10. Игры в тёмном лесу
Они шли пешком уже четвёртый час.
Кэл выглядел куда более пугающе, чем обычно, хотя бы потому, что на его губах играла торжествующая и совсем не поддельная улыбка. При каждом взгляде на неё Виолетту била необъяснимая дрожь, дыхание спирало, словно от удушья, и глаза начинали рыскать по сторонам в поисках палки потяжелее.
Их долгая прогулка от окраины Нэйлиса до величественной глуши леса, где Виолетта впервые повстречала кэльпи, заставляла ноги ныть от усталости, а живот — протяжно урчать от голода. Ей всё время казалось, будто она была просто маленькой наивной девочкой из какой-нибудь старой детской сказки, по законам жанра следовавшей за своим мрачным и молчаливым спутником в самые тёмные дебри. И стоило кэльпи хоть на мгновение свернуть с пути, видимого только ему, как Ви навеки осталась бы одна среди зловещих силуэтов деревьев в кромешной тьме, без шанса отыскать дорогу домой. Не ожидая настолько опасного и далёкого путешествия, она не взяла с собой ни ножа, ни бутылки воды или фонарика, и теперь лишь тусклый свет от разряжавшегося мобильного и блёклая луна бросали лучи на извилистую тропу.
Кэл ступал по земле совсем беззвучно, как огромная чёрная кошка, а вот хруст веток под ногами Ви вместе с её жалкими ругательствами то и дело тревожил мёртвое затишье леса. Она, как могла, старалась не отставать, но кэльпи поминутно приходилось останавливаться и поджидать её, иногда проскальзывая глазами по зарослям вокруг.
— Маленькая смертная, — ровный голос вдруг прозвучал так тягуче и сладко, что Виолетта затаила дыхание, ожидая очередную подлость, и умерила и без того вялый шаг. — Если бы ты не отказалась сесть мне на спину, мы бы уже давно были на месте...
— Ох, нет-нет-нет, никаких лошадок. Я лучше дойду сама, пешком, хоть бегом! — молниеносно отказалась она и начала переставлять ноги в два раза быстрее, невнятно бормоча на ходу: — Не собираюсь рисковать...
— Разве ты ещё можешь чем-то рисковать? — Кэл рассмеялся и бросил на неё игривый взгляд. — Задушить, утопить, разорвать на мелкие кусочки... Пожалуй, мне бы удалось провернуть что угодно из этого списка и даже больше, стоило бы только захотеть. Однако прямо сейчас я вправе нести тебя на руках, танцевать или, если пожелаю, целовать, и ты не посмеешь мне возразить... Или это не так?
Виолетта промолчала, вскинула голову в бессильной ярости и попыталась его обогнать. Правда, носок левого ботинка сразу зацепился за первый же древесный корень, выступавший над землёй, и она споткнулась, но кое-как удержала равновесие, пропрыгав следующий десяток футов на другой ноге.
— На твоём месте я бы вёл себя куда сдержаннее, смертная. Это не похоже на «повиновение», — заметил Кэл сквозь хриплый смешок, и Ви моментально отругала себя за глупость. — Впрочем, мне всегда было очевидно: ты, как и я, не из тех, кто низко склоняет голову... «Ложь во спасение» — так вы это называете?
«Так он понял с самого начала, — она нервно пробежала пальцами по свободному краю рукава куртки, натягивая его до середины ладони, и снова двинулась вперёд по лесной тропе. — Кэл знал, что я соглашусь просто из-за отсутствия выбора, из-за надежды отыскать сокровище... Вот почему он вообще мне о нём рассказал. Чтобы заманить в лес. К тем волшебным существам, которых ему так не терпится встретить».
— Слушай, я уже делаю всё, что ты хочешь... Иду туда, куда нужно тебе. Слежу за словами. Разве этого мало? — она не стала ничего отрицать. Только потёрла щёки, до сих пор ощущавшие тяжесть высохших слёз, и опустила подбородок к груди, бессознательно спрятав нывшую шею от глаз кэльпи. — Ты прекрасно знаешь, что сейчас я ничего не могу. Шаг влево, шаг вправо, неверный приказ — и... и мне крышка. Так, может, объяснишь, куда именно мы идём? Что за волшебные существа, что тебе от них нужно? Но давай без дурацких загадок, серьёзно: мне и без них некуда деваться...
