Глава 4
Инга
Чужие пальцы нежно и медленно вырисовывали узоры на моем оголенном бедре. Прикосновения были столь нежные, что я не смогла сдержать легкой улыбки. Знакомый мужской голос совсем рядом с кем-то приглушенно беседовал.
– Я поговорю с Максом, но чуть позже, – разобрала я слова. – Нет, он не знает об этом.
Видимо, Ян разговаривал по телефону, раз ответов собеседника я не слышала.
– Что именно он просил найти? – пальцы на мгновенье замерли, но после продолжили свое путешествие, вызывая мурашки. – Не настолько Громов глуп, – послышался смешок, а я вдруг почувствовала себя некомфортно: я опять стала свидетелем разговора, который мне явно придется забыть. – Не вываливай ему все и сразу. И будь аккуратнее, Громов поймет, что кто-то сливает мне информацию и будет искать крысу. Да, да, обязательно отчитайся мне, да, созвонимся.
И все же, что связывает Яна и Глеба? Какие общие дела? Но подумать об этом и развить мысль я не успела, ибо блондин обратился ко мне.
– Это я так вымотал тебя за ночь, соня? Или дело в вине?
Поскольку молодой человек так и не притронулся вчера вечером к алкоголю, почти полную бутылку выпила я. И это, безусловно, мне помогло расслабиться и абстрагироваться от происходившего за закрытыми дверьми номера отеля. Однако от неприятных и немного саднящих ощущений между ног это не спасло. Хоть я и выспалась, но чувствовала себя разбитой, немного шумело в голове и безумно хотелось пить.
В постели было тепло и мягко, вылезать из нее и просыпаться до конца не было ни малейшего желания. Но все же я разлепила сонные глаза и, немного приподнявшись на локтях, облокотилась на высокую стенку кровати. Передо мной на краешке кровати сидел Ян, успевший уже надеть черные рваные джинсы. Он завороженно смотрел на меня с лукавой улыбкой на губах. Я подтянула на себя одеяло, скрывая наготу, чувствуя, как горят щеки. Конечно, мужчина уже успел рассмотреть меня вчера всю, однако не смущаться я не могла.
– Можно воды? – попросила я хриплым ото сна голосом.
– Конечно, – хозяин номера поднялся на ноги и подошел к столику.
С каждым его движением цепи, что были прикреплены к джинсам по бокам, звенели. И про себя я отметила, что этот звук меня несколько раздражает. Ян подал мне стеклянный стаканчик, наполненный прохладной водой. Я тут же осушила его полностью и попросила еще.
– Который час? – вопросила я, отдавая пустой стакан.
Через частично открытые шторы в просторную комнату пробивался солнечный свет. Я явно задержалась больше положенного. И меня наверняка уже обыскались, ведь я сообщила, что снимают меня всего на пару часов.
– Без двадцати двенадцать.
Я откинула голову назад, прикрыв лицо руками, и тихо застонала от досады. Мне не следовало вчера пить. Быть может, если бы не алкоголь, сегодня я проснулась бы раньше и уже несколько часов назад была бы дома, в хорошо знакомой ванной смывала бы следы этой ночи.
– Мне надо бежать, – произнесла я, собираясь встать на ноги, но мужская рука крепко схватила меня за щиколотку.
На дне серых глазах загорелся безумный огонь, который словно не предвещал ничего хорошего. Мне стало не по себе.
– Давай я отвезу тебя? – предложил неожиданно Ян.
– Ладно, – согласилась я, не желая злить мужчину, а мой отказ точно бы не развеселил его.
Покосилась на длинные пальцы, что сильно сжимали мою ногу. Сглотнула. Почему он не отпускает? В памяти вспыхнули воспоминания о переменчивом настроении Яна. В добавок к этому я вдруг наконец осознала, что обычный человек (а я имею в виду, законопослушный) не будет иметь ничего общего с Громовым. И как бы внешне мне ни симпатизировал Ян, как бы его прикосновения ни будоражили меня, отрицать, что тот напрямую относится к миру жестоких и бесчеловечных людей, нарушающих закон, нельзя! И как сильно нетипичный представитель сильного пола, пользующийся духами со вкусом яблока с корицей, погряз в делах криминальных, мне оставалось только гадать. И если еще вчера я думала, что знакомство с блондином никак не скажется на моей дальнейшей жизни, то сейчас в этом была не уверена.
