваши мышцы после долгого сна, это сыграем вам на руку.

Сколько прошло времени — Джош не мог сказать. Часов у него не было, как не было их и на стенах. Считать минуты было бесполезной затеей, ведь мысли постоянно занимали другие вопросы, и весь труд сходил на нет. Только Элли, которая прислонилась рядышком к стене, скрашивала ожидание, коротко перебрасываясь мыслями друг с другом. Ей было двадцать пять. Миловидное лицо, светлые длинные волосы, училась в университете. Как тут оказалась — не помнила, словно отшибло, так она говорила. И Джошуа прекрасно ее понимал.

Последним пришел в себя огромный бритоголовый парень, тело которого до последнего оставалось тряпичной игрушкой, и отказывалось служить своему хозяину. Хотя сам он говорил, что все уже соображает, и ему очень интересно, какого черта здесь происходит.

— Я вам скажу, что здесь происходит, — говорил Уолтер, наблюдая за людьми. — Вы это часть государственного секретного эксперимента, суть которого вам знать необязательно. Данное помещение огромно. В правой части комнаты вы видите дверь с магнитным замком, которую я открою через несколько минут. За ней будет коридор, который проведет вас в столовую, к койкам, сортиру и множеству других офисных и служебных помещений, где для вас кое-что хранится. Наверное, вам интересно знать — что там и зачем? Опережая этот вопрос, я отвечу: там лежат выписки из судебных дел. Оборванные заголовки, зарисованные имена, обрывки протоколов, стенографические записи заседаний.

— Каких еще, нахрен, заседаний? Выпустите нас отсюда, а не то...

— А не то — что? — Уолтер расхохотался, саданув кулаком по краю железной приборной панели. — Ты даже не помнишь, как ты сюда попал, идиот. Куда ты пойдешь, как выберешься? Слушай, что я говорю и мотай на ус, или сдохнешь первым.

Внутри комнаты общего сбора стало тихо. Лицо каждого из присутствующих вытянулось от удивления; полетели косые взгляды.

— Сдохнешь? — спросила Джолин.

— Ты не ослышалась, дорогуша. А знаешь почему? Среди вас десятерых есть убийца, пойманный, осужденный и закинутый вместе с вами, как тарантул к мушкам в банку. Но не отчаивайтесь. Каждый вечер вы будете голосовать по одному в этом помещении, если у вас будут хоть какие-то доказательства вины. Если их нет — рассуждайте логически, наблюдайте, анализируйте, приспосабливайтесь. Вы должны его вычислить и посадить на электрический стул, только так вы выберетесь наружу. Если кто-то из вас догадается раньше, и будет понимать, что этот прохвост выкручивается всеми правдами и неправдами, что он на хорошем счету у большинства, — Уолтер умолк на секунду, создавая напряжение. Он пододвинулся так близко к микрофону, как только мог, чтобы создать эффект перегрузки динамика, и сказал:

— Убейте его, — отодвинувшись на нормальное расстояние, Уолтер улыбался, наблюдая за побелевшими лицами людей. Новая группа, а реакция не меняется, словно все повторяется снова, как на заезженной пластинке.

— Только помните, что и он может убить вас. Смотрите по сторонам, оглядывайтесь, прислушивайтесь, — щелкнул магнитный замок, открывая металлическую дверь, — ищите и найдите ответы! Если вы еще не поняли суть, то я объясню попроще: смотрели «голодные игры»? А теперь — вперед, сукины дети, или вы собираетесь дать жить этому уебку вечно?

Его рука с узловатыми пальцами с силой опустилась на красную кнопку, заставляя динамики вновь взреветь сиреной, внутри помещения. Кто-то рванулся сразу, буквально восприняв слова Уолтера, кто-то неспешно выходил в коридор и брел в столовую, чтобы подкрепиться и разбудить сонный желудок.

Уолтер сидел в кресле, наблюдая за мониторами, сложив руки на животе и перебирая большими пальцами по кругу. Он цыкнул зубом, пододвигая третий микрофон к себе поближе. Он откашлялся.

