глава 5
— Ха-ха, Валя, я счастлив! Ты имеешь в виду вот тот, с синевой, верно? Я обожаю голубые глаза. У тебя они такие... Но... Мне не нужен этот синий. Это всего лишь жалкая имитация... по сравнению с твоими глазами. Единственные голубые глаза, которые мне нужны — это твои!
На одно мгновение он впивается взглядом в глаз, на который указала Валя, затем кривит рот, глядя в сторону девочки. Это ненастоящая улыбка. В конце концов, глаза Вали, какие они в этот момент, не те, которые он хочет. Данни лучше, чем кто-либо другой, знает, как на самом деле выглядят глаза Вали.
— Пойдем, Валентина! Не посмотришь на меня своими прекрасными глазками? Какое у меня тогда было лицо? Попытайся вспомнить наши личные встречи... те, что были за пределами комнаты для консультаций!
За пределами? Но Валя ничего не помнит о себе до того, как очнулась здесь. Единственное, что она может вспомнить – это свои сеансы, но даже эти воспоминания расплывчаты.
— Я не помню, чтобы встречала вас за пределами госпиталя!
— Понятно. Ты все ещё не можешь вспомнить меня, — с преувеличенно проницательным выражением лица мужчина продолжает: — О, я понимаю. Я помню! Мой глаз в этом ящике. Не могла бы ты открыть его? Темно, и я плохо вижу.
Внезапно он снова мягко улыбается, указывая на маленький ящик среди полок.
— Ну... хорошо.
По какой-то причине, чувствуя, что не должна ослушаться, она подходит к ящику и открывает. Внутри находится один искусственный глаз. Валя поднимает его – и чуть ли не роняет.
"Этот глаз... у него две радужки!" Красный и зелёный глаза, кажется, смотрят на Валю изнутри сверкающего белого глазного яблока.
— Валентина, это мой глаз. Ты всё ещё не можешь вспомнить... даже глядя на него? — Тихо подкрадываясь ближе к девочке, шепчет ей на ухо Александр.
— ...Нет, — она испуганно поворачивает шею, чтобы посмотреть на мужчину через плечо.
— Ты... всё ещё в ловушке сна. Подай-ка мне этот глаз, Валентина! Думаю, без него я не совсем на себя похож. Для тебя и для себя я должен это сделать! Чтобы восстановить твои воспоминания...
Мило улыбаясь, Саша протягивает руку. "Для него и для меня...?" Она хмурится от его слов, но всё равно протягивает руку, чтобы отдать глаз.
— Спасибо, Валентина. Я сейчас вставлю его, так что... не могла бы ты немного подождать в другой комнате?
Хватая искусственный глаз, Саша откидывает чёлку в сторону и медленно вытаскивает правый глаз из глазницы.
"У него и правда... нет... глаза!" Пустота, словно глядящая на неё из черепа мужчины, выглядит не более, чем просто чёрная дыра.
— Я не прощу тебе, если ты сбежишь.
Эта тьма, кажется, сердито смотрит на неё теперь.
Вернувшись в операционную, Валя вспоминает все странности Саши.
"Он ведёт себя ненормально... Я ничего не помню, но... доктор, который был моим психиатром, вёл себя не так... Я в этом уверена! Это нормально — просто ждать здесь вот так...? Мне немного страшно." Она хочет немедленно уйти. С растущим беспокойством Валя толкает дверь. Но, похоже, она уже заперта. "Он запер?"
Саша единственный на этом этаже. Вернее, раньше он был единственным на этом этаже. Этот пациент умер... после того, как пришёл доктор...
"Я должна бежать! Я должна уйти отсюда! Я должна... " Она дрожит – и кто-то мягко кладёт руку ей на плечо. Это мягкое прикосновение, кажется, так и говорит: "Я не позволю тебе убежать".
А потом хватка усиливается.
— Валентина, куда ты собралась? — шепчет Саша ей на ухо.
— Док... тор...
"Что я должна..." Всё её тело дрожит.
— Я только что сказал, что ты не можешь убежать, верно? Это ведь... мой этаж.
