Любовная болезнь

«Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки...», —напевала мысленно София, поднимаясь по ступеням в театр.
За последние пять часов она уже изрядно намучилась. Душа её терзалась сомнениями, а сердце силилось выпрыгнуть из груди. Отскакивая, как попрыгунчик, множество противоречивых мыслей острыми гранями бились о черепную коробку и казалось, что с каждым разом всё больнее, быстрее, сильнее. Ощущая собственную беспомощность от невозможности принять решение, София надрывно плакала и скулила, свернувшись калачиком на застеленной кровати. Ей было очень горько и одиноко, так хотелось закричать, убежать или просто кому-нибудь позвонить и услышать слова поддержки. И вокруг так много людей, но попросить помощи будто не у кого. Одним расскажешь - не поймут, вторые и не захотят понять, а на третьих совестно постоянно взваливать груз собственных забот.
Сдавшись под натиском всепоглощающей тоски и печали, девушка набрала тот же номер, что и всегда в таких ситуациях. Мэри, как и полагалось, очень быстро отозвалась и приехала. Сидела возле кровати и смотрела глазами побитого щенка, успокаивала, выслушивала, вытирала слёзы. Она отлично справлялась с этой ролью утешительницы, но София всегда не спешила звонить подруге, потому что не хотела обременять ту своими проблемами и надеялась, что сможет пережить этот эпизод самостоятельно. Но не всегда у неё это выходит. Чтобы не случилось, Софа всегда спешит поплакаться об этом Мэри и ей казалось, что на самом деле подруга от этого устала. А даже если и нет, то наверняка ей неприятно и тяжело выслушивать эти горестные и полные самобичевания речи.
Раз за разом одно и тоже, София жалуется на всё, что только возможно, а Мэри выслушивает, старается подбодрить и дать какие-то советы. Но ничего не меняется. Подруга по новой завела шарманку, что надо поговорить с Наташей, рассказать той про истерики, всплески эмоций и вообще более честно поговорить о своём состоянии. Но Софа не спешила её слушаться, по разным и достаточно субъективным причинам, что заставляло Мэри чувствовать себя ещё более беспомощной в этом вопросе. Она чувствовала, что девушка ей не договаривает и на самом деле у этой ситуации есть история, возможно даже более серьёзная, чем Мэри предполагает.
Последнее время, Софии кажется, будто апатичное состояние стало её устраивать. Конечно, ей больно, плохо, она страдает, но вот выбраться из него она уже не спешит. Будто страдания стали её собственной зоной комфорта. И, напротив, когда в жизни всё стабильно и спокойно - ей тревожно. Она буквально старается прожить этот период как можно быстрее, не наслаждаясь, а, наоборот, мучаясь в постоянном ожидании чего-то плохого. А ощущается ею это, как затишье перед бурей. Или морским штормом, чем больше вода отходит от берега, тем большей волной тебя вскоре накроет.
Но живя в таком собственном утягивающем болоте София приспособилась и не очень-то жаловалась. Девушка уже точно знала предпосылки грядущей истерики и понимала, по её сопровождающим фактора, сколько по времени она продлится. А также знала, что может её успокоить или смягчить. Уже не напрягалась, когда за завтраком могла внезапно разрыдаться, а просто прикидывала на сколько это затянется и какой силы будет.
И сегодня так, вдоволь нарыдавшись, София взяла себя в руки, собралась и приехала в театр, как и договаривались с Фредом. Хотя факт их столь скорой встречи, после совсем недавнего всплеска всех чувств и переживаний, её пугал. Но вряд ли у неё осталось ещё хоть что-то, чтобы эмоционально отреагировать на присутствие мужчины.
   Продолжая напевать уже другое, не менее подходящее к настроению и состоянию, стихотворение Анны Андреевны, София вошла в театр и зашагала по светлому и сверкающему полу вестибюля, направляясь к гардеробу, где толпились люди.

