Реальность
Я открыл глаза, чувствуя, как мир вокруг меня медленно возвращается в фокус. Голова гудела, как будто я только что выпрыгнул из глубокого океана на Марс. Мои руки всё ещё сжимали револьверы. Во рту было сухо, как будто я отобедал содержимым пепельницы писателя, у которого горят все сроки. В висках стучало. Выпивка бы помогла, но я уже начал работу.
- Мистер Рейнс, - раздался голос Вудсворта. Он стоял рядом, руки напряжены за спиной, его лицо было бесстрастным, как всегда, но в глазах - тень тревоги. - Вы... вернулись.
- Не то слово, - пробормотал я, медленно поднимаясь с кресла. Мои ноги дрожали, я уже не тот юнец, кто может устраивать утренние пробежки в ад и обратно.
- Госпожа Лонгфорд ждёт вас, сэр. Если вы готовы, я проведу вас к ней.
Я поднялся, пальцы ещё не до конца чувствовали себя частью меня, но в голове уже звучало знакомое предупреждение: никогда не выходи из разума слишком резко. Однажды так уже было - тогда я потерял часть себя. Не помню какую.
Я кивнул дворецкому.
Мы двинулись по коридору. Тишина в доме была вязкой, липкой, тянущейся за каждым шагом. Окна тонули в сумерках, но, казалось, что за ними день имитировал ночь. Вудсворт остановился перед дверью и открыл её.
Она сидела в полумраке, словно забытый портрет на стене заброшенного особняка. Чёрная вуаль скрывала её лицо, оставляя лишь смутное очертание. Длинное траурное платье терялось в глубине комнаты, создавая ощущение, будто она вообще не двигалась, а просто растворялась в тени. Её руки были сложены на коленях, а спина держалась прямо, словно её хребет был опорой небес. Чёрная вдова в своём логове.
- Леди Лонгфорд, - произнёс Вудсворт, - это мистер Рейнс.
Запах был тонким, но цепким - лёгкий аромат жасмина, старой бумаги и чего-то холодного, как серебро, оставленное на ночь под дождём.
- Детектив, - её голос был тихим, безжизненным, словно эхо мыслей, что слишком долго повторялись в пустоте.
- Могу я включить свет, мэм? - спросил я. Мне нужно читать людей, их мимику и движения. Работа такая. Сейчас передо мной была женщина без формы, без ритма, без движений.
- Боюсь, если вы хотите, чтобы нас разговор состоялся, придётся вам довольствоваться этой обстановкой.
- Мои соболезнования, - произнёс я, садясь напротив.
- Вы здесь не для них, - ответила она без тени осуждения. В полутьме вообще было мало теней.
- Верно. Я здесь не для них. Вы знаете, для чего я здесь. Кем был ваш муж за закрытыми дверями?
- О, за закрытыми дверями, - прошептала она, как будто эти слова сами по себе что-то значили. - Он был... обычным.
- Обычным?
- Для человека, который жил с туманом за окном, - голос её был тих, но в нём была неуверенность.
- Что вы имеете в виду?
Она всё также изображала древнего сфинкса:
- Туман приходит в наши умы раньше, чем на улицы, детектив.
Я не отвёл взгляда.
- Ваш муж же строил отпугиватели?
- Если бы они работали, мы бы жили на земле предков.
- Я должен войти в ваш разум.
- Что мне нужно делать, детектив?
- Ничего. Но я обязан вас предупредить, что мой разум не хирургический инструмент. Скорее, ржавая игла. Он способен оставить загрязнения. Изменения в психике. Например, тяга к дрянному виски.
- Вы хотите сказать, что можете оставить часть себя во мне?
- Да. Но не только это. - Я провёл пальцем по рукоятке револьвера. - Я могу унести с собой что-то ваше. Чужие мысли липнут, как мокрый пепел. Иногда они остаются дольше, чем хотелось бы. Это... Обмен, который нельзя отменить. Если я умру там, внутри вашего разума, тогда там навсегда останется мёртвый циничный детектив. Так что постарайтесь держать своих демонов на привязи.
Она не ответила. Я достал револьверы.
- Оружие?
- Это мои якоря. Часто забываю, где берега.
- Это не опасно - засыпать с оружием в руках?
- Тело сковывается во время сна. Вам знакомо ощущение, когда вы спите, но вдруг понимаете, что тело не двигается? Вы открываете глаза, видите комнату, слышите звуки... Но что-то не так. Что-то стоит рядом, дышит вам в ухо, тянет за простыню. Это сонный паралич. Когда сознание уже очнулось, а тело ещё спит. И пока ты беспомощен, твои собственные страхи принимают форму. Тёмные сущности. Только для меня они реальны. Поэтому и нужны револьверы.
- Я готова, - сказала она наконец.
- Тогда начнём, - я скрестил руки с револьверами на груди.
В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату вошла служанка с подносом. На серебряном подносе - фарфоровая чашка с тёмным чаем, ложечка, лежащая под идеальным углом, тонкая струйка пара, поднимающаяся в воздухе и растворяющаяся среди запахов комнаты.
- Госпожа... - тихо произнесла она, - я принесла чай.
- Не сейчас, Мэри, - ответила леди Лонгфорд, не поворачивая головы. Её голос был мягким, словно полотенце, протирающее кухонный нож.
Служанка замерла на мгновение, её глаза скользнули по мне, затем по револьверам в моих руках. Она быстро поклонилась и, стараясь не греметь подносом, развернулась, исчезая в полумраке.
Вздохнул.
Закрыл глаза.
И шагнул внутрь.