АКАДЕМИЯ

Спустя два дня Линда получила по почте тяжелый пакет. Внутри лежала толстая подшивка - двести отксерокопированных страниц. Титульный лист гласил «Независимая старшая школа имени Джона Тайлера. Устав». Там же обнаружились сопроводительное письмо и номерной бюллетень с двумя вариантами ответа: «Принять устав» и «Отклонить устав». Бюллетень следовало сдать на общем собрании, назначенном на десять утра в понедельник.
После заседания школьного совета Линда, конечно, обсуждала будущее Тайлера с Дианой и другими коллегами. Они считали, что на реорганизацию уйдет не меньше года: слишком много нюансов нужно учесть, слишком много точек над «i» расставить. Графика никто не знал; все предполагали, что новый устав - если его примут - вступит в силу лишь на будущий учебный год. Однако в сопроводительном письме четко говорилось: директор вместе с уставным комитетом планируют нововведения уже в нынешнем учебном году и хотят немедленно получить от управления необходимые полномочия.
Ни о каком уставном комитете Линда понятия не имела, поэтому имена семерых его членов она прочла с большим интересом. Все - преподаватели и сотрудники, которые, по слухам, были ярыми сторонниками грядущих перемен. Секретарь директора, Бобби - куда ж без нее? Джанет Фрателли, библиотекарь-фашистка. Двое новеньких, их Линда знала лишь в лицо - учитель математики Арт Коннор и учитель музыки Джозеф Карр. Со следующими тремя коллегами она последнее время конфликтовала: учительница истории Нина Хэйбек, физрук Джон Николсон и учитель рисования Скотт Суэйм. С Ниной Линда поругалась из-за девятиклассницы, у которой были проблемы с обучаемостью. Нина унизительно отчитала девочку перед всем классом, и та расплакалась.
Состав компании не сулил ничего хорошего, и Линда решила обсудить новость с Дианой.
- Значит, нам Джоди и полслова не сказала про все эти уставы с независимостями, зато сколотила целую команду, которая полна планов и рвется в бой, - возмутилась подруга. - Мое мнение о Джоди полностью изменилось, причем всего за неделю. Я ведь искренне восхищалась нашей чудо-директрисой - она поставила школу на ноги, сделала столько хорошего... Я была благодарна Джоди, считала ее другом! Если б в прошлом семестре ты сказала мне, что все станет по-другому, я назвала бы тебя ненормальной.
- Точно, - согласилась Линда. - Я не встречала начальницы лучше. Может, она такой и осталась?.. Хотя открытие, конечно, не из приятных: оказывается, Джоди давным-давно готовила тайный переворот, а с нами вела себя как ни в чем не бывало.
- Между прочим, мы с тобой громче всех жаловались на школьный совет, особенно после выборов.
- Вот именно. Не понимаю, почему Джоди нам не рассказала. Странно... Тоже мне, государственная тайна! К чему такая секретность? По-моему, наоборот, если б Джоди привлекла к делу учителей, это был бы замечательный аргумент в пользу «переворота». А так...
- А так все выглядит подозрительно, - поддакнула Диана.
- Угу.
- Слушай, вдруг мы ошибаемся? Наверное, без чокнутого правления жизнь у нас и правда станет лучше. Может, Джоди хочет не власть заграбастать, а пользу школе принести?
- Может, - с сомнением протянула Линда.
- Ты права, - вздохнула Диана. - Джоди жаждет власти. Да здравствует королева.
Устав оказался жутким документом. Он оговаривал множество нюансов и изобиловал непонятными юридическими терминами. Позаимствовали этот документ у кого-то, что ли? Или подключили к работе юриста? Директор с секретарем ни за что бы такого не сочинили. Устав не только определял систему управления и субординации в будущей школе, но и перечислял новые правила - как для учеников, так и для сотрудников. От количества предписаний голова шла кругом. Просто Оруэлл какой-то! Кошмар. Сопроводительное письмо утверждало, будто цель реформы - избавиться от «душащей руки» окружного управления и вновь сделать упор на преподавание. Если так, то метод был выбран странный. Столь изощренная, коварная система окружным бюрократам и не снилась.
Внимание Линды привлек подпункт: «Соглашения между организациями трудящихся и окружным управлением образования не распространяются на сотрудников независимой школы. Любой профсоюз и любая организация трудящихся, желающие представлять интересы сотрудников независимой школы перед уставным комитетом, обязаны получить одобрение данного комитета, который имеет право по собственному усмотрению разрывать любые соглашения и договоренности».
