25.
- Я не понимаю тебя, Гарри, - я покачала головой, чувствуя его губы на своей щеке. Мои глаза были закрыты, но я знала, что он смотрел на меня, потому что чувствовала его взгляд на себе.
- Я сделал то, чего ты хотела.
- Раньше я тоже хотела этого.
- Но раньше я не был так пьян.
Мои глаза открылись, понимая, что Стайлс действительно смотрел на меня. Его губы были сжаты, и челюсть напряглась, натягивая кожу на его лице, поэтому моя рука поднялась вверх, касаясь его щеки. Теперь Гарри закрыл глаза, шумно выдыхая воздух в мои губы и заставляя кожу на спине покрываться мурашками.
- Значит, уже завтра мне стоит ждать твоих слов о том, что все это было ошибкой, которую ты не хотел совершать?
- Я хотел этого, Амелия. Почти с самого первого дня, когда мы начали общаться. Но знаешь, есть разница между чувствами и желанием.
Наши губы снова соприкоснулись, заставляя все в теле подскочить, из-за чего пульс ускорился, и кровь в венах начала набирать температуру.
- Это звучит ужасно для меня, но я не знаю, почему не могу остановить тебя прямо сейчас.
Гарри улыбнулся, отступая назад и отпуская руки, которые все это время находились в моих волосах.
- Это все безумие, Амелия. Так не должно быть, - он замотал головой, качаясь из сторону в сторону, а потом повернул голову, когда за его спиной послышались чьи-то шаги.
- Гарри? – Мереям остановилась, когда я вздрогнула и выглянула из-за парня, понимая, что его девушка была здесь. – Что происходит? Эмбер сказала, что видела, как вы шли сюда.
Я поправила свои волосы, сжимая губы и ожидая, когда Гарри начнет говорить. Именно он должен был все объяснить ей, но уж точно не я.
- Амелия перебрала лишнего, и я решил повезти её домой, - Гарри молчал некоторое время, старясь в голове придумать что-то, и я поняла, что он не собирался говорить правду.
- В таком состоянии? – Мереям хмыкнула, осматривая меня с ног до головы. – Я видела, как вы целовались, Стайлс, не делай из меня дуру, - она сделала ещё один шаг вперед, чтобы смотреть мне в глаза. – Я не думала, что ты такая, Амелия. Мне казалось, что ты не способна на подобное, не знала, Гарри, что ты можешь купиться на это, - она указала на меня, и слова Роуз снова появились в моей голове. Неужели я действительно была так плоха?
- Успокойся, Мереям, ничего не было, - Гарри махнул рукой, когда его девушка развернулась, направляясь обратно в дом, а парень застонал.
- Собираешься пойти за ней? – я скрестила руки на груди, чувствуя, как быстро двигается моя грудь, пока Гарри молчал, запуская руки в свои волосы. – Послушай, - я взяла его за руку, заставляя посмотреть в свою сторону. – Возможно, ты любишь её, но эти отношения не принесут тебе ничего хорошего в будущем.
Шатен скривился, качая головой и снова убирая волосы назад.
- Я не понимаю тебя, Гарри, - я снова дернула его за руку, когда он отвернулся, и я поняла, что он все-таки решил пойти за Мереям.
- Никогда не поймешь, Лия. Потому что никогда не была на моем месте.
Он сделал ещё один шаг назад, а его голос повторял мое имя в моей голове, пока парень уходил, выкрикивая имя своей девушки и умоляя её остановиться.
Лия. Он назвал меня Лия, чего не делал никогда.
Моя нижняя губа затряслась, но самое странное, что я не чувствовала обиды или боли. Не было того обычного ощущения тяжести внизу живота и я не чувствовала ничего, кроме холодного ветра, который касался моих голых рук, заставляя покрываться гусиной кожей. Но только лишь из-за холода, а не из-за чего-то более серьезного.
Сколько раз ты ещё позволишь ему втоптать себя в грязь? Наверное, больше никогда. Я осмотрела все машины вокруг, закусив губу и решив выйти на дорогу, чтобы заказать такси. Казалось, что машина ехала целую вечность, пока я сидела на лавочке, качаясь из одной стороны в другую, обнимая саму себя и пытаясь разобраться в своих чувствах... которые просто отсутствовали.