   —Ты не будешь сбривать щетину? —уставившись пустыми глазами и явно скучая, Катерина донимала мужчину.
   —Нет, я отращиваю бороду. —отрезал он и, цокнув языком, взглянул на свои наручные часы.
   —Мне кажется, тебе без бороды лучше. —пропуская мимо холодный тон голоса Фреда, она продолжала донимать мужчину.
   —Недавно услышал у вас отличную поговорку: креститься нужно, когда кажется.
   Катя расхохоталась и ухватилась правой рукой за колонну, потому что в левой был фужер. Фредерик немного поморщился от того, что девушка уже допивала первый бокал и вряд ли на нём остановится. А ведь в прошлый раз София из-за этого раньше ушла, кто знает, может сегодня сценарий повторится. Мужчина уже собирался предостеречь Катерину и напомнить о существующем "правиле одного бокала", но его взор уцепился за девушку возле зеркал. Она скинула свою шубку и осталась в молочном трикотажном платье, которое контрастировала не только по цвету с её чёрной обувкой, но и по стилю. Платье было лёгким, мягким, тёплым, а сапоги грубые, высокие и тяжёлые.
   Кинув беглый взгляд на Катерину, отвлёкшуюся на стенд с шампанским и закусками, мужчина, разрезая толпу, собравшуюся возле гардероба, направился к Софии.
   —Рад снова тебя видеть.
   Фредерик подошёл и, скрестив руки на груди, облокотился плечом о стену. Мужчина почувствовал невероятный эмоциональный подъём, увидев её впервые за день, и эта долгожданная встреча вызывала у него улыбку, которую он не мог и даже не хотел скрывать. 
   —Всё в порядке? —заметив отчуждение и некое безразличие на лице девушки, Фред немного посерьёзнел и отлип от стены, принимая более сдержанную позу.
   —Конечно. —холодно отрезала София и удалилась.
   Твёрдой походкой она дошла до гардероба, а там, чувствуя, как ноги становятся ватными и тело не хочет повиноваться, упёрлась бедром в массивную столешницу и, перекинув через неё пальто, стала ожидать свой номерок. Пожилая женщина двигалась не спеша, чем раздражала некоторых людей, но Софа была готова молиться, лишь бы гардеробщица ходила меж рядов как можно дольше, выискивая свободное место для верхней одежды и оттягивая время. Девушка не разворачивалась, но чувствовала прожигающий взгляд на своей спине.
   Что-то пошло не так. Идя сюда, она была чётко уверена, что сможет быть спокойной и холоднокровной, но сейчас, когда она вновь услышала его голос, все доводы казались такими глупыми и даже абсурдными. Какая разница, смогут ли они быть вместе, будет ли она счастлива или будет страдать? Это всё потом. А сейчас она может быть рядом с ним и наслаждаться этими моментами, о которых раньше могла только мечтать. Но нет, София сама всё портит. И по новой окунаясь во все размышления о противоречивости ситуации, девушка почувствовала подступающий к горлу ком и лёгкую дрожь, пробежавшую по спине.
   —Вот, возьмите. —протягивая номерок, на автомате пробубнила старушка.
   —Спасибо.
   Убирая деревянный прямоугольничек с цифрой в сумку, девушка по привычке потянулась к месту, где всегда лежали успокоительные таблетки. Но сейчас их не было. Вспомнив, как выкидывала пустой пузырёк в риэлторской компании, Софа болезненно сжала руку в кулак, так что впились ногти, но быстро разжала, заметив пару глаз. Пару голубых глаз, пристально смотрящих на неё с дымкой тревоги. Его лицо казалось болезненным, будто это он стоит на перепутье перед выбором, которое отразится на всей жизни, а не она. Будто это он тут жертва. Будто София его мучает своим присутствием и заставляет сердце разрываться. Будто это она заставляет его сомневаться в себе и теряться в догадках о природе чувств и такого повышенного внимания.
