Замочная скважина

Он знает все тайны, секреты и мысли,
Что ты попытаешься скрыть.

Когда дверь перед ничего не ожидающим Ключником широко распахнулась и из неё вылетела Линси, девочку всю трясло от пережитого. Тело ежесекундно пронизывали сотни иголок и дитя не монло ничего с этим поделать. Дочь Велмы обхватила руками свои плечи, закрыла глаза, судорожно открыла рот, глотая бессценные пузыри воздуха и покорно дожидалась смерти. Агонизирующие раны в разуме ребенка были слишком широкими, чтобы так просто склеиться обратно. Более того, из самих глубин оставленных седьмой дверью порезов доносились истошные вопли, давящие на мозг и всячески мешающие девочке отвлечься от только что впечатанных в сознание воспоминаний.

Существо из Скважины долго потом успокаивало Линси. Оно знало, что особенный ключ, который он достал из той коробочки, нанесет удар в трехкратном размере, который сложно было бы сравнить с предыдущими испытаниями. Они были лишь легким разогревом, который всегда шел по одному и тому же сценарию, где маленькой дечочке приходилось убегать со всех сил, стараясь не оборачиваться. Но эта дверь оказалась не настолько обычной. Не зря ведь монстр хранил ключик в отдельном кармане. Он когда-то тоже не послушался хозяина и нацепил его на шею, как и остальные. Спустя пару минут Ключник почувствовал адское жжение и удушение в районе шеи. Когда он взглянул на висящий на веревке предмет, то увидел, что тот практически дымился и кипел. После того, как на сухой коже остался красный след, он больше никогда не носил этот ключ таким образом и старался лишний раз даже не прикасаться к нему и держать его взаперти на самом дне самого глубокого кармана его плаща.

－ Тебе уже лучше? － задал вопрос Ключник. － Линси, слышишь меня?

－ Да, － тихим, словно писком бабочки, голосочком молвила в ответ девочка.

－ Это хорошо. － Монстр встал на ноги, хотя всё это время смотрел неотрывно на рыдающую дочь Велмы, пригнувшись, а после и вовсе сев на пол. － Возможно тебя обрадует известие о том, что следующая дверь намного легче, чем та, что была только что.

－ А какая по счету она? － немного подумав, произнесла девочка.

－ Восьмая.

Линси пала в раздумия. Ещё, казалось бы, день или два назад, она считала чистой воды сумасшествием, пройти все десять дверей и выйти после каждой из них хотя бы живой. А сейчас она собиралась взять ключ к восьмой из них, тогда как в итоге на пути оставалось лишь две. И в то же время, дитя чувствовало страх по отношению к последней, десятой двери, которая уж точно не вызывала доверия. Она отличалась от остальных тем, что не имела абсолютно никаких видимых особенностей, кроме странной куклы, прибитой широким гвоздем к верхушке деревянной поверхности. Ничего страшного в этом не было, учитывая что прошлая дверь была битком набита окровавленными столовыми приборами и пульсирующими волнами этой же жидкости из-под неё. На её фоне последнее испытание казалось вовсе не ужасающим и мерзким, даже чуточку интересным. Ибо странная игрушка, висевшая над головой ребенка, вызывала непонятную феерию чувств внутри у девочки, в то время как в глазах полыхало пламя вопросов.

－ Так ты дашь мне восьмой ключ? － сказала Линси, неиного поразмыслив. Всё время, пока монстр находился на другом конце комнаты, чадо заинтересованно разглядывало оставшиеся два испытания, помимо этого. － Или как?

－ Конечно, － тихо произнес Ключник.

Он покопался в нитях на своей шее и, нащупав пальцами нужную ему, со звуком разрывающейся ткани, потянул от себя. Та глухо треснула и новый ключ оказался сжат пальцами дивного существа Скважины. Странно подергиваясь и дрожа, оно передало вещь Линси, закрыв её ладошку своей. После этого Ключник отошел в сторону, вновь прячась под толстым слоем практически черного длинного плаща.

－ Ты как всегда готова, верно? － переспросил монстр, выглядывая из-за угла на гостю в Скважине.