Кэльпи задумался, будто решая, мог ли прямой ответ как-то навредить его планам, но Виолетта, судя по всему, больше не представляла им угрозы. Вскоре он пожал плечами и поравнялся с ней, сбавив шаг.
— Я уже говорил, смертная. Разговоры — последняя вещь, которая меня интересует. Однако, — его глаза странно заблестели в окружавшем их полумраке, будто он придумывал новую опасную игру, — некоторые ответы бывают любопытными... Вопрос за вопрос, девочка. И никак иначе.
Предложение звучало так заманчиво и странно одновременно, что Ви заколебалась.
— То есть, сколько ответов ты мне дашь, столько ответов я буду должна тебе? — Он кивнул. — А какого рода вопросы? Если ты спросишь меня что-то, о чём я не знаю, я не смогу ответить. Что тогда?
— Я спрошу то, о чём ты знаешь. Более того: это никому не навредит, только утолит моё любопытство. Если же ответ тебе не известен, — Кэл задумался, — так и скажи. Это приемлемо. Однако стоит тебе нарушить сделку или солгать, я замечу это... И обязательно запомню, уж поверь.
— Хорошо. Поняла. Отвечу честно, я согласна, — решилась она, подумав: «У меня нет никаких секретов, что бы он ни спросил...» А игра стоила свеч, и крупицы информации в эти стремительно утекавшие минуты были на вес золота. — Ты сказал, я нужна тебе, чтобы попасть к волшебным существам. Кто они такие?
— Эльфийский народ из Волшебного народа. Они редко покидают свою обитель, Навии́рум Райгх, — последовал его исчерпывающий ответ. Заметив полное непонимание в её глазах, Кэл снисходительно пояснил: — На вашем старом языке — Рэгнум Нэбьюлёзум, их священная земля... Возможно, сейчас смертные назвали бы её Туманным царством.
— Эльфы. Ага. Удивляться больше нечему... Тогда следующий вопрос: они захотят меня прикончить? Например, если мы сделаем что-то не так? И смогу ли я уйти из их... как это называется... логова?
Сейчас, пока Кэл был склонен к общению, Ви старалась говорить как можно осторожнее, тщательно подбирать слова. «Вот узнать бы, что он собирается учудить... — думалось ей. — Может, свернуть шею кому-то из эльфов? И если так, то смогу ли я успеть как-то расположить Эльфийский народ к себе, получить защиту, объединиться против Кэла?»
— Могут ли они захотеть убить тебя? Да. Станут ли? Ни за что. — Он всё так же спокойно отвечал на её вопросы, и, казалось, ничуть не лгал. — Тебя не будут удерживать силой: Эльфийский народ относится к смертным куда терпимее, чем я.
— Ага, а если я приду туда и велю тебе утопить кого-нибудь из эльфов, они не скажут мне ни слова поперёк, но вежливо предложат чаю с булочками, — всё-таки хмыкнула Ви и осторожно пошарила по карманам в поисках хотя бы одной завалявшейся конфеты. Живот то и дело маленьким синим китом пел унылые песни, а по пути, как назло, не встречалось ни ягодных кустов, ни орешников.
— Именно, — его губы неожиданно растянулись в хищной улыбке. — На своих владениях эльфы вынуждены подчиняться собственным законам... Так что, хочешь попробовать?
— Что? Булочки? Чай?
— Утопить. — Такая идея явно пришлась кэльпи по душе, и в его глазах-омутах уже мелькнули озорные тени. — Почему бы и не развлечься, когда я закончу с делами...
Она поняла, что тему нужно было сменить. И чем скорее, тем лучше.
— Давай-ка лучше поподробнее про законы. Перечисли их. — Заметив его неодобрительный вид, Виолетта мигом поправилась: — То есть, пожалуйста...
— Вижу, ты стала лучше подбирать формулировки. Всё же страх — величайшее лекарство от грубости. — Он беззлобно фыркнул. — Что же, чёртовы законы... Нет. Их настолько много, что сами эльфы давно оказались связаны своими же правилами по рукам и ногам. Слова королей соблюдаются веками после их смерти, какими бы абсурдными они ни были, и однажды подобная дань мёртвым станет причиной гибели живых. — Кэл безмятежно пожал плечами, ступая по зарослям вереска куда изящнее любого человека: тонкие высокие стебли совсем не ломались под подошвами чёрных кроссовок. — Конечно, если подумать, то тех запретов, что я помню, вполне достаточно... Не проливать чужой крови во зло на земле Райгха. Не вредить хозяевам кэльпи — да, девочка, даже смертным вроде тебя, — и гостям. Никогда не ходить к Проклятому озеру. Не есть бельчатину...