   Девушка расправила спину, до боли свела лопатки и, совершенно механически ему улыбнувшись, направилась за программкой.
   Фредерик почувствовал удар под дых, но не подавая вида также улыбнулся. Скорее всего, было заметно, что эта улыбка пропитана горечью и обидой, но София не смотрела. Он окинул присутствующих взглядом, нашёл Кейт, которая в этот момент опрокидывала бокал и заедала его какой-то конфеткой, и нехотя поплёлся к ней.

   Томимая сильной необходимостью отлучиться, под давлением выпитого количества алкоголя, Катя ёрзала на театральном кресле. Но выйти она не решалась, потому что сидела рядом с Софией и знала, что та будет недовольна тем, что девушка покинет зал посередине акта. Но будем честны, Катерина так вздыхала и шумно переваливалась из одной стороны в другую, что покинув своё место, она создала бы гораздо меньше неудобств. Как только прозвенел звонок, обозначающий начало антракта, девушка пулей вылетела в поисках дамской комнаты.
   Следом за ней, встав, своё место покинула и Софа, намереваясь также выйти, но её остановил Фредерик.
   —Ты сегодня не многословна.
   Весь первый акт он обдумывал вчерашнюю их встречу, а потому не обращал внимания не только на вздохи и мучения Кейт, но и на происходящее на сцене. Конечно, какие-то отдельные моменты до него долетали, но в целом, его сознание было погружено в воспоминания вчерашнего дня и, в частности, момента прощания, где, как сейчас ему казалось, Фред позволил себе слишком много и, вероятно, отпугнул этим девушку. Возвращаясь домой он прибывал в полной уверенности, что теперь всё изменится. Что он смог перешагнуть рубеж и София будет себя вести рядом с ним себя иначе, более раскрепощено и тепло. Не будет прятать свои истинные чувства под маской холода и безразличия. Но вот, сегодня она вновь отстраняется по непонятной для Фредерика причине.
   —Я надеялся, что ты дашь несколько комментариев к пьесе и прояснишь для меня некоторые моменты. Знаешь ли, я хоть и учу ваш язык, но пока не так хорошо им владею. А Кейт, хоть и переводила, временами упускала связь, видимо ей было не до этого, и теперь в сюжете есть пробелы. Ты сможешь их восполнить? —он как-то виновато - заискивающе улыбнулся, всматриваясь в абсолютно чёрные глаза.
Как не странно, но сердце Софии таяло от его улыбки и такого нежного взгляда. Держать себя в рамках профессиональных отношений для неё было всё труднее. Но ведь именно этого она сейчас и хочет: держать возможную дистанцию, пока не решит, может ли позволить самой себе такую слабость - любить.
   —Конечно, прости. —она присела на свободное место, где чуть раньше страдала Катя.
   София мысленно себя одёрнула, напоминая, что это не просто дружеская встреча или свидание, где хочу говорю - хочу молчу. Здесь Фредерик буквально платит за её болтовню, а значит хочет она того или нет, если пришла, то нужно отрабатывать деньги и говорить по теме хоть что-то, а не молча шарахаться от него по углам, избегая даже зрительного контакта. Пытаясь доказать это самой себе, девушка собрала всю волю в кулак, насколько это возможно, подавляя нарастающие чувства и включила свой профессионализм.
   —Я как-то под влиянием атмосферы совсем позабыла, что нужно что-то говорить. —теперь виновато улыбалась она и даже слегка покраснела. —Я, правда, не знаю, что тут можно сказать. Давай отталкиваться от противного, что тебе не совсем понятно?
   Не было Фреду, на самом-то деле, интересно об этом говорить. Но это его вторая попытка за сегодня склеить разговор и сейчас выходило получше, чем час назад. Уже немного узнав Софию, он понимал: говорить об искусстве она может часами. Поэтому и попытался поднять эту тему, а там уж как-нибудь переведёт диалог на неформальную, более личную тему.
