Не по сценарию

Мерное тиканье счётчика – это первое, что я слышу, когда ко мне возвращается слух. Чувствую запах жжёной резины вперемешку с запахами леса, и приоткрываю глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, но это действие отдаётся в голове жуткой болью, вынуждая снова зажмуриться. Моё хриплое дыхание отдаётся в ушах, и я откашливаюсь, ощущая на губах солёную влагу. Судя по болезненным ощущениям, я прикусила язык. Делаю ещё одну попытку открыть глаза и, морщась, смотрю сквозь разбитое лобовое стекло. В перевёрнутом состоянии мир воспринимается довольно сложно, и я осторожно делаю глубокий вдох, пытаясь унять тошноту. Поворачиваю голову в сторону Купера, скривившись от боли в шейных позвонках, и вижу, что мужчина не двигается.

– Джеймс, – пытаюсь позвать его, но вместо этого из горла вылетает какой-то свист, и я гулко сглатываю. Делаю ещё одну попытку: – Джеймс!

С трудом поднимаю руку и дотрагиваюсь до его плеча, но эффекта никакого. Замечаю кровь, стекающую у него по лицу, и чувствую, что меня начинает трясти.

– Джеймс, нет, пожалуйста, только не говори, что ты умер, – панически шепчу и дёргаю свой ремень безопасности, который не позволил мне вылететь из машины. С четвёртого раза мне удаётся расстегнуть его, и я взвизгиваю, ударившись о крышу автомобиля. Изгибаюсь, шипя от боли во всём теле, и пытаюсь перевернуться, возвращая себе нормальное положение. Когда мне это удаётся, локтем разбиваю уже треснувшее стекло на дверце и, царапая ладони, кое-как выбираюсь из перевёрнутой машины. Падаю на землю и несколько секунд лежу на спине, глядя в ночное небо и отчаянно хватая ртом воздух. Делаю глубокий вдох и, пересилив себя, пытаюсь подняться, но перед глазами всё плывёт, и я падаю на четвереньки. К горлу вновь покатывает тошнота, и меня рвёт. Кашляю и крепко зажмуриваюсь, пытаясь вспомнить, что произошло, и перед глазами мелькает воспоминание: дорога, выбежавшая девочка, резкий разворот. Кое-как поднимаюсь на трясущихся ногах и опираюсь на машину.

– Девочка, – шепчу сама себе и медленно оглядываюсь, пытаясь найти ребёнка. С содроганием смотрю на дорогу, опасаясь увидеть распростертое там тельце, но дорога пуста, и у меня с губ срывается вздох облегчения. Отталкиваюсь от автомобиля и, пошатываясь, обхожу его, оказываясь возле двери водителя. Опускаюсь на колени и, разбив стекло, снимаю с двери блокировку. Дёргаю её, прикладывая все свои силы, и с третьего раза мне удаётся открыть дверь.

– Джеймс, пожалуйста, очнись, – срывающимся голосом прошу мужчину, который всё так же не подаёт признаков жизни. Трясущейся рукой дотрагиваюсь до его шеи, пытаясь нащупать пульс, и из моих глаз начинают течь слёзы, когда я улавливаю слабое сердцебиение.

– Живой, – бормочу себе под нос и, громко всхлипнув, судорожно пытаюсь расстегнуть его ремень безопасности. Краем глаза улавливаю движение, и резко дёргаюсь в сторону. Перед глазами начинают плясать тёмные пятна, и я не сразу понимаю, что передо мной стоит та самая девочка, которая была на дороге.

– П-помогите, – тоненьким дрожащим голосом, заикаясь, просит она, умоляюще глядя на меня большими глазами, наполненными слезами, и я, покачиваясь, поднимаюсь с колен.

– Что ты здесь делаешь? – выдыхаю, хотя прекрасно знаю ответ.

– М-меня забрал п-плохой дядя, – девочка судорожно всхлипывает и прижимает к себе свою куклу. – Он где-то здесь, п-помогите, пожалуйста. Я хочу домой.

– Конечно, милая, – шмыгаю носом и снова опускаюсь рядом с Купером. – Только... Мне нужно вытащить друга. Я его вытащу, а потом мы позвоним в полицию, и дядя-коп приедет нам на помощь, хорошо?

– Хорошо, – девочка испуганно кивает и, опустившись на колени, подползает ко мне, трясясь всем телом. Снова начинаю мучить ремень безопасности и спрашиваю ребёнка, чтобы отвлечь её и отвлечься самой:

– Как тебя зовут, малышка?

– Кэти, – еле слышно отзывается она, и я дёргаюсь. Новая жертва. Это не та девочка, которую похитили ранее. Ту звали Джемма. Значит, похититель нанёс новый удар, несмотря на то, что улицы патрулирует ФБР.

– Какое красивое имя, – улыбаюсь дрожащими губами и охаю, когда мне удаётся расправиться с ремнём. Джеймс сползает с сиденья, и мне приходится приложить все усилия, чтобы он не ударился головой о крышу. – А меня зовут Мэйв. Сколько тебе лет?