— Дамы и господа! Начинается новый эпизод шоу «убийца среди нас», и прямо сейчас, в прямом эфире я, Уолтер Мур спрашиваю у вас: кто выйдет живым? Делайте ваши ставки!

Большой палец щелкнул по выключателю, отрубая сигнал, а сам Смотрящий устало прикрыл глаза, помассировав белки. Ему не дали отдохнуть и жутко хотелось спать. Он глянул на монитор — до отбоя оставалось еще больше трех часов, а как их протянуть, Уолтер не знал. Мужчина потянулся к микрофону и запросил себе кофе с сахаром. Смотрящему хотелось верить, что хотя бы так он сможет пробыть бодрым до вечера.

Он посмотрел на камеры с инфракрасным излучением.

Элли шла бок о бок с Джошуа, не теряя его из виду в темном коридоре. Они оставались рядом в силу неизвестных пока что для Уолтера факторов. То ли из-за того, что он появился перед ней первым и помог избавиться от пут, то ли потому, что просто приглянулся.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Мы? — вопросительно ответил Джошуа, вскинув одну бровь. — Лично я иду туда, где должен быть мой завтра, или уже ужин. В любом в столовую, поскольку нестись сейчас сломя голову и искать какие-то бумажки, не зная кого и как зовут — по-моему звучит крайне по-идиотски. Не находишь?

Элли пожевала губу, явно размышляя о сказанном.

Но тот чувак сказал, что в заметках может быть информация. Тем более в выдержках из судебных дел, поскольку это могут быть целые папки с делами. А там — все, внешние данные подсудимого; его имя и фамилия, фотография в конце-то концов!

— Будешь так громко рассуждать — и сдохнешь первой, — тихо сказал Джошуа, не поворачиваясь к ней лицом.

Они вошли в небольшое помещение, где все так же тускло работали лампы, освещая все рассеянным светом, который позволял ориентироваться в пространстве, но не более того. При резком развороте или прыжке в сторону все так же оставался шанс врезаться в стоящий сбоку стол или стул.

Столовая. Так назвал это место голос из динамиков. Железные столы и лавки, прикованные толстыми болтами к полу.

— Смотри, — Элли указала на прямоугольные металлические дверцы с ручками, за которые можно было взяться и потянуть вверх, зафиксировав на специальном крючке с цепочкой. По правую сторону от небольшого углубления в стене была белая кнопка с фонариком внутри, который зажигался при активации.

— Это лифт, в котором вам подадут пищу, — отозвался Уолтер, наблюдая за ними через верх своей кружки с кофе. — Можете прямо сейчас нажать на нее и к вам поступит пища.

Позади Элли и Джошуа раздались шаги и из сумрака в обеденную вошел невысокий, сухощавый мужчина с короткой стрижкой на голове, и явно азиатским типом лица. Они переглянулись.

— Ли Ху, — негромко сказал он, переводя взгляд с мужчины на девушку. — Мое имя Ли Ху, — он коротко поклонился, сложив руки по швам.

— Элли, — коротко отозвалась девушка, — а это Джош, — мужчина кивнул, подтверждая слова своей новой знакомой. Азиат коротко кивнул головой, после чего, словно андроид, прошел в стороне от них и нажал на клавишу лифта, дожидаясь своей порции. Джошуа следил за ним одним глазом, проделывая все то же самое.

Где-то вверху загудели электрические моторы, зазвенели цепи и шестерни, а из глубины шахты раздались цокающие звуки. Буквально через полторы минуты перед людьми стояли серые разносы, на которых были тарелки с едой: чечевичный крем-суп, несколько ломтей кукурузного хлеба и стаканы с какой-то жидкостью, напоминавшие ни то чай, ни то крашеную воду. Джошуа заметил, что Элли недовольно скривилась, но сам он никак не отреагировал на предоставленную им пищу. Еда была свежеприготовленной, а это было куда лучше, чем питаться протухшими помоями, как это делали герои в рассказе Харлана Эллисона.