— Серьёзно? Почему так? — не удержалась она.
— А чёрт его знает, — Кэл скривился, как если бы сам считал этот пункт той ещё чушью. — Возможно, одному из королей слишком нравились белки.
— Окей, я смотрю, у эльфов есть свой пунктик на странности... Ладно. Не знаю, насколько вопрос уместен, но всё же: тебе-то к ним зачем?
— Когда-то они дали мне то, чего я не желал. Сделали тем, кем я не был. И забрали единственное, чем я дорожил. — Ви не могла не заметить: каждый раз, когда речь шла об эльфах, голос Кэла становился таким стальным, что в голову сама собой закрадывалась мысль: «Надеюсь, эту ненависть я никогда не прочувствую на себе... Интересно, какую вещь они забрали? Может, его сокровище?» — Как бы то ни было, девочка, но утраченного уже не вернуть. И теперь я потребую справедливости, которой достоин.
Вздохнув, она решилась на отчаянную попытку:
— Может, расскажешь мне о своём сокро...
— Не переходи черту, смертная, — от тихого голоса в повеяло холодом, пробирающим до дрожи в коленках сильнее, чем ночной воздух вокруг. — Сейчас я в хорошем расположении духа, однако это ничем тебе не поможет. И я не столь безумен, чтобы довериться тебе и открыть своё прошлое.
— А если бы на моём месте оказался кто-то другой?..
— Однажды мне довелось услышать историю о том, что случилось с кэльпи, беспечно доверившейся человеку, — взгляд Кэла вмиг потяжелел и опустился к полу, а губы скривились, будто память заполнилась омерзительными воспоминаниями. Длинные пальцы вдруг сжались так сильно, что на коже чётче проступили вены, а голос стал жестоким и тихим-тихим, словно плеск воды в тёмном рыбном пруду. — Он приказал ей умереть в то же мгновение, когда их узы укрепились... После этого я видел своими глазами, как ваши мужчины открыли охоту на её юное дитя, желая смерти «дьявольскому отродью». И с того момента мне стало ясно одно: все существа без исключения чего-то жаждут. Кто-то жаждет силы, кто-то — пищи, но лишь разумные создания алчно жаждут гибели других или друг друга, скрываясь за напускной личиной беспомощности. И ты — одна из них. Наблюдать за тобой, за тем, как естественно ты лжёшь другим, как беспечно и дерзко отдаёшь приказы, наслаждаясь полученной властью... Это только подтверждает всё, что я узнал о смертных за все эти десятилетия. Доверия между нами быть не может.
«Значит, вот почему он с самого начала отнёсся ко мне враждебно, — Ви сглотнула, вдруг снова вспомнив все те черепа, лежавшие на берегу лесного озера. — Так. Без паники... Кэл не убьёт меня, пока я ему нужна, несмотря ни на какие предубеждения. Значит, сейчас главное его не злить — и правда быть повежливее».
— Ты сказал... ты узнал... за все эти десятилетия?
— Я помню прозрачные воды озера, называемого Священным, до того, как люди окрестили его Проклятым. Помню смертных, разъезжавших на лошадях и зажигавших фонари. Помню, как они с собаками и ружьями ворвались в мой дом, потревожив спокойствие его вод. Помню, как в одиночестве играл с их черепами многие десятки лет... Я храню в памяти всё, что забыли остальные. И именно поэтому мы с тобой, девочка, стали врагами задолго до твоего рождения.
Похолодев, Виолетта снова выдержала долгую напряжённую паузу. Раньше она не задумывалась о том, сколько лет было Кэлу на самом деле.
— Знаешь, я не желаю тебе смерти, — наконец заметила она вслух.
— Быть может, ты и правда слишком наивна для этого, — внезапно согласился Кэл, отвлёкшись от тёмных воспоминаний. Его зрачки оценивающе заскользили по ней, когда он моментально сделал собственный вывод: — Значит, тебя интересуют выгода и власть. Хочешь заработать моё доверие любым обманом, а затем, заполучив желаемое, использовать меня так, как захочешь... Да, это единственное объяснение, в которое я поверю.
Между ними повисло напряжённое молчание, когда Кэл с хищным любопытством наклонил голову и встретился глазами с притихшей Ви.