— Ваш этаж?!
— Ах, да! Так что, если ты сбежишь на какой-нибудь другой этаж, я ничего не смогу с тобой сделать.
«На этом этаже есть тот, кто ему соответсвует. Этому человеку не разрешается покидать свой этаж. Если вы не хотите, чтобы вас убил хозян этажа, немедленно покиньте его».
Валя вспоминает эти слова. Это определённо правила, о которых говорил Саша. "Он – не жертва... так это значит... Он меня убьёт!" В тот момент, осознав это, она начинает кричать:
— Нет, доктор! Отпустите меня!
Если её убьют, она не сможет вернуться домой. И она не хочет умирать! Но Саша не обращает внимания на её крики и грубо дёргает за тонкое запястье. Он тащит её на операционный стол.
— Знаешь, Валь, я хотел бы вечно смотреть в твои живые глаза! Но я должен это сделать. В конце концов... твой взгляд уже стал другим! — Прижимая её к столу руками, он говорит так, словно вот-вот заплачет. — Итак, Валентина... отдай мне свои глазки!
Этот глаз, разделенный на две радужки, смотрит на неё с презрением. "Отдать ему мои глаза? Нет... Мне страшно! Я хочу домой!" Эти гротескные глаза смотрят на неё сверху, пока она пытается бороться – и вдруг Валя теряет сознание...
Ей снится короткий сон.
Во сне она сидит на диване в гостиной и слушает свою любимую музыкальную шкатулку. Она шьёт своих кукол, будучи словно в трансе. В тот самый момент, когда музыкальная шкатулка останавливается, куклы уже оказываются сшиты. И они намного больше её самой.
"Ах, хорошо! Они готовы!" В ту секунду, когда она крепко прижимает их к груди, Валя приходит в сознание.
...Сон...
Осознав, что вернулась в реальный мир, она робко открывает глаза. Её тонкие руки и ноги привязаны к операционному столу. Она не может пошевелиться.
— Ах, Валентина, ты проснулась! — Двухцветный глаз Саши, кажется, пристально смотрит на неё. — Валентина... как ты можешь так на меня смотреть? Как будто ты всего лишь хрупкая маленькая девочка! Твои глаза действительно стали обычными. Валентина, мне так грустно-о-о! Да ладно, неужели ты действительно не помнишь, зачем ты здесь? Или почему ты закончила так...? Если ты вспомнишь, то станешь прежней. Отдай мне свои чудесные глазки и живи со мной, Валентина!!!
Он крепко сжимает её руку, выражение его лица похоже на то, словно он молится. Как будто доктор отчаянно ждёт, когда она вернется к жизни. Глядя на него, на одно мгновение Валя чувствует, что она, возможно, уже мертва. Ей кажется, что она превратилась в куклу, похожую на те, которые шила во сне.
— Не сработает, чёрт! — поморщившись, Саша в отчаянии кусает один из своих пальцев.
— Когда я проснулась, я была здесь... Я не знаю, почему... Я хочу домой! Пожалуйста, доктор, отпустите меня. Я хочу вернуться к маме и папе!!! — Валя смотрит на него очень серьёзно.
— Валентина, я не могу этого сделать! Конечно, сейчас твои глаза обычные... но они намного, намного красивее, чем у других людей! — Он нежно касается её щеки. — Ты очень скоро сможешь встретиться со своими родителями!
Он попросту смеётся над нею.
— Что? Как?
— Сразу после того, как я убью тебя!
— Если я умру, я не смогу встретиться с ними!
— Это неправда, милая Валентина! Потому что твои маменька с папенькой... ожидают тебя в аду!
Тот знакомый звенящий звук отражается от её барабанных перепонок.
— Ну же, Валентина, посмотри на меня...
...ЗВОН... Как будто в ответ на слова Саши, звук снова резонирует. На этот раз громче. Внезапно она вспоминает полную луну в окне... Эта луна... Это была голубая луна. Неестественно полная голубая луна...
— Валентина?
Да... в ту ночь... полная луна плыла по небу в окне, как будто то был совершенно иной, нереальный мир.