– Семь, – девочка хлопает ресницами, а затем придвигается ближе и протягивает руки, пытаясь помочь мне удержать федерала. Конечно, помощи от неё практически никакой, Купер слишком тяжёлый, но я мысленно восхищаюсь этой малышкой, которая, очевидно, смогла сбежать от преступника, не побоялась остаться на месте аварии и сейчас пытается мне помочь.

С большим трудом мне удаётся, наконец, вытащить Джеймса, и я, тяжело дыша, сажусь рядом с ним. Поворачиваю голову и смотрю на машину. Замечаю в салоне свой телефон и указываю на него:

– Кэти, милая, ты можешь достать его?

– Да, – девочка, продолжая прижимать к себе куклу, проворно залезает в салон и, быстро схватив смартфон, протягивает его мне. Замечаю, что дисплей разбит, а сам аппарат выключен. Мысленно молюсь, чтобы телефон просто вырубился от удара, и с облегчением смотрю на загоревшийся экран загрузки. Тихо бешусь, ожидая, пока телефон включится, и вздрагиваю, когда слышу тихий голос ребёнка:

– Это я виновата, да?

– О чём ты? – поворачиваю голову и смотрю на девочку. Её лицо морщится, и из глаз начинают течь слёзы.

– Это из-за меня теперь этот дядя не просыпается?

– Нет, что ты, – выдавливаю из себя улыбку. – Ты не виновата. И дядя обязательно проснётся.

«Надеюсь», – мысленно добавляю, глядя на залитое кровью лицо Джеймса. Снова прикладываю пальцы к его шее, проверяя, не исчез ли пульс, и с облегчением выдыхаю. Пока что всё в порядке. Конечно, за исключением того, что он никак не хочет приходить в себя.

Наконец телефон загружается, и я нервно смотрю на значок сети, который мигает одной-двумя полосками. Видимо, от удара пострадал какой-нибудь модуль, но мне было главное дозвониться до Алана. Дрожащими руками набираю его номер и, затаив дыхание, жду ответа. Гудки тянутся слишком долго, и мне уже кажется, что он не ответит, однако на другом конце линии раздаётся голос Блумгейта:

– Мэйв?

– Алан, нужна помощь, – отрывисто произношу и морщусь, когда в трубке раздаются какие-то помехи. – Ты меня слышишь?

– Плохо... чудо, что ты... какие-то работы... – сквозь мешанину тресков и помех с трудом прорывается голос шерифа, а затем что-то щёлкает, и голос звучит чисто и ясно: – Лучше слышно?

– Да, что со связью?

– Какие-то проблемы с вышкой, пару часов назад накрылась, сейчас её чинят, вот и перебои, – поясняет Алан. – Что случилось? Говоришь, нужна помощь?

– Да, мы с Джеймсом были в Гримроке, а когда ехали обратно, то попали в аварию, – торопливо произношу, пока связь снова не накрылась. – Нужна скорая. И ещё мы нашли девочку, Кэти. Её похитили, но ей удалось сбежать.

– Кэти? Кэтрин Стивенсон? – слышу в голосе Блумгейта волнение. – Её отец обратился к нам часа три назад. Я написал об этом Куперу, но, видимо, сообщение не дошло из-за вышки. Где вы сейчас?

– На обочине неподалёку от Гримрока. У нас перевернулась машина. Не пропустишь.

– Понял, едем, – коротко бросает Блумгейт и завершает звонок, а я с улыбкой поворачиваю голову к Кэти:

– Ну вот, скоро за нами приедут и... – осекаюсь, заметив выражение лица девочки, которая, испуганно вытаращив глаза, смотрит мне за спину. Повинуясь шестому чувству, резко бросаюсь в сторону, откатываясь, и встаю на ноги, еле удержав равновесие. Смотрю на преступника, который в два счёта отказывается там, где я только что сидела, и поднимаю с земли палку, готовясь обороняться. Кэти забивается вглубь машины, а убийца поворачивается ко мне. Его лицо всё так же скрыто капюшоном, и я слышу хриплое дыхание, вырывающееся у него из груди.

– Эй ты, козёл, может, поговорим? – нервно бросаю похитителю, но он только медленно качает головой, а затем бросается на меня под громкий визг Кэти. Замахиваюсь палкой, намереваясь ударить его, но преступник ловко уворачивается и сбивает меня с ног. Мы падаем на землю, и я чувствую его крепкую хватку. Убийца тянется к моему горлу, и я бешено мотаю головой, не давая ему сомкнуть пальцы. Слышу тяжёлое дыхание и пытаюсь разглядеть лицо нападавшего, но он отворачивается, не позволяя мне узнать, кто он такой. Похититель размахивается и со всей силы бьёт меня по лицу, и моя голова дёргается, клацнув зубами. Собираю все свои силы и бью преступника коленом в пах, но промазываю, попав по бедру, однако его хватка всё равно ослабевает, и я дёргаюсь, пытаясь освободиться.