Джошуа сел за стол, поставив перед собой разнос с едой и принялся неспешно пережевывать горячий крем-суп, закусывая его хлебом. В голове его роились мысли, вытесняя одна другую, и он даже не заметил, как стал стучать пластиковой ложкой по пустому дну металлической посудины. Элли без аппетита ковырялась в своей порции, разглядывая ее, словно маленькая девочка, которую загнали с улицы в дом на обед.

— Ешь, — коротко посоветовал Джошуа, вставая из-за стола. — Неизвестно, когда будет следующий обед, и будет ли вообще.

Мужчина коротко глянул на Ли Ху, который методично работал челюстями и, судя по всему, каждую порцию пережевывал по тридцать раз, как это советуют делать диетологи. Джошуа поставил поднос обратно в лифт, нажал на клавишу и неспешно пошел к выходу.

— Куда теперь собираешься? — спросила его Элли.

— Что, уже не «мы»? — мужчина искоса глянул на девушку, ухмыльнувшись уголком рта. —Неизвестно сколько еще у нас в запасе времени до того момента, пока объявят отбой. Есть смысл походить рассмотреть здешнюю обстановку. Я не исключаю, что нам придется по ней иногда активно передвигаться или убегать, если убийца найдет оружие.

Элли опустила голову, разглядывая носки собственных мокасинов, которые были ей слегка великоваты и глухо шлепали при каждом шаге о пятки. В логике ему отказать нельзя было, думала она. На такого мужчину можно положиться в трудной ситуации.

Они шли по длинному коридору, усеянному множеством поворотов и дверей, ведущих все в более темные уголки подземелья. Джошуа дернул ручку одного из помещений — дверь поддалась без проблем, пропуская двух спутников внутрь. Все так же сумрачно, но можно было разглядеть перевернутые офисные столы, помятые бумаги на полу, битое стекло и — глаза Джошуа округлились, а сердцебиение участилось в два раза — отстрелянные гильзы. Он стоял спиной к девушке и молил бога, чтобы она не заметила, как его лицо изменилось в одно мгновение ока.

Мужчина присел на корточки, рыская руками по полу, раздвигая бумаги в разные стороны, чтобы скрыть гильзы, и (возможно) найти что-то полезное, что явно могло быть здесь. Так ему казалось.

— Элли, прикрой дверь и осмотрись вокруг, мне кажется здесь что-то есть.

— С чего ты взял? — спросила она, присаживаясь у офисных столов с тумбами, и открывая одну за другой.

— Предчувствие. Доверься мне, ладно?

Она едва слышно хмыкнула.

— Знать, что среди нас есть тот, кто может с легкостью убить человека и не задуматься, а потом слышать «доверься мне». Это звучит алогично, тебе не кажется?

Какое-то время он молчал, разглядывая бумажку, вглядываясь в буквы и отрывки предложений, которые не были зачеркнуты черным маркером.

«высок, ... обладает рельефной мускулатурой и внушительным телосложением... бритоголовый... обильно использует обсценную лексику... голос — низкий.

...

...

...

Виновен».

Он беспокойно изучал найденный обрывок, бегая по нему глазами еще, еще и еще. Металлический отблеск под ножкой стула, который стаял по левую руку от Джошуа в который раз привлек его внимание, и он протянул руку. Пальцы коснулись холодной стали. Плоской, заостренной с одной грани и ребристой с другой. Пользуясь преимуществом темноты и слыша, как Элли активно изучает содержимое ящиков, мужчина подтянул предмет к себе.

Армейский штык-нож, крепящийся под ствол автоматической винтовки. Джошуа тяжело сглотнул комок, образовавшийся в его горле. Когда левая кисть обхватила рукоятку ножа, в голове мужчины всплыли воспоминания: жестокие, злые, кровавые. Он видел себя. Видел, как его собственные руки держали примерно такой же нож, и он всаживал его в тела в белых накрахмаленных рубашках. Удар, еще один и еще. Кто-то пытается его отпихнуть, но он бьет наотмашь и вскрывает нежную кожу на шее, а из нее брызжет кровь, словно из тетрапака с соком, на который давит пресс.

