Любовная болезнь

Гул, сливающихся голосов, заполнял всё пространство вокруг, всю площадь от храма и до дороги. Казалось, окружающие выкрики и гоготание не принадлежали конкретным людям, а были лишь фоновым звуком, лишь наполнением для этой ярмарки.
У Фреда кружилась голова от шума, ярких красок, костюмированных и очень громких людей, кто на ходулях скачет, кто в традиционных народных нарядах и с несуразным макияжем, с баранками на шеи, в платках и шалях, импровизированных громоздких кокошниках. Несмотря на колоритный вид фестиваля, влекущий и затягивающий в глубь гуляния, Фредерику хотелось уйти подальше отсюда, затаиться в тихое местечко. Но Софа, как завороженная, водила мужчину по площади, окутанной разноцветными флажками, показывая каждый уголок, сопровождая рассказом о празднике и объясняя, что же происходит здесь.
Ремесленные мастер-классы, театрализованные представления, торговые ряды с блинами, медом, сиропами, вареньями, мясными, рыбными и молочными деликатесами, обступали Фреда со всех сторон и, казалось, придавливали, в самую землю.
—А здесь, смотри, палатки с блинами разных народов. Вот, мордовские пачаты, удмуртские табани. Ой, а тут дальневосточные! Идём, здесь есть и с необычными рецептами! —девушка схватила Фреда за рукав куртки и потащила к следующей пёстрой палатке, возле которой толпились люди. —Сырные, свекольные, шпинатные! О, вот на безлактозном молоке! Какие ты будешь? —Софа повернула голову и на ее лица отразилась дымка тревоги.
Лицо мужчины было озадаченным, взгляд блуждающим и отсутствующим. Казалось он смотрит на каждого человека в толпе, но при этом не смотрит ни на кого. Будто по привычке кого-то ищет, но так и не может найти, потому что не может вспомнить кого ищет и как этот человек выглядит.
—Ты в порядке? —отводя американца подальше от шумных скоплений, поинтересовалась девушка.
—Да, разумеется.
—Тебе здесь не нравится?
—Нравится, правда. И всё что ты говоришь очень интересно! Просто...знаешь, как-то голова...будто сдавливает её что-то и тошнит.
«Может из-за резкой смены погоды?», —пытаясь успокоить себя, думала Софа, а параллельно накручивала себя, обдумывая худшие сценарии, начиная тем, что тошнить может от голода и вплоть до гипертонического криза.
Но не только от красок и шума кружилась голова мужчины, переживания заполняли её до краёв и ощущалось, будто разорвут её на части, когда им перестанет хватать места в черепной коробке.
—Такое раньше бывало? —проверяя вероятность повышенного давления и всех вытекающих, уточняла Софа. —Какое у тебя обычно давление?
Фред растерянно на неё взглянул и покачал головой.
—Нет, я в порядке.
—А в чём тогда дело?
—Слишком много мыслей, не могу от них отвлечься. Они как-то сами кружатся в моей голове.
Софа понимающе закивала и, подхватив спутника под руку, зашагала по направлению к небольшой аллеи, где можно было бы присесть на скамейку.
—У меня тоже такое бывает, особенно перед сном. Закрываешь глаза и так хочется уснуть, что сил нет. Но в голове вращаются воспоминания, как нужно было сделать, сказать, поступить. Потом начинаешь думать о наступающем дне, заботах и делах, что предстоит решить.
—И что ты тогда делаешь? —потихоньку выпутываясь из собственных размышлений, и, вливаясь в разговор, интересовался Фред.
—Возможно это покажется глупым, но это работает. Я начинаю придумывать короткие сценарии, со счастливым концом. Главное, представлять всё очень детально, живо, будто это уже произошло и ты вспоминаешь.
Не доходя до скамеек, Софа остановилась, повернулась всем телом к мужчине, взяла его ладони в свои и продолжила:
—Закрой глаза, мы попробуем вместе. Представь, лето, ты едешь в машине. Сейчас ранее утро, солнце только поднялось из-за линии горизонта, но уже во всю жарит. Зной окутывает всё вокруг, но внутри машины прохладно.
Фред повиновался ей, а далее старался ни о чём не думать, просто вслушиваться в её слова и видеть всё, о чем Софа говорит.
—Ты едешь один или с человеком?
—С девушкой и Бастером.
—Хорошо. Играет музыка...