– До Теда тебе далеко, урод, – злобно шепчу и наугад бью убийцу по голове кулаком. Удар получается смазанным, но преступник расцепляет пальцы, и мне удаётся перевернуться на живот. Пытаюсь отползти от него подальше, но похититель проворно наваливается на меня всем своим весом. Его руки смыкаются на моей шее и сдавливают её, впечатывая моё лицо в землю, и я отчаянно скребу пальцами, задыхаясь. Внезапно слышу громкий выстрел, и убийца быстро скатывается с меня, отпустив. Вижу, как он поднимается с земли и бросается в лес, и поворачиваюсь в сторону, откуда шёл звук. Несколько раз моргаю, фокусируя взгляд, а затем с облегчением выдыхаю:

– Джеймс?

– Джеймс, – хрипло отзывается мужчина и, опустив пистолет, обессиленно съезжает на землю, не удержавшись на ногах. С трудом встаю на четвереньки и подползаю к Куперу, а затем, не удержавшись, крепко обнимаю его.

– Я думала, что ты умрёшь, – всхлипываю, и мужчина неловко хлопает меня по спине.

– Всё хорошо, бывало и хуже. Надо выбираться.

– Я позвонила Алану, он должен в скором времени приехать. И врачи вместе с ним.

– Хорошо, – Джеймс вытирает рукой кровь с лица и шипит от боли. Отстраняюсь от него и с ужасом рассматриваю рваную рану на лбу. Поймав мой взгляд, федерал усмехается: – Совсем дерьмово выглядит?

– Надеюсь, твой череп не пострадал, – только и могу вымолвить я, а Купер, коротко хохотнув, произносит:

– Не волнуйся, он у меня крепкий.

– Мэйв, – рядом раздаётся испуганный голос Кэти, и девочка вылезает из машины, опасливо оглядываясь по сторонам. – Злой дядя ушёл?

– Ушёл, – улыбаюсь, а Купер непонимающе смотрит на ребёнка.

– А это что за чудо?

– Кэтрин Стивенсон, новая жертва нашего похитителя, – вздыхаю. – Ей удалось сбежать. Её мы и видели, прежде чем... перевернулись.

– И как же тебе удалось убежать от злого дяди? – интересуется Джеймс, на что девочка только испуганно хлопает ресницами и крепче прижимает к себе игрушку. Шикаю на агента.

– Не сейчас, Джеймс. Дождёмся врачей: у ребёнка наверняка шок.

– Как скажешь, – федерал устало кивает и облокачивается на машину, закрыв глаза. Замираю рядом с ним, прислушиваясь к его хриплому дыханию, а Кэти жмётся к моему боку, дрожа всем телом и размазывая по личику слёзы. Вскоре до нашего слуха доносится вой сирены скорой помощи вперемешку с сиреной полиции, и через несколько минут нас окружают полицейские во главе с Аланом. Блумгейт моментально начинает раздавать распоряжения своим людям, а нас троих отводят к машине скорой.

Девочка оказывается целой и невредимой, за исключением того, что было и так известно: у неё был шок. Скорее всего, её ввергло в это состояние не столько само похищение, сколько наша с ним драка и выстрел. Однако малышка Кэти была очень отважной девочкой, поэтому сидела смирно, не дёргалась и не кричала, пока её осматривали, а затем и вовсе смогла чётко назвать имя своего отца, которому тут же немедленно позвонили.

У меня на лбу обнаружилась глубокая царапина, ушибы по всему телу, на щеке наливался синяк, оставленный убийцей, многострадальные руки вновь были изрезаны, а язык действительно прокушен. Впрочем, это всё равно меркло перед раной Джеймса, который буквально шипел и плевался, отказываясь ехать в больницу для обследования.

– Мистер Купер, Вы сильно ударились головой, возможно, что задет мозг. К тому же, у Вас большая гематома в районе диафрагмы, могут быть повреждены внутренние органы, – молодой фельдшер пытается убедить упрямого агента в необходимости посещения больницы, однако Джеймс, явно устав постоянно твердить «нет», просто показывает ему средний палец и пытается встать, но я, не выдержав, хватаю его за плечи и заставляю сесть обратно.

– Вряд ли у тебя задет мозг, потому что его там явно нет, – язвительно произношу и упираю руки в бока. – Послушай, что тебе говорит врач. Ты же понимаешь, что травма головы – это очень серьёзно? А гематома? У тебя могут быть довольно сильные повреждения внутри, тебе срочно нужно ехать в больницу!

– Стоять на ногах я могу, а это значит, что могу и преступника поймать, – упрямо заявляет Джеймс. – Когда завершу расследование – тогда хоть в морг сразу забирайте, а до этого даже и не надейтесь, что я брошу это дело.

– А ещё говорил, что я упрямая, – вздыхаю и смотрю на фельдшера. – Может, его вырубить?