Джошуа открывает глаза, и ощущает, что его тело содрогается, а сам он закусил свою губу и сжал правую кисть так, что на ладони ощущалась кровь, а во рту — металлический привкус.

Он думал: «значит не только он убийца. Не только тот бритоголовый парень. Что они сделали со мной? Почему я забыл то, кем я был?»

— Элли, — обратился он к девушке, осознав, что он давно уже не слышит звуков ее присутствия. — Ты что-то нашла?

Надо ее устранить. Если отсюда выйдет только один, я должен как можно быстрее избавиться от нее, и от того азиата, который видел нас вместе, и тогда я обязательно выживу.

— Да, Джош. Нашла.

Уши пронзил внезапный хлопок, резкий и проникающий насквозь. Мужчина вновь прижал ладони к вискам, пытаясь унять бесконечный звон и писк, которые, казалось, поселились в его голове. Вместе с тем его тело стало слабеть, ноги сами подкосились и он, не ведая этого, начал медленно крениться набок, пока не опрокинулся на левую сторону. Джошуа открыл глаза, часто моргая и пытаясь сконцентрировать свой взор на миловидной девушке Элли, которая стояла над ним, вытянув перед собой правую руку.

— Ка... Кха... — Джошуа закашлялся, чувствуя, как целая волна металлической слюны подкатила к горлу и полилась наружу из его рта, пачкая серую робу.

— Не трать силы, — она бросила ему на грудь папку с подписью «Джошуа Элкснис». — Ты человек, который устроил массовую резню у себя в офисе. Я долго не могла вспомнить, где я тебя видела, и вот, — она покрутила черный пистолет на своем тонком указательном пальце, — наконец-то вспомнила.

— Т-т-ты т-т-то... тоже?

— Ограбление инкассации полтора года назад. Я была на прикрытии, и меня тогда бросили, когда запахло паленым. Пришлось отстреливаться и пытаться свалить, — она цыкнула зубом и дернула своими худыми плечами. Глядя на нее своими мутнеющими глазами, Джошуа удивлялся как такая хрупкая девушка могла без колебаний выстрелить в живого человека. — Не свезло. Прощай, Джош. Очень удачно зазвенел для меня граммофон с сигналом отбоя.

— П-пос... с-с... той — рука мужчины, тянувшаяся к спине девушки, безжизненно упала, глухо стукнувшись о бетонный пол. Он хотел было сказать ей про бритоголовую гору мышц и про то, что с ним нужно разделаться, но было поздно. Элли выронила «Глок» из своей руки на пол и тихонько вышла наружу, притворив за собой дверь.

За пистолет она не опасалась. В обойме был всего один патрон.

Уолтер смотрел на камеру. Он ухмылялся.

— Вот как? — мужчина пододвинул к себе третий микрофон, после чего прокашлялся и заговорил тоном человека, ведущего телешоу: — Дамы и гос-с-спода! Искренне соболезную тем, кто ставил на самого логичного, резвого и быстро очнувшегося Джошуа Элксниса! Их осталось девять. Девять человек, которые борются за свои жизни, считая, что именно его должны сегодня осудить. Но не спешите сейчас ставить на Элли У-у-уокер-р-р! Пускай ее коэффициенты подскочили, не торопитесь, вы все сами видели, что случилось с бедным Джошуа. Присмотритесь к остальным участникам. Например, к Рэнди, Ли Ху или Джолин. А что вы думаете про здоровяка Гарета? Не кажется ли вам, что этот бродяга способен голыми руками передушить каждого ради того, чтобы выйти отсюда живым? Постойте, что происходит?

Уолтер резко наклонился над приборной панелью, уперевшись в нее руками, и подкрутил один регулятор, настроив четкость одной из камер, на которой было видно, как в полутьме гигант Гарет копошился в одном из помещений, заставленном швабрами, ведрами, и прочими хозяйственными вещами, а сзади к нему, скрыв лицо за мешком, в котором его сюда притащили, но проделав отверстия, подкрался один из участников, держа в руке подобие монтировки.