София продолжила рисовать картину словами и Фред её видел, практически ощущал.
Он ведёт машину, на соседнем сидении Софа, подвывающая Хейли в песне Coast, так прекрасно подходящей под этот день. Несмотря на большое количество дел, работы, плотный график, они смогли вырваться из суеты и поехать в маленький, спонтанный отпуск. Они не бронировали отель и даже никому не сообщили о своём отъезде. Просто вечером собрали сумки, сели в машину, усадили на задние места Бастера и поехали.
Всю ночь Софа болтала об абсурдной ситуации, которая произошла с ней несколько лет назад, из этой истории вытекала новая, более старая, рассказанная её подругой о её подруге и каком-то парне. Не давая Фреду уснуть за рулём, девушка трещала без умолку, вставляя какие-то вопросы и шутки, дабы тот не расслаблялся.
Сейчас она хотела открыть крышу машины, так желая поскорее насладиться палящими лучами солнца и запахом океана, который, как Софа утверждала, уже чувствовался за километры.
Бастер весело вилял хвостом, в целом, сохраняя спокойный вид. Но казалось, пёс тоже был взбудоражен столь неожиданной поездкой и уже предвкушал встречу с волнами, за которыми можно будет поохотиться. А может он найдёт что-нибудь интересное на пляже или на дне? Ох, скорее бы...ещё более интенсивно размахивая хвостом, пёс поднялся на задние лапы и, опираясь передними в дверь, заглядывал в окно, желая предугадать, сколько осталось.
На пустой дороге, обставленной лишь фонарными столбами и небольшим дорожным забором ограждением, показалась вдали заправка и мужчина начал понемногу сбавлять скорость и включил поворотник, хоть это и было лишь формальностью, учитывая минимальную загруженность дороги, а точнее то, что машин практически и вовсе не было.
Вставив топливораздаточный кран, Фред ушёл в минимаркет, чтобы купить девушке воды и оплатить бензин. Софа открыла заднюю дверь и позволила Бастеру покинуть "заточение". Её собственные ноги затекли от десятичасовой поездке, поэтому она могла представить какого бедному псу. Тот безумно обрадовался свободе и стал радостно бегать вокруг машины, пока девушка потягивалась из стороны в сторону, желая размяться. Подняв голову наверх, она заметила девушку в джинсовых шортах до середины бедра и короткой майке болотно-зелёного цвета, как тот самый диван. Эта девушка смотрела на неё из сферического дорожного зеркала на конце заправки. Этой девушкой была она сама. Желая получше рассмотреть себя, Софа шагнула в сторону зеркала. Она увидела в отражении, что девушка не только с потрёпанным пучком, немного измятым лицом, от недолго сна, но и румяна, счастлива. Казалось, у неё всё получилось в жизни, она добилась собственного благополучия и теперь живёт, наслаждаясь каждым мгновением и боясь смерти.
Её созерцание было прервано. Автоматические двери минимаркета распахнулись и оттуда вышел её спутник, в одной руке которого было две бутылки воды, а во второй какие-то сладкие батончики.
Подойдя к машине, он достал оттуда миску и, налив воды, подозвал пса.
—Чудеса. Ты действительно помогла мне успокоиться. —нехотя раскрывая глаза, с тёплой улыбкой на губах, такой же тёплой, как то утренне знойное солнце, сопровождающее путников, отреагировал Фред.
Он молча всё представлял, но сам прервал бесконечно тёплую зарисовку Софы, как только поймал себя на мысли, что безумно счастлив и хочет повторить этот сценарий в жизни. Хочет вернуться к Бастеру, взять Софу с собой и просто ехать, не так и важно куда, главное с ней.
—Я рада это слышать.
Девушка искренне улыбнулась и предложила продолжить все разговоры и обсуждения только после того, как мужчина отведает все виды блинов, представленных на площади, которая, вместе со всем шумом плясок и гуляний, осталась позади.
   Теперь, когда все переживания о журналистах, статьях, фанатах, их теориях, Клэр, её разбитом сердце, её страдальческом лице, её удушающей любви, когда всё это не имело веса и смысла, Фредерик мог спокойно насладиться Софой, временем, проведённом с ней.

   Лика сидела за кухонным столом и, по крупицам, собранными ею накануне, составляя полноценную статью, пока на фоне возился парень, постоянно что-то бубня и жалуясь.