Казалось, что Гарри, уходя, забрал с собой все мои переживания. Всю мою боль. Всю обиду. Всю любовь. И такое безразличие ко всему пугало меня. Почему именно сейчас он назвал меня Лия, или это вышло у него совершенно случайно? Я задавала себе этот вопрос не раз. Сидя в такси и называя таксисту адрес, я не слышала радио, которое играло на фоне, постоянно повторяя себе один и тот же вопрос.
Все деньги, которые я взяла с собой, ушли в карман таксиста, когда я оказалась на знакомой мне с детства улице. Свет почти во всех домах был выключен, поэтому я тихо открыла дверь, зная, что она никогда не бывает закрытой, прошла недлинную дорожку, выложенную белой плиткой, и поднялась по ступенькам, не замечая, что на улице пошел дождь, который все же успел намочить мои волосы и мое платье. Я нажала на дверной звонок, совершенно не прикладывая к этому действию особых усилий, ожидая, когда же свет на первом этаже включиться. Когда двери открылись, женщина на пороге ахнула, всего секунду стоя неподвижно, а потом открывая руки для объятий, тем самым зазывая к себе.
Мама как будто чувствовала, как плохо мне было, и именно она спровоцировала мои слезы. Она молчала все время, пока я плакала, сидя на диване и с силой прижимаясь к её груди. Она не сказала ни слова, словно и так понимая все то, что творилось у меня на душе. Словно моя боль передавалась ей через невидимую связь, которая связывает ребенка и мать. Она гладила меня по голове, качалась вместе со мной из стороны в сторону и со временем, казалось, не только чувствует бою боль, но и забирает её себе.
Становилось легче и уже знакомое чувство безразличия заполняло мое тело. Я понимала, что теперь плачу не потому что мне больно или обидно, я плачу просто так. Потому что не могу контролировать свою истерику, которая не утихала. Все внутри как будто перевернулось с ног на голову, позволяя телу и разуму избавиться от ненужных эмоций и воспоминаний. Как бы я хотела, что бы вместе с моей болью исчезли и его слова, которые плотно засели в моей голове, время от времени возникая в моей памяти.
«Я хотел этого, Амелия. Почти с самого первого дня, когда мы начали общаться. Но знаешь, есть разница между чувствами и желанием».
- Прости меня за все, - я отстранилась, позволяя маме взять меня за руки. – Я была такой глупой, мам. Я просто думала, что все будет по-другому. Я думала, что он изменится... ради меня.
- А в итоге изменилась для него ты, - мама покачала головой, говоря тихо, но в её голосе не было знакомого мне осуждения. Она понимала и принимала меня. Только сейчас я поняла, как сильно ошибалась, обижаясь на неё все это время. Оно того не стоило.
- Я просто хотела быть рядом с ним. Думала, что он сам все увидит и в итоге будет со мной.
- Он все поймет, поверь мне, Лия. Он все поймет, когда будет поздно. Но он поймет.
Я замотала головой, вытирая слезы и сжимая свои зубы до боли в деснах.
- Лучше бы я никогда не встречал его. Лучше бы мы продали эту дурацкую квартиру. Я не хочу больше жить там. Я не могу больше смотреть на него.
- Значит, не будешь. Твоя комната всегда будет твоей, Амелия.
Мама улыбнулась, и я почему-то вспомнила свое детство. В девять лет, когда я гуляла с друзьями и рассекла себе ногу, упав с дерева, мама один единственный раз по-настоящему успокаивала меня. Она не читала мне нотаций, не ругала, а просто села рядом и обняла меня, как и сейчас, забирая всю мою боль себе.
- Хочешь, на Рождество поедем куда-нибудь? В больнице Брайану обещали выходные, поэтому его не будут вызывать по ночам, как сегодня. Поедем куда-нибудь. Хочешь поехать к Кристен, куда-нибудь, чтобы ты смогла расслабиться и забыть обо всем?
Я улыбнулась и быстро закивала, одобряя её предложение.
- Да, я хочу к Кристен.
- Хорошо, тогда я утром позвоню Крис, и скажу, что мы приедем.
- Нет, давай лучше она приедет к нам?
- Хорошо, я позвоню ей, - мама улыбнулась, вытирая мои слезы и заставляя меня улыбаться в ответ.
Две недели прошли довольно быстро, тем более что учились мы всего пять дней, после чего начали каникулы. За одну учебную неделю я всего пару раз видела Гарри в обществе своей девушки и ещё пару раз видела Роуз с Мэттом, у которых так и не вышло поговорить со мной. На парах я садилась отдельно, в кафе на перерывах я не приходила, а сразу после занятий, избегая всех, уезжала домой к родителям, все свое свободное время посвящая им.