－ Я никогда не бываю готова к тому, чего не знаю, － сказала на выдохе девочка, не уделив особого внимания этой фразе. Но в сознании стоящего рядом существа это предложение засело глубоко в сознании и чуть ли не в первый раз оно не подумало о том, как неправильно ребенок излагает мысли.

Дочь Велмы подошла к очередной двери, лишь немного взглянув на неё. Краем глаза она увидела, что дверь не была ни покрыта льдом, ни увешана мертвыми животными, ни окрашена кровью. Ничего подобного не было. Но материал, из которого она была изготовлена, отличался от остальных. Зато очень сильно напоминал Линси дверь в её собственную комнату, находящуюся в старом доме. Намек был сразу же понят девочкой и она, вздохнув глубже, чем когда-либо, вставила ключ в замок.

Восьмая дверь открыта...

Переезд в новый дом был сложнее, чем все ожидали. Он был невыносимо долгим и также невыносимо пустым. Пустым и внутри родителей девочки, и внутри самого ребенка, и внутри их чемоданов. Семья забрала с собой только самое необходимое, если парочку чистого нижнего белья, куртки, штаны и расческу можно было назвать таковым. Эмма даже забыла взять своё любимое кораловое ожерелье, оставив его в маленькой шкатулочке на тумбочке возле окна. Никто за весь долгий и мучительный путь, состоящий из сотен киллометров, не произнес ни слова. Все силы покинули их, застыв в памяти металлической пластиной с медным отливом, напрочь перекрившей ртам людей способность говорить, божий дар речи. Ведь это не было обычным переездом. О, нет, никто бы из них не набрался бы смелости и вранья, чтобы сказать такое. Это было бегство. Самое настоящее. Тяжелое дыхание, быстрые шаги, вперемешку со стуком каблуков по перрону по направлению к первому встречному поезду и перепуганные лица беглецов напоминали об этом постоянно. Только сев на свои места в купе, супружеская пара и их семилетняя дочь осознали, что направлялись в Брейнерд. Мистер Дэвис, который раньше преподавал в школе демографию и географию городов США, даже на минуту задумался, что это вообще за место. Когда же проводница, трижды переспросив, всё ли хорошо и не нужно ли помочь, назвала штат Миннесоту, глаза мужчины и вовсе округлились. Они с женой выбрали билеты, даже не всматриваясь в, казалось бы, знакомые с детства буквы и цифры, трясущимися руками протягивая несколько долларов. Их не интересовал ни пункт назначения, ни вагон, ни место, ни койка, ничего. Они тыкнули пальцем в первую попавшуюся надпись и попросили три билета － два взрослых и один детский, － в одну сторону. Всё. Этого было достаточно, чтобы их сердца успокоились. И пускай они понятия не имели, что должны были делать в Брейнерде, чем заробатывать на жизнь и как воспитывать своё дитя дальше, одно они знали наверняка － в тот дом их семья больше никогда не вернется.

Пускай даже в окутанном тьмой жилище Дэвисов утонула большая часть личных вещей, одежда, зубные щетки, мебель и плюшивые детские игрушки. Маму и папу Линси меньше всего интересовало что-то материальное на тот момент и то, что все вещи так и не сдвинулись с места при мгновенном переезде, так и потерявшись там навсегда. Если от них, конечно же, осталась лишь маленькая частичка, способная потеряться. Ужас, который забрал у семьи собственный дом, преследовал их. Они это знали. Знали, что не способны уйти от крепко схватившегося за них существа, не смогли оторвать сгусток грязи от кожи, отодрать приставший репей, глубоко вцепившейся в их волосы. Он прилип и, как оказалось, спонтанная миграция лишь, так сказать, раззадорила то самое нечто, сожравшое их дом, подстрекнуло его и заставило действовать более решительно.