   —Ничего такого я ей не говорил! Да и вообще, я очень испугался за тебя! Она столько всего наговорила! Я хотел тебе помочь, защитить. Она гадюка, как ты этого не поймёшь!
   Макс вновь начал крутить по кругу свои оправдания, которые звучали до безумия жалко. Лика давно поняла, что парень лишь тормозит её в работе, что толку от него мало, но не спешила расставаться, так как в отношениях с ним ей было удобно. Пока она безвылазно пишет статью за статьёй и разъезжает по интересным местам, где должно произойти что-то горячее, Макс следил за её питанием, распорядком сна, тем, чтобы она тепло одевалась, не забывала зонтик, пила лекарства и многое другое. Это явно не тот типаж мужчины, который был нужен Лики, она жаждала страстного и волевого, а не тихого и сомневающегося. Так ещё и трусливого, как оказалось! Как легко он всё рассказал Марии Романовой, как только запахло жареным, подумать только. Но стоит отдать адвокатше должное, нашла слабое звено в команде и надавила. Она не глупа и, вероятно, это то, что восхищало Лику и заставляло работать с этой сильной и интересной девушкой.
   Лика сама не сильно отличалась моральным образом жизни и мышления, так что никогда не бралась судить других людей, их цели, поступки, мотивации. Ей было откровенно плевать на нравственную составляющую вопроса помощи Марии. Поступает ли она правильно, оказывая такое влияние на Софу и её жизнь, вмешиваясь в её отношения с тем американцем - это последнее, что волновало Лику. Но девушку восхищала решимость адвокатши, видит цель - не видит препятствий. Она хочет, чтобы Софа была её, была рядом, нуждалась в ней и идёт на всё ради этого, достойная мотивация и по итогу плодотворный результат. Который в данный момент зависел от профессионализма и "чуечки" Лики, поэтому в эффективном результате журналистка и не сомневалась. Главное, чтобы Мария работала с ней в тандеме и оказывала необходимое давление, выбивая почву из под ног Софы, а иначе никакая статья не заглушит её безмерную любовь к актёру.
   Возможно, насмотревшись фильмов в стиле "365 дней", Лика и сама хотела бы, чтобы её также добивались, кладя весь мир к её ногам и избавляясь от никчёмных ухажёров. Неужели она так много просит, желая видеть рядом с собой страстного и сильного партнёра, который будет ею увлечён, будет её боготворить? Она этого заслуживает.
   Был ли таким Фред, чью биографию, для того, чтобы найти слабые места, Лика перерыла вдоль и поперёк? Он скорее заботливый романтик, но не такой как Макс, более решительный, успешный и очаровательный, разумеется. Скорее смесь заботливого неудачника Макса и будоражащего холостяка Ивана. Милый, добрый, но с характером, будет стучать кулаком по столу, свободолюбивый, не будет прогибаться под других. Зачем же тогда хочет создать семью, для него ли это? Кажется, он из тех, кому семейная жизнь и всякие пелёнки-распашонки быстро надоедят. Конечно, всегда есть вероятность, что медийная личность далеко не всю правду рассказывает на интервью и "по секрету всему свету" журналистам на ушко. Так что Лика может в этом и ошибаться, но так ей казалось. Она считала, что он из тех, кто настряпав детишек будет прятаться на съёмках, бросив жену на единое с этими бесенятами. Уж слишком он неприкаянный, слишком отстранённый, никто не нужен. Даже если смотреть на фотографии периода отношений с Клэр, когда они рядом, он всё равно отдельно от неё. Будто выдерживает дистанцию. Так ещё и слухи, что причиной расставания, возможного расставания, подтверждения которому или опровержения ни один не давал, стало слишком навязчивое поведение Клэр.
   «Но что значит навязчивое?», —размышляла Лика. Навязчивость - это когда девушка звонит каждые полчаса и спрашивает, чем ты занимаешься, закатывая истерики, что ты не отвечаешь на звонки с первых секунд вызова? Или навязчивость - это когда спросила два раза подряд точно ли получится встретиться на этих выходных? Навязчивость - это когда названивает твоей маме по сто раз, изо всех сил стараясь вклиниться в твою семью с первых дней отношений? А может навязчивость - это когда девушка небезразлична к тебе и твоей жизни? Легко сказать «она была навязчива», но объясни перед этим, что это в твоём понимании, а потом уже бросайся громкими словами.