Рик замахнулся куском ржавой арматуры, подкравшись так близко, как он мог и обрушил металлический пруток на затылок Гарета. Тот свалился на живот, но в следующее же мгновение прикрыл голову руками и перекатился на спину, саданув Рика своей огромной стопой в живот. Рик охнул и попятился — нет, поскакал — назад, спотыкаясь через шаг.

Он пытался вдыхать воздух, но сорок пятый размел стопы, почесавший ему позвонки сквозь живот, выбил всю дурь и возможность из нападавшего. Сейчас ему стало страшно. Он действительно не по-детски испугался за свою жизнь. Привыкший нападать исподтишка, бить один раз, точно, сильно и чтоб наверняка Рик явно не ожидал, что его сил не хватит для крепкой черепушки Гарета.

Здоровяк цеплялся за хозяйственный инструмент, за столы и стулья, что стояли вокруг него, валил их, но сам поднимался. Он рычал, словно зверь, и дышал так же: грудь ходила ходуном, глаза налились кровью и почти выкатились из орбит. Его затылок обильно кровоточил, но, создавалось впечатление, что Гарета это абсолютно не волновало. Он взревел, словно медведь, медленно двигаясь к оторопевшему Рику, который все еще не мог восстановить дыхание.

— УБЬЮ, СУУУКАААААААА!

В два огромных прыжка Гарет оказался возле него, схватив за воротник двумя руками.

— А ведь действительно убьет! — прокомментировал Уолтер в микрофон. — Господа, следите за коэффициентами и спешите, кто сейчас следит за нам он-лайн, ведь Рики может вот-вот погибнуть!

Гарет откинул свою бритую голову назад, после чего дернул Рика на себя и опустил свой высокий и массивный лоб прямо худощавому Рику на нос. Хрустнуло. Имевший ранее инициативу Рик закричал от боли, и, видимо, эта самая боль вместе с адреналином вывели его из оцепенения. Он пнул здоровяка между ног, и когда ноги Гарета подкосились, парень саданул его ладошками по ушам, заставляя гиганта выпустить его из своей медвежьей хватки. Рик отошел на несколько шагов, шатаясь из стороны в сторону. Его мутило, в глазах вспыхивали искры, а после них, как хвост после кометы — приходили темные кругу и колокольный звон в ушах.

Рик тряхнул головой, после чего разлепил свои веки и схватил обеими руками стоящую подле него метлу. Кровь лилась из сломанного носа ручьем, заливая его ладони, делая их скользкими и неуклюжими. Он одним несуразным движением отломил черенок от метущей части и подскочил к Гарету, стараясь нанести новый удар по голове. Здоровяк, все еще мучимый болью после удара по яичкам, пытался подняться, и даже в таком состоянии он умудрился выставить свое необхватное предплечье, заблокировав удар по голове.

Гарет вновь взревел и кинулся на Рика прямо с колен, умудрившись схватить прыткого юношу в последний момент за самые щиколотки и опрокинуть его наземь. Он царапал пол пальцами, стараясь ухватиться за что-нибудь, но на его несчастье в помещении не было ни одного прикованного к полу предмету. Смерть в лице Гарета неумолимо приближалась к Рику, которого мощные медвежьи лапы перевернули одним рывком на спину, чтобы опустить пудовый кулак на лицо, спрятанное под маской и размазать его, как арбуз в мешке.

Рик оказался быстрее. Опять. Он сорвал с себя мешок и бросил его в лицо Гарета, заставляя того замешкаться, а в следующее мгновение, когда бритоголовый, истекающий кровью великан отбросил тряпку в сторону, Рик плюнул его лицо огромный кровавый сгусток, надеясь, что это собьет противника с толку.

Гарет, державший парня за щиколотки зажмурился и застыл. Его железная хватка не давала Рику выбраться и двинуться прочь, нет. Он застыл вместе с исполином, ошарашенный его реакцией. Губы громилы медленно раскрылись в хищном оскале, покрытые слизкой кровавой слюной Рика, окрашивая белые зубы великана в алые тона. На мгновение Рик подумал, что ему это нравится.

