Ключ первый
Для каждой двери
найдется свой ключ,
только ты его не ищи...
Мерзлое зимнее утро дышало ледяным ветром прямо в окна небольшого города Брейнерда, штата Миннесоты. Оно только-только успело заменить молчливую, хладнокровную ночь, но особых перемен не принесло. Яркое солнце напрасно пыталось пробить густой слой сахарной ваты, которая своеобразными рулонами застыла в воздухе, смешиваясь в единое целое. Студеное, леденящее дух дыхание стучалось в двери, притоптавшееся из неизведаных краев. Оно, по всей видимости, от скуки, рисовало на тонюсеньких стеклышках узорчатые рисунки, вкладывая в них всё свое неостывшее тепло. Но никто не оценит этого труда и в скором времени мистер Дэвис выйдет во двор, тяжело шаркая кожаными сапогами, еле передвигая ногами по густому снегу. Он подойдет к своей машине и большой щеткой сотрет витиеватые картины неизвестного художника. Так и погибнут творения льда, мелкими снежинками осыпаясь на землю.
Мистер Дэвис был обычным офисным клерком, иначе говоря, "белым воротничком", который большую часть свободного времени проводил в роли секретаря-референта. Не один раз ему приходилось слышать пренебрежительное словосочетание "офисный планктон". Возможно, так оно и было, ведь особо важным человеком он не являлся. Весь день его пальцы что-то упорно строчили на компьютере － схемы, диаграммы, тонны однообразного текста. Рутинный труд порой изнурял заботливого отца, силой вынуждая его игнорировать важность близких людей, тускнеющих в тени шумной корпорации. Сложно сказать, нравилась ли ему своя работа, превратившая примерного семьянина в закоренелого кабинетного педанта, но другой мужчина и не просил от жизни. Так и сегодня, с приподнятым настроением мистер Дэвис шаг за шагом проделывал путь по скрипучему снегу, иногда проваливаясь в него, но продолжая идти. Дома он оставлял не только бытовые проблемы, трудности и прочий геморрой, но и собственную семью. Мистер Дэвис никогда не вспоминал о ней за пределами дома, иногда и вовсе забывая о её существовании. Даже если его кто-то напрямую спрашивал об этом, интересуясь количеством детей, именем жены или самим существованием семьи, мужчина всячески отнекивался и до чего проворно пытался сменить тему разговора на более подходящую. Возможно, он просто был слишком нелюдимым человеком, не способным заменить чистейшей правдой уклончивый ответ, а может, делал это нарочно.
К сожалению, не для всех это чудное утро начиналось со снега. Кто-то должен был сидеть дома, обреченно вздыхая по ту сторону окна и лишь мечтая выйти на улицу. Так и Линси увлеченно рассматривала узоры на стекле, пытаясь увидеть всяких зверушек из завитушек, возможно даже людей. Но ей больше нравились зверушки. Такие милые, такие смешные, они всегда излучали тепло. А люди? Им бы только поболтать о работе, зарплате, политике. Даже дети зачастую пытались походить на своих скучных родителей и делали вид, словно что-то понимают во всех тех "взрослых" делах. И под словом "взрослые" Линси имела в виду многое, отчасти и ту самую запрещенную тему, название которой таило в себе неизвестность и неразгаданность. Многие старшеклассники в её школе уже успели похвастаться тем, что они "сделали это". Некоторые из них открыто называли это именем, но Линси боялась даже подумать о подобном. Ей почему-то было страшно даже представить о значении того непостижимого слова, которое, наверное, считалось самой популярной "взрослой" темой. Хотя сама девочка всячески отталкивала от себя похожие на это слова. Ибо воспитана Линси была так, что подобное в её семье считалось оскорблением, обзыванием и бранью. Она даже ни разу не замечала, чтобы родители употребляли во время ссор всякие разветвления данного слова, а ведь они достаточно взрослые для этого.