   Да, у Марии есть ещё один плюс, её сногсшибательный брат. Спортивный, богатый, красивый, немного грубый, но Лике это даже нравилось. Наверно, стоит взять пример с адвокатши и брать быка за рога. Теперь Лика свободна от удушающей заботы Макса и может закрутить роман с наследником самой крупной строительной фирмы в стране. Пусть даже если это будет лёгкая интрижка, наверняка, одна ночь с ним будет того стоить. 
   —Лика! Давай же поговорим! —истерично вопил над ухом Макс.
   —Мы всё обсудили уже, мне нечего добавить. —монотонно стуча по клавишам с буквами, отреагировала Лика, не меняя спокойного лица и безразличного тона.
   —Да что мы обсудили то?! Ты просто заявилась и сказала, что мы расстаёмся!
   «Вот именно, неделю назад тебе сказала, чтобы ты выметался из моей квартиры, а ты всё сопли жуёшь!», —раздражённо мысленно добавила девушка, а вслух сказала:
   —Макс, я не планирую это обсуждать, потому что не собираюсь менять своего решения.
   —Но ты же приняла его на эмоциях! Ты даже не обдумала хорошенько!
   «Ты всегда был такой визгливый или только последнее время?»
   —Я обдумала всё, пока ехала домой, а знаешь ли путь был не близкий. —перестав печатать, но всё ещё не отрываясь от экрана ноутбука, продолжала диалог Лика.
   —Я же люблю тебя! И ты меня любишь! К чему тогда все эти условности? Я очень сожалею, что всё рассказал тогда этой гадюке, но посмотри, ты и сама сейчас с ней работаешь!
   —Она не гадюка, просто умнее тебя.
   Эта фраза заставила парня замолчать и Лика, удивлённая, что больше под ухом ничего не пищит, не визжит, не истерит и не вопит, повернула голову в сторону парня. С неприятностью она обнаружила, что лицо Макса совсем не примечательное, не интересное, его не хочется разглядывать. Так ещё сейчас такое жалкое, глаза такие большие и грустные, уголки губ опущены.
   Его лицо, как и он сам, легко затеряется в толпе. Как в буквальном, так и в более глубоком смысле. Своей внешностью он совсем не выделяется, миловидный, без чётких линий лица, невыразительные глаза, типичный нос, не круглый, не острый, не орлиный, не длинный, не картошкой, не грациозный, не с горбинкой. Совсем обычный, скучный, без интересных особенностей, будто когда Бог его создавал, то, устав под конец дня, решил не заморачиваться, не добавлять "изюминку", а пустить его на землю со всеми заводскими настройками. Обычный, серый, скучный, без каких-то амбиций. С ним рядом Лика как бык, запряжённый в одно ярмо с ослом. Ей тяжело из-за его медлительности, а ему из-за её силы.
   Он затеряется в Москве и, возможно, скоро вернётся в родной город, найдёт жену, будет работать в мелкой газете и перепечатывать чужие статьи, меняя лишь формулировки и добавляя каких-то деталей. Здесь, в Москве, ему не выжить. Он будет лишь массовкой, серой массой, каких полно. Он так и остался индивидом, не став личностью. Лика его за это не осуждала, но размышляя над этим, она ещё чётче видела, совместного будущего у них нет и не будет.
   —Любовь сильнее и...—вновь начал парень, но был перебит.
   —Да нет никакой любви, Макс. Нет её и всё тут. —глядя в самые глаза, цвета сигаретного дыма, оборвала Лика. —Собирай вещи и поскорее уходи, ты мешаешь мне работать.
   —Неужели для тебя это не серьёзнее, чем выкинуть старую вещь?
   «Ты же знаешь, я никогда не отличалась сентиментальностью», —тяжко протянула девушка в мыслях и почувствовала, как ей становится душно.
   Она встала из-за стола, чтобы открыть окно. Парень отшатнулся, ему было больно и, наверно, Лика должна мучаться угрызением совести, но она не виновата, что не любит в ответ, да и что подобный вид любви не для неё, он принц не её сказки.
   —Это твоё последнее слово?
   Усаживаясь обратно на нагретый стул, Лика тяжело вздохнула, начиная сомневаться, на одном ли языке они говорят.
   —Да, последнее. Освободи, пожалуйста, квартиру сегодня. У тебя была на это неделя, если сегодня твои вещи не покинут мою жилплощадь, то уже завтра ты увидишь, как бомжи ходят в твоей одежде. Имей это ввиду.