— Теперь моя очередь задавать вопросы. Когда умерла твоя мать?
Он не пытался убить её. Не пытался использовать свои чары. И всё же от его слов по коже Ви пробежали мурашки, пульс сбился на долю секунды, а дыхание стало шумным и прерывистым. Она не ответила.
— Вот оно... То, что пугает тебя больше всего на свете. Больше, чем когда-либо пугал я... Говори, смертная: теперь твоя очередь отвечать, — Кэл с нескрываемым наслаждением сделал глубокий вдох, словно пробуя её страх на вкус, — или обещание для тебя пустой звук?
— Она... Она умерла, когда мне было восемь, — глухо прошептала Виолетта, даже не сопротивляясь его напору. Слова комом стали в горле, не позволяя сказать что-либо ещё, голова поникла, а плечи ссутулились, будто она вот-вот была готова обхватить их руками, чтобы сдержать дрожь.
— Говори. Как именно умерла твоя мать? — нетерпеливо переспросил кэльпи. — Кто был убийцей? Когда ты впервые увидела тело? Почему горло было перерезано? И почему больше всего на свете ты боишься именно её? Неужели она так сильно тебя ненавидела?
— Я не... Я никогда не видела... — тихо попыталась ответить она, и её взгляд на секунду остекленел. Каждый вопрос, заданный вкрадчивым голосом, осколками ранил сердце, а в мыслях снова и снова вспыхивали старые, но по-прежнему яркие и отчётливые воспоминания о том ужасном дне, когда за окном барабанил дождь. — Прекрати... Просто. Чёрт возьми. Хватит. На меня. Давить!
Шумно выдохнув и схватившись за собственное горло, кэльпи нехотя замолчал, пробираясь под еловыми ветвями. Теперь в его глазах явственно читалось разочарование, полное презрения.
Раньше чем он успел бы сказать что-то колкое, она всё-таки скрестила руки на груди и до боли вцепилась пальцами в плечи. В тот момент больше всего на свете ей хотелось оказаться как можно дальше от Кэла и этого жуткого леса, где-нибудь в светлой уютной комнатке отеля в Чендере, где никто бы её не знал и где можно было рыдать так громко, как позволял голос, без страха быть высмеянной или осуждённой.
И всё же, как бы ей ни хотелось сбежать, но Ви застыла на месте и опустила голову. Даже если это значило вручить кэльпи в руки все козыри, по доброй воле дать тысячу причин довести себя до слёз, она не могла просто так нарушить обещание, сорвавшееся с языка чересчур беспечно: свою часть договорённости Кэл выполнил безукоризненно.
— Она ушла, когда мне было восемь, — едва слышно повторила Виолетта, ломая пальцы, и стала к кэльпи спиной, чтобы он не мог прочесть выражение её лица, — и это был последний раз, когда я видела маму. Она меня любила, я знаю. Была самой-самой лучшей... Была.
Она замолчала и несколько раз схватила ртом воздух, прежде чем продолжить.
— В тот день её изрезали двое наркоманов. Хотели денег, дозу, может, просто накрыло — не знаю... Всё это даже попало на камеру видеонаблюдения. И позже папа посмотрел запись с неё в полицейском участке, да. Точно посмотрел. И ушёл в беспросветный запой, на несколько месяцев... Потом временами срывался и выпивал ещё лет пять. А я не видела запись, была слишком маленькой, но точно знаю, что эти ублюдки сначала специально поиздевались над мамой, сильно ранили, а затем просто... сбросили в реку. Течение было слишком сильным, и шёл ужасный дождь, и... Она утонула, так и не выбравшись на берег. Но если бы я не капризничала, если бы выбрала её, а не папу, и пошла с ней, мама никогда не встретила бы этих людей, не была бы такой доверчивой, не умерла бы!..
Она так и не смогла закончить мысль. Её взгляд на секунду метнулся к Кэлу, будто Ви боялась увидеть очередное глумление в глубоких чёрных радужках, но нет.
От её последней фразы он дёрнулся, как от пощёчины, будто уже когда-то слышал подобное, и буквально отшатнулся.
— Папа был прав, — зажмурившись, Ви заставила себя идти до конца, — всё это моя вина. И будь мама здесь, она сказала бы так же!..