– Я уже рассматривал этот вариант, однако это категорически запрещено, – неодобрительно качает головой, и я, уныло глянув на каменное лицо Джеймса, спрашиваю:

– Можно что-нибудь сделать без посещения больницы?

– Могу только зашить рану и дать таблетки баралгина, чтобы унять боль, и метамола от тошноты. К гематоме сейчас приложим лёд, могу так же ввести сосудорасширяющее, – недовольно отзывается врач. – И всё же я настоятельно рекомендую пройти обследование.

– Обязательно, когда завершу расследование, – рычит Купер, и фельдшер, тяжело вздохнув, забирается в отсек. Достаёт всё необходимое и возвращается к недовольному федералу, а я отхожу в сторону. Ко мне торопливо подходит Алан и встревожено спрашивает:

– Ну как ты? В порядке?

– Джеймсу сильнее досталось, – устало качаю головой, и шериф кивает.

– Догадываюсь. Судя по всему, машина перевернулась со стороны водителя. Джеймс принял почти весь удар на себя. Вам повезло, что машина перевернулась лишь один раз. При другом раскладе вы оба могли не выжить.

– Да уж, повезло, – вздыхаю и киваю на снующих полицейских. – Нашли что-нибудь?

– Ничего, – Блумгейт раздражённо пинает какой-то мелкий камушек. – Были следы, ведущие к ручью, но потом они обрываются. Видимо, преступник дальше пошёл по воде. Искать его в ночном лесу абсолютно бессмысленно.

– Ничего, – выдавливаю из себя улыбку. – Теперь у нас есть свидетель. Кэти.

– Придётся дождаться её отца, без него нельзя допрашивать, – предупреждает шериф, и я согласно киваю.

Отец девочки приезжает довольно быстро. Возле одной из полицейских машин, взвизгнув шинами, резко тормозит старенький минивэн, и из него выскакивает встревоженный мужчина, панически озирающийся по сторонам. Замечает одного из полицейских и бросается к нему.

– Где моя дочь? Где Кэти?

Полицейский неопределённо машет рукой, а я подхожу к отцу Кэти, который, кажется, находится на грани истерики.

– Здравствуйте. Не волнуйтесь, с Кэти всё хорошо. Я отведу Вас к ней, – пытаюсь звучать вежливо, однако на меня накатывает жуткая усталость, а появившаяся тянущая боль в области поясницы вызывает только лишь желание свернуться где-нибудь калачиком, а не участвовать во всём этом.

– А Вы... – мужчина замечает перевернутый джип, а затем переводит взгляд на мою ссадину на лбу. – Ох...

– Это мы её нашли, – подтверждаю и невесело усмехаюсь. – Вернее, она выскочила на дорогу. С ней всё в порядке, она не пострадала.

– Да, но... – мужчина собирается что-то сказать, но я отрицательно качаю головой.

– Пойдёмте.

Отец Кэти замолкает и покорно идёт за мной, рассматривая место аварии, полицейских и Купера, которым всё ещё занимается фельдшер, с тем самым болезненным любопытством, которое обычно появляется у обычных зевак, ставших свидетелем чего-то ужасного. Еле слышно фыркаю, но ничего не говорю. Пускай любуется, главное, чтобы не достал телефон и не начал снимать.

Подвожу мужчину к Кэти, которая самозабвенно играет со своей куклой, и, постаравшись придать тону весёлости, зову девочку:

– Кэти! Твой папа здесь!

– Папа! – девочка моментально забывает про куклу и бросается к отцу, который подхватывает свою дочь на руки, еле сдерживая слёзы. Он крепко обнимает Кэти, а я совершенно не к месту начинаю шмыгать носом. Отворачиваюсь, чтобы вытереть слёзы, и замечаю Джеймса, который, прихрамывая, идёт в нашу сторону. Приблизившись, мужчина замечает мой раскисший вид и отрывисто спрашивает:

– Что произошло?

– Ничего, – выдавливаю улыбку, но, судя по взгляду Купера, выглядит она не очень. – Тут отец Кэти приехал.

– Очень хорошо, – заметно оживляется Джеймс и, отодвинув меня в сторону, решительно обращается к отцу Кэти: – Джаред Стивенсон? Я старший специальный агент Джеймс Купер, расследую дело о пропавших детях. Я хотел бы задать пару вопросов Вам и Вашей дочери, так как она является единственной, кому удалось вырваться из рук преступника.

– Простите, это обязательно? Кэти слишком много пережила, – недовольно отзывается мужчина, на что Купер цедит сквозь зубы:

– Да, это обязательно. У меня тоже ночь не задалась, знаете ли. Хочу Вам напомнить, что числятся пропавшими ещё четыре ребёнка. Ваша дочь может помочь нам их найти.

– Ну хорошо, – мистер Стивенсон вздыхает и опускает дочь обратно на землю. – Задавайте свои вопросы.