   Максим бросил что-то язвительное, но плохо различимое в адрес бывшей девушки и вернулся в спальню, где его ждала открытая, но всё ещё пустая спортивная сумка. Пока парень тарахтел себе под нос, ностальгируя по прошедшим дням совместной жизни, Лика просматривала написанное для будущей статьи и прикидывала, что можно добавить, но так, чтобы не перегрузить текст.

   —Ну веди меня тогда к своей маме. —абсолютно серьёзно заявил Фред и потянулся за ещё одним блином.
   —Что?
   —Ты сказала, что по традиции в этот день зять ходит к тёще на блины. Зять есть, —указывая на себя, мужчина опустил свёрнутыйу блин в большую глиняную чашку со сметаной. — блины вот тоже, а тёщи нет.
   Софа громко и не очень естественно засмеялась, так, что казалось сейчас этот смех перетечёт в плач.
   —Это всего лишь обычай, древний. Никто уже это не соблюдает.
   —Жаль, я бы познакомился.
   Пока девушка в смятении отвернулась и пыталась найти рядом хоть что-то, чтобы сменить тему, американец расплачивался с ярко раскрашенной женщиной, стоявшей в палатке.
   —Боже, мне кажется я больше никогда не смогу есть блины.
   «Ну конечно, умял штук 20, если не больше», —подумала Софа и ей стало немного смешно с некоторой неловкости мужчины, в попытках понять друг друга в подобии диалога с той наряжённой женщиной. Как только тот расплатился, они двинулись к выходу с площади.
   —Я так понимаю, к маме ты меня вести не собираешься. —с досадой проговорил Фред. —Скрываешь меня от них? Зря, всё равно всё тайное станет явным. —совершенно серьёзным тоном и немного нахмурив брови, пробормотал мужчина, будто отчитывал Софу.
   Девушка всё ещё ловила глазами всё вокруг, не зная, за что бы ухватиться.
   —И долго ты будешь меня скрывать? Чувствую себя школьником, который боится быть застуканным отцом девушки.
   Не получая ответы на свои фразы, Фред поёжился. Ему показалось сегодня, вновь, что стены нет. Сама Софа сегодня казалась уже не такой далёкой и недосягаемой, более близкой. Но вот, стоило ему неудачно пошутить и та уже покрылась иголками, которые по ощущениям всё росли, отгоняя Фреда подальше. И казалось, если тот сейчас же не отпрянет, они вопьются в его тело. А может уже впиваются? Иначе почему так больно?
   —Ты же понимаешь, что я просто шучу и не навязываюсь на знакомство с твоей семьёй?
   —Да, конечно.
   «Тогда я ничего не понимаю», —мысленно ответил мужчина, а потом грустно и громко выдохнул.
   —Почему ты постоянно отстраняешься? —не пытаясь подбирать слов, чтобы склеить разговор вновь, он спросил напрямую.
   —Это не так.
   —Нет, так. Я же вижу. Стоит мне сказать что-то не то и ты тут же холодеешь. В тот раз на выставке Ксении...
   —Мы уже обсуждали это, всё нормально.
   Фред остановился посередине тротуара смотрел на девушку, дожидаясь, когда она заметит и тоже остановится. Но Софа прошла ещё несколько шагов, прежде чем осознала, что уже идёт одна. Она резко обернулась и заметила пару безумно грустных глаз, смотрящие ей в след. Казалось, глаза наполнены не морем или океаном, как девушка отмечала ранее, а тоской, вселенской, ничем не затмеваемой. Так смотрит верный пёс в след уходящему хозяину. Так смотрел Хатико.
   «Так смотрит Бастер?..», —мелькнуло в мыслях Софы и тут же исчезло, так как было сейчас не до этого.
   Она подошла ближе и тревога накрыла её с головой.
   —Ты очень странно себя ведёшь. Давно хотел тебе это сказать.
   —О чём ты?
   Лицо Фреда наполнилось какой-то неприязнью, а губы тронула лёгкая ухмылка.
   —Ты играешь со мной? Только зачем? Какова твоя цель? —скрыв всю боль и тоску за маской надменности, американец продолжил. —Сначала я не обращал внимания, но в последнее время это уже практически невозможно. Ты катаешь меня на эмоциональных качелях: то холодна, то тепла. Пытаешься подсадить на себя? Ты ведь мне нравишься, искренне, но твоё эгоистичное поведение...