Тогда, когда напуганные до посинения и побеления одновременно, Дэвисы, понятия не имели, что из себя представлял новый город и как он собирался их встретить, разум их единственной дочери, которую они только что чуть не потеряли навсегда, пытался "скрыть улики". Лишь таким образом можно обозвать то, что подсознание словно попавшей в забвение девочки, пыталось сотворить. Такое часто происходит у чад в раннем возрасте. Жуткие, порой устрашающие до толп мурашек воспоминания мозг подхватывал кочергой и заталкивал в костер, оставляя лишь недотлевшие обрывки, кусочки пепла, которые вряд ли когда-нибудь смогут восстановиться, создать целостную картину наново, выстроив ещё одну линию жизни. Это было так предсказуемо. И так правильно. Ведь, кто знает, что ожидало бы обычную девочку, неподготовленную к подобным случаям, наедине с этими эпизодами из своей жизни. А так она чувствовала себя в безопасности на самом деле находясь под стеклянным куполом с до боли знакомым названием "неведение".

－ Мам, а где находится этот... － ребенок замялся, неосознанно пытаясь оторвать пальцами пуговицу на комбинезоне. － ...Брейнерд?

Миссис Дэвис задумчиво смотрела в окно, подпирая голову рукой. Первые мгновения женщина проигнорировала вопрос дочери, не отрывая взгляда ни на миг. Её целиком поглотило происходящее за грязным и пыльным окном. Дитя мимовольно всмотрелось в людей снаружи: молодая влюбленная пара, обнимая друг друга, плакала, практически одновременно дергая от всхлипов плечами. Вот девушка отпрянула от парня, поцеловала его на прощание и побежала с билетом к поезду напротив. Он же, запихнув руки в карманы джинс, так и остался стоять на месте, даже когда транспорт медленно двинулся в путь. Лишь заметив неохотное движение вагонов, он подбежал к нужному из них и начал размахивать руками, уже окончательно прощаясь с родным человеком. Линси задумалась о том, как их ситуация не похожа на это картинное расставание с любимым. Ведь девушка садилась на своё место явно не с мыслью на подобии "надеюсь, под моим сидением нет парочки скребущихся монстров" или "я еду в неизвестность, оставив дома всё, чем жила раньше". Скорее всего она думала о том, как ей будет не хватать своего возлюбленного в длительном пути.

－ Далеко, доченька, － дрогнувшим голосом, но с ощутимой долей безразличия неожиданно ответила мать. － Далеко...

－ Насколько? － не успокаивалась Линси.

Эмма устало вдохнула и её глаза наполнились горькими слезами, которые моментально выскочили за границы век, посыпавшись на щеки и шею. Ребенок заметил это и сразу же притих, не ожидавший такой реакции.

－ Несколько сотен миль! － без особой злости, но достаточно громко молвил отец. － Может две, а может и три.

Чаду стало заметно легче от услышанного. Теперь его душу хотя бы согревала мысль о том, что от творящегося в старом доме ада её отделяли сотни длинных миль. Как сказал мистер Дэвис, может две, а может даже и три.

Несмотря на заверения папы, для маленькой Линси время ожидания продлилось будто минуту. Скорее всего, и для него с матерью тоже, так как, когда проводницы подошла к ним и сказала, что скоро поезд будет останавливаться в нужном месте, оба шокированно обернулись на голос. После они окликнули дочь, которая с таким же удивившимся лицом встала с места. Вместе семья Дэвисов забрала свой багаж, размером с одну небольшую сумку и покинула пределы транспорта. Стоит ли упоминать о том, какими мучительными были часы, что они просиживали на скучном и тихом вокзале, который, кстати, находился вовсе не возле города. Их остановка оказалась в миле от небольшого населенного пункта, занимающего площадь в двадцать квадратных километров и с населением под десять тысяч. Сидя на лавочке, все трое члена семьи не думали буквально не о чем, но в то же время скучно им явно не было. Отец внезапно посмотрел на билеты и удивился, что всё это время на них не было названия никакого Брейнерда. Мужчина ещё раз встревоженно посмотрел на дергающийся от вибраций в руках листик и мысленно вспомнил, как происходил его разговор с проводницей.

"Этот поезд направляется в Миннесоту, сэр, － сказала тогда она. － Вы уверены, что не потерялись?"

Мистер Дэвис напрягся, попытавшись вспомнить, что же он ответил.