— Думаешь меня проймут такие грязные приемчики, сучонок? Я таких, как ТЫ, — он вскочил на ноги, продолжая держать Рика за щиколотки, — НА ЗАВТРАК ЖРАЛ ВМЕСТЕ С ДЕРЬМОМ, — необъятный Гарет крутанулся на месте, заставляя Рика взмыть в воздух, а в следующее мгновение свет в глазах щуплого, но такого юркого Рика потух.

Его настигла та участь, которую он хотел приготовить для Гарета, который сейчас напоминал берсеркера. Затылок Рика встретился с острой частью комнаты и принял форму прямого угла в месте столкновения. Последнее, что он слышал, это как хрустнули его шейные позвонки с глухим влажным «чпоканием», и как рвались по живому ткани. Гарет выронил обмякшее тело и присел на корточки тяжело дыша. Он просто искал документы, чтобы выжить и делал то, что ему говорили.

Бывший член байкерского клуба «Черные черепа», которые были грозой южного штата ничего не помнил о своем прошлом до тех пор, пока железный прут не стряхнул пыль с его воспоминаний. И тогда он осознал себя, и увидел за долю мгновения все то, что он делал: налеты на чужие наркокартели, отстрел должников, крышевание, перестрелки с копами, торговля оружием.

Гарет обнял колени и качался, как младенец, заливаясь слезами. Его тошнило от самого себя. Ему хотелось забыть все то, что он вспомнил. Забыть то, что он сделал только что. Мужчину вырвало, но он все так же продолжал плакать, вымазывая свои предплечья в сопли и желчную блевотину.

— Он... плачет? — Уолтер приподнялся со своего стула, чтобы получше рассмотреть монитор и камеру, на которой был изображен непозволительно большой мужчина, сидевший в позе ревущего ребенка. — Итак, Рик мертв, уважаемые зрители. Надеюсь, вы успели изменить свои решения и понять, кто здесь воплощение грубой силы? Знакомьтесь, Гаааарет Кооолдуин!

На экранах людей, следившими за шоу, высветились десять портретов, два из которых уже были залиты темными тонами и обладали двумя красными линями по диагонали, образовывающими знак «X».

Уолтер откинулся на спинку стула и закурил. Дела принимали неожиданно стремительный оборот. Его опыта не хватало для трезвой и объективной оценки, но однозначно он мог сказать лишь одно: эти ребята действуют намного быстрее, чем предыдущая группа. Как бы не вышло, что к завтрашнему вечеру их останется трое. Если так действительно произойдет, то...

Смотрящий нервно сглотнул, подтягивая к себе микрофон внутренней связи с заключенными и включил его.

— Кажется я подал сигнал для общего собрания, не так ли? Или вы хотите, чтобы я пустил вам здесь повсюду слезоточивый гас, сучьи отродья? БЕГОМ В КОМНАТУ ДЛЯ СОБРАНИЯ.

Джолин спешила назад. Ее мокасины глухо шлепали по бетонному полу, слабым эхом разбегаясь в дальние уголки коридора. В правой руке женщины была желтая папка с архивным номером, черные линии прятали имена дознавателя и допрашиваемого, а также время и место.

Среднего телосложения, с не выделяющейся из общей женской массы фигурой, волосами цвета спелой пшеницы и голубой прядью у левого виска, она точно знала, чье имя сегодня назовет. Свернув направо, женщина возвращалась из глубины подземных лабиринтов к тому мест, откуда она пришла. Это было просто, даже не глядя на ту сеть катакомб, которую здесь устроило правительство. И, судя по всему, устроили намеренно.

Она следовала по принципу «два к одному». Два поворота направо, один — налево. Джолин была уверена, что только таким образом ей удастся не заблудиться.

Налево, еще раз налево. Теперь сюда.

Женщина вновь свернула направо и вышла к тому месту, которое она помнила. Школьная парта, стоявшая возле стены, разбросанные тетрадки, обломки карандашей и чей-то разорванный в клочья кроссовок. Почему все эти предметы находились здесь — Джолин не могла понять. Выглядело это все, как чья-то нелепая инсталляция, созданная на скорую руку.