— Хватит. Достаточно. — Кэл не стал спрашивать о большем. Не начал издеваться, не обронил ни слова насмешки. Только добавил всё с тем же странным выражением: — Считай, что игра окончена. У меня не осталось вопросов, а ответ меня удовлетворил.
Он молча скользнул дальше, вглубь леса. И Виолетта смирно двинулась за ним.
«Ясно... Теперь Кэл прекрасно знает, какие слова заденут меня больнее всего, — она чуть было снова не дала волю слезам, но почти сразу одёрнула себя, напомнила о необходимости оставаться стойкой, — а значит, можно и не надеяться, что он промолчит. Никто никогда не молчал! Задиры в школе давно поняли: стоит им захотеть меня позлить, как я срываюсь, теряю спокойствие после первой же злой шутки про маму. Так почему же Кэл ничего не говорит? Почему вообще отреагировал так странно?»
— Почему ты спросил именно о маме? — в итоге прямо спросила она.
— Праздное любопытство, — он пожал плечами, уже вернув себе обычное спокойствие. — Когда слышу об утопленниках, вспоминаю былые времена, которыми дорожил. Однако к смерти твоей мамы определённо не имел отношения никто из Волшебного народа. Это и разочаровывает... Банальная человеческая смерть.
— Я знаю, — Ви потёрла припухшие глаза. — И её убийцы давно наказаны.
— Мертвы? — он вновь остановился резко, стремительно, и в момент обернулся к ней. В выражении его лица вспыхнула какая-то странная жажда справедливости, особая жестокость, толика надежды на положительный ответ. И это было удивительно вдвойне, ведь ещё минуту назад Кэл утверждал, что презирал всех смертных одинаково.
— Нет... В тюрьме. За решёткой, на много-много лет. Это было не первое их убийство, и им дали пожизненное.
— Им сохранили жизнь? И ты принимаешь это так спокойно? — Кэл впервые выразил удивление настолько открыто. — Поразительно... За смерть кого-то, кто был мне близок, я бы убил всех причастных. И всех тех, кто мешал бы мне отомстить.
Эти тихие слова удивительно точно напомнили Ви её собственные чувства, когда она впервые поняла, что маму убили. И ей ужасно захотелось выговориться, переубедить его, выпалить: «Знаешь, я раньше думала точно так же! И всё-таки разве это не так же отвратительно, как то, что сделали они? Что бы исправила их смерть? Мама бы не вернулась, и!..»
И, передумав, Ви прикусила язык, покачала головой и направилась бок о бок с Кэлом по очередному изгибу звериной тропинки.
Наконец где-то рядом забрезжил свет. Уставшая, совершенно выбившаяся из сил, она уверенно зашагала вперёд задумавшегося кэльпи к показавшейся дороге. Булыжники волшебно сверкали серебром под полосками лунного сияния, кое-где пробивавшегося через кроны сосен и дубов, и манили путников к себе из лесной чащи мягкой чарующей дымкой.
Ви настолько надоело петлять по незаметным стёжкам, что мощёная дорога посреди леса показалась ей самым волшебным чудом в мире, а мысли сразу стали спокойнее, расслабленнее.
К огромной досаде Ви, не успела она пройти и трёх шагов, как кэльпи крепко схватил её за запястье и потянул назад, не давая ступить на брусчатку.
— Не стоит, — мурлыкнул он ей на ухо, бережно, но крепко прижимая к себе за талию. — Не стоит, девочка. Стой на месте.
«Закричу или отдам приказ — и отправлюсь на тот свет», — без особого восторга признала она и повиновалась, стараясь даже не дышать. Кэл был слишком близко, куда ближе, чем Ви могла бы ему позволить в обычных обстоятельствах, и в голову снова начали закрадываться неправильные мысли, подпитываемые злосчастными чарами.
С трудом отогнав их, она заставила себя пристальнее посмотреть под ноги на мощёную старым булыжником дорогу. До неё оставался всего один шаг — и Ви могла поклясться, что где-то вдалеке замаячили огромные золотые ворота, укрытые клубившимся туманом.
— И с чего это ты?.. — Виолетта попыталась задать вопрос, но голова почему-то закружилась, точно блёстки в снежном шаре, который встряхнули пару раз и поставили обратно на полку. — Мы ведь почти пришли...
— Нет, не думаю, — вполне искренне осклабился он. Кэльпи внезапно прижал Ви ещё ближе к себе, положив голову на её плечо, но предупреждающий взгляд казался скорее испытывающим, чем расслабленным, а движения стали плавными — даже покровительскими — и невероятно осторожными.