На данный момент ей тоже приходилось гнать от себя собственные мысли, пытаясь заняться чем-нибудь интересным. Вот её мама всегда знала, что рассказать своей дочери. Этой сорокалетней женщине всегда удавалось придумать что-то интересное, завлечь маленького неусидчивого ребенка. Бывало, вечерами они читали разные сказки для детей. Но они делали это вместе. Перед чтением мать распределяла роли между членами семьи и те по очереди, с интонацией, читали слова отведенных им персонажей. Линси практически всегда доставалась роль какой-нибудь принцессы. Особо девочку привлекала роль Дюймовочки. Ведь частенько её подсознание выискивало сходства с главной героиней этой сказочки, а их было много. Самое главное － это рост. И вправду, Линси обладала очень небольшим ростом в свои девять лет. Её сверстники были чуть ли не на голову выше, а иногда и на две. Из-за этого её практически каждый день обзывали в школе, и далеко не Дюймовочкой. А учитывая, что в их классе находились дети, возраст которых был на год-два больше, чем у остальных учеников, то обзывательства имели более взрослый характер. И под словом "взрослый" Линси имела в виду даже ту самую запрещенную тему. Иногда ей казалось, что если бы в их классе не было этих грубиянов и задир, то и подобные темы для разговоров и насмешок получали намного меньше внимания и воспринимались иначе. В моменты, когда ссоры между учащимися и травля сверстников выходили из-под контроля, девочке хотелось оказаться здесь, дома, рядом с близкими людьми.
Вот и сейчас Линси была бы рада побежать к маме, плюхнуться на большую деревянную кровать и почитать вместе с ней истории или же поиграть в какие-то игры. Но, увы, Велма Дэвис была слишком занятой женщиной, чтобы её дитя могло просто так вбежать в спальню и выпрашивать время на игры. Сквозь потолок и стены Линси слышала, как мама что-то разъяренно, язвительно и с неким презрением доказывала своему собеседнику по телефону. Чадо знало, что в такие моменты к матери лучше не приближаться на расстояние пушечного выстрела, ибо могло бы снести ударной волной эмоций. Вообще, миссис Дэвис была очень эмоциональным человеком и не упускала ни единой возможности высказаться на счет чужого внешнего вида, поведения или же слов. Нет, она не сплетничала, не подумайте. Просто всегда говорила, что думает, и говорила это с некой напыщенностью, скандальностью. Эта женщина замечала буквально все и скрыть от неё хотя бы самую маленькую деталь Линси было не под силу. Велма знала свою дочь, как никто другой. Иногда им удавалось заканчивать предложения друг за другом, угадывать мысли, желания. Такой навык сближал их родственные души, искореняя в них даже самые маленькие попытки удержать при себе какой-либо секрет. Он непременно вырывался наружу и бросался в объятия матери, которая всегда первая узнавала о существовании тайн в сердце Линси.
Наконец длительный разговор по телефону закончился. Линси стояла под дверью, ожидая, когда мама выйдет. Вот уже послышались шаги по деревянному полу. Ручка затряслась, зашевелилась и дверь отворилась.
－ Ты почему здесь стоишь? Что-то принести? － миссис Дэвис положила трубку на стол, убрала руку от дискового телефона и приблизилась к девочке, заглядывая в глаза ребенку.
－ Я... я хотела поиграть с тобой, － молвила Линси совсем неуверенно, внутренне предугадывая реакцию родителя.
－ Ох, нет. Прости, но я сейчас очень занята и скоро уезжаю в город. Дело на этот раз серьёзное, без меня, увы, никак. Тебе взять что-нибудь в супермаркете? － мама быстро вышла из комнаты, проходя мимо ребенка и зашагала вниз, спускаясь по ступенькам. － Может быть печенье или леденцы? Только не мороженое, солнышко, ты же знаешь, что ещё нельзя: ты только пошла на поправку, иммунитет слаб и нуждается в лечении.
Миссис Дэвис зашла на кухню и начала что-то увлеченно искать, перерывать ящики, тумбочки и шкафчики. Параллельно ей удавалось ещё и переубеждать Линси в том, что играть сейчас － не самая подходящая задумка. Ведь ей скоро нужно было уехать в центр города, на встречу с тем важным собеседником, с которым она почему-то разговаривала так, словно человек оглох. Ну, или после такой речи точно бы оглох.
－ Мам, я не хочу ничего. Даже конфеты. Давай просто поиграем в прятки... － девочка последовала за Велмой, медленно, нехотя ступая по скрипучим ступеням.