   Он не прогадал, София сразу включилась в обсуждение, подхватила его слова и стала всё живо объяснять. Уловив, что Фредерик в целом не понял ничего, начала коротко, но красочно пересказывать действия первого акта, попутно делая акценты у разных героев на их отличительные качества. Так например, монолог Катерины из первого действия, раскрывает её как личность свободолюбивую, как и её упоминания воспоминания из детства, при разговоре с Варварой. София заверила, что вольнолюбие героини будет иметь вес в дальнейшем. Обсудила всех персонажей, объяснила их действия и сделала акцент на второстепенном персонаже - Кулигине, который является голосом автора. А также упомянула, что ей отнюдь не нравится Борис - а почему, на это должен будет ответить Фред по окончанию пьесы, показывая как внимательно смотрел постановку и слушал объяснения Софы.
   Сильно увлечённая обсуждением, она далеко не сразу заметила вернувшуюся Катю, прозвеневший звонок, потухший свет и говорить тише стала София только после замечания впереди сидящей дамы, предварительно её передразнив. Учитывая начало второго акта, ей пришлось стать гораздо тише, не желая вновь ловить упрекающие взгляды, а потому она, как можно ближе прижалась к правому подлокотнику своего кресла и склонилась к уху мужчины, дабы делать поминутные уточнения и не мешать другим. Её обжигающее дыхание полностью сбивало мужчину с сюжетной тропы, он даже не мог вслушиваться в её слова. Столько сил он прикладывал, чтобы запомнить хоть что-то, чтобы хоть что-то услышать, кроме собственного стука сердца. Но он был однозначно и бесповоротно влюблён. В неё ли саму, в те ли чувства и эмоции, которые она пробуждает, в её ли манеры и поведение, этого он точно сказать не мог. Да и какая впрочем разница.

—Он абсолютный мудак! —выйдя из театра прокричал мужчина.
В след за ним шли две девушки и заливисто смеялись, чувствуя, как от смеха подгибаются ноги, они остановились.
—Ты действительно так считаешь? —остановившись прямо на ступенях и заглядывая в голубые глаза мужчины, спросила София, держащая под руку с трудом ковыляющую по скользкому пути Катю.
—Однозначно! —резко заявил Фред и, вскинув руки, резко их опустил, стукнув себя по бёдрам.
Концовка пьесы была для него неожиданной и непонятной. Конечно, София разъяснила все мотивы и предпосылки, но почему Борис такой мягкотелый, он понять так и не смог.
—Вместо того, чтобы забрать любимую женщину с собой и позаботиться, наплевав на завещание, которое он и так не получит. Он просто уезжает, а Катерине желает скорейшей смерти! Я в шоке! —продолжал возмущаться мужчина, с трудом выговаривая имя главной героини и привлекая громким обсуждением косые взгляды прохожих.
Обе девушки смеялись, Катя потому что сейчас, после шампанского, ей было смешно со всего, а тем более с такой эмоциональной реакции на концовку драмы. София смеялась, потому что это единственное, как она могла отреагировать. Она видела чёткую параллель между любовью Катерины к Борису и её к Фредерику. Ведь София так боится, что он может просто уехать, позабыв о ней, даже если сейчас будет признаваться в вечной любви. Но если он осуждает слабохарактерность и трусливый поступок Бориса, то значит ли это, что сам он так не поступит? И быть уверенной, что действительно что-то для него значит и он может назвать её "любимой женщиной", София тоже не могла. Новая порция терзаний и причин ночной рефлексии появились, когда уже и не ждали.