Вдруг Кэл странно засмеялся — его прохладное дыхание защекотало шею — и шепнул куда-то в пустоту, словно ни к кому конкретно не обращаясь:
— Мне плевать, из какого ты народа. Разве тебя не учили манерам? Она — моя добыча, не твоя.
— ...Добыча? Совсем спятил? — пробормотала Виолетта, уже чувствуя убийственную сонливость, и немного обмякла в его руках. Веки стали тяжёлыми, свинцовыми, а золотые ворота впереди так и сулили тепло, еду и нежный уют за массивными, едва приоткрытыми створками.
— Я не тебе, — он одной фразой отмахнулся от её вопроса. — А сейчас прекрати и исчезни, если не хочешь, чтобы добычей стал ты... Всё, что говорят о Проклятом озере, — чистая правда.
Пронзительный скулёж, полный ужаса, эхом взвился над лесом, и в следующее мгновение мираж перед ними исчез, как и чувство усталости, и внезапное головокружение. Ви с трудом успела сообразить, что произошло, а потом, закричав так, как ещё никогда не кричала в своей жизни, подалась назад, сильнее вжимаясь в руки Кэла.
Вместо широкой дороги, на которую Виолетта уже готова была так беспечно ступить, зиял обрыв, футов тридцать в глубину. Где-то внизу бурлила мелкая грязная река, то и дело обнажая дно, усеянное острыми осколками булыжников и скал, а холодные брызги серебристым дождём разлетались над чёрной водой.
Всего секунду назад Ви стояла на самом краю от смерти, и, не схвати её Кэл так вовремя, она наверняка разбилась бы о камни.
Упала бы, покалечилась, захлебнулась.
— Это было... близко, — в конце концов выдохнула Виолетта, невольно вздрагивая, и часто заморгала, стараясь стряхнуть с себя остатки обманчивой пелены морока. — Боже, да что за чертовщина?!
— Тебе ни к чему знать его имя. Могу сказать одно: сильного, но глупого духа наверняка ждал бы хороший обед этой ночью. Хэйрги из Водного народа вечно мешают тем, что создают дороги, где их нет, и убирают оттуда, где были... Не отходи от меня далеко, девочка, или закончишь как они, — кэльпи выразительно кивнул на груду костей, видневшуюся у противоположного берега реки. Среди них даже с высоты обрыва угадывались очертания не только животных, но и человеческих черепов, отшлифованных добела чьими-то мелкими острыми зубками.
— Спасибо, — неуверенно поблагодарила она, когда он, помедлив, позволил ей выскользнуть из его объятий. И опять, стоило лишь чёрным, точно сажа, шелковистым волосам взметнуться на свежем ветру и привлечь внимание Ви, как её расслабившееся сознание укрыло пеленой тумана.
«Тех чар было вполне достаточно», — запоздало вспомнила она слова Кэла, но всё равно протянула к нему ладонь. «Нет-нет-нет, — в то же время бессильно кричал рассудок, — что может быть хуже, чем испытывать влечение к тому, кто стремится тебя убить? Кто совсем недавно смотрел без капли жалости на то, как ты рыдаешь?! Прекрати!»
Но ей не хотелось его слушать.
Перехватив локоть Ви, Кэл тут же отвёл его в сторону, избегая прикосновения, а другой ладонью накрыл ей глаза. Она постояла так всего десять секунд, хватая ртом ночной воздух, но это правда помогло. Голос разума снова вернул к ней контроль над движениями, а по телу пробежал запоздалый ужас.
— Пойдём. Не будем терять время, — напомнил кэльпи, пряча усмешку в тени густых дубовых крон, и больше никак не прокомментировал её заминку. — Уверен, нас давно ждут...
Развернувшись, он безразлично зашагал в самые дремучие заросли шиповника, с лёгкостью пробираясь через его колючие побеги и острые сучки. Ви только застонала при виде плотной стены кустарников перед собой, но побрела вслед за ним, не видя другого выхода.
Теперь тропинки не казались ей такой плохой затеей.
***
Поддержи автора, поставь звёздочку или оставь комментарий. Без этого мне будет сложнее понять, нравится ли тебе книга ❤
https://teleg.run/MiriamValentine — мой уютный Телеграм-канал. Обязательно загляни, если выдастся свободная минутка!
Обнимаю и люблю.