"Мне нужно в Брейнерд, － резко выпалил он, не раздумывая ни секунды. － Нам нужно в Брейнерд"

Тогда отец Линси вспомнил, что девушка пыталась ему ещё очень долго объяснить, что прямой посадки в этом городе нет, но есть одна по близости. И он также быстро, без каких-либо мыслей и противоречий повторил свою просьбу, слово в слово, словно под гипнозом. Тогда собеседница ушла, виляя бедрами и оставив их семью сидеть в своем четырехместном купе. Но как же так? Откуда ему пришла мысль об этом неизвестном ранее никому из них месте? И главное, почему всё это время мистер Дэвис так наивно считал, что это ему предложили поехать сюда и что инициатива была исключительно работников вокзала? Он ведь помнил, как удивился, услышав само только название их остановки. А теперь на билете написанно только название вокзала, места и дата. Но он же видел эти буквы. Собственными глазами видел.

－ Пап? － неожиданно сказала Линси. － Пап, а куда нам нужно теперь?

－ Нам...

Нам нужно в Брейнерд

Мистер Дэвис замотал головой, выталкивая из головы заевшую мысль об этом городе. Он так и не смог договорить, увидев такси, возле которого стоял водитель. Он нервно курил, оперевшись о кузов автомобиля. Через несколько минут вся их семья уже расположилась в удобной машине, пристегнувшись. Разговорившись с дружелюбным мужчиной, сидящим за рулем, отец Линси разузнал, что в их небольшом городе есть одна старуха, готовая приютить любого желающего. Судя по полученной информации, её собственные внуки давно уехали, а сыновья и дочери вместе с ними. Но от них у пожилой женщины остался уютный двухэтажный домик, который она часто сдает просто-таки всем желающим. И, судя по всему, им на этот раз сказочно повезло, так как недавние жильцы дня два назад выехали. Правда, водитель, который не на шутку разошелся, рассказывая всё больше и больше о доброжелательной старухе, в глазах уставших пассажиров напоминающей мессию. Оплата оказалась совершенно мелочной, несмотря на ущербное и весьма печальное положение финансов к семьи Дэвисов. Хоть что-то радовало их напуганные и покрытые трусливой слякотью сердца за последнее время. Они ведь совсем забыли о причине побега, окунувшись в приятные разговоры с человеком.

Когда такси затормозило возле дома той милой женщины бальзаковского возраста, все четверо находящихся внутри вышли наружу, вдохнув на удивление свежий воздух. Был поздний вечер, целые стаи сверчков жужжали о накопившехся за день новостях и сплетнях, последние лучи солнца постепенно розовели, усеивались красноватым румянцем, стесняясь прибывших в Брейнерд новичков.

－ Миссис Адамс! － крикнул таксист, выходя из автомобиля. － Встречайте новых посетителей!

Милая старуха выскочила из дома с сияющей улыбкой и святящимися от счастья глазами. В них точно можно было увидеть неприкрытое одиночество. Она начала по очереди обнимать всех членов семьи Дэвисов, даже поцеловав Линси в обе щеки. После этого, что удивило их не меньше, чем неоправданное гостеприимство, она поцеловала и того самого водителя такси. Но уже совершенно по-другому, даже с некой страстью. Линси обернулась, плотно закрыв глаза. К сожалению, ей удалось запомнить частичку этого момента. Но зато теперь было абсолютно ясно, откуда этот мужчина так много о ней знал. Такое количество везения вдруг обрушилось на сбежавшую с родного дома семью, что они даже выдавили улыбки.

－ Ну что вы стоите? Давайте, идите в дом! － впопыхах, непонятно зачем торопясь, молвила миссис Адамс. － Сегодня переночуете у меня, а завтра уже посмотрим.

－ Но... － начал было мистер Дэвис. － Мы не заплатили за такси.

Водитель похотливо улыбнулся своей немолодой возлюбленной, подмигнув и пошел к машине, садясь в неё.

－ Этот должок останется за мной, － хихикнула старуха, когда авто сдвинулось с места в неизвестном направлении. Велма не сразу поняла столь откровенную шутку, но потом смеялась весь вечер. Где-то в другом мире смеялась, в этом нет места улыбкам.