－ Я же сказала, Линси, мне некогда панькаться с тобой, все эти забавы отнимают много времени. Вот как приду － нарезвимся всласть. А так, я же с самого утра на ногах! － Мать держалась за голову обеими руками, мысленно пытаясь сосредоточиться, по всей видимости, на сути той самой словесной перепалки по телефону.
－ Пожалуйста! Это займет всего несколько минут...
Миссис Дэвис повернулась к дочери лицом, опираясь на стену позади себя. Её руки не находили себе места, что-то явно заставляло женщину нервничать, но в то же время, лицо Эммы даже не дергалось. Все черты сохраняли равновесие, лишь глаза метались по комнате, как два прыгающих шарика. Вдруг неведомая сила воспылала внутри матери, заставив улыбнуться в ответ ребенку. И это неведомое "что-то" подтолкнуло сказать следующее:
－ Ладно уже, － миссис Дэвис закрыла руками глаза, приложив к векам ладони. － Я считаю до ста и ты прячешься, хорошо?
Ответа даже не последовало, так как в ту же секунду Линси радостно завизжала и начала искать себе укрытие.
－ Один... два... три... － считала миссис Дэвис, не намереваясь подглядывать за Линси, － четыре... пять... шесть...
Поначалу дочь хотела побежать на второй этаж, спрятавшись в собственной комнате, но её сознание сразу же откинуло такую мысль. Ведь мама в первую очередь пойдет искать именно туда. А ведь маленькому ребенку хотелось более длительной игры. Поэтому она отошла от лестницы и боковым зрением заметила вход в гостинную. Небольшая арка, созданная вместо двери, привлекла её внимание больше всего и чадо буквально подлетело к ней.
Внутри было много различных вещей: деревянные полочки, на которых пылились старые книги в толстых переплетах; пушистый круглый ковер, на котором кое-где лежали клочья желтых листьев бумаги; маленький черный телевизор с крохотным экраном; картины в дубовых рамках, на коих художники изобразили пестрые пейзажи дикой природы, голубое, разбрасывающее блики озеро и бурлящий, пенящийся водопад. Здесь даже был большой колчан, больше похожий на экспонат в историческом музее, в котором находилось несколько длинных тонких стрел, а рядом с ним, умостившись на удобном столике, находилась старая, трухлявая печатная машинка фирмы "Ундервуд" №2 1896 года. Но на фоне пренадлежностей, инструментов, предметов декора и прочих интересностей, самым главным и таинственным для Линси всeгда казался большущий серый шкаф. Такой скрипучий, громадный и безмолвный он стоял возле противоположной от девочки стены, прямо напротив входа. Его дверцы были украшены замысловатыми узорами в виде волнистых линий, цветов и птиц, ветвистых ручонок деревьев, окруженных мелкой листвой. А две хрустальные ручки с шарообразными наконечниками на них блестели на ярком солнце, словно завлекая ребенка к себе.
－ Двадцать семь... двадцать восемь... двадцать девять... － отдалялся от девочки мамин голос, становясь все тише, рассеиваясь в тишине дома.
В какой-то момент Линси даже показалось, что одна из дверц приоткрылась, создавая небольшую темную щель между ними. Но, скорее всего, это была взбудораженная фантазия дочери Велмы, которая всегда разрисовывала мир в яркие краски, иногда даже легкой кистью добавляя несуществующие детали. Дети часто заигрываются, забывая об оркужающей их реальности. Возможно, это и произошло с Линси в тот момент?
－ Тридцать четыре... тридцать пять... тридцать шесть... － казалось бы, почти шептала вдалеке миссис Дэвис.
Чадо подошло совсем близко к загадочному шкафу. Оно потянулось к холодной хрустальной ручке, обхватив её ладошкой. Немного потянув за неё, Линси открыла дверь, глубоко вздохнув при этом. На неё сразу обрушилась тяжесть воздуха, таившаяся в этом месте не один год. Да, сюда редко кто заглядывал, лишь для того, чтобы вкинуть ненужный предмет или вытереть пыль. Насколько помнила Линси, этот шкаф им достался вместе с домом. Также предыдущие владельцы оставили кровать в комнате девочки и зеркало в ванной. Почему-то, именно эти предметы им оказались не по душе.