Сердце сжималось, когда она смотрела на справедливые возмущения Фредерика, потому что не могла понять, такой ли он благочестивый и порядочный или это всего лишь образ, который он успешно поддерживает? О нём совсем не найти сомнительных статей, в скандалах не замечен, всегда со всеми добр и мил, джентльмен с женщинами, весёлый и всегда свой с детьми. Такой идеальный. София понимала, идеальных не существует и тот факт, что она не могла найти недостатки во Фредерике, её смущал, если не сказать пугал. Что если за таким идеальным образом скрывается что-то по-настоящему пугающее? Как всё неоднозначно...

Мэри стояла посередине теннисного корта и разминала мышцы ног. Это воскресное утро ничем не отличалось от любых других дней, как и всегда начиналось с пробежки по дорожкам в аллеи, лёгкой растяжки и игры в теннис по выходным. Даже зимой. Иногда ей компанию составлял Иван, но сегодня он восстанавливал силы после бурной ночной жизни, оставившей следы на его лице и, вероятно, всём теле. Работящий человек, что тут скажешь. Так усердно трудится, что привёз некоторую часть "работы" домой и очень громко доказывал свою работоспособность до середины третьего ночи. После все шумы утихли и настала блаженная тишина. Но радоваться было рано, Мэри встретилась с "работой" в коридоре, когда та спешила в одной рубашке незаметно прокрасться на кухню и что-нибудь утащить, дабы не пасть голодной смертью.
Родителей в доме не было, Иван спал, прислуга не болтливая и не заинтересованная, поэтому по сути, "ночная работа" могла не скрываться и спокойно прогуливаться по дому. Мэри стало её жалко, когда увидела, как та набросилась на виноград и другие фрукты, всегда прибывающие на длинном дубовом столе в гостиной. Как душа очень добрая, Мария младшая попросила подать завтрак на двоих и убедила воровку, что нет ничего ужасного, если та присоединится. Гостья оказалась достаточно стеснительной, чего нельзя было сказать по ночным крикам из спальни и буйствам в холле, где кто-то из них свалил стул и с большим трудом поднимался по ступеням лестницы. То ли нарочитая скромность (возможно думала о хорошем первом впечатление на возможную будущую семью?), то ли действительная заставила девушку некоторое время отпираться от завтрака, постоянно повторяя, что это неудобно.
«Неудобно было вчера, когда вы валяли мебель в холле и не давали спать мне то смехом, то стонами, а не сейчас», —высокомерно думала Мэри, но не позволила себе озвучить это вслух.
Всё же гостья согласилась составить компанию Мэри за завтраком и не удивительно, то как она поглощала еду, казалось, что даже не пережёвывая, а просто глотая, выглядело пугающе. На прощание девушка черкнула своё имя и номер телефона на блокноте лежащем в холле на высокой тумбочке, просила это передать Ивану и ушла, сев в такси, которое Мэри заказала для неё.
«Очень милая, жалко её», —обдумывала всё время девушка, с момента отъезда гостьи. Она знала, её брат не перезвонит ни этой, ни любой другой. А если она появится вновь и будет напоминать о себе, Иван грубо ей откажет.
«Надеюсь, она не влюбится в него», —растягивая мышцы спины, продолжала размышления Мэри. Она искренне сочувствовала всем тем девушкам, которые хоть на секунду попадали в поле зрения её брата и оказывались в его вкусе. Абсолютно никогда это не заканчивалось ничем хорошим. Он её завлекает и чем труднее это ему даётся, тем интереснее, тем усерднее он будет стараться заполучить её и её внимание. А добившись всегда бросает. И тут не совсем понятно, то ли правда теряет заинтересованность, получив взаимность красавицы, то ли это "чисто спортивный интерес", как он сам и отзывался.
В любом случае мы получаем дюжины брошенных девушек. А ведь некоторые из них всерьёз уверены, что если Иван за ними ухаживает и старается расположить к себе, то это серьёзно. Влюбляются несчастные.
Сегодня Мэри изменила своему расписанию, дабы не изменить принципам. Она позавтракала до занятий, зато не выгнала девушку голодной. Из-за недавнего приёма пищи она ощущала тошнотворную слабость и даже сонливость, поэтому посильнее налегала на растяжку, чтобы вызвать чуть более сильную боль и как-то взбодриться.