Линси же зашла в помещение последней, разглядывая дом напротив, который должен был оказаться уже завтра их собственным, пускай и на время. Что-то одновременно и притягивало в нем, и отталкивало как можно дальше. Оставшись с двоякими ощущениями, девочка заметила, как последний луч спрятался за клышей соседнего дома и как в траве под ногами с новой силой зашептались сверчки.

Восьмая дверь закрыта...

На этот раз ребенок не услышал, как закрылась дверь. Это показалось ему безумно странным после привычного алгоритма действий по прибытию в каждое испытание. Но что-то изменилось теперь, ведь никакого скрипа, щелчка или грохота не издала закрывшаяся дверь. Всё просто затихло и она неожиданно проснулась в каком-то месте. Первое, что ощутила девочка, была неунимающаяся дрожь в теле, слишком сильная, чтобы остановить её. Через несколько секунд Линси осознала, что пульсации идут не от тела, а от помещения, в котором она находилась. К тому же, к ним прибавился ещё и шум, напоминающий перестук колес.

Когда же глаза чада оказались открытыми, то все догадки вмиг стали правдой. Очевидной, на первый взгляд истиной. Ведь дитя сейчас находилось в том самом купе, в том самом вагоне, в том самом пассажирском поезде, но в совершенно другой атмосфере. Тогда она сидела здесь, вместе с папой и мамой, перебывая в неком трансе после случившегося в их старом доме. И её родители не были исключением. Поэтому девочка и не узнала бы это место, ничем не отличающееся от сотен разнообразных похожих комнат, если бы не то самое воспоминание, ассоциирующееся с ней. Да и дитя само понимало, что по законам Скважины оно никогда не попало бы в безопасное место, а скорее всего очутилось на полу в помещении с самыми болезненными воспоминаниями, освободившимися наружу.

Линси взглянула в окно. Никакой молодой влюбленной пары за ним не было, лишь парочка скитающихся по перрону скомканых газет и больше ничего. Пустота оказалась и внутри самого вагона, так как девочка по всей видимости ехала одна. Ни одного соседа, спутника или случайно проходящего мимо человека на оказалось. Ребенок сидел на своём месте в абсолютном одиночестве. Внезапно послышались быстрые шаги. Потребовалось менее чем одно мгновение, чтобы Линси с ужасом осознала, что они приближались к ней. Все громче и громче становился этот стук обуви о пол и вот он остановился прямо возле её купе. Дитя задержало дыхание, ожидая увидеть что угодно за открывшейся дверью.

－ Девочка, ты здесь одна? － спросила проводница с совершенно безразличным, безэмоциональным лицом. － Где твои родители?

Первое время дочь Велмы сидела, словнов шоке, не понимая вопросов. Ей даже показалось, что в теле стоящей перед ней женщины промелькнула жизнь, что-то человеческое вместе с ней вошло внутрь купе. Но, скорее всего, это было минутное помутнение разума.

－ Они... они вышли в туалет, － ответила первым попавшимся под руку враньем Линси.

－ Хорошо, － так же бездушно сказала собеседница.

Она оставила открытой дверь, разаернувшись к выходу. Вновь послышались шаги, но уже отдаляющиеся от чада. Дитя заинтересованно выглянуло из своего места, проявив неосторожность. По левую сторону от неё, плаанопрошагивая мимо открытых окон вагона, направлялась вперед проводница, расстворяясь в черноте неосвещенного помещения. Поезд был в движении, поэтому ребенок не слышал практически ничего кроме возни механизмов внутри транспорта и свиста ветра, что каждый раз успевал протискиваться сквозь небольшие щели снаружи, создавая сквозняк и неожиданные порывы ветра. Они запрятывались под пижамой чада, овевая спину неприятными ощущениями. Холод особо остро чувствовался через тонкую одежду, что не могло не беспокоить Линси. Она, уже полностью выйдя из своего купе, оглянулась вновь. Сзади не было даже намека на ту женщину. Только сейчас девочка сообразила, что она могла оказаться полезной в том, чтобы покинуть это место, которое с самого начала устрашало её.