Звук раздаётся снова, и длинные ресницы Валя мягко трепещут на её щеках, когда она медленно моргает. И с тусклыми глазами, как будто она увидела конец света – с глазами, такими же, как до того, как она потеряла память, она смотрит на Сашу.
— Доктор... — Несмотря на дрожь в голосе, её тон ясен, когда она зовёт его.
Девичьей неуверенности, которая раньше звучала в голосе, больше нет. Это голос, лишённый эмоций, голос, который означает, что она вспомнила всё. И никакой лжи. В то же время она вернула себе истинное «я». Она помнит всё.
— Ах...Валентина! Ты меня вспомнила?! Ах... твои глазки...у тебя такие красивые глаза! — С лицом, на котором отражается экстаз, мужчина смотрит в её голубые глаза, которые кажутся теперь безжизненными. — Да, это те глаза, которые я хотел... глаза, в которых нет ни отчаяния, ни надежды, просто мёртвые красивые глаза...
— Доктор, я... не должна жить... — Она смотрит на него бесстрастным взглядом и говорит тихо.
"Я... вспомнила всё. О сеансах, которые я каждый день проводила с доктором... о матери и отце... о трагедии, случившейся в полнолуние... и о книге, которую читала при лунном свете... Я всё помню".
— Какие прекрасные глаза! — Саша дрожит от возбуждения, практически пожирая её взгляд, тающий под тяжестью безнадежности. — Ах, Валентина! Сейчас я их вытащу! И потом живи со мной вечно, Валентина ! — тяжело дыша, доктор поспешно расстёгивает ремни на её запястьях.
Он кричит так, словно всё его тело охвачего невообразимым восторгом
— О... я та-а-ак счастлив!!!
***
Парень в тёмной толстовке с капюшоном шагает по коридору. Его рука, туго обмотанная бинтами, сжимает большую косу, которая блестит на свету. Егор находится на этаже, сильно отличающемся от его собственного. На В5 коридор безукоризненно блестит в скудном освещении.
— Твою ж... куда она подевалась?
Он не понимает, почему. Но, повинуясь какому-то импульсу, Егор последовал за девчонкой до самого В5. Никогда он не шёл за жертвой на другой этаж, даже если они ускользали от него. Но прямо сейчас, когда он упустил эту девчонку, у него словно все внутренности начинают бурлить от негодования.
— Я, мать её, прикончу эту дрянь!
С лёгким тычком он крепче сжимает косу. И именно тогда он слышит голос Саши – владельца этажа – доносящийся с другой стороны стены.
«О... я та-а-ак счастлив!!!»
— Ахах, счастлив, говоришь??!
В ту секунду, когда он слышит этот взволнованный голос, парня охватывает кипящая досада. Возможно, это единственная эмоция, которую он вообще испытывал с самого детства.
— Идиотизм какой-то!
Подпитываемый этим ужасным раздражением, он вонзает лезвие косы в дверь операционной, разрубая её. Дверь разрушается в мгновение ока.Саша резко оборачивается. Выражение его лица становится мрачным, когда он видит Егора, стоящего в проёме. Его зубы блестят сквозь бинты, когда парень издаёт смешок:
— Ха-ха-ха!!
Безумный смех Егора резонирует в напряженной атмосфере комнаты. На самом деле не происходит ничего такого забавного. Просто ему не нравятся... счастливые люди.
Тупо уставившись в потолок, девочка наконец, реагирует на этот смех. "Это тот человек... " Она сразу же понимает, что это убийца, которого она встретила на В6.
Зак же не колеблется – он просто подчиняется своим инстинктам, влетает в комнату и сразу же разрезает живот Саши. Девочка, в глазах которой отражается только отчаяние, реагирует совсем не так, как тогда, когда была убита маленькая птичка. Пятна крови брызгают на неё... как в её вернувшихся воспоминаниях.
— Т-ты... Егор... Почему? Я наконец-то... наконец-то собирался сделать глаза Валентины своими! Я не могу... Я не могу так умереть!..
