BLACK MOTH

- Моя милая Лилит вернулась ко мне, как я и говорил, - лёгкая ухмылка показалась на его бледном, аристократичном лице.

Моя голова закружилась, и я незаметно положила руку на дверной проём, чтобы удержать равновесие. Всё это было слишком реально, слишком больно. Его голос эхом растекался внутри меня. Его голос был таким, каким я его запомнила.

- Не рассчитывай на то, что сможешь жить без меня, Лилит, даже если меня убьют, я воскресну, я заберу тебя.

Его слова, в наш последний день, эхом пронеслись в голове.

Мои глаза снова впали в состояние расфокуса и я не могла сосредоточиться на том, чтобы сделать своё лицо невозмутимым. Спустя мгновение, я смогла сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. Мои глаза встретились с его. В отличие от того времени, когда мы проживали вместе, его глаза больше не выражали ничего. Ни гнева, ни безумия, ни любви, ни страсти, совсем ничего. Только обжигающий холод его глаз говорил о том, что это он, что, всё реально. Но его, ярко выраженные скулы периодически сжимались. Он нервничал?
Его глаза медленно оглядывали меня сверху вниз. Снизу вверх.

- Ты изменилась, малышка, - он сделал глубокий вдох.

Малышка.

Меня трясло. Я очень хотела разрыдаться, упасть на пол и кричать, пока колющая боль и страх не покинут меня окончательно. Я сомкнула губы, чтобы он не увидел, как жадно я глотаю воздух.
Его голос, наяву, не во сне, не где-то вдали. Здесь, он реальнее, чем всё, что происходило со мной за эти годы. Всё эти годы я находилась в самом настоящем бреду и, как ни странно, именно сейчас я чувствовала себя живой. Потерянной, напуганной, но живой.

- Мне кажется, ты отчаянно пытаешься убрать из себя свои хрупкие и женственные черты, которыми наградила тебя природа, - его вишнёвые губы двигались плавно, словно, старались не нарушать тишину этой палаты, - но зачем?

Он был прав. Конечно, был прав. Я уничтожала всё, что могло напоминать мне о себе старой. Категорически никакого розового и белого цвета вокруг, никаких романов наночь, не говоря уже о том, что я обожала читать в подростковом возрасте, никаких сопливых фильмов наночь, и, тем более, никакой любви. На смену романтический историям пришла медицинская литература. На смену женской энергии, полной жажды любви пришёл холод и циничность. Это были поверхностные изменения, я бы назвала их показухой. Но это большее, что я могла для себя сделать.

- Неужели ты так и будешь молчать? - ухмылка пропала с его лица, - неужели за пять лет, ты не нашла, что сказать мне? -он стал дышать чаще. Злился или расстроился?

Я так и не поняла, хотелось ли мне что-то сказать ему. Я старалсь не впасть в безумство. Но почему? Я пришла сюда, чтобы решить свои проблемы. Ведь, так?

- Что ты хотел бы услышать? - я убрала руку от дверного проёма и выпрямилась. Мой голос, от продолжительного молчания и страха, стал немного хриплым.

Его тело немного расслабилось. Он блаженно закатил глаза и улыбнулся, отчего его глаза стали напоминать лисий взгляд.

- Твой голос...-мечтательно произнёс он, - мне, действительно, не хватало его, милая.

Он снова посмотрел на меня, словно, ожидал какой-то реакции. Ему нужно было увидеть мои намерения, моё состояние. Кажется, он не знал, как подобраться ко мне теперь. Понимая, что, так он ничего не добьётся, мужчина решил ответить на мой вопрос.

- Я бы хотел услышать причину по которой ты здесь, - его лицо снова стало серьёзным. Кажется, до него дошло, что шутками и флиртом здесь и не пахнет.

- Я не могу справиться с тем, что произошло, - честно и прямо сказала я. Это ещё одна моя приобретенная черта характера. Я стала прямолинейной, мне не нравилось увиливать от ответов, мне всегда нужна была ясность. Как ни странно, это сработало и сейчас. Мужчина, явно, был обескуражен.

- Милая, ты притворяешься? - он отвёл глаза в сторону, будто, испуганно. Теперь, кажется, его застал тот же расфокус.

-  О чём ты?

- Ты не была такой, - он тихонько мотал головой.

- Я выросла, прошло столько лет, - мои слова прозвучали немного опечаленно, эхом стирая те года, которые он украл у меня.

- Хорошо, - сглотнул он и горько усмехнулся, - чем я могу помочь тебе? Я, ведь, и есть, то самое разрушение, которое убило тебя.

И вот, мои ноги начали предательски дрожать. Действительно, что я здесь забыла, если он и есть то самое зло, которое испортило мою прекрасную жизнь? На что я надеялась? Зачем явилась сюда? Быть может, я нашла предлог, чтобы увидеть его, но зачем?

- Ты прав, я сглупила, - как робот отчеканила я.

Минутная пауза застала нас врасплох. Он, впервые, не знал, что ответить мне, что сказать. Я, впервые чувствовала себя такой опустошённой. В это сложно поверить, но именно в эту минуту я была опустошена, как никогда. Я пришла за помощью, за ответами к человеку, который и загнал меня в этот персональный ад. О чём я думала?