Линда еще раз перечитала абзац. Разве это законно? Она позвонила в профком и попросила к телефону Лайла Джонса, председателя учительского объединения. Тот сказал, что насчет законности данного требования никто ничего не знает, поэтому профсоюз изо всех сил стремится помешать утверждению устава.
- Понятно, почему его одобрил школьный совет, - добавил председатель. - Они всегда выступали против профсоюзов. Наша задача - донести это до учителей и предупредить их о последствиях голосования за устав.
- Собрание уже в понедельник! - возразила Линда. - И голосование тогда же. Не обижайтесь, но вы как-то слабо доносите до нас информацию. Это ведь не вы мне позвонили, а я вам. Со мной из профсоюза никто не связывался. Ни писем, ни звонков...
- Мы разослали мейлы всем членам профсоюза, - растерялся Джонс. - Мы даже родителей обрабатываем: пусть они тоже надавят на учителей со своей стороны. Ничего хорошего в такой реформе нет. Она не только ослабит профсоюзы и повлияет на наши отношения с окружным управлением, но и оставит сотрудников вашей школы без профсоюзной защиты и без компенсаций. Мы выкладываемся изо всех сил, жмем на все рычаги.- Значит, у вас что-то поломалось, - сказала Линда. - Мне письмо не пришло.
- Я проверю. Но вы сами говорите - голосование уже в понедельник, у нас цейтнот. Можно я отправлю вам мейл с кое-какой информацией, а вы разошлете его другим учителям? Подстрахуете.
- Конечно.
- Нужно всех предупредить.
- Неужели новое правление школы и правда вправе аннулировать наш коллективный трудовой договор? Отменить все гарантии?
- Мы подадим в суд, профсоюз штата нас поддержит. Беда в том, что суд может принять сторону правления. Такое уже имело место, хотя случаев крайне мало. Независимые школы - пока большое новшество. Мы, скорее всего, проиграем.
Линда была потрясена. Она принялась обзванивать учителей, и ее потрясение возросло. Поддержкой профсоюза дорожили лишь немногие. Люди просто не понимали, что профсоюз - их единственный защитник от рабочих притеснений и несправедливых взысканий. Среди преданных союзников Линды оказались Диана, учителя английского Рей Чен и Стив Уоррен, преподаватель столярного дела Алонсо Руиз, «француженка» Мэри Мерсер, учительница обществознания Сьюзен Джонсон и еще несколько человек. Новенькие сотрудники, пока не заработавшие пожизненного контракта, в основном были ярыми противниками профсоюзов, а многие коллеги пока не определились. Тем не менее Линда добросовестно переслала полученный мейл всем - вдруг прозреют.
На собрание она пришла пораньше. Джоди с единомышленниками расстарались на славу. Зал празднично украсили: по стенам развесили рекламу организаций, суливших будущей независимой школе щедрые пожертвования. На длинном столе грудой высились пончики, стояли напитки, вазы с фруктами. Каждому входящему вручали папку. В ней были газетные статьи, поющие дифирамбы независимой школе, и материалы исследований, иллюстрирующие высокие достижения такой школы по сравнению с традиционным учебным заведением. Понятно, что до голосования прочесть никто уже ничего не успевал. Бумаги эти должны были поразить «избирателя» своим количеством и подтолкнуть его к нужному решению.
- Хорошо, что мы сможем вести обсуждение и голосовать в спокойной, честной и беспристрастной обстановке, - съязвила Диана, явившаяся минут через десять.
Линда, которая до тех пор бродила среди коллег и прислушивалась к разговорам, поведала подруге, что ничего пока не ясно.
- Многие высказывают сомнения, так что надежда есть.
Время подошло к десяти. Люди стали рассаживаться, и подруги заняли места впереди. Диана неуютно поерзала в пластиковом креслице.
- Могли бы хоть нормальные стулья раздобыть, - проворчала она.
- Вот станем независимой школой, тогда и на стулья денег будет хоть отбавляй, - с готовностью сострила Линда.
- Держите ехидные комментарии при себе, - раздался за спиной голос Бобби. Подруги оглянулись на недовольную помощницу директора. - Ваше мнение никому не интересно.
- Ой, простите, - ласково пропела Диана. - Я ошибочно полагала, что живу в свободной стране. Впрочем, я ведь простая учительница английского... Что я понимаю в истории?
Бобби презрительно фыркнула и пошла дальше к центру зала.
- Слушай, - громко сказала Диана Линде, - кажется, мне тут не рады. Пойду-ка я лучше домой.