– Благодарю, – Купер кивает, слегка поморщившись. – Для начала расскажите, как именно пропала Кэти. Вы разве не знаете о том, что некто похищает детей? Почему Ваша дочь оказалась без присмотра?

– Это вышло случайно, – мужчина опускает взгляд на своего ребёнка, и выражение его лица становится более чем виноватым. – Дурацкая история. Вчера вечером мы с женой поругались из-за собаки. Я вспылил и отвёз Рокки – это наша собака – в приют для животных. Утром Кэти проснулась и заплакала, когда узнала, что я сделал, и жена отправила меня обратно, чтобы я вернул пса. Кэти напросилась вместе со мной, и я взял её, но с условием, что она подождёт возле стойки администратора, потому что, зная свою дочь, я был уверен, что мы вместе с Рокки заберём из приюта ещё половину животных. Но, когда я вернулся, Кэти не было. Администратор сказал, что она захотела подышать свежим воздухом, а в его обязанности не входит присматривать за чужими детьми.

– Вот козёл, – вырывается у меня, а Джеймс недовольно косится.

– Да, спасибо, мисс Найт, за квалифицированную оценку.

– Головой ударился? – заботливо интересуюсь, а затем хлопаю себя ладонью по лбу. – Ах да!

– Что ж, ладно, с этим разобрались, – Купер игнорирует меня и вновь переводит взгляд на мистера Стивенсона. – Когда Вы обратились в полицию?

– Да почти сразу же, – мужчина растерянно пожимает плечами. – По дороге я позвонил жене, а она обзвонила всех наших знакомых на случай, если кто-то вдруг увидит Кэти.

– Понятно, – тянет Джеймс, и на его лице внезапно появляется опасное выражение. – А у нас другие сведения. Скажите, Джаред, уговоры Кэти были единственной причиной, по которой Вы взяли её с собой? Вам настолько срать на её безопасность, что проще было выполнить её просьбу, чем потерпеть нытьё? Она бы всё равно получила собаку обратно, так нахера было её тащить с собой, зная, что пропадают дети?

– Джеймс! – гаркаю и дёргаю федерала за рукав. Перевожу взгляд на ошарашенного отца Кэти и выдавливаю виноватую улыбку: – Простите, пожалуйста, он сильно ударился головой во время аварии, вообще не думает, что говорит. Я сама поговорю с девочкой, ладно?

– Да уж, лучше Вы, – бормочет мужчина, опасливо косясь на Купера, который вырывает руку из моей хватки и отходит в сторону. Я опускаюсь рядом с Кэти, которая с интересом наблюдает за всей этой картиной, и, вздохнув, спрашиваю:

– Кэти, скажи, пожалуйста, что случилось после того, как ты вышла из приюта?

– Ну, – девочка опускает взгляд и принимается теребить платье своей куклы. – Ко мне подошёл дядя.

– Дядя? Ты разве не знаешь, что нельзя разговаривать с незнакомцами? – приподнимаю брови, на что Кэти мотает головой.

– Это был не незнакомец. Я видела этого дядю. И уже разговаривала с ним.

– Правда? Где? – спрашиваю, уже прекрасно зная ответ, и Кэти только подтверждает мою догадку.

– В церкви. Мы туда с мамой ходили.

– И кто это был? – внутренности скручивает от нехорошего предчувствия, и я спрашиваю наугад: – Это был отец Николас?

– Нет, – девочка морщится. – Отец Николас старый дядя. А этот дядя был взрослый, но не старый. Как ты, Мэйв.

– Вот как, – чувствую некоторое замешательство от такой характеристики. – А как зовут этого дядю?

– Не знаю, – девочка тихо вздыхает. – В церкви он не один такой. Разве можно запомнить все имена?

– Действительно, – хмыкаю. – Ладно, дядя подошёл к тебе... И что было дальше?

– Он сказал, что нашёл маленького ангелочка, упавшего с неба, – Кэти дуется. – Я захотела посмотреть и пошла с ним. Но он меня обманул. А потом схватил, закрыл рот ладонью, а затем унёс в лес. Потом он дал мне понюхать какую-то плохо пахнущую тряпку, и я заснула. А когда проснулась, было уже темно. Он меня куда-то нёс. Я очень испугалась и ударила его куклой. А он выпустил меня, и я побежала...

– Усыпил, вероятнее всего хлороформом, его проще достать, – раздаётся спокойный голос Джеймса, и я поднимаю голову на него. Мужчина только пожимает плечами и кивает мне, давая понять, что я могу продолжить. Поджимаю губы и перевожу взгляд на Кэти, которая сосредоточенно теребит платье куклы, которое уже похоже на мочалку.

– Как долго ты бежала?

– Очень долго, – еле слышно произносит девочка, и я понимаю, что больше спрашивать её не о чем. Однако, поддавшись внезапному порыву, задаю последний вопрос:

– Кэти, а ты сможешь показать нам этого дядю? В церкви?