Его взгляд быстро начинает бледнеть, и всё кругом расплывается из-за тупой боли, которую он чувствует. И на этой грани между смертью и жизнью он смотрит на парня.
— Э-хэй! Саша! Ты только что казался таким счастливым, что я просто не мог не разрезать тебя! — Наблюдая, как сознание доктора медленно угасает, и видя отчаяние, омрачающее выражение его лица, парень довольно хохочет.
Саша хочет что-то сказать в ответ, но не может. Его затуманенные глаза начинают закрываться, когда всё вокруг полностью исчезает. На мгновение он видит голубые глаза Вали, расплывающиеся перед ним – те глаза, которые потеряли уже все эмоции... Как будто они почти стали принадлежать ему. "Какие прекрасные глаза... "
Заворожённый этой фантазией, он наконец, погружается в глубокий сон.
В тот момент, когда Саша перестаёт двигаться, Егор кажется, теряет к нему интерес, выражение его лица меняется. Он резко поворачивается к столу.
— Эй, девчушка! Я тебя нашёл в таком адском бардаке, не так ли? — Он счастливо улыбается Вали, растянувшейся на столе. — А теперь — только ты и я! Давай! Если хочешь жить, беги! Беги, борись! Цепляйся за надежду! А потом... я разрежу тебя на куски!!!
Громкий голос Егора, наполненный странным волнением, эхом разносится по всей комнате, когда он поднимает огромную косу, похожую на мрачное оружие жнеца. Но Валя вообще не слышит слов этого человека... Она в самой сердцевине отчаяния. Её мысли полны воспоминаний о том, что произошло в тот день... под голубой луной.
— А? Чё? — Будучи полностью проигнорированным девчонкой, парень фыркает. — Что происходит?
Валя, лежащая на столе с тревожной пустотой на лице, кажется совершенно другим человеком. Будто не та девочка, которую он встретил ранее.
— Эй, почему у тебя такое скучное лицо? Ты не хочешь жить, даже когда я тыкаю в тебя косой, что ли? — спрашивает Егор. Её глаза – глаза человека, который никуда не смотрит, глаза, которые ничего не отражают — как будто она уже мертва.
Она рефлекторно хочет ответить, но губы не слушаются.
— Чего... фэ, как скучно! Погодь... я ж здоровый взрослый мужик. У меня нет пристрастия резать безжизненных кукол.
Она похожа на дохлую рыбу, лежащую на разделочной доске и ожидающую, когда её порежут на кубики. Вздохнув, он убирает косу. По какой-то причине он не может убить того, кто не привязан к миру живых, даже если они вот так лежат на пороге смерти.
— Вернуться, что ли, к себе на этаж?
..!Бип-бип-бип!..
Как только он принимает решение уйти, где-то в комнате оживает динамик. И, как и раньше, раздается звон церковного колокола.
«Тревога! Нарушитель! Хозяин В6 напал на хозяина этажа В5. Это нарушение правил!
Нарушитель объявляется жертвой, как и Валя Карнавал!»
"Вот те раз!" Согласно этому объявлению, Егор только что стал жертвой.
— Чёрт, а они не церемонятся! Думаю, мне пора бежать.
"Но где же выход?"
С несколько глуповатым выражением лица он выходит из комнаты, даже не взглянув на похожую на куклу девочку на операционном столе. Не то, чтобы он горел желанием и дальше продолжать жить, как жил здесь, но это абсолютно не значит, что он просто так позволит себя убить.
— Жертва... — Оставшись в одиночестве в операционной, Валя смотрит в потолок, размышляя про себя. — Правильно... Я не должна быть жива...
После того, как Егор уходит, она заставляет себя встать. На полу лежит окровавленное, ещё тёплое тело Саши, распростёртое как-то гротескно.
"Доктор... больше ничего не видит". Кажущимися печальными, выцветшими глазами Вали бесстрастно смотрит на мужчину. Он выглядит так, как будто просто спит. Она тычет его в щёку пальцем, словно он всего лишь игрушка.
— Интересно, он точно умер?