Ребенок сразу же начал искать укрытие, особо не разглядывая лежащие рядом вещи, которые уже успели стать частью этой мебели, практически не сдвигаясь здесь годами. Отодвинув несколько книг, дитя с легкостью поместилось между полками. Стосы учебников и энциклопедий оказались прямо перед ним и заметить его за ними было бы затруднительно. Последним движением было закрытие дверцы, после чего со всех сторон Линси окружила кромешная темнота и её спутник － мрак.
Сначала девочка чувстовала себя неловко и немного неудобно. Быстрое сердцебиение перебивало слух и она никак не могла понять, досчитала ли мама до ста, или же все ещё стоит на месте. Но постепенно стук в голове и груди затих и был вполне уравновешенный. В какой-то момент Линси даже услышала шаги, но судя по их отадлению, мама шла в совершенно другую сторону. Скорее всего, миссис Дэвис поднималась наверх. Что ж, это было даже к лучшему для ребенка.
Девочка прижалась к стенке позади себя, почувствовав, как та подозрительно прогнулась под ней. Это показалось дочери Велмы странным и она повернулась к ней, с трудом не затрагивая стоящие рядом книги. Действительно, оказалось, что стена шкафа была очень подвижной, словно сзади неё ничего нет. Это и решила проверить Линси, не сопротивляясь со своим детским интересом и любопытством.
Она начала водить пальцами по поверхности этой доски, пытаясь найти какое-нибудь отверстие. Наконец ей это удалось и она начала тихо, дабы не привлечь лишнее внимание, отодвигать плоский кусок древесины. Когда та полностью переместилась вправо, оставив после себя небольшой квадрат, Линси увидела самое удивительное. Ведь за шкафом должна была быть обычная бетонная стена, обклеенная обоями. Но за ней каким-то непостижимым образом оказалась маленькая, крохотная...
дверь.
От неожиданности ребенок даже ахнул, моментально закрывая себе рот руками. Убедившись, что мама не пришла, девочка приступила к изучению двери. Она оказалась самой обыкновенной, дубовой, без каких-либо ручек. Единственное, что хоть как-то украшало её － это небольшая замочная скважина. Это отверстие было окружено узористым металическим квадратом.
Линси сразу же подумала, зачем же здесь кто-то сделал дверь? Ведь с внешней стороны окажется ничем не примечательная улица, со стороны которой нет входа и такой же дверцы. Тогда в чем смысл подобного? А самое главное － куда она ведет? Ведь если существует где-то дверь, то должен же быть и выход из неё. Что же скрывается там, по ту сторону холодной шершавой стены, которую раньше никто не замечал... да и была ли она вообще раньше? Девочка не могла вспомнить, чтобы замечала её раньше.
Сотни вопросов накопилось за несколько минут в голове маленькой девочки. Но она сразу для себя решила, что никто кроме её об этом знать не обязан, пока ей не удастся открыть вход в этой двери. И для начала она поставила ту самую доску обратно, переместив туда же и книги, специально закрывая ими все пространство.
Теперь ребенок чувствовал себя спокойно. Но что-то внутри подсказывало, что эта дверь совсем не обычная, ибо в других домах не встретишь посреди стены похожее отверстие. Но для маленького ребенка это было чем-то вроде новой игры, смысл которой состоит в том, чтобы найти ключ от дверцы. Он может быть где угодно, а может и прямо возле тебя...
- Ах! - громко вскрикнула девочка.
Дверь шкафа открылась с молниеносной скоростью, поливая ребенка с ног до головы ярким дневным светом. Перед ней стояла мама, которая с улыбкой победителя смотрела на свое дитя.
－ Ура! Вот и нашлась наша принцесса! Господи, как же ты хорошо спряталась на этот раз... － говорила миссис Дэвис, поднимая свою дочь и забирая её с укрытия. － Я никак не могла тебя найти, уже даже волноваться начала! И без этого опаздываю. Ох, не нужно было нам играть, милая моя...
Женщина что-то ещё рассказывала маленькой девочке, несколько раз предлагая поесть, но взгляд ребенка был устремлен лишь на шкаф, который теперь в её глазах обрел ещё большей таинственности и неразгаданности. Даже когда они ушли на кухню, а мама начала разогревать обед на плите, при этом напевая какую-то задорную песенку, Линси мысленно смотрела на эту дверь, даже не моргая. Ей во что бы то ни стало нужно было найти ключ... просто найти ключ...