   —Я ничего не пытаюсь! —попробовала возразить Софа, но голос предательски сорвался и получилось, будто она кричит.
   —Правда? Тогда зачем это всё?
   —О чём ты? Что всё? —пытаясь совладать с эмоциями, гораздо тише произнесла девушка.
   —Зачем ты так себя ведёшь. Улыбаешься, смеёшься, шутишь, а потом резко отстраняешься? Это происходит буквально каждый раз! —теряя самообладание и свирепея, выпалил Фред.
   Софа тревожно забегала глазами по лицам прохожих, которые в недоумении пялились на скандальную парочку.
   Фред также заметил заинтересованные взгляды зевак, поэтому взял себя в руки, но это было трудно, учитывая, что ему всё больше казалось, что девушка просто издевается! Зачем она сейчас притворяется, что ничего не понимает? Что якобы он устраивает бурю в стакане? Почему она убегает от разговора, делая такое грустное лицо? Кажется она хорошая актриса, ведь глаза, которые она резко опустила, уже наполнились солью и вот-вот потекут реки. Отличный ход, мужчины не любят, когда девушки плачут. Вот только сейчас это ещё больше выводило Фреда из себя, как и вся её беззащитность.
   —Чего ты молчишь? —гневно двигая челюстью, достаточно тихо и спокойно спросил он.
   Софа медленно подняла голову и с вызовом взглянула ему в лицо.
   —С твоей стороны я мучаю тебя качелями. А с моей стороны важный выбор и я колеблюсь. Но вместо того, чтобы нормально поговорить, ты выставляешь себя жертвой и орёшь на меня на улице.
   —Какой выбор, о чём ты говоришь?
   —Вот именно об этом. Ты ничего не знаешь обо мне, но уже делаешь выводы о том, что я играю.
   —Тогда расскажи то, чего я не знаю. Я пытался с тобой говорить. Неоднократно заводил новые темы, но ты убегаешь, либо эмоционально, либо шарахаешься от меня по углам.
   Но Софа молчала. Мужчина разочарованно хмыкнул и покачал головой.
   —Так я и думал. Мне хватает неопределённостей в сфере медиа, не хочу чтобы подобное было и в личной жизни. Сделаешь этот выбор, —добавляя язвительной окраске, мужчина слегка скривил лицо. —тогда и приходи.
   Он вновь заглянул в тёмные глаза, в надежде, что услышит вразумительный ответ, но очи были опущены и Софа молчала. Гордо задрав своё лицо, мужчина ушёл прочь. С виду он отлично держался и выглядел решительным, но на деле его сердце быстро и болезненно трепыхалось, как вольная птица с подрезанными крыльями. О свободе помнит, а улететь не может. Вот и томится.

   Опрыскивая фикус из пульверизатора, стоя к возлюбленной спиной, Мэри слушала её бесконечный рассказ о вчерашнем дне, который та, к полному удивлению адвокатши, провела в компании американца.
   —...а потом он говорит: веди меня к своей маме тогда! Представляешь? —заливаясь смехом, сообщала Софа.
   —К чему он это? —не разделяя радости подруги, холодно уточнила Мэри.
   —Ну как... Я сказала, что в этот день, в среду, ходят к тёще на блины. Вот он и пошутил. Правда он был настолько серьёзен, что я в начале даже растерялась.
   Софа краем глаза видела страдальческий фикус, который уже явно напился воды, но который почему-то Мэри продолжала заливать.
   —Вот, а потом он расплатился за блины и мы продолжили гулять по городу.
   Мэри яростно сжала ладонь, в которой был пульверизатор, и вода из него брызнула на стекло в окне. Вода из поддона начала вытекать на подоконник и стекать по нему, убегая прямо девушке на туфли. Но расшатывало её спокойствие сейчас не лужа на окне. Совсем не вода из фикуса волновала её сейчас.
   —И что же, вы весь день гуляли? —сжимая челюсть и напрягая желваки, как можно мягче спросила адвокатша.
   —Да, я вернулась домой только поздно вечером, где-то в девять может. —делая глоток из своей кружки, беззаботно отвечала Софа.
   Мэри отшатнулась от окна. Не желая промочить туфли ещё сильнее, она подошла ближе к своему столу и, достав оттуда упаковку сухих салфеток, вернулась к фикусу.
   —О чём вообще болтали?