– Если попрошу остаться еще на час, откажешься?
Вопрос застал меня врасплох. Я внимательно посмотрела на собеседника, пытаясь понять, могу ли вообще отказать ему. Отпустит ли меня Ян, услышав в ответ «нет»? Я прекрасно знала, зачем он просит остаться. И откровенно говоря, снова трахаться с ним я не желала. Быть может, еще раз поцеловаться и ощутить чувствительные и теплые пальцы, нежно поглаживающие или мягко сжимающие мою грудь, была бы не против, ибо это приносило мне удовольствие. Чего нельзя было сказать о сексе. Однако отныне в голове сидела мысль о незаконных делах Яна и не давала мне покоя. И почему только я вчера не обращала на это внимания? Хоть я пыталась поговорить об этом с молодым человеком, гнала прочь пугающие мысли. И, возможно, хорошо, что разум вернулся ко мне утром. Подумай я об этом раньше, не смогла бы заставить себя лечь в постель с Яном и не заработала бы денег.
– У меня было запланировано много дел на сегодня, – тихо произнесла я.
Ян лишь кивнул в ответ и пальцы, обхватившие мою щиколотку, разжались. Его безумный взгляд задержался на моей открытой шее. Я заметила, как дернулся кадык, как рвано он задышал.
– Тогда у тебя пятнадцать минут на то, чтоб привести себя в порядок. Помнишь, где ванная?
– Если задержусь, то придешь ко мне? – нервно усмехнулась, возвращая ему вчерашние слова.
Конечно, я говорила это несерьезно. И собиралась уложиться в отведенное мне время.
– С превеликим удовольствием, солнце. Только вот после этого мы точно останемся в номере.
***
Я потеряла дар речи, когда увидела свое отражение в зеркале. Кажется, у меня даже закружилась голова от увиденного. Какого же было мое удивление и негодование, стоило мне заметить на «невидимые следы», которые на мне оставил Ян. Мне захотелось убить его! Если укусы на плечах и шее, быть может, и сойдут через день, то багровые засосы нет! Как мне появляться на улице? Ведь немного отросшее каре не скрывает все эти отметины на коже. Как мне дальше работать в клубе? Какой здравомыслящий мужик выберет проститутку с таким количеством отметок от непонятно кого?
Накинула махровый халат, завязав тугой узел, разъяренная вылетела из ванной комнаты, собираясь обрушить свой справедливый гнев на Яна. Он сидел на пороге перед выходом на балкон и курил, держа в другой руке телефон, и что-то печатал.
– Какого хрена? – зло крикнула я, громко хлопнув дверью.
Блондин поднял на меня непонимающий взгляд, выключив мобильник.
– В чем дело?
– В этом! – я приспустила халат с правого плеча, откинула волосы в другую сторону, позволяя Яну рассмотреть безобразие. – Это обговаривают заранее! Что мне теперь с этим делать?! Ты испортил... Испортил...
С моих уст почти вырвалось «ты испортил мой товарный вид», но я вовремя прикусила язык.
– Что мне теперь говорить клиентам? – я не могла сдержать эмоций, а потому продолжала кричать на Яна, еще больше зверея, наблюдая за его спокойствием и равнодушием.
Пускай я особо не пользовалась популярностью в клубе среди мужчин, однако и у меня была парочка постоянных клиентов. И я надеялась, что вчерашний тип в машине им тоже станет. И что мне делать с этими ужасными засосами, которые словно кричали о моей принадлежности кому-то одному (а именно Яну!).
Мажор (или кем он был в действительности?) встал на ноги, поправил задравшиеся на голени джинсы, спрятал телефон в карман. Сделал последнюю глубокую затяжку и потушил сигарету о круглую пепельницу.