Бобби рванула назад к ним. Лицо у нее пылало, глаза сердито сверкали.
- Собрание обязательно для всех!
- Вынесете мне выговор? Уведомление о нем можете сунуть в мой личный почтовый ящик. - Диана встала, бросила на кресло врученную ей при входе папку и взяла сумочку.
- Проголосовать сегодня должны все!
Диана молча смотрела на Бобби.
- Прости, - вдруг примирительно сказала та. - Я перетрудилась, работы было непочатый край...
- Ладно, - невозмутимо кивнула Диана, повернулась к секретарю спиной, подобрала папку, села.
- Злая ты, - сообщила подруге Линда и улыбнулась в затылок удаляющейся Бобби.
- Да, формы не потеряла, приятно, - радостно подтвердила Диана.
Наконец собрание началось. Почти все вокруг жевали пончики и фрукты. Взятка, про себя отметила Линда. Джоди вышла на сцену, взяла со стойки микрофон, поприветствовала коллектив. Затем коротко описала собрание школьного совета - для тех, кто не ездил в управление. Она была милой и жизнерадостной, радушной и участливой: старая добрая Джоди Хоукс, а не давешняя жесткая мегера.
- Я приведу примеры изменений, которые ждут нас в случае независимости школы. Если вам они по душе, высказывайте свое мнение.
- Начинается, - шепнула Диана.
Толпа, покончив с угощением, теперь внимательно слушала.
- Приняв устав, мы станем хозяевами своей судьбы, не будем больше зависеть от прихотей школьного совета.
- Да! - выкрикнуло несколько голосов.
Линда повертела головой. Бобби, Джанет, Арт, Джозеф...
Уставный комитет.
- У нас появится демократическое управление, и каждый сотрудник сможет влиять на решения по поводу своей работы.
- Да!
Все спланировано, поняла Линда. Сердце у нее тревожно сжалось. В зале явно разыгрывали отрепетированное представление.
Задумка была хорошая, действенная для любой толпы. Люди перенимали общее настроение, поддавались ему. К голосам уставного комитета начали присоединяться другие голоса. К сторонникам Джоди примыкали все новые учителя; после каждого ее призыва отклик публики звучал еще громче, еще пламенней.
- Мы найдем способ снизить затраты, а за счет сэкономленных средств поднимем зарплату сотрудникам!
- Да!
- Закупим новые учебники и новые компьютеры в каждый класс!
- ДА!
- Привлечем к воспитательному процессу родителей!
- ДА!
- Обяжем родителей вкладывать в обустройство школы либо деньги, либо время!
- ДА!
- Десять часов или сто долларов!
- ДА!
- Каждую четверть!
Горячее скандирование воскресило у Линды в памяти телесериал «Незнакомцы с конфеткой» с Эми Седарис в главной роли. В одной из серий героине пытались промыть мозги некие сектанты. Все они были в одинаковых нарядах и дружно, как по команде, пели песню «Щедрый стол». Вот и нынешнее действо очень уж смахивало на собрание секты. Линда представила, как она вдруг вскакивает и, притопывая, начинает хлопать и распевать во всю глотку: «Сяду я за щедрый стол! Сяду я за щедрый стол! Сяду я за щедрый стол, и день тот недалек!»
Линда хихикнула.
Увы, как раз в этот миг скандирование стихло.
Директриса с подиума одарила Линду хмурым взглядом. Сидящие справа от Дианы Джанет Фрателли и Кен Майерс вытянули шеи и посмотрели на Линду с осуждением. От этого смех разобрал ее еще сильнее. Она почувствовала себя ребенком, который в храме думает о козявках и какашках. Ее скорчило от смеха - неуместного, дикого в подобной ситуации и потому неудержимого.Диана не хохотала вместе с Линдой, зато улыбалась из солидарности. Вспыхнули улыбки и на лицах нескольких учителей. Директор решила не обращать на них внимания, громче заговорила в микрофон. Времени для ознакомления с уставом и прочими материалами было достаточно, объявила Джоди, все уже наверняка приняли решение насчет дальнейшей судьбы школы Джона Тайлера.
- Остались ли у кого-нибудь вопросы?
Взметнулось множество рук.
- У меня нет времени ответить на все, - сказала Джоди. - Но я попробую для...
- Почему же нет времени? - поинтересовалась Диана. - Чтобы принять взвешенное решение, нужно иметь максимум информации. Или у вас есть дела поважнее, чем убедить нас поддержать вашу инициативу?
Джоди напряглась.
По залу пролетел одобрительный шепоток.