Его тело даже не дёргается. Внезапно она замечает ключ-карту в кармане некогда белого халата Саши, теперь же забрызганного кровью.
— Я могу... возможно, я могу использовать этот ключ для других дверей...
Не колеблясь, она суёт руку в его карман и выуживает карточку...
***
"... Я очнулась от этого счастливого сна."
Это единственное, что она ясно понимает, когда нетвёрдой походкой выходит в коридор, оставляя Сашу позади. Она идёт по коридору, охваченная отчаянием, вызванным её пробудившимися воспоминаниями. Она проходит мимо двери в палату для особых пациентов и вспоминает, как Саша помешал ей смахнуть пыль, покрывавшую надписи на стене.
"Интересно, что там было?" Инстинктивно любопытствуя, она останавливается перед комнатой и поднимает руку, чтобы открыть дверь. Но комната заперта. Она ни на секунду не сомневается, что именно Саша запер её. Итак, карточка, которую она у него забрала, должна сработать.
Валя вставляет ключ в слот. С лязгом дверь открывается, как она и предполагала. "Думаю, этот ключ работает на всех дверях на этом этаже... "
Девочка толкает дверь и кладёт ключ в карман. Смахнув большую часть пыли, Валя обнаруживает безумные, душераздирающие слова, вырезанные на стене, и окрашенные в красный:
«Помогите мне, помоги мне, мне страшно, мне так страшно! Нас было трое, но теперь я здесь одна. Они идут, чтобы убить меня, они идут, чтобы убить меня!! Из нас троих я единственная, кто остался! Они идут, чтобы убить меня, как будто это естественно!
Кто позволил им это сделать?
Помоги мне, помоги мне, Боже...!»
"Я знала это. Пациентка была убита доктором... "
— Боже...
Прошептав это слово странно кротким тоном, девочка выходит из комнаты.
Чувствуя себя так, словно попала в ловушку какого-то кошмара, Валя снова идёт по коридору. Она замечает бесчисленные мерцающие фрагменты чего-то, рассыпанного по всему полу. Это та стеклянная стена – она была полностью разбита на мелкие кусочки. Валя быстро приходит к выводу, что это, должно быть, дело рук человека, убившего Сашу – человека по имени Егор.
"Этот человек разбил стекло, вот так... точно так же, как он убил доктора Александра... его не стало за одно мгновение. Так быстро... Боже! Боженька, ты простишь, если и меня тоже убьют?"
— Хочу, чтобы тот человек... меня убил... Да, так будет проще. Всё кончится.
Подстёгиваемая инстинктами, Валя плетётся по осколкам стекла к Егору.
— Она не открывается, бля! Даже если я ударяю, не ломается! Твою ж налево, что мне делать то??
Она видит, как Егор изо всех сил пытается открыть неподвижные двери. За ними, наверное, как раз лифт.
— Что вы делаете? — спрашивает Валя, мысленно воодушевлённая своей идеей, что этот маньяк сейчас её убьёт.
— Э-э-э? Ты чего, блин, удумала, подкрадываясь ко мне вот так? — Рефлекторно оборачиваясь на её голос, парень говорит угрожающие, глядя на девочку.
Но Валя больше не боится его.
— Гм... у меня к вам просьба. Сделайте одолжение.
Глубоко вздыхая, Валя смотрит ему в лицо, скрытое грязными бинтами, и видит, что его глаза следят за нею сквозь щёлочки между слоями ткани. Уставившись на его видимый красивый глаз, она говорит:
— Пожалуйста... убейте меня... прошу!
Глаза Егора расширяются, и на мгновение, когда он смотрит на неё, он вдруг совершенно очарован и сбит с толку... С таким выражением лица, как у неё сейчас, он никогда бы не подумал, что она обычный подросток.
"Она попросила меня... убить её? Меня сейчас стошнит!" В тот момент, когда он осознаёт просьбу Валя, его буквально рвёт всем, что он съел в тот день. Дурацкая дрожь сковывает тело, и его снова тошнит.
— Буэ-э-э-э!