– Не молчи! – меня бесил звук дурацких цепей, но еще больше бесило его поведение.
Он подошел ко мне, теперь между нами оставались какие-то считанные сантиметры. Я зло глядела на него, сжимая кулаки, отчего ногти впились в кожу. Хотелось расцарапать это самодовольное лицо! Ян провел большим пальцем по моей щеке, задевая губы. В серых глазах я прочитала уже знакомый мне огонь.
– Как по мне, ты стала еще красивее, – голос его звучал низко. – Если тебе станет легче, я могу извиниться, – от меня не скрылась полуулыбка.
– Твои извинения погоды не сделают! – выплюнула я.
– Тогда не трать время, у тебя осталось буквально пять минут.
***
Настроение было паршивое. Я все также злилась на Яна, хотя и сама была виновата в случившимся. Мне необходимо было обсудить события предстоящей ночи с новым клиентом перед тем, как уединиться с ним, ибо его заскоков и предпочтений не знала.
Кое-как мне удалось скрыть засосы на шее и совсем немного на плечах тоналкой, которую я отыскала на дне старой сумочки. И сейчас, сидя в машине на переднем сиденье, я размышляла, какие мази от синяков купить в аптеке и надеялась, что это поможет. Безусловно, на мне оставляли следы страсти и другие мужчины, однако не в таком количестве. И то, как горели серые глаза Яна, когда тот смотрел меня, несколько пугало. В какой-то момент мне и вовсе показалось, что молодой человек пересчитывает каждый след, оставленный на моей светлой коже.
День мне подпортила и администратор отеля, что подошла к нам, когда мы с Яном оказались в небольшом холле на первом этаже. Как и накануне, блондин держал меня за руку, а я отчего-то не одернула свою. Работница с презрением окинула меня взглядом, позабыв о «покер фэйсе».
– Прошу прощения, – заговорила Екатерина (имя было написано изящными и тонкими буковками на ее бэйдже), – но в нашем отеле не приветствуют таких... посетителей.
Женщина вновь посмотрела на меня, задержавшись на моих открытых плечах (платье было на тоненьких бретельках). Мне захотелось рассмеяться, но я сдержалась. Конечно, судя по моему внешнему виду было понятно, кто я и зачем явилась сюда поздним вечером с мужчиной.
– Очень жаль, – отозвался Ян, даже не остановившись. – Вам стоит поменять правила, она прелестная девушка.
Я бы съязвила, но не стала. Ответ Яна мне показался странным: то ли он говорил серьезно, то ли шутил и пытался опустить меня в глазах Екатерины (но куда еще ниже-то?).
Владелец белого мерседеса сел за руль, мягко закрыв за собой дверь.
– Куда тебя отвезти? – спросил он.
Я назвала адрес ближайшей аптеки от своего дома, все еще размышляя о том, как буду избавляться от следов на своем теле. Ян нахмурился, достал телефон, забивая улицу в навигаторе, а я усмехнулась. И через пару секунд мы тронулись с места, подчиняясь женскому голосу, что раздавался из динамика дорогого мобильного.
Некоторое время мы ехали молча, но молодой человек заговорил, наблюдая за мной.
– Давно этим занимаешься?
– Чем «этим»? – резко вопросила я, хотя и понимала, о чем идет речь.
Разговаривать мне особо не хотелось, я все еще была зла и даже несколько обижена на мужчину.
Ночь прошла, унеся за собой обязанность угождать клиентам, улыбаться и пытаться понравиться. Наступил новый день, в котором я уже не шлюха из ночного клуба, а обычная девушка, помогающая родным, работающая, мечтающая о дипломе.
– Проституцией, – без запинки ответил тот, когда мы остановились на светофоре.
Я закатила глаза, про себя молясь, чтобы мы побыстрее добрались до нужного места, и я наконец-то смогла бы покинуть общество назойливого блондина.
– Это имеет какое-то значение? – подняла левую бровь и уставилась на Яна.