Директор попробовала спасти положение и выдавила натянутую улыбку.
- Конечно, я с радостью отвечу на любые вопросы.
Вопросы, как на грех, были в основном безобидными. Джоди щелкала их, как орешки, и чувствовала себя все уверенней. Хотя кое-кто высказал свои сомнения, таких людей оказалось слишком мало, и четких ответов они не услышали. Диана спросила, повлияет ли реорганизация на пожизненные контракты, а Линда уточнила, сможет ли администрация увольнять учителей без компенсации. Директриса (не без самодовольства, заметила Линда) сообщила, что эти нюансы определятся позже, причем так сформулировала фразу, что у зала сложилось впечатление, будто решение будут принимать все, большинством голосов. Однако Линду терзали смутные подозрения.
Наконец поднятых рук больше не осталось.
- Ну что ж, хорошо, - с улыбкой подытожила Джоди. - Теперь проголосуем. Если вы за обретение независимости от окружного управления и за устав в предложенном виде, поднимите руку.
- Разве мы не в бюллетенях должны галочку ставить?.. - начал было Стив Уоррен.
- Тайного голосования не будет, - заявила директор. - Я хочу знать позицию каждого.
Линда посмотрела на соседей. На некоторых лицах проступило удивление и замешательство, но ни возмущения, ни гнева не было. Удивительно!
Она встала.
- Если в нашу школу и правда придет демократия, если каждый сможет высказывать мнение и голосовать по важным для нас вопросам, тогда нынешнее голосование должно быть тайным. - Линда твердо глянула на директора. - Ваш метод несет в себе скрытую угрозу: тех, кто проголосует против воли администрации, запомнят и впоследствии, видимо, накажут. Это - антитезис всему, что вы наобещали нам в случае независимости.
Антитезис... Хорошее слово. Линда восхитилась тем, что вспомнила его вот так, без подготовки. Оно сорвалось с языка само и усилило эффект от тирады, придало аргументам Линды интеллектуальный вес и законность.
Краем глаза Линда заметила, как Бобби что-то записывает - наверняка ее, Линды, имя и фамилию, - и рванула сквозь толпу к секретарше, перешагивая через чьи-то ноги и протискиваясь мимо кресел.
- Что ты пишешь? - потребовала ответа Линда. - Покажи.
Бобби нависла грудью над столом, прикрывая планшет с листочком согнутой рукой: точь-в-точь отличница, прячущая экзаменационные ответы от назойливых глаз одноклассников.
- Нет!
- Покажи.
- А ну, хватит! - рявкнула со сцены Джоди.
Единый вздох вырвался из груди школьного коллектива - потрясенный, испуганный, - и директор, похоже, осознала, что перегнула палку.
- Вот вам и демократия, да? Вы правы, Джоди. Хватит. Давайте голосовать. - Линда пригвоздила Джоди невозмутимым взглядом и пошла на место.
Директор на миг растерялась и не смогла быстро собраться с мыслями. Затем поправила микрофон и повторила призыв голосовать поднятием рук.
- Давайте заполним бюллетени. - Линда продолжала стоять.
Вокруг закивали, согласно зашептались.
- У кого есть ручка? - громко спросил Стив Уоррен, не сводя глаз с Джоди.
- Ладно, - улыбнулась та.
Она старательно изображала любезность, однако Линда явственно ощущала, как Джоди зла. Оставалось надеяться, что залу это тоже очевидно. По приказу начальницы Бобби сходила в дальний конец зала, принесла коробку с ручками, раздала их. Учителя, сотрудники администрации, обслуживающий персонал - все дружно проставили в бюллетенях галочки и свернули листки.
- Передайте бюллетени направо, - велела Джоди. - Бобби соберет их и подсчитает голоса. Ручки можете оставить себе.
Линда вновь встала.
- Думаю, подсчет должны вести двое, чтобы обошлось без подтасовок.
- Потому-то я и предлагала голосовать открыто. Ради прозрачности, - с ласковой улыбкой пожурила ее Джоди. - Можете помочь с бюллетенями, если хотите. Мы их, конечно, проверим дважды - во избежание ошибки.
Бросив многозначительный взгляд на Диану, Линда пробралась в конец ряда, вместе с Бобби собрала листки бумаги и отнесла их на стол в конце зала. Все сгрудились вокруг, а Линда с Бобби начали считать.
Линда покончила со своей стопкой, обменялась бюллетенями с Бобби. Подсчет велся независимо друг от друга, числа совпали. На всякий случай проверили еще раз. Результаты сошлись.
Победили голоса «за».