Вдруг послышался оглушающий голос, находящийся где-то вдалеке, позади. Дочь Велмы обернулась, резко замерев на месте и увидела постепенно выплывающую из тьмы фигуру человека. Это была она, именно та работница поезда. Но промелькнувший в свете окна взгляд говорил о совершенно другом настрое женщины.

－ Ты соврала мне, маленькая девочка! Думала, я не узнаю, что ты здесь совсем одна?! － кричала она, ускоряя шаг и у уверенностью, даже с появившейся ненавистью подходя ближе. － С тобой нет ни отца, ни матери! Вранье не прощается так просто, маленькая девочка.

Линси не помнила, в какой момент она начала бежать, судорожно перескакивая через переходы между вагонами. Она открыла первую дверь, оттянув её в сторону. Та отворилась слишком тяжело и медленно, как на тот момент показалось ребенку. Но он побежал дальше, не обращая внимание на то, что назодилось вокруг. Хотя, и смотреть было не на что. Все вагоны были однообразными и совершенно пустыми порожними, в них вроде и никогда не было ни единой души. Все пассажири, которые должнв были быть битком набиты в этом месте, просто исчезли, взамен оставив для Линси гонящуюся за ней разъяренную проводницу. Это было не самое худшее, что могло случиться с ребенком, но выбраться из этой ситуации казалось невозможным.

－ Ну это ничего, моя маленькая девочка! － голос уже был не так далеко, как раньше, ведь женщина бежала явно быстрее, чем ослабленное, уставшее чадо. － Я нашла тебе подходящего опекуна. Он готов принять тебя прчмо сейчас, удочерить, так сказать, － продолжала лепетать она, скорее радостно, чем злобно.

Только в этот миг дитя решилось обернуться, мысленно обосновывая это действие двумя причинами: первая － расстояние между ней и обезумевшей женщиной, вторая － интерес к словам. Очень странно, что второе возникло у ребенка именно сейчас, но он все-таки, не сбавляя скорости и все также убегая по темным коридорам движущегося поезда, сделал головой поворот назад.

Вместе с женщиной за ней бежал клоун. Именно тот, которого она увидеоа давным-давно, когда тот занимался "взрослыми делами" возле цирка и именно тот, который чуть не убил её в комнате с воздушными шариками. Тогда, как помнила Линси, мужчина с разукрашенным яркими цветами лицом пытался её утащить куда-то, но она вовремя вырвалась из его хватки, больно укусив. Но вот он, с улыбкой шире, чем тогда, когда состоялась их первая встреча в Скважине. Удалось бы ей выбраться из подготовленной им ловушки сейчас?

－ Да, я готов приютить эту милую девчушку! － практически простонал от накатившегося волной счастья клоун. － А ты не против, Линси?

－ Уйдите прочь! － внезапно даже для самой себя закричала дочь Велмы. － Хватит меня преследовать!

Но они не прекращали бежать, а скорее даже получили второе дыхание, так как стремительно приближались к ней. Их бегущие силуэты стали более выразительными во мраке, освещая все черты лица при лунном свете. Но наконец ослепительный луч дотронулся до зрения чада и оно оторвало свой взгляд от сущих монстров, посмотрев на красный ковер, выстелившийся перед ней, под её ногами. Он был ослепительно ярким, но не только лишь он. Всё вокруг буквально светилось из-за необъяснимого сияния, излучаемого в самом конце нового коридора, в который только что попал ребенок.

Он на секунду остановился и, поняв, что был уже близко к выходу из адского поезда, помчался с новыми силами к нему. Последний раз чадо направило взор на проводницу и клоуна. Они почему-то остановились, не снимая со своих ядовитых ртов улыбки. Их глаза сияли не меньше, чем всё вокруг, поглощенные танцующими огоньками.

－ Нам тоже нужно в Брейнерд, － открылись губы женщины, произнося знакомые для девочки слова.

Дитя, не раздумывая ни секунды, окунулось в источник света, целиком утонув в нем. Она вновь смогла убежать от призраков воспоминаний. Но ведь они направлялись в её город на своем демоническом поезде. Несколько мучительных часов и вот, монстры детского подсознания выйдут на перрон, вдыхая воздух, которым уже два года жила Линси.