—Мария Ивановна! Вам звонят! —кричал Дмитрий, подходя к ней и протягивая телефон.
Всё это время лакей стоял поодаль, вдоль края корта и лениво переминался с ноги на ногу. Чтобы не замёрзнуть и разогнать кровь, он временами делал какие-то движения, крутил руками, туловищем или просто ходил от края к краю. А Мэри давно предлагала ему бегать с ней и разминаться, но он, ссылаясь на свой немолодой возраст, всегда шутливо отказывался.
—Романова Мария Ивановна, слушаю. —на автомате проговорила девушка и издала на выдохе характерный звук от напряжения в мышцах.
—Неужели я отвлекаю? Ты в компрометирующей позе? —ехидно начала девушка, по ту сторону разговора. Ответив на звонок, Мэри не посмотрела от кого он исходил и теперь, скривив лицо от недовольства, она быстро глянула на экран, где было написано "Журналистка с вечера".
—Анжелика Дмитриевна, у Вас что-то важное или я могу отключаться? —нарочито спокойно и вежливо протянула она, забирая у Дмитрия бутылку воды и отходя от него на несколько метров.
—Важное. Спешу сообщить, я опубликовала статью вчера вечером. Всё как мы договаривались, можете проверить.
—Не сомневайтесь, проверю. Это всё? Трудностей не возникло?
—С Вашим подробным пересказом, нет.
—Я про другое. —зажимая ухом телефон, она открутила крышку бутылки и сделала несколько жадных глотков ледяной воды.
—Нет, всё идёт хорошо. Он меня не узнал. Может стоит приблизиться?
—Если считаете это необходимым, пожалуйста. Вам нужен его адрес?
—Да.
—Тогда отправлю. До свидания.
—Пока, пока.
Мэри отключила разговор и подняла лицо к небу, рассматривая тёмные и тяжёлые тучи, которые постепенно затягивали всё небо. Казалось, что уже вечер, потому что с каждой минутой становилось только темнее. Поёжившись от сильного и холодного ветра, девушка решила, что на сегодня можно и закончить, раз уж с самого утра всё пошло не по планам. Она развернулась и, кивнув Дмитрию, пошла к выходу с корта, чему последний очень обрадовался и засеменил за ней.

На своей кровати валялась София, вот уже пятнадцать минут пытаясь заставить себя встать и пойти в душ. Она лениво переваливалась с бока на бок, улыбаясь от наслаждения мягкой и слегка прохладной постелью. На ночь она забыла закрыть окно и теперь она ощущала морозный ветерок, который колебал распахнутые шторы и дрожью пробегал по телу, заставляя спрятаться полностью под одеяло. Ей казалось, что она проваливается сквозь перину и вот-вот сольётся с ней воедино, но зазвонил телефон и это волшебное, с трудом уловимое состояние улетучилось, будто и не было вовсе.
Не разлепляя сомкнутых глаз, София дотянулась до телефона лежащего на тумбочке, стоявшей рядом, и промямлила на автомате:
—Да, слушаю.
—Софа, привет. Ты же знаешь, я подписана на кучу новостных сайтов, каналов, чтобы быть в курсе всего... —как-то печально протягивала Влада.
—Ты позвонила мне, чтобы напомнить об этом? —не теряя надежды вернуться к своему сну, который вечно прерывался из-за посторонних звуков: будильника, стука соседей, телефонного звонка, девушка старалась лежать неподвижно и с трудом ворочала языком.
—Нет. В общем, помнишь мы вчера обсуждали того иностранца и Даша ещё рассказывала, как помогала вытащить его из под ареста? Она потом его фотки показала и я вспомнила, что видела раньше его в одном фильме и...
—Я не очень хочу говорить о том, где ты его видела. —перебила Софа.