Но она точно уже здесь была, ведь дальше по коридору был единственный поворот, который вывел бы ее к тому месту, где находилась комната для собрания, спальные комнаты, столовая и уборная.

Тихий скрип за ее спиной заставил Джолин напрячься всем телом и остановиться, прислушиваясь к каменному окружению. К всеобщему сожалению, а акустика была здесь такая, что это скрип мог оказаться, как действительно за ее спиной, так и за соседним углом, через десять метров. Пальцы напряженно сжались, оставляя на желтой папке следы вмятин. Заключенная нервно сглотнула, не решаясь повернуться и застыв в оцепенении. Ужас холодной змеей скользил под одеждой вверх по ее ноге, заставляя кожу дыбиться мурашками, но она, сделав серьезное лицо, неспешно повернулась. Позади нее действительно стоял мужчина.

Средний рост, огромная залысина на макушке, полноват. Об этом свидетельствовал живот, который стыдливо виднелся из-под края его робы. Он улыбнулся и почесал затылок, словно смущенный своим поведением.

— Извини, если напугал, — сказал Рэнди, и смущенно засмеялся, заставляя Джолин удивлено вскинуть брови. Откровенно говоря, она чувствовала, как она оторопела и не могла найтись, что сказать. Какое-то мгновение они стояли друг напротив друга, пока не послышались звуки отдаленных шагов. Джолин обернулась к источнику звука и прислушалась.

— Нужно торопиться, — коротко сказала она, искоса глянув на мужчину, — если мы не умыться своими слезами и соплями, как нам обещали.

Она развернулась и быстрым шагом устремилась к назначенному месту. Опрометчиво было оставлять позади себя того, кто в прошлом был человеком, способным убить неугодного себе при помощи шариковой ручки.

Рэнди потер запястье. Когда-то давно он убил своего генерал-майора прямо на плацу во время вручения наград за то, что тот отказался эвакуировать отряд Рэнди из горячей точки, когда их зажали в кольцо. Пятнадцать часов его отряд отстреливался из импровизированного лагеря, оттягивая врага в разные стороны, совершая тактические и обманные атаки с флангов на отвлекшиеся отряды противника.

Рэнди был осужден, отсидел и работал после освобождения ночным стучащим, пока кто-то из стоящих свыше не решил, что отсидеть срок — слишком мало для убийства генерал-майора. А тем более хорошего друга. Пускай и поступившего не самым разумным путем.

Мужчина двинулся следом за Джолин, пристально рассматривая ее ровную осанку, пружинящий шаг и горделиво поднятую голову.

Он думал: «надеюсь, что в папке, которую ты несешь — информация не обо мне. Узнать бы, по хорошему счету, что там». Рэнди сглотнул комок в пересохшем горле. Ему хотелось надеяться на лучшее, но себе он пообещал, если переживет этот вечер, то ночью обязательно узнает тайну желтой папки.

Уолтер стоял подле зеркала Гезелла и наблюдал за тем, как ускоренным шагом люди заходят в помещение одним за другим. Окровавленный Гарет приковывал к себе взгляды всех тех, кто заходил после него. Собственно, он приковывал взгляды даже тех, кто вернулся раньше.

Элли сидела у стены, обреченно свесив руки через свои худые коленки и явственно изображая усталость, нацепив на свое личико маску безысходности. Сэнди, которая все это время держалась в стороне ото всех, поинтересовалась у нее, все ли в порядке, на что Элли пожаловалась на отсутствие ее нового знакомого Джошуа. Что они разошлись в одном коридоре в разные стороны, чтобы увеличить радиус поисков, но его до сих пор нет, и что ей кажется, что Гарет убил его, судя по его внешнему виду.

Сэнди понимающе кивнула, но ничего внятного не ответила. Странной была эта Сэнди. Держалась особняком, особо ни с кем не общалась. Элли они не нравилась, и она для себя сделала замечание, что от нее стоит ждать опасности. Даже ночью, когда все лягут спать.

— Отлично, все в сборе.

— Все? — подола голос Элли, вскинув голову со мгновенно намокшими глазами.