Никто никогда не просил его о чём-то подобном... Раньше никто ничего от него не хотел. И в глубине души он действительно не понимает, почему девочка, которую он только что встретил, просит его о такой безумной вещи, даже не предупреждая заранее.
— Же-е-есть! Не проси меня о таких жутких вещах! У меня нет времени возиться с чудиками с такими странными рожами, как у тебя! — парень кричит на неё, вытирая рвоту с губ и бинтов рукавом толстовки, чтобы подавить адское отвращение, которое чувствует.
— Так вы не убьёте меня? — Выражение её лица становится серьёзным, когда она глазеет на него, избегая смотреть на беспорядок на полу.
Она не может понять, почему Егору так противно её желание. В конце концов, он избавился от Саши в мгновение ока. Её-то будет проще убить.
— Хочу я или не хочу, это не проблема! И вообще, что здесь делает такой ребёнок, как ты?!
— Я здесь оказалась прежде, чем пришла в себя. Я не помню.
Это не ложь. Она слишком хорошо помнит, что произошло до того, как она попала в это здание. Но она всё ещё не знает, почему она здесь.
— Ха? Ты ничего не помнишь до того, как попала сюда?
— Я... не знаю. — Она отвечает после небольшой паузы.
Конечно, она могла бы ответить, что именно помнит или не помнит. Но определённо лучше просто не говорить.
— Ну, думаю, это не имеет значения... Если у тебя есть время просить у меня такую фигню, пойди и сделай что-нибудь с этой дверью! — Пнув ногой створки, ведущие к лифту, парень снова повышает голос.
— Она должна открыться с помощью этого ключа. — Валя достаёт карточку, которую взяла у Саши, и суёт под считыватель.
Комната пациентки и операционная открылись ею... так что она уверена, эта дверь тоже должна открыться. С резким звуком створки открываются, как и подозревала Валя. И лифт, что ведёт на В4, возникает перед ними.
— Твою мать! Ха-ха-а!
Увидев лифт, Егор радостно улыбается. Как будто его раздражение несколько секунд назад было не более, чем ложью.
— Если подумать... ты ведь добралась сюда сама, в одиночку, верно? — спрашивает он, глядя на Валю с выражением лица ребёнка, которому только что пришла в голову фантастическая идея.
— Да.
— Видишь ли, девчушка, я чутка несообразительный. Так что... помоги-ка мне выбраться отсюда.
— То есть... Вместе?
Наклонившись к ней очень близко, Егор пристально смотрит ей в глаза и улыбается:
— О, точно! Ты сказала, что хочешь, чтобы я тебя убил.
— Так и есть. — Она отвечает очень серьёзно.
— Убить тебя легко, но я не в настроении, когда у тебя такая чертовски скучная мордашка. Так что, когда мы выйдем на улицу, ты сможешь показать мне личико поприятнее, агась? — Глядя в её безразличное лицо, Егор смеётся, как озорной ребёнок. — Итак, когда мы выберемся отсюда вместе... БАМ! И я убью тебя.
Она слышит, как где-то звенит колокольчик. Это может быть не более чем галлюцинация. Но звук был самой ясной вещью, которую она когда-либо слышала до сих пор.
— Правда? — она вдруг с надеждой смотрит на Егора.
— Да говорю ж! Но постарайся вести себя прилично. И, так, к слову, не радуйся заранее... Всякий раз, когда я вижу, что кто-то выглядит слишком счастливым, я... просто сгораю от нетерпения его прикончить!
— Хорошо.
"Я определённо не смогу состроить счастливое выражение лица... пока что". Подумав об этом, Валя кивает головой.
— Ну, видя твои мёртвые глаза, думаю, не о чем беспокоиться... Давай убираться отсюда.
— Давайте.
На мгновение, когда обмениваются клятвами, они смотрят друг на друга. Затем входят в лифт.
"Когда мы выберемся отсюда вместе... Я убью тебя." Лифт начинает двигаться, и эти слова снова и снова звучат в голове Вали. Эти слова подобны ослепительному маяку, сияющему в её бесцветном мире отчаяния и печали.
________________________________
да у вали цвет глаз карий но в этом фф они будут голубые