—Да не в этом суть. Я ещё в телеге по-моему видела видос с ним. Но не уверена, там плохо лицо видно. Я сейчас наткнулась на одну статью. Она о Фредерике, там описывается, как он приехал в Россию и попал в ментовку. И всё в таких подробностях. Даша, вроде, говорила, что вы не хотели об этом распространяться и...
—Что? —взвизгнула девушка и резко вскочила с кровати. Сон, как рукой сняло. Суть слов подруги доходила до неё с запозданием, но врезалась в мозг, как лезвием. —Погоди, я упустила. Можешь поподробнее?
—А что тут подробнее? Слили всю инфу о нём, вот и всё. Опубликовали не так давно, вчера, но она уже разлетается по интернету. Так что, если решите блокировать или ещё что, то лучше поспешить.
—А что за сайт или канал? Где мне найти? —тревожно ходя кругами по комнате и потирая лицо свободной рукой, пыталась уловить информацию София.
—Давай я просто скину тебе ссылку и ты сама посмотришь. Мне показалось, что он для тебя что-то значит, поэтому позвонила. И судя по твоей реакции, я не ошиблась?
—Влада, давай потом это обсудим, ты обязательно придумаешь тысячу шуток. А сейчас мне не до этого, прости. Я жду от тебя ссылку.
—Хорошо. Пока.
Софа завершила разговор и сразу зашла в диалог с Владой, ожидая поскорее сообщение. Но пока было пусто. Вздрогнув от холода, девушка вспомнила об открытом окне и решила это исправить. Подойдя, она с досадой взглянула во двор и вспомнила летние и из ранней осени деньки, когда солнышко нежно светило ей в лицо и вызывало на нём улыбку. Теперь солнца не видно, всё небо затянулось свинцовыми тучами и казалось, что из них вот-вот пойдёт снег. Морщась от холода, девушка резко захлопнула окно. Услышала звук уведомления и, судорожно схватив телефон, перешла по ссылке.
«Американская звезда Фредерик Уайт прилетел в Россию и в первый же день был задержан в аэропорту «...» При нём была большая сумма в долларах «...» С первых минут своего нахождения в стране, мужчина окружил себя девушками «...» Ходят слухи, что актёр остановился не в отеле, как это делает большинство звёзд, а решил арендовать квартиру. Пока срок его нахождения в России неизвестен, вероятно надолго. Причина такого скорого и секретного прилёта, также не распространяется. Вероятно, что-то личное «..» Через несколько дней мистер Уайт был замечен в уличной драке с патриотично настроенной молодёжью», —Софа читала, перепрыгивая через строки. Её сердце бешено колотилось, в глазах двоилось от волнения, руки дрожали и похолодели. Она не смогла прочитать статью до самого конца, там оставался ещё один небольшой абзац, который девушка намеренно пропустила, также как и комментарии к статье, которых было не мало, и задержала внимание лишь на названии журнала, на сайте которого была опубликована эта статья вчера, буквально, когда они выходили из театра.
«Кто автор? Под чьей редакцией это выпустили? Почему не указано имени журналиста?», —в голове запорхали, заметались, забились мысли, посекундно сменяя друг друга и не позволяя уцепиться и удержать внимание хотя бы на одной из них. Сознание плыло от волнения и страха. Софии было безумно страшно, а вот почему и из-за чего, она понять не могла. Лютая паника поглощала её, не оставляя шанса на рациональную оценку ситуации.
Девушка откинула телефон на кровать, прижавшись спиной к стене, она скатилась и села на пол, обхватывая колени руками и прижимая к ним подбородок. К горлу подступил ком, тяжело дышать, тошнотворная, противная теплота комнаты, от которой буквально выворачивало.
—Ненавижу! Сука! Сука! Сука! —кричала София и била себя со всей, накопившейся, яростью и злостью кулаками по бёдрам.