– Я могу и сам узнать это, – пожал плечами. – Но, мне кажется, что тебе было бы неприятно, если бы я стал копаться в твоей жизни без разрешения.
– Зачем тебе вообще копаться в моей жизни?
– Быть может, ты мне понравилась, – прозвучало как-то несмело.
Пускай неуверенность в брошенном в мою сторону взгляде стальных глаз меня и удивила, я промолчала, стараясь не зацикливаться на услышанном. Отвернулась, рассматривая проносящиеся мимо невысокие здания. Продолжать беседу не было никакого желания, Ян более не донимал вопросами, и до аптеки мы доехали в тишине (если не считать навигатор, что напомнил о себе новым приказом свернуть направо или налево через сто метров).
– Спасибо, что подвез, – протараторила я. – Прощай!
И, не став дожидаться ответа, выскочила из машины, крепко сжимая в руках сумку, в заднем кармане которой лежали купюры, так греющие мою душу.
***
Ян
Вечером неожиданно зарядил сильный дождь, разгулялся ветер, отчего невозможно было открыть окно, ибо шторы развивались настолько сильно, что грозились слететь с петель карниза. В номере отеля было душно, кондиционер отказывался нормально работать, что бы я ни нажимал на маленьком пульте. Уже в третий раз я позвонил на ресепшн, требуя устранить проблему. И в третий раз мне ответили: «ожидайте, мастер скоро подойдет». Уставился на наручные часы, наблюдая за медленно плывущей минутной стрелкой. И в ожидании я провел тридцать три минуты.
Когда в дверь наконец-то постучали, я был на взводе: аж пальцы подрагивали от напряжения. И, кажется, любое движение пришедшего сорокалетнего мужчины меня раздражало, и я готов был уже сорваться. Держался из последних сил, ведь работник не был ни в чем виноват, всего-то попался мне под «горячую руку». Стараясь не обращать на него внимания, прилег на кровать, прикрыл глаза, желая успокоить зверя внутри. Пока все мои попытки оказывались провальными.
– Вот это погодка, да? – видимо, улыбаясь, произнес мужчина, раскрывая свой чемоданчик.
А я выдохнул сквозь сжатые зубы.
– Проездом у нас? Или по делам?
Я резко вскочил с постели, сжав руки за спиной от греха подальше.
– Занимайтесь кондиционером! – агрессивно рыкнул я, прожигая ненавистным взглядом нежелательного собеседника.
Он, видимо, не ожидая такой реакции на безобидный вопрос, подскочил на месте, широко распахнув глаза. Суетливо стал одергивать одежду и, прочистив горло, тихо произнес, однако я услышал:
– Если у тебя паршивое настроение, не значит, что его можно портить другим.
Захотелось свернуть мужику шею, но я лишь про себя выругался и, махнув на все рукой, вышел на балкон.
Все еще лил дождь, как из ведра, капли шумно ударялись об асфальт, деревья на противоположной стороне улицы качались из стороны в сторону. Поскольку балкон не был застеклен, на меня летели капли, жуткий ветер растрепал и без того спутавшиеся волосы. Людей видно не было, иногда проезжала одинокая машина: все сидели дома, в тепле и уюте. Отыскав в кармане пачку сигарет, зубами достал одну. Всего на мгновенье маленький огонек старой зажигалки осветил дрожащие пальцы и потух, а я сделал глубокую затяжку. Легче не стало...
Едкий дым не сумел приструнить зверя, что затаился где-то внутри меня. Он продолжал недовольно рычать, желая выскочить наружу и разорвать мастера, который что-то пел себе под нос (и уж точно фальшивил!). Но еще больше он жаждал вновь оказаться наедине с Ингой. Желал вновь услышать ее запах, вновь коснуться нежной кожи, целовать и кусать. Владеть ею. Но уже по-настоящему, так, как привык.