Он смотрел на меня, не моргая, в мои глаза, на моё, изменившееся с годами, лицо. Его глаза были пусты, безжизненны, а брови нахмуренны. Кажется, он размышлял, но о чём? Неужели повзрослевшая я была не нужна ему, неужели теперь он понимает, что зря сотворил ужасные вещи с моей семьёй, со мной? Возможно ли то, что он был влюблён в юность, в навязчивую идею? А сейчас он понял, что загубил столько жизней зря. Его глаза слезились, но всё же, не отражали ничего. Он пытался сжать кулаки, но то ли слабость не давала ему сделать это, то ли он боялся напугать меня.

- Как ты живёшь сейчас? - снова раздался хриплый бархатный голос.

- Нормально, всё нормально, - пробормотала я, запинаясь. Я стояла неподвижно, совершенно недвигаясь. Я старалась дышать...естественно, потому что, мне казалось, что он заметил мою нехватку воздуха.

- Учишься? - его суровый и надменный голос дрогнул, кажется, он был в шаге от того, чтобы разрыдаться здесь вместе со мной. Брови хмурились и подрагивали.

- Уже нет, - я сохранила самообладание, по крайней мере, мне так казалось.

- Снимаешь кино? Пишешь сценарии, книги? - вспоминал он. Раньше я часто рассказывала о том, что хочу создавать что-то, что никогда не умрёт, что будет заставлять биться даже чёрствые сердца людей чаще. Даже через столетия. Но это были, лишь мечты.

- Лечу людей, - теперь мой голос дрожал, я глотала ком в горле от поступающих слёз.

- От рака? - пытался шутить он, хотя, выражение его лица выдавало тот факт, что ему совершенно не до смеха.

- От психических расстройств.

Резким движением, он развернулся в сторону окна. Казалось, что он хочет завершить диалог, который казался таким бессмысленным, но в который было вложено так много душевной боли, терзаний. Его спина начала часто вздыматься от прерывистого дыхания, каждый мускул на теле напрягался и вздрагивал, отдалённо напоминая дрожащую листву на дереве в осеннем парке. Что задело его так сильно?

- Я...я, наверное, - горячий воздух обжигал лёгкие. Я понимала, что эта встреча была вредоносным порывом. Это было зря. Мне не удалось закончить предложение.

- Да, - он не повернулся в мою сторону. Он прекрасно понял. Он хотел, чтобы я ушла.

Вмиг, я развернулась к двери, и постучала три раза, как учила медсестра. Раздался звук шагов.
Я была благодарна женщине, которая не подслушивала наш нелепый диалог за дверью. Мне не хотелось, чтобы этот миг со мной разделил кто-то ещё.

Не сыскав в себе силы повернуться, я вылетела из палаты, как пуля. Женщина наспех закрыла дверь и направилась за мной спешным шагом. Ей было нелегко за мной угнаться, но я и не хотела, чтобы меня кто-то догнал. Мне хотелось остаться наедине с собой, чтобы проанализировать, что это сейчас было.

- Мисс Грант, постойте, - окликнула женщина, когда я приблизилась к выходу.

- Простите, я, правда, не могу, - оглянувшись назад, прошептала я, прежде, чем выбежать из больницы, а затем, и с территории учреждения.

Горячие слёзы обжигали моё лицо, пока я, на всех порах, неслась к машине. Я не чувствовала вечернего холода, страха темноты или начинающегося дождя. Всё, что окружало меня, вмиг становилось чем-то второстепенным, чем-то неважным. С первым дуновением жестокого осеннего ветра пришло понимание того, что эта история никогда не отпустит меня. Эта травма будет ранить меня ровно так же, как в первые дни. Эта история будет жить во мне и в нём. Вечно.

- Боже мой, - выдохнула я и громко разрыдалась, оказавшись в машине.

Эти годы не пощадили меня. Не пощадили его. Эти годы должны были притупить боль, стереть с памяти наши беседы, наши ночи, то, что он сделал с моими родителями. С нашим отцом, то, что творил со мной. Однако, время сделало воспоминания ярче и чётче, чем сама реальность. Вместе с дождём я оплакивала ушедших родителей, ушедшую юность, ушедшую молодость, ведь, внутри, я была, точно угрюмая, больная старуха с грузом прошлого за спиной. За окном совсем стемнело, то ли оттого, что я просидела здесь слишком долго, то ли потому что тучи сгустились, а ливень усилился.

Машина сдвинулась с места. Я направилась домой на высокой скорости, чтобы скорее оказаться в тепле и уюте, чтобы плакать громко и долго, не стыдясь своих слёз, не смущаясь того, что кто-то может увидеть меня. Я давила на газ и мечтала о домашнем тепле и уюте, несмотря на то, что дорога была мокрой, а скорость большой, домой я добралась целой и невредимой.

Ночь прошла в адских муках от слёз, которые я позволила себе выплакать, от боли, которую пережила снова. Не думала, что мы встретимся снова, не думала, что буду общаться с ним так, будто между нами не стоит его жестокость, его безумие. Ближе к рассвету, мне удалось заснуть. Камеры, в эту ночь, я не проверяла.