Девочка, немного подумав, кивает, и я ловлю одобрительный взгляд федерала.

– Вы хотите, чтобы моя дочь указала вам на преступника? – вклинивается мистер Стивенсон, на что Джеймс отвечает ровным тоном:

– Да, именного этого мы и хотим. Конечно, Вы можете присутствовать. Днём мы поедем в церковь. Ваши контакты у меня есть, я позвоню.

– Не позвонишь, сеть накрылась, – вздыхаю, но Купер невозмутимо кивает.

– Значит, я пришлю за Вами агента. А сейчас Вы можете забрать дочь домой. Уверен, Ваша жена волнуется. Мэйв, отойдём? Нужно кое-что обсудить.

Послушно иду следом, успев помахать на прощание Кэти, и, отойдя на безопасное расстояние, Джеймс разворачивается, скрестив руки на груди. Поджимает губы, явно напряжённо размышляя, а затем выдыхает:

– И что думаешь?

– Ну, это явно один из послушников, – пожимаю плечами. – Меня больше волнует, почему такой большой разброс во времени. Очевидно, что в приют Кэти с отцом поехала утром, ну либо днём. Кэти сказала, что её усыпили, а очнулась она уже вечером. Он её куда-то нёс. Выбежала она на дорогу неподалёку от Гримрока, а это значит, что место, куда тащил её преступник, находится недалеко. Шёл пешком, но даже на своих двоих от Дасквуда до Гримрока не так уж и долго.

– В темноте проще остаться незаметным, – Купер фыркает. – К тому же, если ты помнишь, все послушники были на прогулке с Николасом. Значит, преступник похитил Кэти, усыпил её, спрятал где-то в лесу, а затем спокойно пошёл на пикник. Вот тебе и разброс.

– Точно, – киваю. – Ладно, осталось только понять, где могут быть дети. Алан не говорил, что здесь где-то есть заброшенное здание.

– Потому что не знал, – рядом раздаётся голос Блумгейта, и я вздрагиваю от неожиданности. Шериф бросает на меня виноватый взгляд. – Прости, не хотел напугать. И мне действительно неизвестно, есть ли здесь что-нибудь.

– Не страшно, – Джеймс отмахивается. – Скоро мы возьмём преступника, а там уж я смогу его разговорить. Сам скажет, куда дел детей.

– Хорошо, – широко зеваю и, охнув, хватаюсь руками за поясницу, которая начинает болеть ещё сильнее. Купер хмыкает.

– Разваливаешься?

– На себя посмотри, Франкенштейн, – указываю на его зашитый лоб и смотрю на Алана. – Подбросишь нас?

– Конечно, – Блумгейт кивает и переводит взгляд на федерала. – Тебе бы в больницу, Купер. Выглядишь дерьмово.

– Спасибо за заботу, Блумгейт, но сначала дело, а потом уже похороны, – философски изрекает Джеймс и, пошатнувшись, добавляет: – Если, конечно, не сдохну раньше.

Мы с Аланом только переглядываемся, но ничего не говорим. Блумгейт подзывает к себе одного из офицеров и предупреждает о том, что отлучится. После чего мы с Джеймсом забираемся к нему в машину, и Алан едет сначала к мотелю, где высаживает Купера, а затем к дому Джесси, в котором уже не горит свет. Видимо, друзья мудро решили, что ждать нас не стоит, поэтому разошлись. Это и к лучшему, мне бы совсем не хотелось сейчас отвечать на расспросы. Единственное, чего я хотела – это принять душ и завалиться спать.

Зайдя к себе в комнату и взяв пижаму, поднимаюсь в ванную, проклиная свою злосчастную поясницу. Ко всему прочему, у меня начало неприятно тянуть живот, и когда, раздевшись, я обнаруживаю на белье красные пятна, то только раздражённо шиплю:

– Вот только вас мне не хватало. Не рановато?

Понятное дело, что ответа я не получаю. Найдя средства гигиены, принимаю душ, переодеваюсь, а затем, спустившись к себе, моментально отключаюсь, стоит моей голове коснуться подушки.

***

Утром меня будит Джесси, которая, зайдя в комнату, бесцеремонно забирается на кровать и трясёт меня за плечо:

– Вставай, соня! Хватит спать!

– Нет, – выдыхаю и накрываюсь одеялом с головой, но подруга стягивает его с меня и недовольно пыхтит:

– Приехал агент Купер. И выглядит он хуже некуда. Во что вы вчера вляпались?

– В очередное дерьмо, – лениво сажусь на кровати и бросаю на Хокинс убийственный взгляд, но на подругу это не производит никакого эффекта. Она неотрывно таращится на меня, а затем раздельно спрашивает:

– Что. У тебя. С лицом?

– А что с лицом? – непонимающе хмурюсь и дотрагиваюсь пальцами до щеки. Вздрагиваю и вспоминаю, что преступник ударил меня ночью, а затем проворно вскакиваю с кровати, игнорируя тупую боль в животе, и хватаю смартфон. Включаю фронтальную камеру и с облегчением выдыхаю, заметив, что опухоли нет, нос цел, а синяк на половину лица вполне можно замазать консилером.