Образ девушки не покидал мысли. Я прокручивал в голове события прошедшей ночи, подмечая, что губы сами растягиваются в довольной улыбке. Пускай, и пришлось притворяться, сдерживаться, минуты, приведенные рядом с Ингой, были прекрасны. Утром и вовсе не хотелось отпускать ее. Хотелось прижать ее к теплой постели своим телом, ласкать аккуратную грудь, задевая языком острые соски, развести ноги и... Но нет, это все не то! Я хочу другого. Хочу связать ей за спиной руки и ноги, и со всей силы...
– Все готово! – сообщил мужчина, прервав мои порочные грезы.
Если бы я только мог, то удушил бы ремонтника в эту самую секунду! Но остатками здравого рассудка был даже благодарен ему. Как бы меня не тянуло к Инге, мне никак нельзя более приближаться к ней, дабы избежать беды.
– Спасибо, – буркнул я, потушив сигарету. – Вот, – протянул ему несколько купюр, – за быструю работу.
Еще некоторое время я выслушивал благодарности. Когда наконец-таки я остался один, выдохнул. Настроение было на нуле. И поднять мне его могла лишь одна Инга, я чувствовал это. И стоило снова подумать о ней, как зверь встрепенулся, натянул непрочную цепь, на которой сидел так долго. Он словно встал на задние лапы, оскалился, желая освободиться. Царапал меня изнутри длинными когтями, причиняя жуткую боль. Не знаю, какими такими силами я смог подавить в себе импульс и не отправился на поиски девушки, чтобы воплотить в жизнь все свои грязные мечты.
Чтобы не сидеть на одном месте, направился в душ. Стоял под холодной водой не меньше получаса, но это не помогло затушить пожар, разгоревшийся внутри. И как бы я ни отговаривал себя, как бы ни внушал, что опасно контактировать с Ингой, желание было слишком велико, нестерпимо.
– Вспомни, что случилось в прошлый раз, – прошептал я, всматриваясь в отражение своих глаз, на дне которых разгоралось пламя. – Ты потерял контроль. Потерял! – стукнул по раковине кулаком. – И такое может произойти снова. Тогда-то уже сложно будет отделаться одной пощечиной и проклятьями...
***
Она лежала на кровати. Голая. Лежала смирно. Я простоял в дверном проеме еще минутку и подошел ближе. И теперь мог увидеть, как рвано поднимается грудная клетка, ловил ее нервные вдохи и выдохи, видел, как подрагивает плоский живот. Изящные руки были заведены над головой. Красная ленточка, завязанная на бантик, слабо стягивала запястья. Лишь одно маленькое и необдуманное движение кистью могло освободить ее от пут.
Белла дернулась, распахнула большие глаза. Уже хотела было встать, но я покачал головой.
– Нельзя двигаться, помнишь? – напомнил я правила «игры».
– Да, – выдохнула она.
Небольшую часть стены освещали лучи утреннего солнца, пробираясь сквозь темный занавес на окне. Они еще не попадали на постель и саму Беллу, но уже совсем скоро все изменится.
– Где Вы были всю ночь? – в голосе детки послышались незнакомые нотки ревности.
Я проигнорировал вопрос, который, не скрою, несколько разозлил меня. Сел на кровать и провел пальцами по щеке, губам, острому подбородку, спустился ниже. Обвел новый засос, про себя отмечая, что следов на женском теле недостаточно. На долю секунды сжал тонкую девичью шею, ловя во взгляде карих глаз испуг (о, как я был доволен!). Пальцы пробежались между грудей, вернулись вверх, коснулись правого соска, затем левого. На часто вздымающейся груди насчиталось больше укусов, нежели синяков или засосов. Я рассматривал красные полосы под ребрами. Они были и на спине. Я оставил их на желанном теле несколько дней назад, когда отыскал провод от старого телевизора. О, и как кричала моя девочка! Только от одного воспоминания об этом в штанах стало тесно. Обязательно повторим, но не сегодня. Сегодня мне хотелось иного.
– Ты прекрасна, – глухо произнес, облизав губы. – Я не буду сильно мучить тебя. Конечно, если ты меня не разозлишь. Нужно будет немного потерпеть, детка, как и всегда.