Кристен приехала за пару дней до Рождества, сразу раскрыв все тайны и рассказав мне, что подарит маме и папе, пока я держала свои подарки в секрете. Я любила Рождество именно из-за подарков. Я могла часами ходить по магазинам, в поисках чего-нибудь особенного, подбирая каждому отдельный подарок. Я не удержалась и купила одну из черно-белых картин, которые так нравились Роуз, в надежде, что мы все-таки помиримся, и не большой браслет для Мэтта, потому что он потерял браслет, который я подарила ему в прошлом году. Мне не хватало их, но отвечать на звонки все ещё не хотелось. Я решила немного побыть одна, без друзей, в окружении родственников и так, почему-то, было спокойней.
С самого утра мама вместе с Кристен крутились на кухне, и я никогда не видела их такими. Моя мама изменилась как внешне, так и внутренне. Но если она изменила свое отношение ко всем в лучшую сторону, то выглядеть она стала хуже.
- Амелия, - я резко закрыла коробку, в которой лежал мой особенный подарок, до того, как Кристен зашла в мою спальню, открывая дверь без стука. - Нам нужны яблоки, сходишь в магазин?
- Да, да, - я помедлила, поднимаясь на ноги и стараясь незаметно засунуть ногой коробку под свою кровать. – Сейчас, только переоденусь.
- Что там? – Кристен заулыбалась, переступая порог моей спальни, а я покачала головой, складывая руки на груди.
- Ничего, мои старые вещи. Просто перебирала старый хлам.
- Да? – Кристен все-таки оставила эту тему с коробкой, подмигнув мне до того, как выйти из комнаты. Конечно же, мама рассказала ей о той ночи, когда я вернулась домой и плакала почти до самого утра. И Кристен прекрасно понимала, из-за кого я плакала. Я не знала, почему купила подарок и для него. Просто чувствовала, что книга, которую я купила, понравится ему, потому что Гарри не раз говорил, как сильно хотел прочитать её.
Все время в магазине я думала о Гарри, хоть и старалась забить свою голову чем-нибудь отстраненным. Конечно же, я надеялась, что он будет звонить и доставать меня, как это делали мои друзья, но Гарри уже не был моим другом, поэтому молчал. Просто проходил мимо и вряд ли следил за мной, как это делал раньше во время нашей последней ссоры.
Только сейчас я поняла, как много раз унижалась и переступала через себя, только для того, чтобы быть рядом и помогать ему. Как я могла быть такой глупой? Все вокруг видели мои чувства к нему и знали, что ничего большего он не может предложить мне. Все видели, какой жалкой я была рядом с ним, и все знали, что я не подхожу ему из-за своего лица и не идеального тела. Тогда почему же все молчали? Или я просто не слышала их?
Мои пакет был забит яблоками, когда я возвращалась домой, раздумывая над тем, что буду делать остальные две недели каникул. Я надеялась, что Кристен останется, или же мне удастся уехать вместе с ней. Моя голова была слишком забыта мыслями и планами, поэтому я не сразу увидела машину скорой помощи возле своего дома. Когда Кристен выкрикнула мое имя, и я заметила докторов, которые несли маму на носилках, все в моем теле застыло. Такой холодный порыв страха, который заставляет твое тело окаменеть на несколько секунд, захватил мое тело и мысли.
- Что случилось? – Кристен забрала пакет из моих рук, хватая мой локоть и начиная тянуть за собой, пока я следила за тем, как машина отъезжает от дома. – Что с мамой?
- Её везут в больницу, и Брайан поехал с ней, а мы отдельно, - Кристен шла довольно быстро, закидывая пакет в дом и закрывая дверь на ключ. – Ей стало плохо, сердце прихватило, и она стала задыхаться.
- Но все было нормально, когда я уходила, - мой голос сорвался, когда Кристен села на место водителя в нашей машине, тут же выезжая на дорогу и позволяя мне увидеть, как сильно трясутся её руки. – Кристен, скажи, что все будет нормально.
Она покачала головой, сжимая губы и отказываясь смотреть на меня.
- Конечно же, все будет хорошо. Ничего плохого не может случиться, ведь так? Сегодня же Рождество, Ли, - она улыбнулась, будто бы стараясь убедить саму себя своими же словами, но я не верила ей.
Сегодня Рождество и, кажется, оно станет самым ужасным за всю мою жизнь.