– Ничего страшного, столкнулись с преступником, – наконец объясняю подруге, на что она выразительно приподнимает брови.

– Серьёзно? И это он так отделал Джеймса?

– Нет, это мы в аварию попали, – признаюсь я, а Джесси закрывает лицо ладонями.

– Господи, Мэйв, ты вообще планируешь дожить до конца расследования?

– Ну я же не виновата, – пожимаю плечами. – К тому же, у нас значительный прогресс в расследовании.

Коротко рассказываю подруге про произошедшее ночью и пересказываю показания Кэти, а Хокинс воодушевлённо кивает и хлопает в ладоши.

– Отличные новости, Мэйв! Значит, вот зачем приехал Джеймс. Вы сейчас в церковь?

– Наверное, – неуверенно произношу и мельком смотрю на время. Хмурюсь, заметив, что уже почти час дня, и решительно киваю. – Да, наверное, всё же в церковь.

– У них там сейчас служба, а это значит, что вы застанете всех, – подруга деловито встаёт с кровати и кивает на дверь. – Собирайся, а я пока скажу Куперу, что ты сейчас выйдешь. Честно говоря, вид у него раздражённый, так что поторопись.

– Не обращай внимания, он всегда такой, – буркаю, но всё же решаю не задерживаться. Собираюсь в самые короткие сроки и выхожу из комнаты, представ перед федералом, которого Джесси успокоила с помощью кофе. Окидываю взглядом помятое и посеревшее лицо Джеймса, и честно говорю:

– Выглядишь хуже зомби. Ты точно не поедешь в больницу?

– Себя-то в зеркало видела? – буркает Купер и, отставив чашку в сторону, встаёт со стула, морщась и прижимая руку к груди в районе диафрагмы. – Ну что, обменялись любезностями? Поехали в церковь, Кэти с отцом и мои агенты уже ждут нас там.

Киваю и, махнув на прощание Джесси, выхожу на улицу вслед за Купером. Вместо его привычного джипа замечаю старенький Citroen и сочувственно бросаю взгляд на федерала, который явно не испытывает восторга по поводу нового средства передвижения. Решаю ничего не говорить, и молча залезаю на переднее сиденье. Купер заводит автомобиль и вскоре мы подъезжаем к церкви, возле которой собрались его агенты. Невольно пересчитываю их, а затем тихо спрашиваю:

– Здесь все твои люди?

– Нет, с Джейком остались двое, – отзывается Джеймс. Я неловко ёрзаю на сиденье и задаю ещё один вопрос.

– А он знает о том, что произошло?

– Нет, – Джеймс отрицательно мотает головой и кривится. – Вот же... Я к нему даже не заходил. А то у меня на роже всё написано.

Решаю дальше тему не развивать, и федерал паркует автомобиль. Чувствую, как меня начинает слегка потряхивать от нервов, а в голове мелькает мысль о том, что скоро всё закончится: преступник будет пойман, дети найдены, а Джейк получит свободу. Мы с ним получим свободу.

Выходим из машины, и я замечаю среди агентов Кэти и мистера Стивенсона. Приветливо киваю девочке, и малышка улыбается в ответ, махнув мне рукой. Джеймс останавливается и привлекает внимание своих людей, которые затихают и внимательно смотрят на него, ожидая приказа.

– Работаем как обычно, – отрывисто произносит Купер. – Как только зайдём – всем рассредоточиться и перекрыть все выходы. Никого не выпускать. Если кто-то попытается оказать сопротивление – не церемоньтесь. Наша задача – схватить преступника. Маловероятно, что он вооружён, но будьте начеку. Всё ясно?

– Есть, сэр, – хором отвечают агенты, и Купер поворачивается ко мне.

– Ты держишься позади вместе с Кэти и её отцом. Не геройствуй. Если преступник попытается сбежать – не вздумай сама его останавливать. Ясно?

– Ясно, – нервно отвечаю и делаю судорожный вздох, когда Джеймс, подав знак, поднимается по ступеням церкви и распахивает двери, заходя внутрь и ведя за собой своих агентов.

– Всем оставаться на своих местах, это ФБР, – громко и чётко произносит Джеймс, идя вперёд мимо скамей, на которых расположились встревоженно озирающиеся люди. Купер достаёт из внутреннего кармана удостоверение и, дойдя до отца Николаса, который изумлённо таращится на него, разворачивается, показывая значок, и говорит: – Старший специальный агент Джеймс Купер, отдел уголовных расследований. По нашим данным здесь находится человек, похитивший четверых детей. Прошу всех сохранять спокойствие и не мешать агентам. Заранее благодарю вас всех за содействие.