Белла кивнула. Но от меня не скрылся страх, который она ощутила. Она всегда пугалась моих слов, действий. Первое время и вовсе требовала прекратить и отпустить ее домой. Однако разве я мог такое допустить? Вскоре, Белла то ли вошла во вкус, то ли просто продолжала терпеть боль из-за глупой любви ко мне.
Я жаждал увидеть в ее черных очах мольбу: «Ян Владимирович, прекратите, мне уже нечем дышать! Прошу!». Оттягивать увлекательное занятие не было желания, а потому я тут же вытащил ремень, проверяя, насколько он жесткий. Бросил его на кровать и стянул футболку.
– Я соскучился, детка, – шепнул я и набросился на такой манящий и красивый ротик.
Больше кусал и терзал ее пухлые губы, нежели целовал, чувствуя металлический вкус крови. Оторвавшись от нее, поспешно развел шикарные бедра в стороны (до того, как я оставил и на них отметины, они были не столь прекрасны) и удобно устроился между ними. Небольшую подушку положил под аппетитную попку. И вновь наклонившись впился в пухлые губы. Белла тихо постанывала, и ее руки коснулись моей спины.
– Нельзя.
Руки исчезли. Но зверь уже разозлился. Схватил длинные черные волосы, сильно дернув. Из карих глаз брызнули слезы.
– Не расстраивай меня, – прохрипел я и слизал влагу с ее розовых щечек.
Ударил раскрытой ладонью по груди, причиняя жгучую боль, от которой Белла вскрикнула и заерзала, за что была награждена вторим и третьим ударом. Я не стал комментировать ее поведение. Я был слишком возбужден, почти не в себе.
Мне стало жарко, в висках стучала кровь. Сильнее прижался к девушке. Член ныл от возбуждения, и я дернул вниз ширинку.
Удерживая член у основания, провел им по набухшим складкам, размазывая соки (Белла боится, но все равно течет и сама двигается мне на встречу, трется, какая неожиданная приятность, от которой существо внутри меня удовлетворенного заурчало). А жертва моя приподняла бедра, громко выдохнув. Я сам прерывисто дышал, стиснув челюсть, не отрывая глаз от того, как головка проникает внутрь, где жарко, влажно... где так хорошо.
- Оо, Ян Влади... - договорить не дал, ударив по лицу и резко толкнулся в нее.
Тут же уткнулся в ямочку между ключицами, тяжело дыша. Замер, просто наслаждался этим моментом проникновения. Я потерял счет во времени и не знаю, сколько так бездвижно пролежал, но придя в себя толкнулся с новой силой, причиняя боль. Девочка жалостливо захныкала. Выпрямился, наблюдая, как член скользит в ее лоне. Прошелся языком от пупка до грудины, задевая кожу шариком пирсинга. Мне не хватало ее боли в этот момент. А потому я схватился за брошенный мною недавно ремень и обвел им дважды вокруг тонкой истерзанной шейки. Не переставая двигаться внутри нее резкими толчками, обхватил правой рукой импровизированную веревку, а левой схватил за густые волосы, заставив девчонку держать голову прижатой к матрасу. Всего через несколько мгновений, моя лапочка стала хватать ртом воздух, пока я долбился в нее, сильнее натягивая удавку.
- Как же ты сейчас прекрасна! - пьяно проговорил я, не смея отвести взгляд от этой картины.
На шее ее проступили вены, лицо покраснела. Она стала биться ногами об постель, дергать руками, но делала лишь хуже. Она же знала, что своим сопротивлением, она только раззадоривает зверя! Я громко рассмеялся, прочитав в карих глазах самый настоящий ужас. Прикусил сосок, слыша над ухом хрипы бедной девочки. Затем губы впились в ее нежную кожу, оставляя огромный засос. А детка билась подо мной, словно в конвульсиях. И когда я поднял на нее свой все еще голодный взгляд, чу́дные карие глазки закатились, и она обмякла в моих руках.
От автора: А у кого-то есть знакомые ребятки, кто делает хорошие обложки на книги? Я буду очень благодарна, если подскажете, к кому можно обратиться!