   —Да так. В основном говорила я, рассказывала о всяком, ну знаешь, о масленице самой, о истории. Потом дошли до парка Горького. Там до сих пор каток открыт, к слову. А я за всю зиму не разу не была, всё работа.
   —Давай сходим? Когда тебе удобно? Может на этих выходных? —выкладывая салфетку за салфеткой на вытекшую воду, подлавливала Мэри слова подруги.
   —Нет, на этих выходных я уже...
   —Опять его будешь по Москве водить? — продолжая выкладывать салфетки, хотя вода впиталась, буркнула адвокатша.
   —Нет. Мы на каток идём.
   Девушка потянулась за очередной салфеткой, но пачка оказалась пустой. Это заставило её оторваться от монотонного занятия и повернуться лицом к Софии.
   —Зачем? Разве это входит в твои обязанности?
    Пара удивлённых карих глаз уставилась на Мэри, а затем их фокус сместился за спину девушки, на залитый цветок.
    —Я имею ввиду, мы же вроде с тобой решили, что тебе лучше видеться с ним только по выходным, но ты опять смещаешь свои планы из-за него. Ты не пошла на работу, чтобы увидеться с ним.
   —Ну хватит тебе нудить, я уже гораздо лучше себя чувствую. Так что могу видеться с Фредом после работы в будни. —как только Софа произнесла имя, лицо подруги заметно искривилось. —Тебе не о чем переживать.
   —Ты подпускаешь его слишком близко. Ты контролируешь ситуацию? —понимая, что теряет позиции, вновь начала бить Мэри.
   —Да, я подпускаю его ближе. И нет, я не контролирую ситуацию.
   —Почему ты так спокойна тогда? Неужели ты не видишь, что он опасен для тебя? Тебе напомнить, что именно из-за него ты потеряла бдительность и Лике удалось скрыться? А как ты писала Ване речь в последнюю ночь, потому что до этого гуляла с американцем?
   —Этого больше не повторится, я смогу разделять работу и личное. Он не будет мешать мне. 
   Мэри тяжело выдохнула, пытаясь понять, стоит ли добивать подругу или дать той передохнуть. Но понимая, что американец работает гораздо быстрее неё и подобрался намного ближе, чем первоначально предполагалось, адвокатша была готова применить абсолютно всё, лишь бы отбить всё желание у Софы, общаться с этим мерзавцем.
   —Ты думаешь, у него серьёзные планы? Или это просто короткий роман от скуки?
   В прошлый раз, когда речь зашла о искренности чувств Фреда, Софа сдалась под натиском недосказанностей и собственных сомнений. Что же будет теперь?
   Софа сказала, что провела весь день в компании Фреда. Но почему же она умолчала их маленький конфликт, который чуть не обернулся последним их диалогом? Почему не сказала, как сдерживая слёзы и с трудом беря себя в руки, догнала мужчину. Как, настигнув, просто ухватила за руку и стояла, глядя в глаза. Как задыхаясь и желая сказать всё, не могла вымолвить и слова. Как боясь потерять то, что с таким трудом нашёл, Фред не стал поднимать больше тему недосказанностей и коротко кивнув, перехватил ладонь девушки в свою.
   Действительно, потом они продолжили гулять, Софа также рассказывала обо всём и ни о чём, а Фред молча слушал, пытаясь понять, что творится в голове девушки и, что самое главное, что происходит в его собственном сердце? Не меньший беспорядок.
   Серьёзны ли его планы? Он сам сказал, что Софа искренне нравится ему.
   —Я думаю, он настроен довольно серьёзно.
   Не ожидав такого уверенного ответа, Мэри немного растерялась. Забыв о утонувшем фикусе, она подошла к столу и, оперевшись левой ладонью в него, потянулась к возлюбленной, кладя свой телефон перед ней.
   —А как тебе мысль, что ты не одна такая?
   София не сразу поняла, о чём говорит  подруга, но опустив взгляд в её телефон, всё стало предельно ясно.
   —Это статья такого же издания! Помнишь, я тебе говорила, но тогда было немного не до этого и...
   —А ты почитай, может, что интересное узнаешь. —безжалостно перебила её Мэри, а слова её были твёрдые, словно могли ударить собеседника по лицу. Впрочем, казалось, что действительно бьют.
   Софа забегала глазами по экрану. Её лицо было абсолютно спокойно, сама она развалилась на кресле, допивая свой, почти холодный, чай.