Оглядываюсь и замечаю, как люди Джеймса быстро и чётко расходятся по периметру церкви: двое остаются у главного входа, ещё двое спешат к двери в конце зала, остальные же встают вдоль стен, пристально следя за всеми собравшимися. Замечаю среди прихожан Клео, которая вопросительно выгибает бровь. Коротко киваю и прислушиваюсь к тому, что говорит Джеймс.

– Отец Николас, – ядовито тянет федерал и ухмыляется. – Я же говорил, что мы ещё наведаемся. Я хотел бы, чтобы все послушники немедленно пришли сюда.

– У Вас есть доказательства, что преступник имеет отношение к моей группе? – Салливан окидывает невозмутимым взглядом Купера, но тот только шире улыбается и кивает.

– Не поверите, но они действительно есть. И даже лучше! У меня есть свидетель.

– Свидетель? – наконец маска безразличия спадает с лица священника, и на нём явственно проступает беспокойство. Купер же находит глазами Кристину, которая стоит неподалёку, и кивает ей.

– Мисс О'Коннел, будьте любезны, приведите всех послушников сюда.

– Конечно, – побледневшая женщина кивает и в сопровождении одного из агентов скрывается за дверью. Прихожане начинают громко перешёптываться между собой, а Клео встаёт со скамьи и подходит ко мне. Один из агентов пытается ей помешать, но я мотаю головой.

– Всё хорошо, ей можно.

– Агент Купер...

– Агент Купер её знает, – кошусь на федерала. – Можете спросить у него. Но я бы не стала его сейчас отвлекать.

Немного подумав, мужчина всё же подпускает подругу, и она с беспокойством спрашивает:

– Что происходит? Вы выяснили, кто похититель? И что с вами случилось? Оба выглядите просто ужасно.

– Долгая история, – вздыхаю. – Если коротко, то мы попали в аварию, но благодаря этому нашли девочку, которую похитил наш поджигатель.

– Джемму?

– Нет, Кэти. Он похитил её вчера. Ей удалось сбежать, и она говорит, что знает его. И сможет опознать.

– Кошмар какой, – подруга передёргивает плечами и торопливо произносит: – Слушай, я тут успела перемолвиться парой слов с одним послушником, его зовут Саймон. Он рассказал мне кое-что очень интересное.

– Погоди, привели остальных, – указываю в конец зала, где из-за двери выходят послушники в сопровождении Кристины и младшего агента. По просьбе Купера все парни выстраиваются в одну линию, и Джеймс подзывает к себе Кэти с отцом. Я иду следом и ласково улыбаюсь девочке.

– Милая, ты узнаёшь кого-нибудь из этих людей?

– Да, – важно заявляет Кэти. – Они все из этой церкви. Я их всех видела.

– Хорошо, – вздыхаю. – А есть ли среди них тот злой дядя, который вчера тебя забрал?

Девочка внимательно оглядывает каждого из послушников, а потом отрицательно мотает головой.

– Нет.

– Нет? – Купер приподнимает брови и спрашивает с еле сдерживаемой злостью: – Кэти, ты уверена?

– Уверена, – девочка дует губы, а у меня по спине пробегает холодок, когда я перевожу взгляд с одного послушника на другого. Осмотрев каждого из них, я дрожащим голосом произношу:

– Джеймс, здесь одного не хватает.

– Да? – Купер окидывает внимательным взглядом всех, а затем медленно кивает. – Верно. Одного не хватает.

– Об этом я и хотела тебе рассказать, – Клео торопливо подходит и кивает Куперу. – Мне удалось поговорить с одним из послушников. Саймоном. Он рассказал, что в ночь, когда тебя пытались сжечь в машине, он выходил из церкви. И выходил не один. Он выходил с послушником по имени Колин, который предложил им разойтись, чтобы каждый мог заняться своими делами. А вчера вечером Колин не вернулся в церковь. И его до сих пор нет.

– То есть... – во рту у меня пересыхает, а Купер, достав пиликнувший телефон из кармана, мрачно смотрит в экран.

– Это прислал Джейк только что, – произносит федерал и протягивает мне смартфон. Пялюсь на скан документа, а Джеймс говорит: – Это список тех, кто был в Сент-Джозефе. Посмотри на последнее имя.

– Колин Браун, – читаю вслух, а затем нервно смеюсь. – Нет, быть не может.

– Это ещё не всё, – Джеймс забирает телефон и нажимает на что-то. Затем вновь протягивает мне. – Джейк решил на всякий случай проверить того, кто окажется последним в списке. И вот что интересно... Это выписка из психиатрической лечебницы Сент-Джозефа. Колин Браун лечился там некоторое время. Часто демонстрировал агрессию и невиданную жестокость, но при этом отлично умел притворяться, если это было ему выгодно. А ещё он как-то раз поджёг палату, заперев там двоих медсестёр. К счастью, никто не пострадал, но... Ничего не напоминает?

– Твою мать, – выдыхаю и с ужасом смотрю на Джеймса, который выглядит так, будто хочет кого-нибудь убить. – Это Колин. Это Колин похитил детей.