— Все, моя дорогая Элли, — подыграл ей Уолтер, прекрасно зная о содеянном. Шоу требовало продолжения, и он играл, как мог.

Девушка всхлипнула, прикрыв лицо руками.

— Итак, заканчивается ваш первый день. Всем, кто еще не поел хочу сообщить, что у вас еще останется несколько десятков минут, чтобы справиться с этим. В противном случае спать пойдете голодными, а столовая будет закрыта. Это было первое. Второе звучит так: Джошуа и Рик мертвы. Головорез, который прячется среди вас — все еще жив. Это я вам сообщаю, как человек, который знает истинную личину убийцы.

— Рик, это тот, который худой парень с крысиным лицом? — спросила Джолин, сжав папку так, что та выгнулась под сорок пять градусов.

— Да.

— Но... — рука женщины затряслась, а железный шар возник в ее желудке и потянул к полу, вызывая дурноту, — но здесь есть доказательства... что он...

— Что он грабил людей, избивал их и издевался, но ни один из них не был убит, — моментально соврал Уолтер. Наступает этап голосования. Каждый из вас должен выдвинуть кандидата. Обоснованно или нет — мне глубоко плевать. Ваша задача сделать это, — бровь Уолтера изогнулась. — Что, Ли Ху?

Азиат встал, глядя прямо на Смотрящего сквозь черный прямоугольник зеркала, точно он полностью понимал, где стоит Уолтер.

— Элли, — он коротко кивнул, все так же держа руки по швам, после чего сделал шаг назад и уперся спиной в стену.

Девушка дернула головой в его сторону. Ли Ху не смотрел на нее. Его сухие руки были скрещены на груди, а сам он смотрел прямо перед собой, выражая своим безразличием уверенность и непоколебимость, а возможно и... бесстрашие? Элли не могла однозначно себе ответить, что было сокрыто за непроницаемым выражением лица азиата, но он заставил ее на мгновение приоткрыть маску и показать сталь в глазах, которую она прятала за слезами.

Уолтер хмыкнул в микрофон.

— Элли — один голос. Еще кандидаты?

— Гарет, — сказала Сэнди, стоя в противоположном углу от него. — Глядя на него можно понять, что он явно кого-то убил.

— Убил, — коротко отозвался Гарет, подняв залитое кровью лицо. — Худощавого парня, которого вы называли Рик. Он саданул меня арматурой по голове, пока я искал информацию. Что я должен был сделать? Погладить его по голове за это и отсосать?! — рявкнул он на девушку, которая смотрела на него сквозь прищуренные глаза. — Нахуй. Голосую за Сэнди.

Рэнди поднял руку.

— Да, товарищ старший капитан?

— Джолин, — он виновато улыбнулся, вновь застенчиво поглаживая свой затылок. — Мне кажется, что эта горделивая девка явна причастна к событиям с обрезанием пенисов у мужчин около полугода назад.

Светловолосая женщина задохнулась от возмущения, прижав папку у груди.

— Да как вы... да вы...! Что, я, что?!

Рэнди засмеялся в кулак, делая вид, что откашливается.

— Ну, это мой выбор. Причина может быть надуманной, тебе же сказали.

— Я за Ли Ху, — отозвалась Элли.

— Рэнди! — выпалила Джолин, словно разрезав своим звонким голосом возникшее напряжение. Повисла тишина.

Уолтер выдохнул, устало присев на стул. Еще не все кончено. Для него — точно не все.

— Что ж, будь по-вашему. Этим вечером все, кто остался собрались здесь — останутся живи. Я не гарантирую, что каждый из вас переживет эту ночь, ведь убийца все еще прячется среди вас, словно волк в овечьей шкуре. И только что вы упустили шанс его посадить электрический стул. Задумайтесь над этим. А теперь — отправляйтесь спать. Можете еще пожрать перед сном, если успеете, а на сегодня — шоу окончено.

Свет в главном зале потух окончательно, заставляя выживших заключенных наощупь пятиться к выходу и разбредаться по койкам.

Город засыпает. Но что делать, если весь город и есть мафия?