   —Жёлтая пресса! Вот, тут пишут, что Фред бабник и приводят в подтверждение большое количество старых отношений и новые фотографии с Катей и Сеней с выставки, вот со мной, даже с вечера есть, а вот из ресторана. Марго вот, возле его дома. Ну и что. Мало ли зачем она там была и они случайно встретились.
   —Ну хорошо, это может и бред, притянутый за уши. А то, что он в отношениях сейчас?
   «Клэр...», —как гром среди ясного неба, этот маленький, но безумно важный факт, разразился над головой Софы. Как она могла забыть? Это совсем всё меняет. В таком случае, если Фред в отношениях, то всё это короткий роман, по сути не имеющий для него значения? Он сказал, что Софа ему нравится, но он не сказал, что... А впрочем, ещё рано для подобных громких слов. Такое бы и она вряд ли смогла произнести вслух.
   Значит он вернётся к Клэр, а Софа всё равно останется одна? Ровно этого она и боялась. И, вроде, от этого её предостерегает Мэри и пытались предупредить Диана и Аня. Все вокруг всё знают, всё видят, а Софа одна как слепой котёнок. Мэри хочет помочь или в очередной раз не даёт выбраться из пучины вод, дабы было кого спасать?
—Знаешь, Мэри...
«...в моей голове звери...», мысленно добавила Софа и продолжила:
—Прямолинейность - не твоя лучшая черта.
—О чём ты? —неподдельно удивившись, спросила девушка, собирая мокрые салфетки с подоконника.
—Зачем ты мне всё это говоришь?
—Я тебя защищаю! —рьяно ответила зеленоглазая, скомкав и выкинув использованные салфетки. —Ты ведь не видишь ничего из-за влюблённости! —говоря это, адвокатша обошла стол и подошла ближе к своей возлюбленной.
—Я хотела разобраться, кто опубликовал прошлую и эту статью. Я могу рассчитывать на твою помощь? —игнорируя оправдания подруги, Софа заменила тему.
Мэри стояла у самого кресла, в котором, уже в более собранной и напряжённой позе, сидела Софа, и хотела обнять ту, начать утешать, как только она расплачется или просто сильно расстроится. Но этого не происходило. София оставалась спокойной и не пыталась допытаться у подруги чего-либо, связанное с её опасениями.
—Ты пойми, я переживаю за твоё эмоциональное состояние. Ты и так сейчас очень чувствительна, так ещё и он появился. Вспомни прошлый разрыв и как ты от него оправлялась. Где гарантия, что сейчас будет лучше? Уверена ли ты, что он тот, кто тебе нужен? Что ты можешь доверить ему своё израненное сердце? А что если...
—Всё, Мэри, хватит. Мне пора работать.
Софа резко перебила подругу, устав слушать собственные страхи, произнесённые другим человеком. Ей и так было трудно не думать обо всём, не тревожиться, а тут ещё внешняя подпитка всех её опасений. С одной стороны твердят о последствиях, а с другой пропагандируют дать шанс. Кого слушать, если собственные сердце и разум не в ладу в этом вопросе?
Ещё и Фред просит определённостей. А сам в то время что даёт? Пару слов о наличии чувств, выставляет себя жертвой эмоционального абьюза со стороны Софы и всё ещё официально состоит в отношениях? Но он же сам ищет встреч, приходя на выставку, в книжный клуб, соглашается на совместный ужин и не против проводить совместно время. Можно ли это поставить по двум сторонам одних весов? И какая же часть перевесит? Разума, где верх возьмут страхи и притянутые факты его безразличия? Или сердца, которое готово не просто дать шанс, а закрыть глаза на всё и искать знаки внимания повсюду?
Перебив подругу, Софа неожиданно встала с кресла, так что Мэри пришлось отступить на пару шагов назад, а иначе они бы стукнулись.
—Ты уходишь от разговора? —пытаясь добиться своего, Мэри не намеревалась молчать.
—Да, потому что он меня доводит.
—Значит ты согласна?
—С чем? —остановившись в дверях, девушка недоумевающе уставилась на подругу.
—Ты признаёшь рациональность моих переживаний за тебя? —вновь подходя ближе, прощупывала почву Мэри.
—Мне нужно работать. —быстро выйдя, Софа хлопнула дверью и поспешно скрылась, оставив адвокатшу одну в неопределённостях.